Сердце Агреллана!

Свет. Не просто свет, а свечение, проникающее сквозь тончайшие лепестки, окрашенное в оттенки золота, изумруда и сирени. Этот свет был не просто эффектом, а всеобъемлющим ощущением, окутывающим, проникающим. Айрен еще не знала своего имени, не знала, кто она, но знала этот свет. Он был воздухом, который она дышала, землей, которая ее держала. Она была частью этого света, частью этой колыбели.

Ее рождение было медленным, неторопливым танцем преображения, начавшимся еще до того, как она обрела сознание. Не из чрева, не из камня, но из самого сердца лотоса — цветка, который в Аграллане, этой чудесной, локальной стране в необъятном мире фей, известном как Эльфеон, считался одним из самых чистых и сильных магических источников. Лепестки, изначально плотно сжатые, словно чрево матери, начали раздвигаться. Нежно, с легким шелестом, напоминающим шепот ветра в листве, они распускались, открывая миру новое чудо.

Первое, что почувствовала Айрен, было тепло. Нежное, обволакивающее тепло, исходящее от земли, пропитанной сотнями лет магической энергии. Затем — легкое покалывание, пробегающее по неведомым ей еще конечностям. Она ощутила, как что-то мягкое, похожее на пух, приземлилось на нее — пыльца, несущая в себе семена жизни и воспоминаний. Все это было частью ее трансформации. В прошлой жизни она была дриадой — одной из первых форм, в которую могли эволюционировать юные эльфы, зарождаясь из цветов. Тогда она еще не знала, что существуют и другие пути: Гарпии, стремительные, как ветер, Сатиры, полные жизни и песен, и даже Фавны, редчайшие, дарованные особой магией, меткие лучники. Теперь она — темный эльф. Первая эволюция за долгое время. Она не помнила свою жизнь дриады — это что-то вроде животного, ставшего разумным. Но теперь интеллект в ее сознании просыпался, заставляя анализировать мозг, глаза смотреть, а руки что-то делать.

Когда последний лепесток отделился, словно прощаясь, Айрен ощутила себя свободной. Свободной и… потерянной. Она моргнула, и мир вокруг взорвался калейдоскопом красок. Перед ней расстилалась долина, залитая мягким, рассеянным светом. Небо было цвета бирюзовой воды, с редкими, перламутровыми облаками. Воздух ярко насыщен ароматами цветущих трав, влажной земли и чего-то неуловимо приторного, цветочного. Все вокруг казалось живым, дышащим, пульсирующим. Звериный цвет жизни, воплощение Эльфеона.

Темная эльфийка лежала на мягкой, изумрудной траве, усыпанной мелкими, светящимися цветами, которые, казалось, были ее братьями и сестрами. Сама она тоже чувствовала себя частью этого луга, но с другой, более сложной структурой. Ее тело было стройным, гибким, с кожей цвета молодой березовой коры. Черные, как ночь, волосы водопадом ниспадали на плечи, обрамляя лицо, где самым ярким, самым поразительным были ее глаза. Огромные, миндалевидные, они сияли глубоким, чистым красным цветом, словно два рубина, только что извлеченные из недр земли. Эти глаза были ее отличительной чертой, ее магическим клеймом. Обычно темные эльфы, как и лесные, как все жители всех миров, имели глаза серые, или голубые — таков закон Атуна. Но старые дома темных эльфов, далеко отсюда, имели тот же цвет глаз, что и она.

Айрен пошевелилась. Она обнаружила, что у нее есть руки, с тонкими, изящными пальцами, покрытыми едва заметным, зеленоватым пушком. Чихнув, она окончательно избавилась от него. Острые звериные когти не ранили ее, если касались собственной кожи. У нее были когти! И ноги, которые еще не знали, как ходить. Темная эльфийка попыталась встать, но лишь неуклюже перевалилась на бок, чувствуя себя похожей на любопытного птенца, выпавшего из гнезда. Этот первый опыт неуклюжести был странным. Это не было страхом, скорее — острым, почти звериным любопытством, которое заставляло ее исследовать каждую новую текстуру, каждый новый звук. Она шевелила ушами как мелкий хищник, просочившийся в зеленой траве, блестящие глаза высматривали цель. Зачем? Какую? Любую! Ей все было интересно.

«Что это? Кто я?» — пронеслось в ее сознании, но беззвучно, как мысль, которая еще не нашла слов. Она издала тихий, мелодичный звук, похожий на шелест крыльев бабочки.

