Семь чаш

Аннотация

1974 год. Секретная группа учёных исследует аномальную зону АЗ-5, где сталкивается с необъяснимым. 2012 год. Два сталкера отправляются на заброшенный объект рядом с этой зоной и попадают в лабиринт ужаса. Ими правит древняя сила — Старик, требующий жертв. Чтобы выжить, им предстоит пройти испытание Семью Чашами, каждая из которых несёт проклятие. Цена свободы может оказаться слишком высокой.

ПРОЛОГ

1974 год, август

Они выбрались на поляну через откидывающийся люк, заросший мхом. Первым шел Роман, затем он, как единственный мужчина в их команде, предложил помощь Лиде и Светлане Михайловне. Лидочка как и обычно приняла её с радостью, и он вытаскивал ее, обхватывая за талию. В этот момент он думал, что со стороны — из-за рыжей косы — она похожа на морковку.

Светлана Михайловна вежливо от помощи отказалась и изящно вынырнула из люка сама, подтягиваясь на руках. Из-за растрепанных кудрявых волос с проседью она напоминала Бабу-Ягу. Сам Роман казался Лиде и Светлане Михайловне похожим на лесника — из-за бороды. Он как единственный гражданский мужчина на базе имел на нее право и пользовался по полной. Простые солдаты и офицеры считали, что такую вольность может себе позволить только как минимум генерал секретной службы. Поэтому при встрече они всегда отдавали ему честь. Переубеждать их Роман не спешил — лучше быть загадочным генералом, чем «ботаником» из закрытого исследовательского института.

Втроем они изучали поляну уже несколько месяцев, но за это время здесь мало что поменялось. Тишина леса почти не нарушалась ни жужжанием мошкары, ни птичьими пересудами; только вдалеке, за деревьями, плескалась вода. Ветра не было, и неподвижные облака плотно закрывали небо. Длинные ели с хвоей, болтавшейся на ветках, как рваные тряпки, и березы с перекрученными стволами создавали вокруг поляны практически идеальный круг.

Они уже привыкли к этой неподвижности и сладковато-металлическому привкусу, возникающему на языке каждый раз, когда они покидали темный тоннель и оказывались на поверхности.

— Пойду посмотрю, кто за два дня попался в ловушки, — сказала Лида, доставая из рюкзака альбом.
Там она делала зарисовки всех жуков и растений, которые находила на поляне и у озера за деревьями. Приносить образцы в лабораторию им строго запрещалось, а фотоаппарат был здесь совершенно бесполезен. С тех пор как военные пришли в эту аномальную зону, не удалось сделать ни одной ее фотографии; даже особенные светочувствительные и инфракрасные пленки просто засвечивались сами по себе.

В этот раз большая часть ловушек оказалась пустой; попались только жук, напоминающий навозного, и паук с очень длинными тонкими мохнатыми лапами. Лида принялась измерять их и делать пометки в альбоме, сверяясь со своими ранними рисунками.

Ее шаги, шорох травы и треск веток под ногами казались в этом месте чужими и неуместными, как громкий кашель в библиотеке. Еще более чужеродными казались примитивные приборы Светланы Михайловны и современные датчики Романа. Они раскладывали их на серебристых ковриках из фольги и устанавливали на тонконогие подставки, но любые ухищрения не могли заставить их работать нормально, в этом месте они, как и любая техника, все время немножко сходили сума.

Роман раскатисто чихнул. Светлана Михайловна бросила на него неодобрительный взгляд, Лидочка замерла на месте.
— Извините… — начал Роман, но Лида прервала его, приложив палец к губам.
Спустя пару мгновений она спросила:
— Слышали?
— А что мы должны были услышать? — спросил Роман.
— Мне кажется, это была ворона.
— Да не может быть, мы тут… — заговорила Светлана Михайловна, но Лида прервала и ее.
В повисшей тишине зазвучало далекое карканье и глухое уханье, где-то со стороны озера.
— Не может быть, — тихо сказала Светлана Михайловна.
— Это получается, птицы здесь все-таки есть? — спросил Роман.
— Должны были быть, я же говорила! — сказала Лида. — Это там у озера, я пойду посмотрю.
— Ромочка, ты бы присмотрел за ней, а то опять как в прошлый раз получится, — полушепотом сказала Светлана Михайловна.
— Конечно, я и сам хотел предложить, — ответил он.
— Почему же мы их раньше не слышали, раз они здесь все-таки есть… — начала размышлять вслух Светлана Михайловна.
— Может, у них спячка закончилась?
— Да ну тебя с твоими шутками, иди уже!

