Сераткхим. Часть 2

Попав в скрытые отсеки «Покорителя», я смог изучить место, в котором хранились камни с духами сородичей и подготовленные для их воскрешения тела клонов. Большую часть, правда, перенесли на поверхность Нового Сираткха. Здесь же остались только те, кого Митрас собирался возродить лично и чьи навыки понадобятся ему в делах вне системы Кузни. Один из клонов отдалённо походил на Уртаноса. Тело, подготовленное по моей просьбе и достигшее стадии, при которой в него можно попытаться поместить дух. Суда же доставили очень важный для нашего народа груз, ради которого мы и прибыли в систему, что люди теперь называют Бездной. Но для меня она всё ещё оставалась потерянной родиной. Потерянной из-за моих сомнений и слабостей.

Отметя мысли об ошибках прошлого, я вернул своё внимание к тому, что меня сюда привело. Защитные металлические контейнеры с символом «Тёмных Небес» хранили в себе камни с духами Ксиликса и Зигрида. Их верные соратники позаботились о том, чтобы павшие герои имели шанс на возрождение. Сохранили дух, скрыли его в контейнере и наверняка успели даже отправить в тылы для эвакуации, так как не знали, что ждёт всю систему. Поскольку Мудрецы, поняв, что армии воинов и учёных потерпели поражение, начали исполнение своего плана.

Ещё одно подтверждение того, что Тиамат наблюдала за происходящим и начала действовать именно в момент создания плетения. Возможно, даже незримо помогая мне удержать его достаточно долго, чтобы оно поглотило всех моркнидов. А после уже не позволила плетению полакомиться камнями, в которых хранились важные для меня и, возможно, её планов духи. Уртанос первым понял, что плетение вышло из-под контроля и без сомнений выполнил свой долг, спасая мой дух прежде, чем его постигнет отдача, начавшая разрушать тело. Но «Пожинатель Миров» также не выдержал силы плетения. На секунду я погрузился в строки отчёта, хранившегося в архивах Мудрецов, о том, что происходило со звездолётом после запуска плетения.

Потеря контроля над системами корабля. Эфирные ядра, вошедшие в перегруз. Начавшее превращаться в пепел главное орудие и все связанные с ним части корабля. Будто кто-то решил испепелить глупцов, позарившихся на силу, что им не принадлежит. И прежде чем остальные корабли Мудрецов успели провести эвакуацию — взрыв ядра. Взрыв, завершивший агонию «Пожинателя» и не оставивший не только шансов на выживание сераткхим, но и сохранение целостности камней, защищённых контейнером, разработанным для их хранения.

Но по воле одной особы, не желавшей расставаться со своим избранником или же излюбленным оружием в войне с Повелителями, моя темница уцелела. Как и рука, сжимавшая камень с духом Уртаноса. Закованная в металлическую рукавицу доспеха с едва видимым символом Стражи Прародителя. Такие носили многие сераткхим ордена. Но… у Уртаноса она была особенная. Специальный заказ, нестандартный сплав. И усиленная часть, способная выдержать огромное количество эфира в момент высвобождения и удара.

— Даже не представляю, что он чувствовал, применяя на себе плетение сохранения духа, – произнёс я голосом, полным печали от осознания того, через что прошёл мой наставник, спасая меня, а после ещё и попытался сохранить свой дух. — Но ему удалось. До того, как его тело было уничтожено. Почти уничтожено, – поправился я в конце, потому что внутри перчатки точно сохранилась плоть моего наставника. Ещё одна заслуга Тиамат. Вряд ли она сделала это специально. Скорее, её плетение сохранило всё, что оказалось внутри него: камень, перчатку и, в качестве бонуса, плоть внутри.

— Мы уже подготовили клона из материала его клана. Но если это будет его плоть, шанс неудачи будет намного ниже, – догадался Митрас, над чем я размышляю.

— Не ещё ли это одна особенность резонанса? – озвучил вопрос, что не давал мне покоя.

Дизир без проблем воскресил Сирэс в человеческом теле, не осознавая до конца рисков, потому что те, кто оставили указания, сочли, что инструкцию прочтут учёные, знающие о некоторых деталях этой технологии. Она же, сочтя эксперимент сородича удачным, рискнула провести подобное со мной. Однако Сирэс столкнулась с новой проблемой. Но после слов Тиамат о камне и силе моего духа, то это, предположительно, особенности именно моей ситуации. А значит, не я способен возродиться в телах людей без риска отторжения из-за того, что обладаю особенным эфиром, а простые сераткхим.

