Серая полоса

Курьер доставил письмо. Адресат лежал у его ног. Скелет выбелен солнцем — покоился тут неизвестно сколько времени и ждал доставки. Перед смертью человек лежал на боку, будто из последних сил приподнялся на локте, чтобы посмотреть вперед — туда, где Дорога скрывается за горизонтом. Череп скалится в пучках волос, лохмотья одежды провисли на ребрах.

Курьер понял, что достиг цели еще за пару километров до этого места. Дорога пустовала. Изможденный, будто каракулевый асфальт — от многолетней бомбардировки неистовой жарой, сменяемой внезапным холодом — сохранил остатки былого — полустертые временным следы, впечатанные по голенище трухлявые ботинки встречались то тут, то там. Где-то асфальт порыжел — в него впаяло песок из-за Обочины. А вдалеке на солнце сверкала маленькая точка — прямо с краю дороги. Здесь, в этом пустом месте, в котором не живут даже твари из Немира ничего не могло так сверкать.

Кроме…

Курьер шел на это мерцание, а рука уже сама лезла за пазуху — к фотографии. Та выцвела за много лет, покоричневела, утратила цвета. Молодой мужчина, красивый, очень умиротворенный на вид. Адресат. Курьер не помнил сколько лет искал его, но сколько он себя помнил — он занимался этой доставкой. Все, что было до — тьма. Он слишком долго шел. Его мозг размяк и сплавился в бесформенную массу, как асфальт под его ногами — за многие годы, что лучи солнца буравили череп, а он все шел-шел и шел. Такова участь Курьера. Любого.

И он не ошибся. Мерцала красивая штучка на груди у давно почившего человека. И она в точности совпадала с такой же на самой фотографии.

Курьер снял форменную кепку, вытер со лба пот и опустился на колени перед скелетом, его тень накрыла череп. Из глазницы высунулся потревоженный скорпион и тут же юркнул вокруг черепа и исчез где-то в районе затылка. Движение было таким быстрым, что Курьеру показалось, что Адресат подмигнул ему.

Он отложил кепку, снял с плеча почтовую сумку, выгреб оттуда консервы и бутылки с водой, моток бечевки для подвязывания обуви, свои ложку, консервный нож и многое другое. Добрался до внутреннего кармана на молнии и на то, что внутри — конверт из плотной бумаги.

Конверту было не меньше лет, чем костям, которым он предназначался. Кое-где бумага размахрилась, кое-где и вовсе порвалась — содержимое слегка высунулось, углом — письмо и, возможно, еще фотографии, завернутые в него. Курьер ни разу не полюбопытствовал что там и не вскрыл конверта — ни разу за все годы. Даже тогда, когда понял, что не встретит Адресата живым — либо вообще не встретит. Он чтил кодекс своей профессии. Даже сейчас. Когда из курьеров остался только он один.

Он вытащил драгоценность наружу — навстречу лучам солнца, частичкам пыли, гонимых ветром — всему тому, что разрушит, уничтожит все содержимое — и его никто так и не прочтет. Это было горько — Отправитель любил Адресата и верил в то, что тот жив.

Все эти годы Курьер нес это письмо по Дороге, изнывая от жары, стуча зубами от холода. Скрываясь от голодных оборванцев, готовых съесть себе подобного. И от вполне сытых богато разодетых господ, которые тоже были не прочь съесть себе подобного. Довольствуясь обочечными шлюхами и шикарными дамами. Сквозь густонаселенное пробочное царство. И сквозь ржавую пустоту, где никого не было на многие километры вокруг и на многие годы назад.

Он всегда знал, что Адресат получит письмо. Курьер обречен на вечное скитание до тех пор, пока не выполнит свою работу. Пусть даже она займет вечность.

Курьер положил конверт рядом с кистью правой руки скелета. Некоторое время раздумывал, не положить ли ее аккуратно поверх, но потом отказался от этой мысли — кости выглядели слишком хрупкими.

Потом он стоял на коленях, осев задом на пятки, молча глядя на труп. Можно было в принципе уже и не вставать — никогда. Он последний курьер, и он выполнил последнюю доставку на этом свете. Жить дальше было бы странно и наверняка не слишком правильно.

Но он все же зашевелился — стал собирать свои пожитки обратно в сумку. Скорпион — маленький, почти прозрачный — высунулся из своего зубастого убежища и с любопытством подобрался к конверту.

Курьер улыбнулся — наверное, впервые за много лет. Это хорошо, подумал он. Может, это и есть Адресат — в новом, непривычном виде. И может он все-таки поймет, что это для него.

Курьер застегнул кнопки сумки, закинул ее на плечо, надел кепку на голову и, тяжело кряхтя, поднялся во весь рост. Впереди был пустой горизонт, куда разворачивалась лента дороги. Позади — то же самое.

«Что мне делать теперь?» — подумал Курьер. И сделал шаг вперед.