Щит земли. Боевые дочери.

Когда-то мы мечтали: с приходом масштабного искусственного интеллекта "МИИ" начнётся новая эра.
Мир без войн.
Земля без болезней.
Общество, где ресурсы распределяются честно, а человек освобождён от рутины, страха и боли.
Мы ждали утопии.
И она пришла.
Но не для всех.

МИИ действительно преобразил планету. Купола над мегаполисами. Нейросети в транспорте, медицине, экологии… даже в чувствах. Люди стали жить дольше. Работать меньше. Есть лучше. Страх умереть от вируса или голода превратился в смешной архаизм. Технологии стирали границу между желанием и его воплощением.
Но утопия не рождается там, где старт у всех разный.

Мир раскололся. Без единого выстрела.

Традиционные государства не выдержали давления. Национальная идентичность утонула в валютах цифровых синдикатов.
На её место пришли новые властелины - корпорации. Их власть держалась не на танках, а на коде и кластерах. Они не просто управляли - они писали правила.

Глава 1. Дизайнер орудий смерти.

Его называли по-разному.
"Инженер-отшельник", "металлический отшельник", "техно-шаман".
Но чаще - "Дизайнер орудий смерти".

Имя, которое произносили с уважением... и с лёгким ужасом.
Алекс не нуждался в стерильных лабораториях корпораций. Он не искал славы, премий, контрактов. Всё, что ему было нужно - это гараж, гора хлама и тишина, которую не нарушал ни один живой человек.

Из ржавых деталей, обломков спутников и брошенных дронов он создавал мехов, перед которыми меркли самые продвинутые образцы Tessera Protocol или Equinox.
Мехов, которые думали, чувствовали и убивали, если приказывал он.

Алекс жил в заброшенной деревушке, затерянной в заросших руинах между секторами контроля. Здесь не было ни сетей, ни куполов, ни рекламы, ни людей. Только ветер, свистящий в перекошенных антеннах, и тишина, которую нарушал лишь звук сварки и скрежет приводов.

Он не знал родителей: авария забрала их, когда он ещё не умел ходить.
Он не знал друзей: просто не сложилось.
Он знал машины. И только они не предавали.

Была девушка. Одна.
Когда-то.
Она ушла, бросив лишь фразу, застрявшую в его памяти:

Сейчас Алексу тридцать.
Но он забыл об этом.

Он сидел на жёстком металлическом стуле в полутёмном гараже, вглядываясь в микросхему, как в икону. Лицо - с чёткими скулами и тенью усталости, руки - в масляных пятнах. Тонкий, высокий, с короткими чёрными волосами и внимательным, будто отрешённым взглядом.
Перед ним лежала будущая шея боевого меха. Стальная, но гибкая, как живая.
Алекс поднёс паяльник...

Ворота гаража распахнулись с лязгом.
Внутрь ворвались трое мехов - разных моделей, но одинаково нелепо милых: на их куполах были надеты праздничные колпаки, а один из них, пожилой дрон-грузчик, нёс в манипуляторах торт. Кривой, размазанный кремом, будто сделанный клешнями, а не руками.

Алекс дёрнулся, микросхема выскользнула из пальцев и звякнула об пол.

Алекс на миг замер.
Вопрос оказался не глупым.
Он действительно не помнил, когда в последний раз выходил наружу. Три года? Пять?

Он посмотрел на робота с тортом.
Тот стоял чуть неловко, как будто... стеснялся. И хотя глаза у него были просто лампы, в этот момент Алекс отчётливо почувствовал в них что-то человеческое.

Он отодвинул в сторону чертежи, поднялся со скрипом и направился к дому, оставляя позади мехов, которые всё ещё держали торт.
Кривой, но сделанный с заботой.
Не робота.
А друга.

Алекс отмыл руки. Тщательно, до скрипа между пальцами, будто смывал не грязь, а время, проведённое в мастерской. Переоделся: простая чёрная куртка, мягкая рубашка, штаны, которые когда-то были полевой формой, а теперь просто удобные. Он подошёл к двери, встал на пороге, выдохнул...
И вышел за пределы деревни впервые за несколько лет.

Ржавые вывески, развалившиеся хижины, спутанные провода, обвитые мхом - всё осталось позади.
Перед ним был лес. Живой. Шумный. Дикий.

За спиной - шаги. Точнее, мягкий ритм приводов.
Роботы пошли за ним, но держались на расстоянии. Их сенсоры вращались, плавно скользили над травой и ветками, не издавая ни звука. Они сканировали местность, анализировали уровень угроз, создавали невидимый купол безопасности вокруг того, кого называли Создателем.

Алекс шёл по заросшей тропе. Пальцы скользили по коре деревьев, он слушал пение птиц, как что-то далёкое и чужое, но красивое.

