Сердце Императора

(Ливейн)

Ливейн до самого Йоля с ужасом вспоминала ту первую ночь.

Солнце село. Лес наполнился тенями и шорохами. Потусторонний, животный страх помогал разыгравшемуся воображению рисовать за каждым деревом убийцу Чёрного Двора, а каждый куст превращал в чудище. Но главным чудищем в Старом Лесу была она, дочь крови импери. И пока она оставалась жива, ни единая тварь не смела приблизиться.

Её верный ворон, наконец, успокоился. Он сел на самую высокую часть разрушенной стены, оставшейся от старого форта, и зорко наблюдал за окрестностями. Бран был готов подать сигнал тревоги в любой момент.

Запах крови и разодранного нутра пронизывал остывающий, осенний воздух. Он превратил разорённый лагерь в место ритуального убийства.

Чтобы хоть немного скрасить это ощущение, Венворт перенёс Ливи в сторону, всего шагов на десять от ужасающего зрелища. Чтобы хотя бы останки разрубленного клеврета оказались вне её поля зрения.

Вен торопливо развёл костёр, пока Лив боролась с подкатившей дурнотой.

Мокрая одежда прилипла к телу. Сломанная нога отзывалась вспышками острой боли. Жар неминуемой лихорадки уже поселился в костях.

— Л-ло-ш-ша-ди, — стуча зубами, вымолвила адептка.

— Я послал команду Северу. На нём был амулет, — Венворт притащил свой мешок с одеждой, который почти не тронули или, вероятно, не успели тронуть. — Его нет. Вернее, он вне досягаемости моего заклятия. Вряд ли убит. Амулет бы откликнулся. Скорее всего, наши лошади либо сбежали, либо их увели умышленно. В любом случае, задерживаться здесь нельзя.

Вен выудил тёплые, сухие штаны, рубаху, плащ и свитер, а ещё шерстяные носки толщиной с палец.

— С-сер-лас…

Ливи хотела было сказать, что убиенного клеврета нельзя вот так бросать, но адепт перебил её.

— Ему не помочь уже ничем, — он расстелил плащ как можно ближе к огню. — А вот тебя надо вытаскивать. Обопрись на меня. Вот так, — Вен помог девушке переползти на расстеленную ткань. — Лежи. Не отключайся только. Я всё сделаю.

Её поразило, насколько Венворт оставался хладнокровен и собран.

Он отстегнул меч и положил его возле себя. Так, чтобы в случае повторного нападения, среагировать моментально. Потом снова возвратился в разорённый лагерь, чтобы принести сумку с зельями, на которой, кажется, танцевал пьяный тролль. Затем Вен принялся методичными движениями снимать с Лив всю мокрую одежду: сначала верх, потом низ.

Ливейн не сопротивлялась, хоть и чувствовала некую неловкость. Она мельком подумала, что её впервые раздевает мужчина. А потом пришла к выводу, что это вовсе не тот ВарДейк, на которого она рассчитывала. Но никакой непристойности в том всё равно не было. Её била дрожь, сломанная нога пульсировала болью, а в воздухе витал отчётливый запах смерти.

Вен снял с неё куртку и корсаж. Ливи неуклюже подняла руки, позволяя стянуть с себя тонкий бежевый свитер. Обнажённая кожа тотчас покрылась мурашками, а зубы застучали ещё громче. Лив села. Прикрыла руками грудь, отворачиваясь к костру.

Сквозь танцующие алые языки она видела угольные силуэты деревьев. Их ветви протяжно поскрипывали на ледяном ветру, что приносил с моря привкус горечи.

Дрожь усилилась, а с ней усилилась и боль. Оттого Ливи решила, что сходит с ума, а когти того дракона и вовсе были отравлены, и теперь яд бушует в её крови.

Тёплые руки Венворта быстрыми движениями растёрли её спину пахучей мазью, от которой по коже волнами пошёл жар. Ещё пару ужасно долгих мгновений, и адепт уже надел на неё рубаху и свой огромный свитер.

— Пей, — он сунул ей склянку с отваром. — Часть пузырьков разбиты. Но кое-что осталось, к счастью. Это остановит кровь и притупит боль. Пей скорее.

Ливи послушно осушила флакончик. Закашлялась, опрокидываясь на спину.

