Секрет счастья

Рассвет над озером был серым и влажным, как промокшая тряпка. Алексей сидел на складном стульчике, удочка бессильно лежала на подставке. Он не следил за поплавком. Взгляд был устремлен куда-то внутрь себя, в ту беспросветную яму, куда катилась его жизнь последние... сколько? Два года? Казалось, всегда. Вода отражала низкое, свинцовое небо – идеальная метафора его внутреннего состояния.

Два года сплошного падения. Когда-то его имя в бизнес-кругах вызывало уважение. Сейчас от него шарахались, как от чумного. Банкротство висело над головой дамокловым мечом, а тень уголовного дела – холодным, липким саваном. Долги… Их сумма вызывала не страх, а ледяной ужас и онемение где-то в районе солнечного сплетения.

Семья... дома его ждала не любовь и радость, а ледяная стена молчания или, что хуже, едкие замечания, как крючьями цепляющиеся за последние клочья самоуважения. "Ну как ты это допустил?", "неудачник", "когда уже заработаешь хоть какие-то деньги?" – эхо этих фраз стояло в ушах даже здесь, на пустынном берегу. Он не знал ответа. Знание растворилось в бесконечных бессонных ночах, в трясущихся руках по утрам, в горьком привкусе дешевого виски, который был теперь единственным "успокоительным". Раньше его успокаивали сигареты, но на последнем приёме пару месяцев назад врач напугал так, что пришлось бросить. И что? Нервы сдавали еще сильнее. Эта проклятая пустота, которую раньше хоть ненадолго заполнял ритуал сигареты, теперь зияла черной дырой. Иллюзия успокоения рухнула, оставив голую, обожженную тревогу.

Рыбалка – оставалась единственной отдушиной в жизни, но сегодня и озеро казалось соучастником его мучений, – холодным, безжизненным, безжалостным в своей тишине.

«Доброго утречка!» – раздался жизнерадостный голос прямо за спиной.

Алексей вздрогнул, чуть не уронив удочку. Рядом стоял человек. Неопределенного возраста – морщины у глаз говорили о годах, а гибкая осанка – о молодости. Черты лица – сплав рас: смуглая кожа, высокие скулы, седые вихры из-под старой вязаной шапки. Одет был небрежно, но чисто. В руках – не удочка, а простой посох из причудливо изогнутого дерева.

«Утро добрым не бывает» – буркнул Алексей, но всё же кивнул головой в знак приветствия. Незнакомца это ни капельки не смутило, и он подошел к Алексею вплотную.

"Алзах". – Представился незнакомец, протягивая руку. Рукопожатие было удивительно крепким и теплым. "С таким настроением на удочку можно только грусть ловить. Не самый желанный улов!"

Алексей хмыкнул, представился в ответ и не без сарказма ответил: "Грусти – хоть завались. А вот рыбы, как и удачи, походу, нет и не будет. Не мой день. И не мой год. И не моя жизнь".

— «Да брось, выброси дурные мысли из головы, улыбнись и насладись моментом!»

— «С горой моих проблем, только и остается что моментом наслаждаться».

— «Если проблему можно решить, не стоит о ней беспокоиться. Если проблема нерешаема, беспокоиться о ней бессмысленно». — «Как говорил один мудрый человек.»

"Остроумно", – буркнул Алексей, включая привычный сарказм. "Вы психолог-гастролер, или просто любите тыкать палкой в чужие раны?"

"Ха! Люблю наблюдать", – Алзах присел рядом на корточки, балансируя с легкостью акробата. "Вижу человека, который забыл, что он не его проблемы. Что внутри него есть источник света, просто заваленный камнями обстоятельств." Он указал посохом на воду. "Видишь ту тень? Она кажется огромной и черной. Но это лишь отсутствие света. Освети воду — и тень исчезнет."

"Философские сказки", – фыркнул Алексей. "Мои 'тени' имеют конкретные суммы, статьи УК и следователей с каменными лицами. Освети это, мудрец!"

"Охотно!" – глаза Алзаха засверкали. "Самый мощный фонарь – твое собственное сердце, когда оно направлено не внутрь, в темницу страха, а вовне, на других. Попробуй алхимию: превращай свою горечь в пожелания добра. Проходящей мимо бабушке с тяжелой сумкой – мысленно: 'Будь счастлива!'. Официантке, которая принесла холодный кофе – 'Пусть чаевые текут рекой!'. Даже этому," – он указал на мрачного мужчину в помятой куртке, проходящего по берегу, – " 'Человек, пусть у тебя все наладится!'."

Алексей хмыкнул: "И что? Мир волшебным образом изменится? Долги рассосутся? Налоговая отстанет?"

Алзах покачал головой, но улыбка не покидала его лица. "Мир изменишь ты. Внутри себя. Смысл жизни, Алексей, не в накоплении денег или статуса, хотя это и приятно. Смысл – в служении. В принесении пользы другим. В расширении островков добра в море равнодушия. В том, чтобы сеять добро, даже если урожай не тебе. Когда ты искренне желаешь счастья другому – ты выходишь за пределы своей маленькой, замученной эго-скорлупы. Ты ощущаешь, что ты – капля в океане Жизни, а не отдельная лужа. Как сказал один мудрец: 'Светильник светит не себе'. И в этом служении, в этом потоке доброй воли, направленной вовне, ты неожиданно обретаешь покой. А затем – к тебе приходит твое собственное, настоящее счастье. Это кажется эгоизмом наоборот, но это и есть высшая мудрость."

Алексей молчал. В его душе бушевал ураган. Цинизм кричал: "Бред! Шарлатанство!". Но какая-то измученная, почти умершая часть души, та, что когда-то верила в добро, отчаянно хваталась за эти слова, как за последнюю соломинку. Это звучало слишком просто. Слишком... невероятно. Но других вариантов у него не было. Только пропасть.

"Просто... желать? Мысленно?" – хрипло спросил он.

"Просто желать. Искренне. От сердца. Начни с малого. Прямо сейчас. Пожелай счастья мне!" – Алзах лучезарно улыбнулся.

Алексей сглотнул ком в горле. Попробовал мысленно: " Будь счастлив, чудак". Неловко. Глупо. Но... в груди что-то едва заметно шевельнулось. Не тепло, нет. Скорее... тишина. Миг тишины в бесконечном внутреннем шторме.

"Вот и первый шаг!" – одобрительно кивнул Алзах, словно услышал. "Помни: служи человечеству каплей добра. И океан счастья придёт к тебе. Как говаривал Лао-цзы: 'Путь в тысячу ли начинается с первого шага'. А твой шаг – пожелание счастья." Он поднялся с легкостью юноши. "Попробуй. Что тебе терять?"

И, прежде чем Алексей опомнился, Алзах растворился в утреннем тумане так же внезапно, как и появился. Осталось лишь странное ощущение – будто тяжелая завеса чуть приподнялась, пропустив лучик света. Безумие? Последняя галлюцинация от стресса и недосыпа? Или... чудо? Последняя надежда? Алексей взял удочку. Рука дрожала меньше. Он посмотрел на старушку, бредущую по тропинке. "Будь... будь счастлива", – прошептал он про себя. Впервые за долгие месяцы его посыл в окружающий мир не был проклятием.