Седина окопов

В седых окопах сидели солдаты. Воздух был пропавшим и затхлым. Дым смешивался с трупной вонью. Сапоги солдат сами слезали с потных ног. В окопах был слышен смех, стоны, грубые разговоры, только сердца не стучали у солдат. Солдаты ползали по окопам, боясь высунуть голову и посмотреть в сторону врага. А те, кто осмеливался, получали пулю в лоб. И тому везло, кто мертв был, а были и живые с пулей в голове. Они лежали и улыбались, но не могли сказать ни слова.

Тут же один из солдат нашел убитого товарища с пластинкой и патефоном. Он держал патефон и пластинку так крепко. Хватка у мертвых всегда железная. Солдат был неизвестный.

«Включим?» спросил один солдат.

«Включим.» ответил другой.

Пластинка издала хриплый вой, а после заиграла мелодия. Без сомнений то была «Hafanana».

Солдаты тут же встали со своих мест, повесили на спину штурмовые винтовки и стали танцевать. В окопах, без лишних колебаний. Только двое солдат, что включили пластинку, хлопали в ладоши, но и те пустились в пляс. Один взял патефон и вылез из окопов, не боясь погибнуть. Он не прекращал танцевать.

Из вражеских окопов показались вражьи морды. Они смеялись и показывали пальцем после того, как стояли с пару секунд в недоумении. Из седых окопов стали вылезать солдаты. И враги вылезли, услышав знакомую мелодию. Все солдаты смешались в куче и танцевали. Прогремел первый взрыв, второй. Третий унес за собой пятерых солдат. Летели осколки и хлопья земли. Лица солдат продолжали излучать веселье и счастье. В конец сменились звуки выстрелов на веселую мелодию. Нога низкорослого солдата из толпы ступила на мину, и тут же подорвался он. Несколько солдат были в крови, но продолжали улыбаться и танцевать. Воздух наполнился парами жженой плоти. И не прекращался тот танец.

Но тут солдат с патефоном ступил на мину, взорвался под конец сей песни. Патефон отлетел к окопам и приземлился в руки умершего солдата вместе с конченой пластинкой. Того самого солдата, у которого украли его последнее чувство радости в виде патефона.

Солдаты затихли. И снова началась стрельба. Штыки резали плоть, раненые стонали, и везло тем, кто умирал, а были и те, кто до сих пор живы. Улыбаются, вот только сказать ничего не могут. Седина покрыла их прежний цвет волос.