Зелье оказалось таким мерзким, что девушка подумала, будто не удержит его вовсе. И пока она корчилась в приступах удушающего кашля, Вен освободил её нижнюю часть тела от набрякшей одежды. Штаны он срезал ножом, чтобы не тревожить ногу. Вроде бы что-то говорил ей, но Лив почти не слышала его. Только догадалась приподнять бёдра, когда он натягивал на неё свои запасные тёплые брюки. К счастью, они были ей велики и оделись легко, а штанину на пострадавшей ноге Венворт ловко закатал.

Девушка, наконец, перестала кашлять. Лающие звуки сменились стонами, когда адепт занялся раной. В эту минуту Лив захотелось умереть. Глаза слезились, и сквозь мутную пелену она с трудом разглядела склонившуюся на ней кучерявую голову.

Вен вошёл в транс. Забормотал знакомые исцеляющие заклятия. Но даже они не могли унять того раздирающего ощущения, которое разливалось от щиколотки и до самого бедра.

Когда на открытую рану адепт плеснул очередным зельем, Ливейн коротко вскрикнула и закусила большой палец, чтобы не голосить на весь лес.

— Я пойду с тобой на бал к Императору, Ливи, — услышала она бормочущий голос Венворта. Адепт словно бы говорил сам с собой. — Когда возвратимся в Идарис, я сам отведу тебя. И ты будешь танцевать так, что все умрут от зависти. Обещаю тебе.

Лив не сразу поняла, почему ВарДейк завёл этот разговор столь несвоевременно. Она с трудом приподнялась на локте и вошла в транс, чтобы посмотреть на рану. И застонала от отчаяния.

Нити энергий змеились в воздухе серебристой паутиной. Они пеленой сплетались с её собственной аурой и показывали все повреждения тёмно-алыми контурами.

Кость была не просто сломана, но раздроблена сразу в нескольких местах. Отёк усилился вокруг тех огромных дыр, что оставили в плоти драконьи когти. Они выглядели такими глубокими, будто можно вложить палец.

— Если вдруг решишь отнять мне ногу, лучше убей меня на месте, — девушка замотала головой, раскидывая по плечам мокрые алые волосы.

— С ума сошла? — голубые глаза глянули с сердитым негодованием. — Ничего подобного не случится. Даю слово. Но, милая, следующий час станет не самым приятным в твоей жизни. Прости меня за это заранее. Хорошо?

— Вен, — она протянула к нему руку и с мольбой сжала его пальцы, перемазанные её кровью.

— Просто ляг и закрой глаза. Читай «Безмолвную вдову». Не отключайся. И думай о том, что всё закончится.

— Вен…

Её посиневшие губы дрожали.

— Начинай читать, — жёстче велел он.

Ливейн откинулась на спину. Распахнула глаза, глядя в сумрак над головой, куда тающими звёздами уносились алые искры от костра.

Она играючи скользнула в транс, позволяя очам налиться опалесцирующим белым свечением. А затем начала читать заклятие.

Ливи знала «Безмолвную вдову». Её применяли, когда обстоятельства требовали оставить пациента в сознании и унять его агонию. Например, чтобы ампутировать конечность. Но она и предположить не могла, что ей придётся читать это заклинание для себя лично.

Адептка попыталась сосредоточиться на словах и звуке собственного голоса. Она старалась не вникать в то, что делал Венворт. Силилась не слушать творимые им чары. Даже на вспышки новой боли она пыталась не обращать внимания. Но спустя всего несколько минут закричала и едва не потеряла состояние транса.

Венворт обещал час, но Ливи казалось, что прошла целая вечность. ВарДейк сращивал, заживлял и восстанавливал. Он колдовал так тщательно, будто они были не в грязном лесу подле места жестокой расправы, а в чистейшей операционной императорского лазарета. Лив и представить себе не могла, что эти грубоватые мужские руки способны на нечто подобное. Впрочем, она и не представляла в тот момент ничего. Её делом было читать «Безмолвную вдову», которая оставляла её в сознании и не позволяла сойти с ума от боли.

Когда же всё было закончено, она обнаружила свою ногу в лубке крепко стянутой чистыми повязками. Вен чарами направил тепло от костра и просушил её сапоги. Натянул на ноги девушки свои толстые шерстяные носки, а на них — обувь. Вот только на больной ноге сапог он обрезал, превратив в подобие ботинка.