Вдруг, из-за гигантского, увитого плющом дерева, в форме которого угадывался силуэт древнего старца, показалось что-то величественное. Оно было огромным, почти четыре метра ростом, и словно соткано из самой сути леса. Это было создание, напоминающее эльфа, но его ноги были корнями, врастающими в землю, кожа — грубой корой, а волосы — сплетением белоснежных ветвей, украшенных молодыми листочками. Это был Древесный Лапиф, один из древнейших и могущественнейших обитателей Аграллана. И звали его Корневий.

Корневий двигался с неспешной, весомой грацией, как и подобает созданию, чьи корни уходят глубоко в землю. Его взгляд, цвета старой бронзы с бирюзой, остановился на Айрен. В его глазах читалось не удивление, а скорее тихая печаль, смешанная с узнаванием.

— Новое дитя пробудилось, молодой росток — прошептал он голосом, подобным рокоту земли, или, быть может, скрипу старых деревьев. Его голос был низким, резонирующим, пронизанным весом веков.

Айрен, увидев его, не испугалась. Ее животная натура, ее инстинкт хищника, но в зачаточном, совершенно невинном виде, подсказывал, что это древнее создание не несет ей угрозы. Наоборот, оно излучало спокойствие и силу. Она снова издала свой вопросительный звук, наклонив голову набок, словно маленькая птичка. На этот раз это был писк хищника, привлекающего внимание.

Корневий приблизился. Он наклонился, и его лицо, иссеченное морщинами, напоминающими узоры на коре, оказалось совсем близко. Айрен почувствовала запах влажной земли, мха и лесных ягод.

— Ты — Айрен, дитя Лотоса, сестра Астрильд Звездной Госпожи и Виреон Благой Девы — сказал он, и его голос, казалось, коснулся самой ее сущности. — Ты только что прошла эволюцию из дриады. Теперь у тебя есть не только имя, но и род. Ты из рода Черной Травы, Айрен. Старый дом, новый мир. Добро пожаловать в Аграллан, место твоего зарождения, часть огромного мира Эльфеона, страны фей.

Он произнес эти слова так просто, будто рассказывал о погоде. Но для Айрен они были откровением. Айрен. Ее имя. Черная Трава. ее род. Сестры. Астрильд и Виреон. Аграллан. Ее родина. Эльфеон. Мир, в котором она оказалась.

«Аграллан?» — эхом отозвалось в ее сознании, на этот раз уже обретая форму слова. Она не могла говорить, но Корневий, казалось, понимал ее без слов.

— Да, Аграллан, — кивнул он. — Это особая страна, где рождаются эльфы в своих первых формах, где танцуют феи, где сплетаются древние деревья и текут кристальные реки. Здесь, в долине Забытых Цветов, ты и появилась.

Он осторожно протянул свою огромную, похожую на корень руку. Несомненно, в бою она служила ему оружием, но сейчас не несла никакой угрозы. Айрен, повинуясь неведомому импульсу, подала свою маленькую, тонкую ладошку. Как контраст — огромная, грубая, но удивительно нежная рука коснулась ее. Темная эльфийка чувствовала тепло, исходящее от его древесной плоти, и легкое покачивание, когда он мягко приподнял ее.

— Ты такая маленькая, — заметил Корневий. — И такая… дикая. Как юный зверек, только что открывший мир.

Айрен, оказавшись на его плече, ощутила себя на вершине мира. Она видела долину с высоты птичьего полета. Казалось, весь мир лежал у ее ног. Внизу, на траве, мелькали другие создания — маленькие, крылатые феи, похожие на светлячков, какие-то создания, напоминающие полулюдей-полузверей, и даже что-то, похожее на изящных, тонких животных, грациозно двигающихся среди цветов. Шааги. Похожие на оленей, с заячьими головами и длинными хвостами, звери остановились и переговаривались звуками, напоминающими тоны флейты. Айрен ощутила интерес. Шааги священны, их есть нельзя, это знает каждый эльф, но их поведение вызвало нешуточный интерес.

— Ты любопытна, Айрен, — проговорил Корневий, ощутив ее шевеление. — Это хорошо. Любопытство — первый шаг к пониманию.

Он начал медленно идти, его шаги были мягкими, словно он ступал по земле, не нарушая ее покоя. Ноги лапифа, словно живые деревья, двигались, прокладывая путь.