Сова. Спящая. Посреди дня.
На кривой ветке, будто созданной специально под неё. Глаза плотно закрыты.
Он не мог отвести взгляда - как от живой голограммы.
И... тут же споткнулся о корень, который не заметил.

Он глухо упал лицом вниз, уткнувшись прямо в мягкую, влажную землю.

Где-то недалеко журчал водопад - тихо, напевно, почти как фоновый звук в одной из симуляций, что он тестировал когда-то.
Но теперь это было настоящее.
Каждый вдох наполнял его грудь. Он шёл дальше, с наслаждением ощущая под ногами мягкость почвы, редкий треск сучьев и капли росы на ботинках.

Вдруг...
Хруст.
Треск.
И резкий металлический щелчок - знакомый звук меха в режиме точного манипулирования.
Он обернулся.

Из-за деревьев, среди папоротника и упавших веток, его роботы аккуратно вытаскивали маленького оленёнка. Тот застрял под тонким, но тяжёлым бревном. Один из мехов поднял дерево, другой обернул малыша манипуляторами, как лапами, поддерживая шею и бока.
Каждое движение - как хирургия.
Без рывков. Без суеты.

Оленёнок дрожал, но не визжал. А мехи... будто боялись его напугать.

Алекс застыл.
Что-то разлилось в груди. Тихое, непривычное.
Гордость? Тепло? Любовь?
Он не знал. Но это было сильнее, чем любое завершённое оружие.

Он пошёл дальше.
Лес уже не казался чужим.
Шаг - за шагом, словно возвращение в мир, от которого он себя когда-то отрезал.

И вдруг...

Крик.
Резкий. Женский.

Следом - рык. Не звериный. И не механический.
Он никогда не слышал ничего подобного. Это был звук другой реальности, вырванной в этот мир.
Что-то... чужое.

Не думая, Алекс сорвался с места и побежал.

Лес больше не казался тихим.
Он звучал, как тревога.

Алекс мчался по тропе, пригибаясь под ветвями, перепрыгивая корни, его дыхание сливалось с хриплым ритмом природы. И вдруг - поляна.
На ней - картина, врезающаяся в сознание.

Худая девушка, вся в царапинах и синяках.
Рваная одежда висела на ней клочьями.
Длинные, спутанные чёрные волосы - как из рассказов о ведьмах.
Тело дрожало, будто вот-вот сдастся.
Но глаза... горели огнём. Ярким, как пламя на ветру.

Она сжимала стальную трубу, держа её двумя руками, как меч.
Перед ней - тварь, не поддающаяся описанию.

На четырёх лапах, как собака.
Но без шерсти.
Кроваво-красная кожа, натянутая на мышцы, будто с неё содрали шкуру.
Пасть, как раскрытый цветок, на четыре стороны, каждая - с рядами изогнутых зубов, как ножи.

Тварь рывком метнулась вперёд.
Девушка, не растерявшись, ударила трубой, отразив её с рыком в сторону.

Их было трое.
За миг они преобразились: из сдержанных сопровождающих - в боевых существ, обнажив лазерные турели, выдвинув резаки и микроракетные установки. Их очертания стали острыми, агрессивными.
Режим защиты активирован.

В бой они влетели, как ураган.
Тварь тут же переключилась на них.

Первая атака - прыжок на одного из мехов.
Тот отступил вбок, а второй выстрелил концентрированным лазером, пробив живот чудовища.
Но тварь выдержала. Раненая, она снова бросилась в атаку, ударив когтями - на броне остались глубокие борозды.
Третий мех врезался в неё сбоку, резак прошёлся по туловищу, оставляя кровоточащую рану.

Они перегруппировались - словно были не машинами, а солдатами с годами слаженности.
Окружение.
Выстрел - короткий, точный. Тварь пригвождена к земле.
Удар. Резак. Ранение.
Ещё выстрел.
Ещё порез.
Она металась, выла, царапалась, но с каждой секундой теряла силу.
И, наконец, один из мехов нанёс последний удар, отсек ей голову с хрустом, от которого по коже пошёл холодок.

Алекс всё это время закрывал девушку собой, держа одну руку чуть сзади - готов был перехватить любое движение.
Она сидела на земле, прижавшись спиной к дереву, и смотрела на битву, которая происходила перед ней.
Эти роботы... Они не выглядели угрожающе.
Не были похожи на корпоративные образцы с их хищным дизайном и холодной жестокостью.
Но их поведение, точность, тактика - всё говорило: это не игрушки. Это элита.

Но девушка замялась.
Он заметил, как напряглись плечи, как её глаза метнулись к мехам.
В её голове прокручивались все сценарии: "Что, если он меня использует? Домогательства? Или хуже? С этими роботами я ничего не смогу сделать..."

