Семь дней второго детства

— Нет, — твёрдо сказал Аркаша, решительно встав в позу.

Паша возмущенно возрился на Сапожкова, тощего рыжего парня, гордо отставившего в сторону ногу, скрестившего руки на груди и вздернувшего подбородок вверх. Величавый вид гордого учёного, как позиционировал Сапожков, портила только лохматая шевелюра, лохмами кудрей торчавших в стороны, и в общем-то сама фамилия. С некоторых пор Аркадий болезненно осознал, что она не особо благозвучна для ученого с мировым именем.

— Ладно, Сапожков, — с каким-то мстительным выражением произнес Павел. — Вот ты значит какой друг! Так и скажу Алисе, что ее родители развелись исключительно из-за тебя!

Аркадий аж онемел от возмущения, а потом воскликнул:

— Что значит из-за меня?!

— А потому! — отрезал Павел. — Вместо того чтобы помочь подруге, ты жадно присвоил своё изобретение себе! Ты не то что человечеству, ты лучшей подруге детства помочь им не желаешь! Ученый должен служить людям своими изобретениями, а ты эгоист форменный!

От такого оскорбления, на которое и возразить было нечем, Аркадий онемел повторно, издав лишь какое-то возмущенное булькание.

— Ах так, значит?! — наконец поборол приступ немоты Аркадий. — Ну, хорошо же! Мне для Алисы ничего не жаль! И если хочешь знать, моё изобретение поможет всему человечеству! Но так и быть, первыми людьми испытавшими его силу, станут ее родители. Но учти, Павел! Вмешиваться в чужие отношения опасно, и это будет твоя ответственность.

— Пф-ф, напугал! Давай, колдуй над своим аппаратом! — презрительно отвечал Павел, торжествуя.

*****************************

Алисе исполнялось восемнадцать.

Знаменательная дата, поважнее юбилея. И Селезнёвы были решительно настроены отметить день рождение дочери как следует. И не в городской квартире, где развернуться решительно невозможно. И не в общественном учреждении питания. Нет, ресторан, конечно, дело хорошее... но что такое ресторан! Придут гости, поздравят именинницу, поедят... и все?! Разойдутся, разъедутся...

Другое дело было арендовать дачу с садом под Москвой. На лужайке перед домом было решено поставить длинный стол с белоснежной скатертью. Над ним будут парить световые разноцветные фонарики, что с наступлением сумерек должны создадут волшебное настроение. Дроны-роботы из кафе-кондитерской доставят сладкий торт и пирожные с мороженным, фирменный флип ресторана "Москва-Кассиопея" пришлёт изысканные блюда. Перед столом была обширная лужайка в круге высоких деревьев. Листва уже начинала немного желтеть, но большей частью оставалась зелёной. Что поделать, осень начиналась! Но это не помешает веселью и торжеству, молодежь сможет вволю потанцевать на лужайке после пира.

И не только молодёжь.

Игорь год тренировался, чтобы не ударить в грязь лицом и был решительно настроен открыть вечер вальсом с дочерью. Отцовский долг никто не отменял! Кира была согласна с тем, что для девочки это будет важно... как и в принципе присутствие на торжестве обоих родителей. Поэтому втайне от Алисы прилетела в Москву, выпросив отпуск у руководства. Все знали о ее прилете, кроме дочери. Кира, — увы! — редко бывала дома все детство Алисы. Если ты известный и крупный специалист-архитектор, то оседлая жизнь на одной планете невозможна... так что большую часть дочери Кира пропустила. О чем сожалела. Если так подумать, хорошо если она была дома больше трех месяцев в год! Раздели его на год, что там будет?! Дни! Так хоть совершеннолетие дочери не пропустить.

— Кажется, всё готово, — сказала Кира, положив золотой конверт на стол.

— Ты полагаешь это лучшим подарком? — спросил Игорь, косо посмотрев на него.

— Прошу тебя, не начинай. Алиса особенная девушка... ей не подойдут в подарок простые золотые сережки или колечко с бриллиантом, — качнула головой Кира.

— Она полгалактики облетела, а ты даришь ей это.

— А вот это твоя вина.

— Моя? — взгляды мужчины и женщины встретились. — Значит, я плохой отец?

— Я этого не говорила. Но...

— ... ты подразумевала, что я плохо справлялся.

— Игорь, ты прекрасный отец! — воскликнула Кира, пытаясь предотвратить ссору. — Просто... я наверное немного завидую. Ты был с ней чаще меня. Возможно занимайся я своей работой на Земле, мы больше бы знали о делах нашей дочери.

"... и я больше бы знала о твоих", — добавила она про себя.

