"Кому семечки? Семечки соленые"! - Голос толстой женщины в ватнике и в валенках разносился по пустынной рыночной площади. Было раннее воскресное утро. Город сладко спал перед новогодними праздниками. Скоро здесь зашумит толпа, узбеки достанут свои дыни, колхозники картошку, жулики игру в три стаканчика. А пока только одна тетка, пугая воробьев и голубей, горланит на всю площадь.
- Насыпьте стаканчик, - сказал я, подойдя к тетке.
- Тебе в карман иль в кулек? - спросила та.
- В карман, - ответил я. И повернулся боком, чтобы той было удобнее.
Отойдя в сторону я бросил первую семку в рот. Действительно соленая. И тут...
Я скакал по пустыне на белом верблюде, держа наперевес копье. За мной с дикими воплями скакало мое племя. Я знал, что меня зовут Абдулла, что я вождь, и что у меня четыре жены. И что, самое главное, мы должны победить этих пришельцев, делающих дырки в нашей земле. И имеющие, выплевывающее пули машинку, под названием пулемет.
Я потряс головой и видение исчезло. Исчезла и тетка с семечками. Только одинокий голубь с интересом смотрел на меня, покачивая головой.
Я, с опасением, достал из кармана вторую семечку.
На этот раз я был гладиатором. Стоял на арене Колизея. Напротив меня стоял огромный лев. Где-то на трибунах ревела толпа. А я смотрел в глаза льву и понимал что он сейчас прыгнет.
- Мужчина, что с вами? - Надо мной из тумана проявилось лицо русской женщины лет пятидесяти. - Вам плохо?
Я с трудом поднялся с земли.
- А где лев?
- Какой еще Лев? Лев Толстой? - Женщина побила меня варежкой по щекам. - Пить надо меньше.
- Извините, я не пью.
Женщина вздохнула и ушла. Я залез рукой в карман. Семечки были на месте. А, была не была.
Я был гонщиком Формулы-1. Мой болид свистя шинами, проходил крутой поворот. На котором высокая блондинка махала мне платком и что-то кричала. И в этот момент в меня врезался другой болид, и мы вместе с тем пилотом взмываем в воздух.
На работе меня ценят. Хорошего бухгалтера везде ценят. Мир цифр мало кому доступен. В нем царит тишина и покой. Весь день в комнате щелкают счеты и шуршат бумаги. Иногда кто-то бесшумно встает и ставит на плитку чайник. Шум чайника отвлекает от работы и вызывает неудовольствие коллег. Я ровно в семнадцать часов аккуратно складываю бумаги в стол и иду домой. Там готовлю себе яичницу с ветчиной, ложусь на диван и кидаю семечку в рот. Их у меня еще целых полстакана.
Д.Зотиков. Хотите купить мою электронную книжку? Поторопитесь, их осталось не так много)