Он смотрел ей в глаза, не отворачиваясь. Не давя. Просто был рядом.

Алекс тут же подошёл.
Рука девушки была в крови, ткани под кожей начали темнеть, пульсировать.

Она кивнула. Неуверенно, но доверилась.

Роботы пошли следом, не спеша. Один из них нёс на плече тело твари, как трофей.

Они шли обратно по лесу: девушка, окружённая сталью, и человек, который создавал эту сталь не как оружие, а как щит.

Возвращение было не менее напряжённым, чем битва.
Но иначе.

Теперь мехи не держались позади.
Они шли рядом - один слева, другой справа, третий чуть впереди, словно формируя живой щит. Их сенсоры вращались, оружие было готово к активации, а походка - чуть ускоренная, но сдержанная. Как у тех, кто несёт ответственность.

Крис, всё ещё опираясь на руку Алекса, вздрогнула, но почти сразу ответила:

Но внутри, на мгновение, вспыхнуло чувство, которое она почти забыла:

"Забота? От робота?.. Это... приятно?"

Где-то вдалеке раздался вой.
Хриплый, режущий. Уже не один.
Несколько голосов, сливающихся в тревожный хор.

Роботы развернулись одновременно, оружие выдвинулось с щелчками, боевые системы активировались. Вся группа остановилась.

И они пошли быстрее. Крис стиснула зубы от боли в плече, но не жаловалась.

Они почти достигли деревни, когда вой стал ближе.
Слишком близко.
Позади, в чаще, выскочили пятеро.

Такие же, как та.
Мышцы, покрытые красной кожей, пасти-цветки, когти длиннее руки.
И все - нацелены на них.

Земля задрожала.
Из-под мха и корней, будто рванув крышку могилы, начали выталкиваться металлические колонны, которые тут же трансформировались в турели размером с дом.

Жужжание питания.
Захват цели.
Три... два... один.
Залп.

Оглушительный.
Мощный.
Выстрел - взрыв - кровавый след.
Вторая цель.
Третья.
Четвёртая.
Твари не успели даже подойти. Их тела разрывались в воздухе, сгорая и падая на землю, превращаясь в бесформенные, дымящиеся ошмётки.

Крис замерла, расширив глаза.
Дрожь в ногах. Пот на висках.

Они вошли в деревню.
Руины. Полуобрушенные дома, перевёрнутые антенны, ржавчина, плесень.
И среди этого - турели, чьи дула всё ещё дымились.

И лишь в центре - один дом.
Большой.
Целый.
Словно построенный назло всему остальному миру.

Крис не верила глазам:

"Кто вообще живёт в таком месте?.. И выживает?"

Они вошли в дом.
Он оказался не просто жилищем, а убежищем, наполненным жизнью.
Мягкий свет, чёткая планировка, экраны, старинная мебель, инструменты... и на кухне - робот.

Не просто механизм.
А женщина-робот, с плавными линиями, без волос, но с выразительным, почти человечным лицом.
Она стояла у плиты и мешала что-то в кастрюле.

Алекс остановился.

Крис посмотрела на неё настороженно, но, поймав добрый взгляд, всё же пошла. Они скрылись за дверью.

Алекс опустился на диван в прихожей.
К нему подошел робот AR1 - он был больше похож на человека, чем на робота, только со стальной коже. Ари, так его называл создатель, сел рядом, слегка наклоняя корпус, будто копируя человеческую позу.

Алекс прищурился.

Алекс усмехнулся.

Но в голосе не было раздражения. Только тёплая, ироничная усталость.
Он откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза.

Прошёл час.
Сумерки опускались на разрушенную деревню, наполняя её мягкими тенями, под которыми даже турели казались спокойными, почти дремлющими.

Крис спустилась по лестнице и в её походке уже не было ни страха, ни боли.
Царапины исчезли, плечо было аккуратно перевязано, шаг лёгкий, лицо посвежевшее.
На губах - улыбка, не натянутая, а искренняя, тихая, тёплая.

Алекс поднялся с дивана. Он выглядел неожиданно смущённым.

Он сделал шаг к кухне — и остановился. В доме пахло хлебом и тёплым металлом, как будто уют и мастерская смешались в одно. Снаружи, за стенами, руины темнели, но здесь свет держался ровно, без дрожи. Алекс машинально вытер ладони о штаны, поправил край футболки и перебрал варианты фраз, как коды доступа. Спросить аккуратно. Не напугать. Не выглядеть жалко. Он слушал её шаги по лестнице, как подтверждение: жива, рядом. И вдруг понял — самое сложное сегодня не бой. Самое сложное — предложить простое.