Семь снов

I

Мне заказали нарисовать портрет одной знатной персоны из богатенькой семьи, так что я довольно резко помчался к заказчикам. Благо мне не пришлось проделывать весь путь самостоятельно, в городе меня встретил господский лакей на бежевом кабриолете. Мой извозчик не был щедр на слова, впрочем, даже в своём молчании он был красноречив, создавая незримую, но ощущаемую ауру некого высокомерия, я старался не обращать внимания на это и смотрел по сторонам, красуясь местными видами. Улицы города моего взора не прельстили, хоть они и были харизматичны, но слишком… даже не знаю, как это сказать, не естественны? Хотя в городах сильнее всего раскрываются некоторые слишком естественные человеческие черты, всё же когда мы выехали за черту города, мне стало легче. Через полчаса мы уже подъезжали к вратам поместья. Прислуга взяла мой стафф, и мы пошли к крыльцу усадьбы, где на ступенях меня уже ждал господин Морель, увидев меня, он сразу переменился в лице:

— Здравствуйте г-н W.! Вы уже добрались, как быстро, в дороге всё было хорошо?

— Здравствуйте г-н Морель, всё было хорошо, благодарю за волнение — ответил я.

— Ну, тогда, пройдёмте в дом.

Слуга отворил дверь, и мы прошли внутрь, парадная представляла собой просторную комнату, с несколькими проходами и двумя лестницами, ведущими на второй этаж, общая цветовая палитра напоминала кофе с молоком…

— Август, ступай сюда! — крикнул господин Морель и на второй этаж вышел его сын, которому я и должен нарисовать портрет. Что же, этот юноша был прелестной внешности, изящен, его утончённые черты лица сияли двумя изумрудными огоньками, на месте которых у обычных людей находятся глаза, и очевидно, он был изыскано одет. Он спустился к нам, поклонился отцу и высокомерно, но красиво бросил взгляд на меня, так, что я даже не оскорбился, такой взгляд прекрасно ляжет на холст.

Вот, сын, это тот самый художник — сказал г-н Морель — звать его г-н W.

Ах, приветствую, г-н W. — протянул руку Август — приятно быть знакомым с талантливыми людьми, можете звать меня по имени.

Здравствуй, Август, когда мы сможем приступить к работе? — спросил я.

Август перевёл взгляд на отца.

— Думается мне, стоит начать завтра — Сказал г-н Морель — уже вечереет, г-н W., прислуга подготовит вам комнату, а потом мы будем ужинать… Раз уж всё равно придётся ждать, можете обсудить портрет, а я пока удалюсь.

-Хорошо, отец — сказал Август — г-н W. следуйте за мной.

Он пошёл на второй этаж, я последовал за ним. Поднявшись, мы вышли в коридор, потом зашли в комнату, она была относительно небольшая и уютная. Август сел в кресло и предложил мне тоже сесть.

— г-н W., что вы думаете о моём отце? — спросил он меня — первое впечатление, так сказать.

Я смутился, но сказал: — Милый старик, доброй души человек, наверное, щедрый в, этом точно уверен.

— Ах, вам, бедноте, только деньги и важнее всего, самый страшный злодей будет самым добрым человеком — ответил он.

— Кто бы говорил, но что сказать, спорить не в моих интересах, что вы хотите сказать, Август?

— Тиран он, самый настоящий, и быть может, вы это увидите, если он с ужина матушку не прогонит, как он её мучает!

— Представлять не хочу.

— И мне бы не хотелось, да я и не представляю, всё наяву происходит, да и мне достаётся, может быть не так сильно как матушке, но чего уж таить, может быть мне и больнее чем ей.

— Это вам решать, кому больнее.

— Да, но я и не прошу судить, лишь делюсь своим мнением, я то у отца о…

Дверь открывается и в комнату заходит г-н Морель: — ужин готов, пойдёмте.

— Впервые, батюшка, сами пришли — съязвил Август.

— Особый случай, чего бы и не сходить.

Втроём мы спустились в столовую, там уже была г-жа Морель, выглядела она очень сковано и особо старалась не совершать лишних движений. Мы сели за стол, и прислуга начала выносить блюда, они, конечно, были не обычны, но особо не запомнились. Во время трапезы мы разговаривали на разные темы, но в большей степени на счёт портрета, мне другое было особо и не интересно. Г-жа Морель всё время сидела очень тихо, но едва она захотела что-то сказать, г-н Морель ударил по столу и начал кричать: — Кто разрешил рот открывать? Ты забыла порядки?

Август в лице сильно не изменился, но проглядывались нотки разочарованной тоски, я же, не ожидав подобного, сидел малость ошарашенный.

— Г-н W., простите мою супругу — сказал мне г-н Морель — обычного такого не случается, но порой она переходит рамки.

Я ещё сильнее удивился: — А что не так?