Тела же клонов, помимо иных недостатков, имели самый критичный. В случае неполного совпадения шанс отторжения возрастал. Жаль, во времена войны с моркнидами этот проект находился на очень ранней стадии. И был тайной Мудрецов, из-за чего никто не пытался собрать материал всех важных кланов и наших лидеров. А теперь у нас есть только «Аэрн» и несколько кланов, связанных с Мудрецами, что уцелели. Уртанос был рождён в одном из них. И Митрас с Тирзо, зная моё желание вернуть наставника, предприняли попытку модифицировать клона, надеясь достичь лучшего результата. В тайне наверняка рассчитывали попутно найти решение иных проблем.

— Возможно. Раз наша «благородная» госпожа Тиамат сумела один раз решить эту проблему, может, сподобится помочь ещё раз? – тон Митраса указывал на то, что он не собирается менять о ней мнения, даже если поверит в то, что она сказала.

— Возможно. Раз с возрождением Уртаноса у нас теперь рисков нет, вырастим нового клона. Спешка ни к чему.

— Ксиликс и Зигрид? – уточнил мой друг, что делать с двумя не менее важными сераткхим.

— Поместить на хранение. Для Ксиликса я подыщу подходящее тело среди людей. А судьбу Зигрида пусть решает его настоящий сын.

— Раз ты обдумал возможность воскрешения наших сородичей в телах иной расы, значит, решил, что дух важнее плоти? – не сводя с меня взгляда своих глаз, Митрас пытался найти ответ на открытой части моего лица.

— Лишь убедился в этом ещё больше. Признав Ирозу, а после и Ирас, я уже сделал шаг в этом направлении. Насколько этот путь верен, покажет лишь время. Попытки возродить как можно больше сородичей, найдя путь к рождению новых, я оставлять не собираюсь, – успокоил я Митраса, что не собираюсь превратить всех сераткхим в подобие себя или запихать в механические тела на подобие того, которым обладала Ирас. — Если не Тиамат, то, возможно, я найду плетение, что сможет побороть оставленную нашим творцом цепь.

— Она могла солгать.

— Могла. Но даже я понимаю, что наша переполненная праной до прихода Тиамат планета и все её обитатели слишком похожи на Элунир и элунэ, к созданию которых приложила руку Повелительница эфира, – Митрас на мои слова ничего не ответил. Только тяжело и громко выдохнул, показывая, что понимает это, но смириться не хочет. — Оставляю заботу о камнях и возрождение Уртаноса на тебя. Сам займусь поисками достойного тела для брата и убеждением людей, что возродившиеся сераткхим не оставят без наказания тех, кто пролил кровь их сородича и осквернил оставленное наследие.

— Не думаю, что они с тобой согласятся.

— Не согласятся. Но мне это и не нужно, – подтвердил я, что не верю в людское благоразумие. — Я буду действовать, как они. Правда и справедливость всегда на стороне того, кто сильнее.

От моих слов Митрас нахмурился. И это он ещё не видел скрытый маской оскал. Очередной плюс подарка Ирас. Помимо возможностей визора и совместимого интерфейса, что показывал мне необходимую информацию, я мог теперь скрывать почти все свои эмоции от собеседника. Хотя в случае с сераткхим, знающими, как ведёт себя глаз их сородича в зависимости от эмоций, это не всегда работало. Хм. Ещё нужно взять контроль над бровью, что порой сдавала меня в моменты, когда я общался с Мари. Точно, Мари! Надо передать ей, что «Покоритель» перейдёт в соседнюю систему для полного восстановления эфира, а то здесь сохраняется риск того, что моё детище в виде эфирного шторма решит полакомиться нами.

— Предупрежу нашего Магистра, что пора ей сворачивать свои исследования, – чуть задрав рукав куртки, коснулся браслета повторителя ЛП, чтобы написать ей сообщение.

— Я бы рекомендовал уговорить её остаться в совете, – неожиданно для меня поднял Мудрец тему, касавшуюся девушки.

— Считаешь, что её тяга к изучению всего нового станет нам полезна? – не отвлекаясь от переписки с ней, уточнил я.

