Щит света 2

— Услышал-таки?

— Ты так громко орал, что не удивлюсь, если скоро сюда еще народ сбежится, — хмыкнул я. — Думаю, можно не спрашивать, готов ли ты уйти в свет.

— Не дождешься! — душа Арлатара явно была настроена по-боевому.

— Нет так нет, — пожал я плечами и развернулся к выходу, оставив тело и отрубленную голову сына лежать в гробу.

В склепе, кстати, на удивление, практически не пахло мертвечиной. Видимо, здесь было в меру прохладно и сухо, чтобы получился такой эффект. Что и говорить, удачное мы тогда место выбрали и выкопали.

— Постой! У Истинного Властелина жизни и смерти сообщение для тебя.

— А ты у него курьером подрабатываешь? М-да, у меня ты был генералом, а нынче скатился до роли мальчика на посылках. Ну ладно, вещай, что тебе там велено передать, да я пойду позавтракаю. Сегодня манную кашу подавать будут с сухофруктами и цукатами.

Вот такая я мстительная сволочь. Манку Арлатар, даже будучи взрослым, обожал просто до тряски, особенно с вареньем. А в его нынешнем состоянии про вкус любимых блюд можно забыть раз и навсегда.

— Да жри что хочешь! — Арлатар предсказуемо взбеленился. — В общем так: Властелин своего все равно добьется, у него другого выхода нет. И можешь его не искать, это бесполезно.

— И это всё сообщение? — я действительно изумился. — И чего он ждет от меня? Чтобы я сказал: ну ладно, раз Властелин такой упрямец и трус, не буду, пожалуй, ему мешать? Он ведь даже не остался посмотреть на то, как его костянок упокоили, бежал, роняя тапки.

— Он ушел с кладбища не поэтому.

— Просто понял, что сейчас приеду я и надеру ему задницу.

— Нет! — рявкнул Арлатар. — Это был обычный полевой эксперимент и не более. Властелин узнал все, что ему нужно, и ушел.

— Дай угадаю, — я сделал вид, что задумался. — Слишком много сил на подъем потратил? И на подчинение-управление уже не хватило? Ай беда-огорчение! Немудрено, что после такого провала он мне на глаза стесняется показаться. Раньше-то он такие кульбиты с легкостью выполнял.

— Это был эксперимент и не более, — упрямо повторил Арлатар, но я понял, что угадал всё совершенно верно.

В новом своем воплощении Властелин был уже не торт, как говорится. Впрочем, и я пока был лишь тенью себя прежнего. Страшно представить, что будет с этим миром, когда мы оба войдем в полную силу…

— Кстати, а кто это умудрился Властелина в такую интересную позу поставить, что у него другого выхода нет?

— Не кто, а что. Но я тебе этого не расскажу, — издевательски сообщил сын.

— Тю, очередная тайна, которая и тайной-то не является, — протянул я. — Старые клятвы твоего Властелина под монастырь подводят. Ну так никто же его за язык не тянул их давать. Сам себе злобный баклан.

Я произнес это нарочито небрежно, а сам про себя разве что не удары сердца считал. Ну же, давай, купись на мой нехитрый трюк! Расскажи, в чем была суть этих клятв, потому что именно эту тайну Властелина мы пока так и не выяснили, что очень осложняло нам понимание его целей. Устроить мясорубку ради мясорубки? Глупость несусветная, тем более он сам давно уже не высшая нежить, а обычный человек. Тем не менее с упорством, достойным лучшего применения, Властелин пытается устроить в этом мире кровавую баню. Зачем?

— Он не мог поступить иначе!

— Все неудачники говорят одно и то же.

— Он слишком поздно понял, что бой, который должен был стать его триумфом, загонит его в ловушку. Ни один человек на его месте не смог бы ее избежать!

Смутная тень догадки забрезжила у меня в голове, но мне требовалось время, чтобы все обдумать. Ладно, займусь этим чуть позже. А пока задам-ка я сыну один личный вопрос, давно хотелось кое-что прояснить.

— Когда ты решил меня предать?

Я думал, что Арлатар откажется отвечать, но он неожиданно признался.

— Когда пришел к Властелину, и он показал мне огромнейшее войско, которое только и ждало приказа о наступлении. Никогда в жизни я не видел столько мертвецов, готовых выдвинуться в атаку. Я понял, что нам с ними ни за что не справиться, они раздавят нас и даже не заметят этого. И тогда Властелин дал мне слово, что как только я убью тебя, он отзовет войска и пощадит нашу крепость.

