Секретные расследования КГБ

Натужно завывая мотором, чёрная “Победа” прорывалась сквозь весеннюю распутицу и разросшиеся кусты, корявые ветки злобно скребли по стёклам. Колёса буксовали, раскидывая жирные комья грязи, которая уродливыми кляксами липла на пороги автомобиля. Сквозь хрипы помех прорывалось Всесоюзное радио, шёл повтор доклада Никиты Сергеевича Хрущёва от 23 февраля 1954 года:

«Задача состоит в том, чтобы уже в следующем году значительно повысить валовый сбор зерна, а государственные заготовки…».

«Ну всё, теперь каждый месяц будут крутить», - беззлобно подумал капитан Акулов, сидя на заднем сидении авто в уставной шапке-ушанке. Его, нового оперативника управления “О” КГБ, мучило плохое предчувствие. На первое задание его отправили вместе с лейтенантом Марией Медведевой, молодой, но якобы опытной сотрудницей, чью ладную фигурку не удалось скрыть даже тёплой шинели. Он не понимал, почему девчонку назначают надсмотрщиком над ним, проработавшим в уголовном розыске больше десяти лет. Благодаря ему в тюрьмы и лагеря отправилась куча негодяев и преступников всех мастей, а сегодня опытный оперативник должен, как в детской сказке, найти то, не знаю что. Чем же может помочь вчерашняя выпускница академии?

Синие глаза Медведевой, спрятанные за густой каштановой чёлкой, безучастно смотрели в окно, ей явно не было дела до капитана, а от неё самой точно веяло холодком. Но Акулов грешил на неработающую в машине печку, да и от долгого сидения кровь в жилах уже застоялась, отчего то и дело пробирала дрожь.

- Сколько ещё? - Нетерпеливо спросил он водителя.

- Да уж почти приехали, товарищ капитан! - Откликнулся прапорщик Дмитрий Фишман. Обычно без меры болтливый, даже он всю дорогу молчал. - Ещё чуть-чуть и таки будем кушать мацу в тепле и уюте.

И добавил вполголоса, проверяя рукой поток воздуха:

- Ну, ничего, печечка, приедем, и я покажу тебе, где даже раки не зимуют.

- Фишман, - позвал Акулов и снова замолчал, прикусив губу.

- Таки шо?

- После Февральской революции, во время Первой Мировой войны, в войсковых подразделениях появились комиссары. Следили за лояльностью офицеров Временного правительству…

- Ага, слыхал, - отозвался Фишман, усердно крутя баранкой. Победа вихляла по весенней грязи.

Краем глаза Акулов заметил, как Медведева слегка повела головой в их сторону. Не иначе заинтересовалась разговором.

- В Красной Армии комиссары закрепились почти сразу. Должность важная и нужная, кто-то должен вести политико-просветительскую работу в войсках. Согласны, товарищ прапорщик?

- Так точно…

- Но затем, - продолжил Николай, согреваясь разговором, - во время войны институт комиссаров был отменён. Оно и правильно, в войсках должно быть строгое единоначалие, в конце концов, офицеры Красной Армии кровью доказали свою преданность. И остались красноармейцы, старшины, сержанты, капитаны… Простые и понятные звания.

- Таки шутить изволите, товарищ капитан?

- Кто-то уже до меня пошутил, - Акулов наклонился к уху Фишмана. - Откуда ты взялся, прапорщик? Или ты в другой армии служишь? Например, в Белой?

- Тьху! - с облегчением выдохнул водитель. - Переживаете за моё звание, как за судьбу Авроры, аж кушать не можете? Таки скажите спасибо товарищу полковнику, что не фельдфебель. Это его выдумка. Слыхал, что он лично товарища Серова упросил это звание ввести в нашем управлении. Таки уговорил! Вот меня и перевели. Чую, аукнется мне ещё такой перевод.

- Понятно… - потёр подбородок капитан. - А ему это звание зачем?

- Чего не знаю, то не знаю, товарищ капитан, - прапорщик зыркнул на Медведеву, - только поговаривают, что наш полковник - белогвардеец…

- Баранку крути, Фишман, - холодно сказала лейтенант. - Пока язык не отвалился.

Водитель резко отвернулся и уставился на дорогу. Влажная грязь и мокрые ветки искрились в свете фар. Акулов взглянул на Медведеву, но тут же отвернулся, пытаясь скрыть любопытство. Загадки новой работы явно не взять с наскока. Время нужно.