Вен надел на Лив свою высохшую куртку, напоил её зельями и занимался тем, что паковал вещи. Он собрал лишь одну сумку с самым необходимым из того, что вообще уцелело. ВарДейк застегнул перевязь с мечом. Затем бережно усадил Ливи на сухую листву, отряхнул плащ, на котором она лежала, и надел его на себя.

— Надо уходить как можно скорее, — Вен вгляделся во мрак. — Мы и так задержались. Кто бы ни убил клеврета, он может вернуться и за нами в любую минуту.

— Серлас, — Ливи подняла на Венворта мутный взгляд. — Его звали Серлас Талеон. Он верой и правдой служил моему отцу. Он пришёл сюда, чтобы помочь нам. Он умер, чтобы не умерли мы. И я никогда этого не забуду.

Времени на похороны не было. Да на севере Империи и не хоронили покойников. Здесь им воздавали почести и зажигали погребальные костры. Но Лив не знала, из какой части Арсии был родом мастер Талеон. Поэтому когда Вен наклонился и осторожно взял её на руки, она лишь вымолвила:

— Погоди. Нельзя его так оставлять.

А потом вытянула левую руку туда, где во тьме лежало разрубленное надвое тело. И послала приказ.

Лив прекрасно знала, что как импери она гораздо слабее своих братьев и сестры, но родной Нордвуд охотно признавал в ней кровь Хагмор. Или, быть может, её приказ граничил с отчаянием. Но лес её услышал.

Заскрипели древесные стволы. Так протяжно, будто застонали. Кроны в вышине закачались, словно живые. И корни полезли из земли, взрывая устланную палой листвой почву. Медлительными, сонными щупальцами они опутали останки погибшего мага. Стянули их ближе друг к другу. И увлекли за собой обратно в землю.

— Покойся с миром, храбрый мастер Талеон, — прошептала Лив. — Я знаю, что ты достоин куда лучшей могилы. И обязательно отыщу виновных в твоей гибели.

— Виновного, — коротко поправил Вен. — В нашем лагере только следы мастера Талеона и ещё одного человека. Женщины, судя по всему.

— Женщины?

— Да. Но у меня не было времени выяснять подробности, — адепт погасил их костёр коротким заклятием, оставив от него лишь шарик света, который поплыл по воздуху впереди, дабы освещать путь. — Уходим.

Лив не стала возражать.

Они двинулись сквозь ночной лес. Бран сорвался со своего места чёрной тенью и полетел вперёд, чтобы разведать дорогу.

— Ты устал, — тихо заметила девушка, прислушиваясь к дыханию своего друга. — Я бы могла попробовать идти сама.

— Тебе нельзя наступать на ногу хотя бы три дня, чтобы кость срослась как нужно, — Вен улыбнулся, чтобы немного поддержать девушку. — Ничего. Я справлюсь. Лучше поспи, если сможешь. Ты будешь мне нужна, когда мы углубимся в лес.

Но она не спала. Она упрямо оставалась в сознании, чтобы воля импери убирала с дороги ветви и корни. Чтобы подлесок расступался на пути и смыкался за ними. И чтобы ни одна живая тварь не смела приблизиться к ним. Наверное, это их взаимное упрямство и помогло им к рассвету углубиться в такую дремучую чащу, куда бы ни одна бестия Чёрного Двора пробраться не смогла.

Деревья здесь походили на сказочных чудовищ с толстыми стволами и похожими на кричащие рты дуплами. Чащоба казалась дикой и совершенно свирепой. Будто разумной. Древние чары витали в воздухе. Чем ближе к Терновому Бастиону, тем отчётливее они становились. Магия защищала эту часть Нордвуда от любых чужаков. Но Ливи знала — она дома. И покуда она с Венвортом, она не позволит ничему и никому тронуть его. А он не даст пропасть ей.

Холодный рассвет наполнил густым туманом каждую пядь лесного царства. Белая мгла лишала видимости и запутала бы любого. Но едва первые лучи коснулись крон в вышине, Лив выдохнула:

— Туда, — она кивком указала направление. — Там можно отдохнуть.

«Там» обнаружилась небольшая пещера среди древесных корней. Венворт выгреб из неё весь крупный мусор и устроил место для отдыха. Несмотря на то, что лица на нём от усталости не было, адепт просушил пещеру чарами, оградил её парой защитных заклятий и помог Лив устроиться внутри, на своём плаще.