— Не надо делать им поблажек, женщина — это вещь, которая должна подчиняться, они не могут говорить, если их не спросили.

На лице Августа всё больше проявлялась печаль, а моё удивление, наверное, не могло быть больше. Он с криком выгнал г-жу из-за стола и продолжил:

— Не повезло мне, не повезло, уродился только один сын, гордость моя, а ещё есть дочь, но о ней мы не говорим. Жена моя больше рожать не может, так что чем богаты, только то и есть.

Я лишь только покачал головой.

— Если вы закончили, то можете подняться в свои покои, слуга вас отведёт. — сказал г-н Морель.

— Не откажусь — сказал я.

Слуга провёл меня в комнату, за окнами была уже почти ночь. Выделенная мне комната была довольно уютной, с приятным тёплым освещением. Я уселся за туалетный столик и смотрел на своё лицо в зеркало. Пожалуй, то что произошло, было очень даже неожиданным, но стоило сразу быть готовым ко всему, у богатых свои причуды, надо бы побыстрее закончить работу и уехать отсюда, чтобы ещё чего лишнего не увидеть.

II

Пока я всматривался себе в лицо, кто-то зашёл в комнату. Это была девушка, я сразу предположил, что хозяйская дочь. Она была в лёгком шёлковом халате.

— Это вы тот самый художник, г-н W., я не ошибаюсь?

Я слегка дёрнулся: — Не ошибаетесь, но извольте, кто вы?

— Я, можете звать меня Августиной.

— А у вашего батюшки плохая фантазия.

Она усмехнулась и согласилась. Я внимательно смотрел на неё, пока она устраивалась на банкетке. Пожалуй, единственный человек, который был красивее, чем Август — его сестра, её даже можно описать всё теми же словами, прелестная и изящная, с прекрасным личиком и изумрудами вместо глаз, только миниатюрнее и длинными волосами, водопадом спускавшимися на узкие плечи. В то же время, она осматривала меня своими изумрудными огоньками.

— Если не секрет, откуда вы? — спросила она.

— Из города … к Югу отсюда.

— Да это разве город? Деревня! Не мог батюшка найти знатного человека? — недоумевала она.

-Похоже, что нет, ну а что с того, главное навыки, а не кровь.

— Что вы говорите, разве может быть низкосортный человек быть талантливым, да хотя бы умелым?

— Не советовал бы вам разбрасываться такими словами.

— А то что, что вы сделаете?

— Я — ничего, да и я к слову говорю, уважать всех людей надо.

— Крестьянин в нашем доме, фу — сказала она и вышла из комнаты.

Я запер дверь, пока что-нибудь ещё не случилось. После такого дня, нужно было как-нибудь расслабиться, но сейчас можно было только принять ванну. Ванная комната была странной, с большим окном, выходящим на лес, его, конечно, можно было зашторить, но лунный свет был слишком красив, чтобы это делать. Набрав горячую ванну, я погрузился в неё и закрыл глаза. Вдруг я услышал звук открытия дверей… Открыв глаза, я увидел, что Августина лежит рядом со мной на кушетке, а ведь я сразу знал, что здесь много лишней мебели, но не об этом, это было очень странно…, но красиво. Лунный свет опоясывал её фигуру, красиво ложился на шёлковую ткань халата на её груди. Несколько минут мы молча смотрели друг на друга.

— Мне тебя жаль — тихо сказала она, а я попытался дотянуться до её ножки. Не дотягиваюсь, но она перемещает ножку ближе ко мне, и я дотягиваюсь и глажу её, возобновляю ту странную тишину. Она распоясывает халат и слегка раскрывается. Я чуть ли не вылезаю из ванны на пол и провожу горячей рукой по её телу до груди. Когда я полностью оказываюсь на полу, она ложится на меня и целует… Вдруг она вскакивает, кидает мне халат и убегает, я накидываю халат и бегу за ней. Я выбежал в коридор, но её не было видно…

— г-н W., я вижу, вам не спится — раздался голос Августа — быть может, прогуляемся по усадьбе?

Я стоял в коридоре мокрый и растрепанный, при этом в одном халате — Давай, Август хорошая идея… — зачем-то согласился я — только дай пару минут, я оденусь.

Одевшись, я снова вышел в коридор, к моему сожалению, Август всё ещё был там и ждал меня, ну раз уже согласился, то выбора не было.

-Давай, веди, будешь мои гидом — сказал я.

— С радостью, г-н — ответил он.

Я следую за Августом по коридору, но в итоге мы заходим в одну из комнат, он включает свет и становится видно, что комната заставлена какими-то предметами, закрытыми тканью, на полу разбрызгана… ртуть? Поняв это, я не могу найти себе места и беспорядочно дышу, Август напротив, очень спокоен, даже взяв откуда-то тарелку, начинает трапезничать, усевшись на одну из табуреток.

— Ты глубже дыши — он говорит, усмехнувшись.