Наконец, кусты расступились, и назойливый скрежет веток по стеклу прекратился. Автомобиль, мягко покачиваясь на ухабах, въехал в деревню. Если можно назвать деревней одну улицу из десятка кособоких избушек и мрачной усадьбы в два этажа с окнами-мотыльками, светящимися в вечерних сумерках.

Фишман остановил машину возле старого дома с покосившимся крыльцом. На крючке висела керосиновая лампа с мелким дрожащим пламенем, освещающим табличку “Милиция”. Водитель выскочил первым и тут же нырнул под капот. Акулов открыл дверцу и подал руку Марии, но она словно не заметила ни капитана, ни его жеста и, ощутимо задев его локтем, проскользнула сразу в дом. Челюсти сжались от внезапной боли — тычок лейтенанта пришёлся возле сердца, где с войны застрял крохотный осколок, о котором знали двое: Николай и хирург, спасший ему жизнь. Оперативник оглянулся, проверяя, не выдал ли кому свой секрет. Но Фишман так и копался под капотом, задорно матерясь, а улица оставалась пустынной, только уродливая старуха смотрела из окна дома напротив. Капитан словно кожей почувствовал её пронзительный взгляд. Поводя руками, она нащупала открытую створку и с оглушительным звоном захлопнула её. Николай выдохнул - похоже, женщина была слепа, - он дёрнул плечами, словно стряхивая взор старухи, и вошёл в дом.

Пронизывающей холод улицы сменился теплом и уютом обжитой горницы. Алеющие угли из приоткрытой печки кидали красноватые лучи на бревенчатые стены. На столе, заваленном бумагами и пустыми стаканами чадила лампа, а сбоку стояла маленькая резная тумбочка с самоваром и самодельным радиоприёмником с корпусом из фанеры. Из динамика чистым, не искажённым расстоянием и помехами голосом продолжал свой доклад Хрущёв:

“В 1953 году посевная площадь под масличными культурами по сравнению с 1940 годом…”

Акулов едва заметно поморщился, услышав радио: не нравился ему новый секретарь, не первый раз своими авантюрными решениями рубивший с плеча, не подумавши, не оценив трезво последствия; и идея освоения целины, о которой шла речь в докладе, точно ещё не раз аукнется.

За столом, на грубо сколоченной скамейке, сидел крепкий мужчина лет семидесяти с бронзовым загаром и во все глаза смотрел на лейтенанта Медведеву. Она как раз прятала удостоверение в шинель, когда зашёл Николай.

- А это капитан Акулов, - сказала она. - Вместе со мной он ведёт расследование.

- Агась, - кивнул дед немного испуганно. - Здрасть… То есть, здравствуйте, товарищ капитан! Дмитрий Степанович Васюков, участковый. Как говорится, милости просим в нашу шалашу.

Участковый встал и опёрся на костыль, Акулов заметил, что у него нет правой ноги ниже колена.

- Эхо войны, - беспечно отмахнулся Васюков и протянул руку.

Капитан снял перчатку и ответил на рукопожатие. Ему ли не знать.

- Кабы не это, сам бы того нехристя как пить дать поймал! Давайте, самовар поставлю, а то вы с дороги продрогли, аж иней сыпется. И радио выключу, заманали, одно и то же крутят. Лучше бы Утёсова поставили. Вы уж извините мне мою откровенность, у нас тут люди простые, уж привыкли между собой без экивоков говорить. Ужо не переделать.

С этими словами участковый отсоединил провод, ведущий к антенне на крыше, и выключил шипящий приёмник. Николай махнул рукой.

- Чай отложим на потом. Рассказывайте, что известно о жертвах.

- Тут лучше показывать.

Участковый взял лампу, вставил костыль в подмышку и поманил за собой во двор. Николай посмотрел на лейтенанта, холодные синие глаза безразлично взирали на него..

- Вы идёте, товарищ капитан? - спросила Медведева.

- Да, - опомнился Акулов и поспешил за Васюковым, чтобы хоть на миг оказаться подальше от жуткого пустого взгляда.

