Семнаца, Девушка Выживальщик

Жизнь в бунгало Бормо обрела новый ритм. Он был весьма похож на ритм остального поселка. Ритм, состоящий из скрежета, шипения и отборного мата. Семнаца оказалась не пафосной столичной штучкой, а созданием, способным за пять минут разобрать, почистить и собрать обратно гравитационный стабилизатор, не прекращая при этом материть каждый винтик на три этажа вверх. Бормо, не привычный к такому у себя дома, все же радовался. Да, матерится, но работает! Как эта девочка работает!

— Чтоб тебя, сука, перекосило! — доносилось из-под верстака. — Бормо, подайте-ка эту хреновину, на шестнадцать граней, да не ту, блядь, у нее же шлицы стерты!

Бормо, морщась, подавал нужную деталь.

— Дитя мое, можно ведь просто попросить: Бормо, передайте, пожалуйста, шестигранник.

— Ебаное говно. Что говорите? А да, пожалуйста…

Из-под верстака показалось синеволосое чудо, испачканное в мазуте.

— Шестигранник — это долго. А так — «херовина» — и все ясно. Экономия времени, блять.

Арчи, наблюдавший за этим, мрачно жужжал.

— Она разлагает нашу и без того хлипкую мораль. Скоро и ты, Бормо, начнешь вставлять в речь крепкие выражения.

— Никогда, — твердо заявил старик, поправляя очки.

Именно в этот момент в дверь постучали. На пороге стоял тощий, как жердь, клерк из городского департамента, сжимающий планшет так, будто это был щит от дикарей. Впрочем, кто знает?

— Механик Бормо? И… новая? — он кивнул на Семнацу.

— Специалист, — поправил Бормо.

— Какая разница, — отмахнулся клерк. — Вам задание. Наконец-то избавьте город от Биби.

Бормо просиял. Биби был кошмаром Тонка. Трехметровая гора мускулов и жира, заросший бородой, в которой, казалось, водилась своя экосистема. Он называл себя «выживальщиком» и «королем руин», брался за любую работу, облажался на каждой, но всегда умудрялся свалить вину на других. Теперь, с появлением Семнацы, городские власти решили, что терпеть его стало невыгодно.

— С превеликим удовольствием! — сказал Бормо. — Мы просто сообщим ему, что его услуги более не требуются.

— Сообщите, что угодно, лишь бы он исчез, — буркнул клерк и, бросив конверт с авансом, поспешил ретироваться.

Семнаца вылезла из-под верстака.

— А кто такой Биби?

— Ходячее несчастье, — пояснил Арчи. — На его счету три разрушенных экспедиции, два сгоревших грузовика и одна попытка открыть шлюз Руин голыми руками, потому что «так чувствовал».

— Ебаный дилетант. Надо с ним познакомиться, — заявила Семнаца.

Бормо похолодел.

— Дитя, нет! Он… он опасен! Он может тебя нечаянно сломать!

— Подумаешь, — фыркнула девчонка. — Я хочу посмотреть на живую легенду. Раз он такой крутой, что лажал так долго и не слился, значит представляет ценность.

— Я, признаться, не думал о нем в таком ключе — буркнул Бормо.

Легенды, однако, на месте не оказалось. Его лачуга на отшибе была пуста. Пахло дешевым самогоном и немытыми носками. Деньги за «увольнение» они уже получили, и Бормо был готов списать все на удачу. Но Семнаца уперлась руками в боки.

— Не, так не пойдет. Мужик-то, может, и мудак, но свой мудак. Бросать своих — не по-пацански. Он же в Руины, наверное, подался, работу искать. Найдем его.

— В РУИНЫ? — взвыл Арчи. — Ты хочешь, чтобы мы рисковали своими единственными жизнями ради этого жирного уебища?

— Арчи, как можно! — бормотал Бормо -У тебя-то жизнь не единственная!

— Ага, — просто ответила Семнаца.

Бормо хотел возражать, но в глазах девчонки читалась стальная решимость. И он, к своему ужасу, понял, что не может позволить ей идти одной.