— Ты увидишь многое, путешествуя со мной, — продолжил он. — Увидишь, как разные виды и расы Аграллана живут, спорят, радуются и сражаются. Ты увидишь, как я пытаюсь поддерживать порядок. Если бы я был моложе, я бы рассказал тебе все быстрее. Но мне кажется, ты и так научишься.

Лапиф привел ее к небольшой поляне, где собралось несколько созданий. Среди них были те самые светящиеся феи, похожие на эльфов, но с крыльями стрекоз — Лесные Нимфы. Они оживленно жестикулировали, споря с двумя девчушками, чьи тела, казалось, были наполовину человеческими, наполовину водными — Наядами-Сиренами. Их песни, обычно завораживающие, сейчас звучали тревожно.

— Спор о правах на рыбную ловлю в Зеркальном озере, — пояснил Корневий. — Лесные Нимфы считают, что Сирены ловят слишком много, нарушая баланс. Сирены же говорят, что это их исконные воды. И только рыба недовольна в обоих случаях — посмеялся лапиф.

Айрен, прислушиваясь к их пылким, но понятным спорам, почувствовала, как внутри нее рождается что-то новое. Это было не просто наблюдение, а попытка уловить суть конфликта, почувствовать эмоции. Она прищурилась, пытаясь разобраться, кто прав. Но рыба нарушила ее желание. Мгновение — и серебристая торпеда выпрыгнула из кристально чистой заводи и устремилась наверх. Четыре маленькие лапки-плавника, большая пасть и выпученные глаза. рыба, несомненно, была хищником. Но Айрен тоже. Острые когти со змеиной реакцией взметнулись вперед, и Айрен уже через секунду вгрызалась клыками в плоть рыбы. Голубая кровь текла по уголку рта.

— Видишь, Айрен, — сказал Корневий, заметив ее действия. — Даже в таких, казалось бы, мелких спорах кроется основа гармонии. Если ее нарушить, последствия могут быть непредсказуемыми.

Внезапно, с неба, словно черная туча, опустилась угроза. Громкий, ревущий звук разорвал тишину. Из-за холмов показались создания, похожие на грубые, каменные статуи, ожившие под действием злой воли. Это были Каменные Тролли, известные своими набегами на мирные поселения. А вслед за ними, на странных, механических конструкциях, напоминающих бронзовые доспехи, двигались Кастлинги — воины, чья магия была связана с камнем и металлом. Бандиты, босоногие и пучеглазые, перемежались с рыцарями в доспехах. Волшебник, старый и бородатый, вел этот отряд. Захватчики вторглись в мир фей за кристаллами.

— Вот, Айрен, — голос Корневия стал более напряженным. — Это уже не спор. Это нападение.

Бесшумно из тени деревьев вышли самые прекрасные мужчины, что когда-либо видела Айрен. Светловолосые, высокие, в медных доспехах. Лесные Эльфы Стрелки. Один из лесных эльфов натянул тетиву своего лука. Сирены запели песнь отвлечения, пытаясь сбить с толку наступающих. Айрен, наблюдая за этим, ощутила, как по ее телу пробежал дрожь — не страха, а предвкушения. Она видела, как Корневий, с непоколебимой уверенностью, встал между нападающими и обитателями поляны. Его древесные руки превратились в могучие, покрытые корой сабли, готовые к бою, а тело покрыла броня.

— Я только появилась, — подумала Айрен. — Но уже вижу, что мир не всегда так спокоен, как цветущий лотос.

Темная эльфийка почувствовала, как ее маленькое, но трепещущее звериное сердце забилось быстрее. Айрен смотрела на Корневия, на его силу, на его решимость. Он был защитником этого места. И, глядя на него, на этот суровый, но умный взгляд, Айрен, еще совсем юное, только что родившееся создание, почувствовала, как в ней зарождается что-то похожее на решимость. Не стать зверем, но стать кем-то… большим. Кем-то, кто может помочь. Высшим разумным хищником. Эльфом.

— Интересно, — пронеслось в ее голове, — когда-нибудь я стану такой же сильной, как он? Или, может быть… еще сильнее?

Ее красные глаза вспыхнули новым огнем. Мир Аграллана, этой маленькой, но такой важной части Эльфеона, был полон чудес и опасностей. И она, Айрен, только что родившаяся из цветка, хотела узнать все.