Роман быстро нагнал Лиду у зарослей, и вдвоем они стали пробираться, сквозь сухие ветки, двигаясь на едва слышный плеск воды.
— Михална сказала меня одну не отпускать? — спросила Лида.
— Да, я и не против, жалко купаться тут нельзя. А то окунулся бы, — подмигнув, ответил Роман.
Лида, улыбнувшись, закатила глаза.
— Видел бы ты, какие здесь пиявки водятся, не предлагал бы.
— Да видел я в альбоме твоем, только мне кажется, ты все-таки с измерениями ошиблась.
— Еще скажи, с угрем перепутала!
— Ну…
— Я вообще-то на Селигере выросла, и уж угря-то отличить сумею. Вот ты сам-то много кого ловил?
— Уела, не ловил. Но вот пиявок я сам лично видел, и таких, как ты тогда намерила, не бывает.
— Откуда ты знаешь, что здесь бывает, а что нет? Я же не говорю, что это обязательно дикая пиявка; может, разговоры про то, что тут оружие химическое испытывают, правда, и та пиявка — мутант. Или вообще искусственно выведенная. Насекомые здесь тоже, знаешь, не совсем нормальные.

Роман промолчал; он и сам толком ничего не знал про это место. Перед командировкой ему сообщили, что изучать предстоит климатические и геофизические параметры. Но не уточнили, что делать это придется там, где ничего не подчинялось известным правилам. Даже с допуском к секретным данным он не знал, природная это аномалия или нет.

Они вышли к озеру. В гладкой поверхности воды отражался лес, из-за чего оно казалось темным. Тут и там со дна озера поднимались пузыри воздуха, которые с плеском лопались. У берега торчали колышки от Лидиных ловушек. Пахло стоячей водой; единственными живыми звуками здесь были редкие вскрики жаб.
Лида стала осматриваться в поисках птиц, но поблизости найти их не получилось; ни карканья, ни уханья слышно не было.
— Смотри туда, — сказал Роман и указал на крону иссохшей осины на противоположном берегу озера. — Мне кажется, это ворона.
Лида вгляделась туда, куда показал Роман.
— Ворон, здоровенный какой, — наконец сказала она.
— Ничё ты, конечно, на таком расстоянии пол у птицы определила!
— Вообще-то ворон и ворона — это разные виды.
— Серьёзно?
— Ну да.
— А вот это тогда ворон или ворона? — спросил Роман, указывая на соседнее дерево.
— Тоже ворон, только поменьше.

Они насчитали двадцать; все птицы сидели на деревьях на противоположном берегу — неподвижно и не издавая ни звука; ни одна даже крылом не шевельнула, как чучела.

Лида потянулась к альбому и линейке, которой измеряла всё, что находила; в случае с воронами она решила определить их размер на расстоянии, сравнивая с размером сосны. Она, как опытный художник, выставила линейку перед собой и сощурила один глаз. В этот момент все птицы одновременно забили крыльями и стаей скрылись за лесом. Они попрежнему не издали ни звука. От неожиданности Лида и Роман вздрогнули.
— Ну вот, улетели. Пошли-ка отсюда, — сказал Роман.
— Погоди, раз уж я здесь, ловушки проверю.

Она пошла к берегу, туда, где торчали колышки, и потянула за леску, привязанную к одному из них. Леска натянулась оттого, что на другом конце, опущенном в воду, явно было что-то тяжелое.
— Чего стоишь, помоги.
Роман, будто очнувшись, быстро подошел к ней и стал помогать тянуть. Леска впилась в руки, звеня, как струна, — а потом вдруг резко ослабла. Лида и Роман, подчиняясь инерции, оба шлепнулись на землю. Лида быстро потянула леску к себе уже без сопротивления. Из воды показалась плетенная ловушка для рыбы, разодранная в клочья.
— Вот тебе на! — выпалил Роман. — Это что за рыба такая?
— М-м-ожет, просто за корягу зацепилось, — сказала Лида.
Она встала на ноги, отряхнулась, достала пробирку из наружного кармана.
— Я сейчас воды зачерпну и пойдем.
Она торопливо заполнила пробирку, заткнула пробкой и быстрыми шагами направилась к пролеску. Роман едва догонял ее.

