Селёдочный пук

В море-окияне глубоком, под волнами высокими, жила-была селёдка хвостатая. Да не одна жила, а с сородичами – мамками-папками, братьями-сестрами, дядьками-тетками, двоюродными и троюродными родственниками и даже седьмой водой на киселе. И был селёдок тех цельный косяк.

Плавали себе днями, плавали ночами, плавали днями, плавали годами и десятилетиями. Короче, существовал тот косяк, поколения селёдошные меняючи, достаточно долго и относительно счастливо. Застали рыбы и египтян, кошакам поклоняющихся, и эллинов атлетичных, и римлян гордых, и готов, которы в стары годы о бренности бытия не помышляли и по кладбищам ночами не шастали. И Средние века пережили, и в эпоху Просвещения просветлялися, и в век Открытий на новые земли с Колумбом наведывались. Погуляли по миру-то вдоволь!

А когда Миллениум миновал и в лету канул, беда пришла. Да не абы от кого, а от учёных хитромудрых. Разработали они то ли по лету, то ли по весне, а то ли и вовсе по осени аппарат один глыбыководный, акустический, да и давай его в море-окиян пихать. Пихали вдоль, пихали поперек, пихали вглубь, пихали с подвыподвертом. Пихали, пихали, до того допихалися, что – чу! – услыхали гул какой-то-странный, доселе неведомый.

Стали гул тот изучать. Искали про него в книгах толстых, искали про него в интернетах широких, экспериментов штук сто поставили, а всё не понятно, кому звук принадлежит. Выводы нормальные на ум никак не идут, а общественность в лице журналистов вездесущих терпение терять начинает. Мол, заявить о гуле подводном доселе неведомом заявили, а ничего толком так и не объяснили. Уже сорок сороков жданок съедено, сорок сороков обещанок выпито – ни строчечки, ни комментария от учёных путевого. Журналисты ручонками сучат, ножонками стучат, результатов, стало быть, хотят.

Не выдержав давления такого огроменного, учёный один тут на заявленьице и сподобился. Взял да ка-ак разродился на весь мир честной: «То не кит шумит, то не краб по дну бежит, то подлодки страны чужедальной, на Северах расположенной и вечно зиму ожидающей, бороздят просторы чужих акваторий». От чё!

Ну переполох начался! Те на этих кричат, эти на тех, дипломаты свои дипломаты спаковали и на Родину умчалися, президенты красны кнопки до блеску начистили... В общем, началась Третья мировая.

Год воюют, другой, третий, а на четвертый один из исследователей британских наконец-то допетрил, что там за гул такой странный военной кутерьме предшествовал. Оказалось, то не не кит шумит, то не краб по дну бежит, то даже не подлодки страны чужедальной клином идут. То косяк селёдочный плывет да попёрдывает. Аль сожрали что-то не то, аль эволюция так постаралась, но метеоризмом рыбёхи страдают все без исключения. Поголовно. И ежели б по одной газы испускали, а то сразу всем косяком! От того гул такой странный, неведомый под водой и стоит.

Как разобрались с энтим делом, так война сразу и замирилась. Противники руки друг другу пожали, друг перед дружкой извинилися, да толку-то? Былые отношения уже не воротишь. Уплыли они, что твой косяк селёдошный.

С той поры многи люди перестали селедь кушать. Дескать, рыба дурная, окаянная, в заблуждение всех вводящая. А все явления неподтверждённые, обманки разные да фейки поганые после замирения назвали пуком селёдочным. Так-то!