— Как ты? — он потрогал губами её лоб, чтобы убедиться, что лихорадки нет.

— Жива, — Лив старалась не думать ни о чём, кроме возможности отдохнуть. — Спасибо, Вен.

— Не за что, — адепт лёг так, чтобы закрыть её собой от входа. — Поспи.

Венворт положил ей под голову свою руку. Обнял, поудобнее укладывая возле себя. Укрыл свободным краем плаща их обоих. Лив прижалась к нему теснее, чтобы не растерять ни капли драгоценного тепла. Краем уха она услышала, как каркнул Бран. Ворон волновался за неё. Но она сама не могла более беспокоиться. Усталость пересилила ноющую боль в ноге, и девушка забылась беспокойным сном.

Она проснулась около полудня оттого, что наложенные Венвортом чары развеялись. В пещерке становилось всё холоднее. От этого Вен, лежавший спиной к входу, прижал Ливи к себе ещё теснее, но так и не проснулся. Впрочем, ничего удивительного. Он сражался с драконом, потом спасал её ногу, а затем всю ночь нёс на руках сквозь лес. Лив невольно поразилась тому, что он вообще жив после подобного.

Её собственная травма не давала покоя. Казалось, положить повреждённую конечность хоть сколько-нибудь удобно просто невозможно. Особенно под тяжестью руки мужчины.

— Вен? — шепнула Ливи.

— М? — адепт поморщился, но глаза так и не открыл.

— Нам надо просыпаться. Нужно идти дальше, пока светло.

— Да. Сейчас.

Но его дыхание снова сделалось глубоким и ровным. Ливи решила, что даст Вену поспать ещё немного. Она сама вошла в транс и призвала немного тепла, чтобы согреть его и укрыть от сквозняка. Но голова была тяжёлой, а нити энергий отчего-то совсем не желали её слушаться.

Лив шмыгнула носом. Всхлипнула. Раз. Другой.

И ВарДейк разлепил покрасневшие веки, чтобы сонно уставиться на девушку. Кажется, ему понадобилась пара мгновений, чтобы понять, где они.

— Ты плачешь? — Венворт осторожно приподнялся. — Болит нога?

Но девушка качнула головой.

— Мой милый Крокус, — пробормотала она непослушными губами. — И твой Север. Что с ними стало?

— Ливи, — адепт коснулся её щеки. Нахмурился. Поцеловал лоб. — У тебя жар. Unum-Deus. Погоди. Сейчас я что-нибудь сделаю. Не плачь. Всё будет хорошо, слышишь меня?

Она ещё никогда не чувствовала себя такой беспомощной и жалкой. И совершенно не могла успокоиться.

Вен тем временем выбрался из пещеры под радостное карканье Брана. Он развёл костёр, приготовил для девушки лекарство и дал ей, а затем закутал её в свой плащ и осмотрел ногу. Убедившись, что хуже не стало, адепт провёл лечебные манипуляции и прочёл необходимые заклятия под аккомпанемент её тихих, жалобных всхлипов. Вен пытался говорить ей нечто успокаивающее, но Лив почти не слышала его. Она думала о своём несчастном, верном коне, который мог пострадать из-за неё. И ещё она прекрасно понимала, что Венворт тоже переживал из-за Севера.

С годами связь между адептом и его верной лошадью становилась особенной. Люди полагали, что животные подле чародеев умнеют и смотрят на мир более осмысленно. В этом определённо заключалась толика правды. А ещё в той привязанности, что неизбежно возникала между ними.

Когда слёзы высохли, жар спал, а лекарство притупило ноющую боль в ноге, Вен устроил девушку у огня, а сам исчез в подлеске. Спустя четверть часа он возвратился с весьма упитанным кроликом, которого спешно освежевал и запёк на костре. Лив с трудом проглотила свою порцию завтрака, а вот её друг, напротив, умял кролика довольно быстро, чтобы поскорее восстановиться.

— У нас почти нет пресной воды, да и реагенты на исходе, — сообщил он, проверяя их запасы. — Нужно поторопиться. И хорошо бы найти ручей по дороге. Поможешь с этим?

Лив кивнула.