— Иной взгляд на окружение. Мышление человека. Хорошее знание сератки и нашей культуры, – перечислил её достоинства Митрас. — А ещё неизученная связь с эфиром, приобретённая с твоей помощью. Но её больше интересуют культура и общество, чем технологии. Так что, если сочтёшь её недостаточно учёной для титула Магистра, я готов принять её в ряды Мудрецов.

— Оставлю эту оценку на Ирозу. Вдруг её связь с эфиром и тяга к изучению объектов, что могут уничтожить тебя, приведёт к новым открытиям, – мысль о том, что она что-то найдёт в чёрных дырах или эфирном шторме, вызвала у меня страх.

А я-то думал, что, поборов тьму, я стал бесстрашен. Но неизвестность и подавляющая сила подобных явлений и аномалий всё ещё вызвала у меня это чувство. Впрочем, от них можно держаться подальше. И нужно. Ну а если оно само придёт за мной и близкими… Копьё Алдруна не дрогнет. Как, надеюсь, и рука, держащая его.

— Ты сам говорил, что границы путей давно пора убрать. А с каким титулом она будет в совете, не так уж и важно, – продолжил настаивать на своём мой друг, явно оценивший Мари.

— Да. А ещё она умеет расположить к себе сераткхим и незаметно убедить сделать то, что хочется ей.

— Ты о своей связи с ней? – не скрыл своей ухмылки Митрас, показывая, что знает больше, чем казалось.

— Да. Я не сомневаюсь в Мари и её доброжелательности. Но порой она коварная, когда метод пряника не приносит желаемого ей результата, – поделился я одной из скрытых граней её характера.

— Что-то она не спешит применять к тебе коварство, чтобы вернуть связь.

— Митрас… – тяжело вздохнул я от осознания, куда ушёл наш разговор. — С каких пор ты лезешь в мою личную жизнь? Не помню от тебя слов осуждения, когда я пропадал на Элунире.

— Угроза вымирания никуда не делась. И я лишь пытаюсь найти компромисс, что устроит тебя и позволит найти нам шанс на возрождение, – скрывать свои мотивы Мудрец не стал, как и ту, что участвует в них. — Исиль понимает, что хоть вы и обрели, наконец, возможность быть ближе физически, а не духовно, потомства у вас не будет. Даже если ты вдруг найдёшь достойное тело из народа элунэ.

— Пока я занят устранением угроз внешних, вы ищете способ решить внутренние проблемы, – Экзарх подтвердил мои слова кивком.

Злости на него или Исиль у меня не было. Столкнувшись с отказом, он, в отличие от Амруха, начал искать иные способы. И, к сожалению, тело моей возлюбленной из-за клонирования было бесплодно. Даже если бы я действительно пожелал сменить сосуд ради рождения совместных детей, ничего не вышло бы. А то, как перенесёт её душа или же дух другое перерождение в иное тело, нам неизвестно. Удостоверившись, что изменённая технология, связанная с клоном, работает, они прекратили работу в этом направлении. Хотя стоило бы. Дать шанс воинам элунэ из Стражи на спасение от гибели в бою. А может и лидерам. Но с их долголетием, возможно, это не так уж и привлекательно.

— Мари знает? – задал я вопрос, осознав, почему они так дружны с моей возлюбленной.

— Открыто мы об этом не говорили. Но если она так умна и коварна, как ты говоришь, могла легко догадаться о причинах благосклонного отношения к ней со стороны Исиллотэ.

А вот это уже могло стать проблемой. Но и не найдя пока действенного способа увеличить нашу популяцию или хотя бы привести её к иному варианту размножения или существования, отвергать подобный вариант я не мог.

— Есть ещё…

— Не хочу слышать! – заткнул я его.

Способы или кандидатки меня сейчас не интересовали, но могли осложнить всё. Даже если я просто буду знать то, чего не следует, и иначе относиться к тем, кто меня окружает.

— Пока я не разберусь с теми, кто угрожает нам, тело, принявшее мою силу, я менять не собираюсь. А к тому моменту, как я одержу победу, что с ним станет, мне неизвестно. Может, я и вовсе уже не способен на размножение, – напомнил я о том, какими могли быть побочные эффекты моих мутаций. — Оставим мирные дела на эти самые мирные времена.

— Хорошо, – Экзарх проявил благоразумие и предпочёл отступить, хотя я ожидал от него упрёка в том, что я могу погибнуть.