За домом стоял сарай, а прямо за ним стеной высился густой лес. Пушистые кроны сосен покачивались от холодного ветра и вспарывали рыхлые тучи. Акулов поёжился и отвернулся от мрачного неба. Во дворе лежали кучи снега, изъеденные оспой весеннего солнца, земля влажно чавкала под сапогами. Навстречу шла молодая блондинка с подростком лет тринадцати. Девушка, одетая в резиновые сапожки, длинную шерстяную юбку и ватник, была необычайно красива. Даже капитан, привыкший ставить работу превыше всего, не смог отвести взгляд.

- Ритка! - Воскликнул Васюков. - Маргаритка, а ты чего здесь делаешь? Ещё и дитё притащила! А вдруг убивец этот тут бродит? Марш обратно!

Девушка Рита вздрогнула от неожиданности, на миг задержала взгляд на Медведевой и улыбнулась Николаю, мальчик испуганно спрятался за её спиной и украдкой выглядывал, с едва скрываемым любопытством осматривая пару оперативников.

- Ой, будет вам, Дмитрий Степанович! Я просто решила одному воспитаннику страшное показать, а то все уши прожужжал. Пойдём да пойдём! Вон, видите, как боится теперь. Зато успокоился, непоседа.

- А не будешь меня слушаться, - наклонилась Рита к подростку и кивнула на Акулова. - Злой дядя тебя заберёт! Ну, пошли.

Маргарита упорхнула, едва касаясь земли, и увела мальчика. Акулов глазами проводил девушку. Эффективность таких педагогических приёмов он ставил под сомнение, но ещё больше его беспокоило, что незваные визитёры могли испортить улики. И от него не укрылось, как Медведева слегка повела носом, когда Маргарита пробежала мимо, точно пыталась уловить её запах.

- Рита, - сказал им Васюков, бодро хромая к сараю. Его костыль погружался в мягкую землю, выталкивая из-под травы грязь с пузырьками. - Воспитатель в нашем детском доме. Ушлая девка! Заставила к нам в деревню линию провести. Совсем скоро и у меня эт самое лектричество будет. А о детях заботится… как о своих собсных!

Участковый открыл двери сарая и подкрутил фитиль фонаря, огонь довольно зашипел, змеиным языком скользнул по стеклу и осветил утробу деревянного сарая. Будучи оперативником уголовного розыска Акулов повидал всякое, но даже он усомнился в реальности происходящего. На земляном полу на досках лежали четыре тела: трое мужчин и женщина, и выглядели они так, словно из них откачали все жидкости, похожие на сухие, туго обтянутые восковой кожей скелеты, но на этом странности не заканчивались. Капитан забрал у Васюкова фонарь и склонился над одним из трупов. Для марта человек оделся слишком легко: льняная рубашка, брюки да тонкая куртка. В такой одежде на мартовском холодном ветру и часа не продержаться. А ещё человек был чересчур стар. Будь он всё ещё оперативником угро, то предположил, что эти люди умерли от слишком преклонного возраста вкупе с обезвоживанием.

- Их охотники нашли, - заговорил участковый. - Что интересно, похожи все, как один. Так и лежали, рядком. Вот я и вызвал, так сказать, подкрепление.

- Что-нибудь было при них? - Спросил Акулов.

- Не, в карманах хоть шаром покати. Ни документов, ничего.

- А люди в окрестных деревнях не пропадали?

- Кабы пропадали на моём участке, то ко мне бы пришли. Да и в нашей вроде все на месте.

- Вроде… - протянул капитан. Мозаика не желала складываться.

Акулов осторожно отогнул воротник рубашки и увидел на шее странную отметину, лейтенант присела с другой стороны, достала карандаш и отодвинула верхнюю губу. Кожа, словно ветхий пергамент, лопнула на месте сгиба, но осталась сухой. Николай с любопытством следил за её действиями, Мария удовлетворённо кивнула и поднялась.

- Не зубы, а реклама зубного порошка, - сказала она. - Не как у стариков..

- Это не единственная странность, товарищи. - скрипучим голосом протянул Васюков.

Но Акулов это и сам заметил.

- Они не пахнут.

- Точно-точно! Я бы подумал, что их убили зимой, а токмо сейчас оттаяли, но уж больно они выглядит странно. Словно…

- Высушенные, - закончил за него Николай.

- Да! Что ж это за невидаль такая, товарищ капитан?