Я, будучи не в силах это больше терпеть, принимаю единственно правильное решение — ухожу. Резво покинув комнату, я направляюсь по коридору к лестнице, ведущей на парадную. В коридоре я замечаю, что на месте одного из окон, находится дыра в стене от потолка до пола, чем быстрее я отсюда уйду, тем быстрее меня перестанут меня удивлять. Но пока я не ушёл, я увидел каких-то трёх подростков в синих дождевиках и противогазах, двое из них стояли у открытого окна, а третий обеими руками указывал на окно и говорил что-то типа: «Работает полиция». Я, пропуская всё это мимо моего сознания, иду к лестнице, но на ней меня встречает один из слуг:

— Г-н W., вам не стоит выходить, на улице ночь, вы простудитесь.

— Да плевать, я ухожу отсюда!

-Но вы не можете, вы же не выполнили работу.

-Да чёрт с ней, ничего меня здесь не удержит!

— Раз так, то нам придётся выставить счёт за вашу перевозку сюда.

Подумав немного, я всё-таки передумал: — Ладно, я останусь, только сделайте так, чтобы это осталось между нами.

На обратном пути я опять встретил Августа:

— Г-н W. пойдёмте со мной — говорит он мне.

-Да чёрта с два, не пойду я с тобой! — ответил я.

-Простите меня за мою шутку. Я предлагаю нарисовать портрет сейчас, чтобы вы могли не задерживаться завтра.

-В последний раз я тебе верю, пошли.

Он отвёл меня в ту же комнату, в которую мы приходили вечером, только сейчас были выставлен мольберт с холстом и вся моя амуниция.

— Ну чтож, давай начинать — говорю я.

Пропустив все ненужные подробности, через четыре часа портрет был готов, для ночной работы после… такого интересно дня, хорошая работа, может быть, уделил слишком много внимания его медальону.

— Прекрасная работа, г-н W. — сказал Август — тут, конечно, полагаются благодарности.

— Я думал, благодарить будет ваш отец — сказал я.

— Да, это разумеется, но так, это личная благодарность.

Август встал передо мной, немного помялся… и сбросил с себя свой халат и таким же быстрым движением снял свой медальон. Пожалуй одно это меня ошарашило, но не то ещё было. На месте Августа стояла Августина, в одном кружевном исподнем, держа медальон на вытянутой вверх руке. Своё удивление высказать я смог только шмыгнув носом.

— И меня не Августиной зовут, я София — сказала.

— Как это возможно? — спросил я.

— Медальон, всё что я могу сказать, а если спросить зачем, то вы же помните моего отца? Одна я у него, а он…

— Да, помню.

— Сына хотел, если мягко сказать, а есть только то, чем богаты, вот и заставлял он меня всю жизнь сыном ему быть…

Я ничего больше сказать не мог и стоял как столб, а она, швырнув амулет в сторону, подошла ко мне и обняла, а зачем начала целовать, силы воли для сопротивления у меня не было, она положила мои руки на себя. А затем сказала:

— Г-н, ступайте спать, скоро утро, а вы и не ложились. — с этими словами она отстранилась от меня и открыла мне дверь, проводила меня до моих покоев и пожелав спокойной ночи, поцеловала меня в лоб и ушла. Зайдя в комнату, я упал на кровать в одежде и сразу уснул.

III

Утром я проснулся полуживым, кое-как встал и очень долго пытался понять, что вообще было. Вдруг мне пришло осознание, что я проснулся не просто так, а от истошного крика… Я бросился в коридор и пошёл на источник, ещё один крик раздался из комнаты, где ночью я рисовал портрет. Забежав туда, я увидел Софию, в виде Августа в белом мундире, он… она… была в крови, с окровавленным ножом в руках, портрет тоже был весь забрызган кровью. А на полу лежали тела г-на и г-жи Морель.

— Зачем ты это сделала? — выдавил я из себя.

— Понимаешь, терпение кончилось — ответил Авг… Соф… да значения не имеет!

— Отца я могу понять? А мать то зачем?

— Она его любила, она бы меня сдала, у меня не было выбора.

Мы стояли и смотрели друг на друга, а на улице была слышна сирена полицейских автомобилей. Когда звук сирены стал доноситься прямо со двора, мы вышли в коридор. Туда уже поднимались полицейские. В коридор поднимаются полицейские и направляют на убийцу оружие, но она резко встаёт за меня и приставляет нож к горлу:

— Подыграй мне — шепчет мне на ухо.

Мы врываемся в комнату напротив нас, и она запирает дверь:

— разжигай камин, быстро! — насколько быстро мог, настолько быстро и разжёг, только не понимал зачем. София сняла с себя одежду и бросила в огонь, сняв медальон, она приняла свой настоящий облик. Мы разбили окно и через пару мгновений полицейские вломились в комнату. В ней были только я и София.