Они возвращались тем же путем, что и пришли, стараясь попадать в коридор из ими же согнутых веток.
— А зачем тебе вода?
— Хочу кое-что проверить.
Повисла пауза.
— Может, расскажешь уже? — спросил Роман.
— Хочу проверить, как вода реагирует на металл в аномалии.
— И какого результата ты ждешь? — спросил он.
— В лаборатории я случайно заметила, что вода из аномалии по-разному реагирует на металл.
— Стоп! Ты взяла образец из аномалии в лабораторию?
— Это же просто вода, они про нее ничего не говорили!
— Они сказали: ничего с собой из аномалии в туннель не брать!
— Не будь занудой, эти солдафоны вечно перестраховываются, и вообще, мы же гражданские, нам вообще ничего нельзя. Да что ты так на меня смотришь, будто я ее кому-то в кофе вылила!
Роман молча смотрел на нее, поднимая брови.
— Мне продолжать? — спросила Лида.
— Давай.
— В общем, вода меняет плотность или бурлит в зависимости от того, какой металл в нее опускаешь. Вот хочу проверить, как это здесь проявляется.
— Что-то я не понял? — спросил Роман.
— Серебряные проволоки в ней не тонут, а все остальные тонут, а вот от нержавейки она бурлит, как будто кипит, но не нагревается. Еще вода странно себя ведет если добавить обычной соли, я хотела проверить как тогда плотность измениться, а она взяла и стала вести себя, как обычная из-под крана.
— А это точно вода?
— Пить я ее не пробовала, но по всем признакам вода, я же сама ее из озера зачерпнула.
— Ты главное не ляпни про это где-нибудь.
— Я вообще-то не дура.
— Мне же ляпнула.
— Ну, ты же меня не сдашь.
— Я-то нет, но…
— Ну вот и молчи.

Они вышли на поляну, где Светлана Михайловна записывала что-то в свой розовый блокнот, сверяясь с показателями прибора с вертушкой.
— Опять штиль? — спросила Лида.
— Да, и как видишь — полный.
— А что с влажностью? — спросил Роман.
— Как и в прошлый раз — за 80%. Не понимаю, как она здесь сохраняется. Уже три недели нет дождей, и озеро не может давать такой эффект, — Светлана Михайловна развела руками. — А у вас там что? Птиц нашли?
— Нашли, — ответил Роман.
— Целая стая воронов, — продолжила Лида.
— Где они, интересно, раньше прятались?
— Сама не знаю. Далеко от поляны мы так и не отходили за все это время.
— А тебе мало того раза? — приподняв бровь, спросила Светлана Михайловна.
— Да не заблудилась я тогда, просто был туман!
— Кроме тебя тот туман никто не видел, да и птицы вообще не наша основная цель.
— А какая у нас вообще цель?
— Давайте, девочки, это вы потом выясните, нам бы закончить на сегодня и свалить, — прервал их Роман.

Но их разговор прервал резкий звук от одного из датчиков Романа. Он спешно достал коричневую общую тетрадь из кармана и пошел проверить.
— Что там? — в голос спросили женщины.
— Необычный выброс радона.
— Опасный? — уточнила Светлана Михайловна.
— На грани, но не критично… Стоп…
— Что еще? — спросила Лида.
— Прибор показывает электромагнитные колебания, я не понимаю…
— Так, молодежь, давайте-ка к люку, — скомандовала Светлана Михайловна.

Над поляной появилась стая воронов, они летели настолько низко, что крыльями могли задеть голову. Светлана Михайловна присела, прикрываясь руками. Птицы, молчавшие на озере, громко галдели. Сделав круг стая унеслась куда-то в чащу.

В пролеске послышался треск веток. Даже ветер поднялся, впервые за это все время. Роман почувствовал, как на языке усилился металлический вкус; он не мог отвести взгляд от деревьев и вслушивался в приближающийся шум.
— Чего встал?! Пошли давай! — Лида дернула его за рукав.

Но тут ее рука бессильно повисла. Все трое уставились на показавшегося из зарослей зверя.

Он был высотой с верблюда, с темной свалявшейся шерстью, напоминал зубра или яка. Во лбу торчал винтовой массивный рог. Верхом на звере сидел худой старик с длинными седыми волосами. Все его иссушенное тело было покрыто татуировками с непонятными символами.
— Кто во служение ко мне придет, без замены себе не уйдет, — произнес всадник. Голос его был скрипучим, но громким.

Светлана Михайловна и Лида, не сводя глаз со зверя с всадником, стали ползком пятиться к люку. Роман вскочил и бросился туда же, забыв о спутницах. Он уже видел перед собой маячащий туннель; уже одной ногой был внутри, но ослепительный свет ударил по глазам, и он потерял сознание.

Он уже не увидел, как в руке у старика появился пылающий сгусток, напоминающий шаровую молнию. А вот Лида и Светлана Михайловна наблюдали, как он растет и становится ярче. Затем сгусток вспыхнул и они едва успели прикрыть лица руками.

Открыв глаза, Роман обнаружил себя лежащим на поляне рядом с закрытым люком. Руки и ноги затекли, и он понял, что лежит здесь уже давненько. Сгибая одеревеневшие конечности, он сел и тут же подался назад, успев подставить руки, чтобы не упасть.

Напротив него сидела его точная копия. Брат-близнец, которого у него никогда не было. Только глаза у этого второго были черные, как у того зверя, который вышел на поляну. Двойник, не моргая, смотрел на него, почесывал бороду и улыбался.