- Не переживайте, Дмитрий Степанович, мы со всем разберёмся. - Мягко сказал Акулов, стараясь не всполошить ветерана. - Всё, что вы видели, строго секретно. Чуть позже с вас и Маргариты с ребёнком я возьму подписку о неразглашении. Но это потом. А сейчас оставьте нас.

- Как скажете, - разочарованно ответил Васюков и пошёл обратно в избу, бормоча на ходу. - Можно подумать, своих дел не хватает.

- На что похоже, товарищ лейтенант? - Спросил капитан Марию, показывая отметину на шее.

Медведева внимательно изучила рану: несколько тёмных отверстий, похожих на следы маленьких острых зубов: одно большое, по центру, и множество вокруг, словно к шее присосалась огромная пиявка.

- Упырь, - пожала плечами Мария. - Крови нет, на шее характерные отметины. Тварь нашла себе в жертвы стариков и утащила к себе. Охотники, скорее всего, набрели на её схрон или вроде того. Всё очевидно.

Акулов кожей чувствовал на себе пристальный взгляд. В милиции молодая лейтенант бы ещё пару лет дела расшивала-подшивала, прежде чем её допустили бы к полевой работе, а тут бывалую из себя строит. Николай подвал волну возмущения внутри, решил, что не время и не место давать волю уязвлённому самолюбию.

Он провёл пальцем по сухой коже трупа, казалось, надави, и она лопнет и рассыплется в пыль, чувствовалось - отверстия очень глубокие.

- Нет, не упырь, - ответил Акулов, осматривая другие тела и припоминая прочитанные книги. - Отметины не характерные. Отсутствие запаха и обезвоживание говорят о другом. Вот только о чём… Меня смущает состояние зубов, хорошие, белые.

- Только смущает?

- Да, - капитан не позволил сбить себя с мысли. - Вы, товарищ лейтенант, верно подметили, что они молодые. Я бы даже сказал слишком, словно у подростков. С возрастом зубы стачиваются, и будь жертвам действительно лет столько, на сколько они выглядят, это было бы заметно. Да и упырь охотится на стариков? Или он очень слаб и стар или это не упырь. Много вопросов…

- Правильно заданный вопрос уже может указать на убийцу…

Капитан осёкся, в нём заговорил оперативник уголовного розыска, коим он больше не являлся. Убийца… Нет, он искал не просто убийцу, а монстра, убивающего людей, как скот, и чтобы найти его, вопросы должен задавать другие. Иначе снова пострадают невинные, чего Акулов допустить не мог.

- Почему трупы нашли только сейчас?

Лейтенант задумчиво изогнула бровь.

- А вот это, товарищ капитан, интересный вопрос.

Капитан хмыкнул про себя, опыт оперативно-розыскных не пропьёшь, как не старайся. Он чувствовал, что разгадка близка.

- В лесах сейчас сыро, а трупы словно в сушилке на пилораме лежали. Ни кровинки, ни капли влаги. Вероятность, что упырь - а это точно не упырь, но пока других подозреваемых нет - смог за раз умертвить четырёх, мала. Столько крови ни в одну тварь не влезет. Значит, трупы оказались в лесу только сейчас, а до этого их хранили в сухом помещении. Точнее, прятали от чужих глаз.

Медведева поджала губы, похоже, капитану действительно удалось её удивить.

- А если упырей несколько? - Мария не собиралась принимать на веру версию Акулова.

- Нет, - протянул Николай. - Если бы это была банда… то есть, стая, они действовали наглее и взяли всю деревню в заложники. Мы бы ни за что не узнали о жертвах, пока всю деревню не сожрали. Нет, монстр один.

- Как скажете, товарищ капитан, - безразлично пожала плечами Медведева. - Полковник Татищев приказал помогать вам, так что… кого мы ищем?

Николаю чувствовал, что ему не доверяют, приставили соглядатая, чтобы следить за каждым его шагом… Ему претило это, но в Управлении “О” свои порядки приёма новых оперативников.

- Надо снова поговорить с участковым, - сказал Акулов, вставая. - Есть одна версия, но хочу сперва убедиться. Трупы объявились именно сейчас неспроста. Их прятали, а затем попытались быстро перепрятать, да времени не хватило. Преступник… кхм, монстр спешил. Его спугнули.

Идея билась в сознании, как птица в клетке. Он боялся промедлить и упустить её.