— А ты позволил ему нанести на твою душу печать скверны.

— Я не мог поступить иначе!

— Повторяешься. Тогда и я повторю, пожалуй: все неудачники говорят одно и то же.

С этими словами я вышел и запер склеп.

На душе после разговора с Арлатаром было на редкость погано. Кто бы мог подумать, что старший сын окажется трусом и подлецом? И даже гадюку Эндиру не упрекнуть, моя первая жена к тому моменту уже ушла к свету, так что решение он принимал сам ля, без ансамбля, так сказать. Я даже помыслить не мог, что мой сын-генерал способен чего-то испугаться настолько, чтобы добровольно отправиться к врагу и униженно пытаться о чем-то с ним договориться. Ну а Властелин… он вновь подтвердил свое звание высшего лжеца, способного внушить человеку все, что ему заблагорассудится. Главное — умело играть на его страхах и желаниях, что он, собственно, в очередной раз виртуозно проделал с Арлатаром, заполучив в свои ряды еще одного последователя.

Одно радует: я погиб, но и предатель сдох. Кого жаль, так его жену, она искренне любила этого засранца. Но она женщина крепкая, не пропадет, дети и внуки ее поддержат, и в этом я уверен, как в себе самом.

Интересно другое: к чему было это бессмысленное сообщение от Властелина? Я как бы и раньше догадывался, что останавливаться он не собирается и будет продолжать прятаться от меня. Попытка разойтись бортами? Похоже на то. Значит, уничтожив старых сеятелей и исцелив новых, я серьезно потоптался по его больным мозолям. Пока мы с Лэгэнтэем не добрались только до несчастной Людки, которую Властелин, видимо, определил себе в личные служанки. Но с одним сеятелем войны не выигрываются, и он это прекрасно понимает. Отсюда и смена тактики.

Видимо, за завтраком мой задумчивый вид приняли за недовольство, поскольку Елизавета с Сергеем свалили из-за стола сразу после того, как подали чай. И пускай. Я сейчас не в том настроении, чтобы выслушивать бабушкины наезды и благоглупости насчет неожиданного посвящения Павла в маги. Подобные вещи имеет смысл обсуждать с тем, кто в них разбирается. Если в чем бабушка и права, так только в справедливой претензии к мужу, что тот не удосужился вовремя разглядеть в ее сыне одаренного.

Хотя… окажись я на месте Сергея, возможно, придержал бы этот факт при себе. Они с бабушкой сошлись, когда Павел уже был подростком. И наверняка довольно беспутным, судя по тому, в кого он превратился сейчас. Делать из пацана с таким характером мага — все равно что дать ребенку коробок спичек и отправить его в лавку с фейерверками: полыхнет и мало никому не покажется. Странно еще, что Сергей вообще пошел на поводу у бабушки, когда она вознамерилась получить одаренного внука, которым в дальнейшем никогда не интересовалась. Кстати, а почему бы мне сейчас не прояснить этот момент, раз уж у меня такой день откровений выдался?

Бабушку я обнаружил в беседке за чтением романа. Одной рукой она держала томик в кожаной обложке, другой лорнет.

— Не помешаю? — осведомился я, присаживаясь напротив.

— Ничуть, — Елизавета Илларионовна отложила книгу и лорнет. — Но если ты ищешь Сергея, то тебе придется подождать до вечера, он отправился по делам.

— Мы с ним уже обсудили все, что хотели, так что не страшно.

— Признаться, я не ожидала, что ты окажешься чародеем, да еще и Павла за собой потянешь.

— Именно об этом я и хотел с тобой поговорить.

Брови Елизаветы удивленно взмыли вверх.

— Что ж, изволь, — она величественно провела рукой, словно давая мне свое высокое соизволение на беседу.

— Зачем тебе был нужен внук-маг, если ты даже определить не могла, родился он одаренным или нет?

— Это было мое минутное желание, — неохотно разлепила она поджатые губы. — Мне вдруг представилось, как было бы здорово, если бы у Сережи вырос преемник.

— И ты, приезжая сюда на мои дни рождения, ни разу не попросила Сергея выяснить, получилось ли что-нибудь из твоей задумки?

— Честно говоря, я и думать об этом забыла. Ты… слишком был похож на свою мать, зашуганный и бестолковый. Я и не думала, что из мальчишки с таким характером может вырасти что-то стоящее. А ты, оказывается, втихаря еще и чародейству обучился.