Оба понимали, что Венворту придётся нести её и дальше, а, значит, идти они будут медленно и долго. И путь явно не напомнит им приятную прогулку.

Так и вышло. Вместо одного-двух дней они добирались до Тернового Бастиона почти неделю. Ливи то и дело плакала: от боли, отчаяния или же ощущения собственной беспомощности. Венворт оставался собран и терпелив. Он действительно пронёс её на себе всю дорогу, охотился и лечил всеми доступными методами, когда они останавливались на отдых. Венворт заметно похудел и выглядел неважно, однако, жаловаться не смел. Ливейн же старалась, как могла, чтобы облегчить их путь. Она использовала способности импери, чтобы проторить дорогу, отыскать питьевую воду, места для ночлега и лёгкую добычу. А ещё старалась, чтобы добычей не оказались они сами.

Лив с присущей всем Хагмор яростью отгоняла хищников своей волей. Однажды ночью к их лагерю подобрались волки. Измождённый Венворт спал так крепко, что даже не заметил, как закаркал Бран. Ливейн же сразу их услышала. Вторжение вызвало в ней приступ гнева. Ливи редко оборачивалась медведицей с тех пор, как ей минуло тринадцать. Но в ту ночь она позволила зверю внутри себя зарычать. Рокочущий, грозный звук напомнил волкам о том, что даже раненый медведь остаётся хозяином леса. Стая ушла. А Ливейн так и не смогла сомкнуть глаз той ночью.

Оба испытали облегчение, когда впереди, наконец, появились первые терновые деревья. Их острые, ядовитые шипы сами отворачивались, чтобы пропустить юную хозяйку и её спутника.

— Впервые я увидел Терновый Бастион, когда мне было года три, — севшим голосом произнёс Венворт. — Увидел его красные, блестящие на солнце шпили и решил, что мама привезла меня в сказку. Ожидал обнаружить внутри благородного рыцаря или настоящую принцессу.

— Но увидел наших Мор и Оствана? — Лив усмехнулась.

А потом подумала про Керику. И ей вдруг сделалось ужасно неловко. Ведь наверняка Венворт имел в виду именно дочь Маклинов и свою первую встречу с ней. Ливейн решила, что причинила Вену боль этим вопросом. Но вопреки её ожиданиям ВарДейк усмехнулся и ответил:

— Я увидел тётю Гвин. Такую же алую, как пламень на башенных шпилях. Но тётя Гвин была королевой при настоящем короле, как мне тогда казалось. А вот принцессу мне довелось встретить только теперь. Спасти её от дракона и на руках пронести сквозь чащу дремучего леса. Ты ведь понимаешь, что это значит?

— Не совсем, — Лив подняла на него лиловые очи.

— Мои детские мечты сбылись. Я теперь твой рыцарь, принцесса, — Вен улыбался ей бледными губами так задорно, что она и сама ответила ему смущённой улыбкой. — До конца дней моих. Ну, или твоих.

Ливейн насупилась и отвернулась.

Венворт рассмеялся.

— Ты не спасал меня от дракона, — проворчала она. — Он сам меня выронил.

Но ответить адепт не успел.

Лес расступился, явив поле на краю утёса и неприступные жёлтые стены Тернового Бастиона с его равелинами и теми самыми вишнёвыми башнями, блестящими на бледном осеннем солнце.

Оба они были истощены. И оба счастливы, что добрались.

Их заметили издалека. Навстречу выбежали встревоженные люди. Они осыпали хозяйскую дочку вопросами. Среди них была и Брина Маклин, экономка крепости и верная подруга леди Гвинейн. Она велела поскорее доставить обоих адептов внутрь и сыпала прочими поручениями на ходу. Это позволило Лив расслабиться. Ровно до того момента, как они вошли в главный зал, где их встречали слуги. И Керика.

Ливи боялась, что Венворт снова начнёт переживать из-за неё, но он даже не посмотрел на свою бывшую девушку.

— Отнесите леди Ливейн в рабочий кабинет её родителей, — непреклонно и совершенно по-хозяйски велел он, будто ничто иное, кроме её больной ноги, его не беспокоило вовсе.

Лив решила, что возражать не станет, что бы он ни велел ей сделать. А ещё она подумала, что Венворт ВарДейк вовсе не рыцарь, а её личный ангел хранитель. Не иначе. А с посланниками богов спорить не положено.