***

Стоянка в соседней системе могла привлечь больше внимания людей или же их врагов, но зато рядом не было никого падкого на эфир. Восполнение запасов нашего звездолёта шло куда быстрее. А я мог сосредоточиться на своих тренировках с копьём и плетениями с Исиль.

Отклонив её летающие части клинка сиэсу своим тёмно-фиолетовым копьём, я сделал рывок с последующим выпадом копья в её строну. Щит из оставшихся частей клинка, соединённых между собой металлическими нитями эфира, продержался под напором острия, но чуть пропустил его внутрь. Отчего ловкой элунэ пришлось отступать, отдавая своему оружию приказ нарушить построение и собраться около неё.

— Я вложила в защиту больше эфира, чем в прошлый раз, – позволила она себе паузу в нашей тренировке, заметив, что я не стал следовать за ней, а изучал остриё своего плетения. — Выходит, ты ошибся с выводами.

— Не совсем, – переключил я внимание на неё. — Как и ты, вложил в форму копья ещё больше эфира и наследия. Уплотнение энергии и укрепление нитей плетений тоже по-своему «защита».

Только способна ещё и усилить атаку в случае, если противник не обладает достаточными запасами эфира или же не способен вкладывать большие объёмы энергии в своё плетение, уплотняя их для придания прочности или усиления эффекта. Моё же наследие упрощало подобное и снижало затраты. Более прочная защита, а в случае формы копья — возможность пробивать остриём, наполненным силой эфира, брешь в небольшой точке оборонительной техники. Если техника обладает не самой замысловатой формой плетения, то копьё и вовсе разрушает её. В случае с техникой Исиль части клинков не развеялись, они ж имеют физическую форму. Но появилась угроза, что я достану до её доспеха, если продолжу атаку.

— Теперь… – предупредил я её о том, что пауза закончилась. — Дар Тиамат.

Дополнил форму копья Алдруна новым плетением, покрыв острие копья чёрным эфиром. А после метнул его в сформировавшийся из сиэсу щит. Исиль предусмотрительно ушла с траектории. Пробившееся через щит копьё врезалось в пол, стоило ему преодолеть препятствие. И тут же подверглось яростной атаке десятка частей клинка элунэ, что получили право отомстить и растерзать его. Как и прежде, в испытаниях плетение копья с фиолетовым наследием стойко переносило попытки его сломать, в то время как слой чёрного усиления быстро развеивался под натиском чужеродного эфира.

— Затратно, но того стоит, – подвёл я итог, подзывая копьё обратно в руку.

Имеет смысл в случае, если мне нужно нерушимое воплощение оружия для боя с противником. Или же вера в то, что внешняя форма не разрушится раньше времени и доставит скрытые внутри плетения до цели. Но в этом я смогу убедиться только в бою с сильным кайксом. Их эфир довольно легко справился с разрушением внешней оболочки копья, хоть и состоящей тогда из чистого эфира.

— Верни на место! – услышал я требовательный голос Исиль. — Ты наигрался, теперь моя очередь тестировать на прочность копьё.

Сомневаюсь, что моей возлюбленной действительно было так важно уничтожить моё плетение. Скорее нашла способ подзадорить меня, чтобы наши скучные, по её мнению, тренировки начали походить на настоящие спарринги.

— Отразишь атаку, и я подумаю.

— К-ха. Покажи, что можешь, Прайм, – встала она в стойку, а части её клинка закружились рядом. — И не смей забрать слово обратно.

Тратить время на разговор с тем, кто использует его на копирование и вложение десятков плетений, опрометчиво, любовь моя. Действительно ли ты желаешь пройти это испытание?

— Копьё Алдруна.

Метнул в её строну своё оружие, что на середине пути распалось на сотни голубых линий, что рванули в сторону хрупкой элунэ в поисках своих целей. Засвистели десятки частей клинка сиэсу в попытке отразить атаку с множества направлений.

«Ну… Подавить её, не нанеся вреда и целясь в наиболее защищённые части и её клинки — тоже своего рода тренировка», – пронеслась у меня в голове мысль, пока глаз сераткхим выискивал брешь. А сознание, стоило её найти, задействовало оставшиеся скрытые плетения, что не активировались сразу.

— Это нечестно, Заххак! – прокричала недовольная такой подлостью Исиль, когда её накрыло ещё большим количеством голубых росчерков.

— Всего лишь исполняю твои желания, – произнёс я, развеяв остатки своего плетения в момент, когда понял, что она проиграла. — Любовь моя.