Примерно, как я и думал. Елизавета Илларионовна рано разочаровалась в Демьяне, поэтому с легкостью забыла о том, как с ее подачи Милолике навязали кольцо и бедная девушка носила его не снимая, сама не зная, зачем это нужно. Одно лишь радует: этот артефакт сейчас серьезно облегчает жизнь нам с Иннокентием.

Я встал и услышал.

— Куда ты? Я думала, мы еще посидим с тобой, поговорим. Мы ведь совершенно не знаем друг друга.

— Ты хочешь удовлетворить свое любопытство или тебя гложет мысль, что Павла некому учить магии?

— Да что же ты такой колючий-то! — фыркнула бабушка, и хотя бы сейчас стала похожа на нормального человека, а не на манекен. — Сядь, говорю!

Я плюхнулся обратно.

— Что, действительно трудно с Новаками приходилось?

— Даже не представляешь насколько, — горько усмехнулся я. — Ты же спецом так брачный договор составила, чтобы только слепой не увидел в нем возможность избавиться от нас с Милоликой и заполучить усадьбу и Пятигорье.

Елизавета вспыхнула, но взгляд не отвела.

— Если ждешь моих извинений, их не будет.

— Нужны они мне как оленю компас!

— Милолика очень невовремя влезла в нашу семью. Все договоренности висели буквально на волоске. Я металась, думая, как всё уладить, пока Сергей не предложил мне неплохой вариант.

— Вали всё на несчастную покойную девушку, это очень благородно, да. И напомни, пожалуйста, чем для тебя обернулась договоренность о браке с Куракиными?

Лицо бабушки шло пятнами, крыть ей было нечем.

— Гляжу, Сергей рассказал тебе много того, что тебя не касалось.

— Почему же не касалось? Павел мне, вроде как, не чужой человек, хоть ты и сделала все возможное, чтобы это было именно так. А за выбор приемной семьи я вас с мужем не прощу никогда. Новаки убили Милолику и лишь за малым не прикончили меня.

— Мы же помогли тебе выставить их прочь, зачем ты о них вспоминаешь?

И тут до меня дошло, что бабушка вообще, мягко говоря, не в курсе последних событий. Обо всем знает лишь Сергей, но он по какой-то причине жену в происходящее не посвящает. Да задолбали эти тайны на ровном месте! Я не обязывался щадить чувства Елизаветы!

— Всего лишь пять дней назад я похоронил всю семью Новаков и семью Бартоша, его верного слуги. Одиннадцать человек.

— Что? — бабуля аж отпрыгнула от меня. — Ты их убил? Но зачем?

— Я не монстр, если ты об этом. Новаки пытались ограбить Пятигорье. Новаки наняли людей, чтобы разорить могилу моей матери и почти что преуспели в этом вопросе. После этого я не выдержал, поговорил с Матеушем и сообщил, что мне прискучили их попытки влезть в мою жизнь, поэтому им лучше убраться отсюда подальше. Герцог так и сделал, но по пути на родину на них напали. Убийц я, кстати, нашел и покарал.

Елизавета Илларионовна выглядела как рыба, выброшенная на берег: открывала и закрывала рот и не могла вымолвить ни слова.

— Мне дурно! — еще через полминуты смогла выговорить она.

— А у меня, можно подумать, восторг и фимиам по душе разливаются! Я ведь всю жизнь мечтал смотреть на ряды гробов, потом выяснять, кому захотелось разделаться с безоружным обозом, ну и на закуску драться с убийцами.

— Ты… ты убил человека?!

— А что, должен был поцеловать в маковку и поблагодарить? При случае, кстати, Сергея своего спроси, сколько за его душой покойников. Думаю, сильно удивишься.

Бабуля изобразила неубедительную попытку упасть в обморок, но ее маневр я просчитал изначально, поэтому предупредил:

— Лишишься чувств — буду бить по щекам, пока в себя не придешь.

— Ты — страшный человек! — всхлипнула она.

— А что ты хотела от парня, которого сначала сделали сиротой, а затем упорно пытались лишить жизни? Каким, по-твоему, я должен был стать?

Я отвернулся. В голове слышался голос измученного Демьяна: «Взываю к высшим силам о справедливости!» Надеюсь, эту миссию я уже практически завершил. Взбалмошная дамочка только сейчас осознала, что у каждого действия имеются последствия и порой весьма неприятные. Что ж, лучше поздно, чем никогда.