Путь в Руины всегда был для Бормо священнодействием. Каждый камень, каждый скрип металла он анализировал, проверял щупом, слушал Арчи, который непрерывно сканировал местность. Для Семнацы это была прогулка в парке.

— Семнаца, стой! — кричал Бормо, видя, что она наступает на подозрительную плиту. — Там может быть…

Щелчок. Плита осела на пару сантиметров. Ничего не произошло.

— Может быть что? — обернулась она.

— …обвал, — слабо закончил Бормо.

— Не, эта просто просела. Ей лет триста, не меньше.

Семнаца шла, словно видя невидимые тропы. Прошла под аркой, от которой Бормо отвел бы ее за километр — «там поле, рвущее молекулярные связи!». Она просто чихнула, и поле дрогнуло и погасло. Девушка ткнула пальцем в трещину в стене, и смертоносный луч, готовый испепелить все на своем пути, бессильно щелкнул и отключился.

Бормо смотрел на это, и его мозг, всю жизнь учившийся, постигавший законы физики и логики Древних, отказывался верить. Она не решала головоломки. Она их игнорировала. Как будто правила не для нее писали.

— Кто ты… — прошептал он.

— Ключ, я же говорила, — пожала она плечами.

След Биби вел вглубь, в зону, куда не сунулась бы ни одна здравая команда. И там они нашли его.

Толстяк висел вниз головой, запутавшись в какой-то липкой энергетической сети, растянутой между потолком и полом. Его лицо было багровым от прилива крови.

— Говно ебственное! Блять, блять, блять! — орал он, увидев их. — Сволочи! Карлики! Черви! Это вы меня сюда заманили!

— Мы здесь, чтобы вас спасти, мистер Биби, — вежливо сказал Бормо.

— Отъебись, старый хрыч! Может я что-то делал не так… Но так-сяк, нахуй, вот так! -Толстяк продолжил махать руками.

Семнаца, не говоря ни слова, подошла к сети. Она потрогала одну из светящихся нитей, потом другую.

— Эй, мелкая, не трогай! — завопил Биби. — Это же…

Семнаца дернула за три нити одновременно, потом резко щелкнула по узлу в основании. Сеть бесшумно свернулась и испарилась. Биби с грохотом рухнул на пол.

— …опасно, — закончил он, силясь отдышаться.

Здоровенный бугай поднялся, смотря на Семнацу с диким изумлением. Потом его лицо исказилось яростью.

— Ты! Ты знала, как это работает! Ты подстроила!

Семнада вдруг посмотрела на него своими механическими глазами.

— Мужик, да пошел ты. Я тебя спасла. Скажи «спасибо» и вали отсюда.

Вдруг с Биби произошла удивительная метаморфоза. Его надутная важность сдулась, как проколотый шарик. Толстяк потер шишку на лбу и вдруг… смущенно потупился.

— Спасибо, — прохрипел он. И это прозвучало на удивление искренне. — Я… я тут неделю висел. Думал, сдохну. Всех пауков сожрал.

— Пожалуйста, — сказала Семнаца. — Вас, кстати, уволили. Власти.

— Ладно, — Биби тяжело поднялся. — Я понял. В Тонк мне дороги нет. Но в Руинах… я кое-что смыслю. Не так, как ты, конечно. Но я могу поставлять вам расходники. Находить то, что выбросили Древние. Честно.

Бормо смотрел на эту сцену, и сердце его растаяло. Даже этот несносный грубиян оказался способен на благодарность.

— Думаю, мы можем наладить сотрудничество, — сказал старик. — Если ты правда сможешь искать расходники, а не б… болтать.

На обратном пути Бормо молчал. Он смотрел на спину Семнацы, на ее уверенную походку, и думал. Она не просто взламывала руины. Она меняла все вокруг. Даже самых отъявленных мерзавцев.

Арчи, летевший рядом, нарушил тишину.

— Ну что ж. Теперь у нас есть ебаный супер-спец и ебаный поставщик-выживальщик. Жизнь становится интереснее. И черт побери, я даже не против.

Бормо улыбнулся. Впервые за долгие годы у него появилась не просто команда. Появилась странная, ругающаяся на чем свет стоит, но — девушка-ключ. И теперь у них было все время мира, чтобы исследовать Руины.