Игорь и Кира замолчали. Золотой конверт лежал перед ними на столе. Конверт с билетом на круизный лайнер по Великому Кольцу Содружества. Годовое турне для молодежи и для мирных граждан тринадцати малых галактик. Увидеть десятки прекраснейших планет и познать космос во всем его многообразии. Самостоятельное путешествие без родителей, без старых друзей... чтобы вернуться уже взрослой и немного иной Алисой. Иногда нужно оторваться от прежней жизни, чтобы осознать себя настоящую.

Кира желала ей лучшего. Чтобы она могла оторваться от прошлой жизни, от своего детства и окружения, отлететь в сторону, и по возращении более трезво и ясно увидеть всё вокруг и решить для себя как строить свою взрослую жизнь. Но Игорь полагал это ненужным. Не видел проблемы и полагал ее билет на лайнер прихотью и блажью. Да, Алиса многое видела и много летала в космосе. Но это не то. Совсем не то.

Вот только как объяснить это Игорю?

Который неожиданно и вдруг стал казаться Кире незнакомцем?

Или она стала незнакомкой ему?

Она помнила их молодость и как счастливы они были... или ей это только кажется с высоты пролетевших лет?

Если бы можно было всё вернуть, как бы всё сложилось?

Молчание стало неприятным, тяжелым...

— Делай как знаешь, — горько уронил Игорь.

Билет, это просто билет. Люди становятся чужими не из-за каких-то билетов. Кира совсем расстроенно смотрела в ответ. Зазвонил видеофон и он поспешил его включить. На экране появился Полосков.

— Привет, Игорь, — сказал он. — Вы сейчас на даче? Мы с ребятами сейчас подлетим к вам, хотим помочь с организацией праздника. Не против?

— Конечно, нет, — уверил его Игорь.

Может и к лучшему это. А то у них с Кирой не к тому разговор идёт, а при друзьях может плохого и не выйдет.

— Ну, тогда встречайте! Мы уже здесь, — усмехнулся Гена.

— Как здесь?! Гена! — Игорь не успел возмутится, а перед домиком дачи уже сел на лужайке флип, из которого выбрались пятеро.

Через пять минут все пятеро были в домике. Если Зелёного Кира хорошо знала, а с Полосковым была смутно знакома, то остальные гости ей были решительно незнакомы. Хотя фамилию Буран она много раз слышала... кажется, он работал на Венере? И даже несколько раз завернул ее бумаги на строительство, аргументируя несоответствием безопасности работ... да, теперь она его вспомнила! Десять лет прошло, а она его помнит!

— Въедливая пиявка, — с досадой сказала она, усмехнувшемуся блондину

— Всё еще в обиде, архитектор Уткина?

— Селезнёва!

— Прошу прощения, забыл за давностью лет...

Кира сердито сверкнула глазами, но решила не поощрять "пиявку", переведя внимание на его друзей. Черноволосый, с лёгкой сединой на висках, Ким Янсон ехидно усмехнулся, слушая их перепалку, а Норн Иильс мягко и культурно переключил внимание Киры на себя, позволяя выдохнуть недовольство.

— Очень рада с вами познакомить....

Кира недоговорила. Комнату вдруг наполнил яркий голубой свет, поглотив всё вокруг и ослепив всех. Через минуту свет погас.

******************************

— Сработало? — немного нервно спросил Павел.

— Не сомневайся. Мои изобретения работают всегда, — сердито поджал губы Аркадий. — Время действия облучения равняется двадцати четырем часам.

Рыжий парень гордо-победоносно поправил очки на своем носу. А потом посмотрел на экран подлетевшего к нему излучателя и резко побледнел.

— Не может быть...

— Что?! — встревожено переспросил Павел.

Вместо ответа Аркадий бросился к нему и схватил за грудки, резко встряхнув.

— Признавайся! Признавайся, мерзавец, это ты?! Ты трогал мой излучатель?! Что ты с ним сделал?!

— Да ничего я с ним не делал! Я его лишь из багажника вытащил! — отбивался от него Павел Гераскин. — И усик поправил, от антенны оборвался! Так я его проволокой прикрепил обратно...

Аркадий взвыл, отцепился от Павла и бросился к маленькому домику. Павел бросился за ним. Рыжий парень за две минуты добежал до окна дачи и заглянул внутрь. После чего застонал и схватился за голову.

— О, нет! Только не это!

— Да что случилось-то?! — палец рыжего ткнул в сторону окна и Паша поспешно полюбопытствовал.

— Нам конец, — простонал за его спиной Аркадий.

Павел пожал плечами, и обернулся к нему.

— Ну, это же на двадцать четыре часа, сам говорил...

И попятился увидев зверское выражение лица Аркадия...

— Аркаш...

— Я убью тебя, — сообщил тот. — Ты сломал аппарат! И выставил максимальные параметры! Сутки молодости?! А вечность не хочешь?!

Из домика послышался детский рёв...