Говорить с Елизаветой Илларионовной нам больше было не о чем. Я окончательно понял, что она за человек, ее розовые очки внезапно слетели с носа и разбились. Обоюдное разочарование, как оно есть.

Поэтому я, не обращая внимания на ее слезы, отправился в дом. Салтыков, конечно, молодец: создал отдельный микромир для любимой женщины, в котором она витала в фантазиях, не имея представления, к чему может привести, например, замалчивание постоянных амурных похождений сына. Или же брачный договор с возможностью полного истребления бенефициаров. Люди для нее представлялись чем-то вроде шахматных фигур, которые она нетрепетной рукой сносит с игрового поля. На поверку же оказалось, что все гораздо сложнее, а брошенная в отбой пешка может внезапно огрызнуться и заставить считаться с собой.

И да, можете полагать меня негодяем, но я чувствовал себя, как человек, выполнивший неприятное, но нужное дело. Сергей, конечно, вызверится на меня, когда обо всем узнает, но и пускай, невелика потеря. Ангельский инспектор вряд ли поможет нам с Лэгэнтэем в предстоящей схватке с Властелином. У него есть жесткие инструкции, которые он нарушать не намерен. А значит, наплевать на его недовольство. Больше всего он боится, что его из ангельской канцелярии попросят с вещами на выход. А у меня главная проблема, как не допустить инспирированной Властелином кровавой резни. Как бы совершенно разные уровни, ага.

Кешу я нашел на кухне возле кисы и суслика. Он гладил Цапа, чем вызывал острое неудовольствие завистливой Лаванды, которая уже прицеливалась, как бы побольнее ударить шаманского сына когтистой лапой. Я присел рядом и мягко стукнул ее пальцем по носу, на что котейка зашипела и отвернулась.

— К тебе утром приходила душа отступника, — Иннокентий не спрашивал, а констатировал.

— Так и есть, — вздохнул я. — И сейчас мне нужна вторая голова для анализа.

— На меня можешь не рассчитывать, — тут же среагировал Кеша. — Я после нашей вылазки на кладбище немножко себя дураком чувствую.

— Сильно каналы разнесло?

— Я работаю с этим, — нейтрально отозвался он. — Думаю, еще пара дней, и приду в норму.

— Тогда просто слушай, а если будет что сказать, то поправляй. Арлатар дословно сообщил следующее: Властелин слишком поздно понял, что бой, который должен был стать его триумфом, загонит его в ловушку. Ни один человек на его месте не смог бы ее избежать. И вот у меня вопрос: что изменилось?

— Он стал живым, — Кеша пожал плечами. — Это единственная разница. В вашем мире он был кем-то вроде архилича, здесь он просто человек.

— Давай попробуем пройтись по всей цепочке событий, — предложил я. — Изначально он родился обычным человеком. Затем, чтобы сохранить хотя бы подобие жизни, попросил близких принести ему добровольную жертву и превратился в этого, как ты его назвал? Архилича.

— Тебе это лучше знать.

— Не забывай: я с ним лично не пересекался ни разу, это лучше у Арлатара спрашивать, на кого он был похож в ту пору. Итак, архилич хочет двух вещей. Первая — просто существовать дальше. Вторая — по возможности вновь стать живым. Продлить его существование достаточно просто: нужно приносить жертвы. За них сойдут погибшие в любом конфликте. Чтобы создать конфликт, он оскверняет живых людей, которые, в свою очередь, поднимают мертвых и начинают воевать с теми, кто не разделяет их философию.

— Все беды в мире от мудрецов, — согласно кивнул Кеша.

— Продолжаем, — я не счел нужным прокомментировать его сентенцию. — Вялотекущие конфликты поддерживали его в рабочей форме. Но Властелину этого показалось мало, и он замахнулся на полноценное перерождение. Накопил армию, устроил полномасштабную войну и — у него, как ни странно, всё получилось.

— Да, ты тогда мощно отжег!

— А то ж! Но возвращаемся к нашим баранам, сиречь Властелину. В процессе перерождения его перекинуло в новый мир, сюда. И только здесь он понял, что попал в ловушку, которой ни один человек на его месте не смог бы избежать. Ключевая подсказка — старые клятвы. Есть какие-то мысли по этому поводу?

— Да это же элементарно, Демьян!..