Сердце подземелий

Альдранис просыпался шумно — с криками, с дымом, с запахом хлеба, угля и пота.
Город был стар, и это чувствовалось в каждом камне, в каждом скрипе мостовой, в каждой трещине, по которой пробивался мох.
Сверху, где башни магов ловили первый свет рассвета, всё выглядело величественно.
А вот внизу, под ними — где жили простые люди, ремесленники, торговцы, солдаты и мечтатели, —
там город был настоящим. Живым, шумным, полным грязи и надежд.

Никто не знал, кто первым вырыл шахты под Альдранисом.
Одни говорили — древние народы, поклонявшиеся богам земли.
Другие — что под городом лежат ходы самой бездны,
и Альдранис стоит на ребре чего-то живого.
Но одно знали все: подземелья — его сердце.
Они кормили город, убивали его и снова кормили.

Каждый день кто-то туда спускался.
Каждый день кто-то не возвращался.

Рей Арден знал об этом.
Он вырос на этих улицах, под этими мостами,
где дети играли костями умерших чудовищ и спорили, кто из героев выжил дольше всех.
Сирота, воспитанный кузнецом по имени Марло, Рей научился бить молотом, но не жить по правилам.
В восемнадцать лет у него было ровно ничего — кроме меча, доставшегося от покойного мастера, и глупой надежды.

Сегодня он стоял перед зданием Гильдии приключенцев.
Перед вратами, через которые проходили сотни таких же, как он —
жадных, гордых, отчаянных.

Гильдия занимала целый квартал.
Фасад — белый камень, арки с гербами отрядов, двери из чернёного железа.
Над входом висел старый щит с надписью:

Рей усмехнулся.
— Звучит как предупреждение.

Он толкнул дверь.

Внутри было жарко и шумно.
Воздух пах чернилами, вином, потом и пылью.
По залу гремели голоса — кто-то спорил, кто-то смеялся, кто-то ругался.

Писари за стойками заполняли формы, их магические перья царапали пергамент без остановки.
Где-то сбоку группа новичков толпилась у доски заданий,
где на пожелтевших листах висели приказы, объявления и просьбы:

Толпа гудела.
Кто-то шептал молитвы, кто-то проверял оружие.
А на втором этаже, где находился Бар Приключенцев, звучала музыка — глухо, как от сердца города.

Рей протиснулся к стойке регистрации.
За ней сидел человек средних лет — лысоватый, с узким лицом и глазами усталого циника.
На табличке перед ним было написано:
Гилберт. Старший писарь. Категория D. (временно живой).

— Имя? — спросил он, не глядя.
— Рей Арден.
— Возраст?
— Восемнадцать.
— Команда?
— Нет.
— Опыт?
— Никакого.

Писарь поднял глаза, смерил его взглядом.
— Значит, очередной сирота с мечом и мечтой. Прекрасно. Подпиши здесь.

Он сунул Рею перо.
На документе крупно было написано:
"Добровольное соглашение на участие в исследованиях нижних уровней. В случае гибели имущество и тело переходят Гильдии."

Рей криво улыбнулся.
— У вас с юмором всё в порядке.
— У нас — да. У тебя — посмотрим.

Он поставил подпись.
Гилберт взял документ, оторвал нижний угол и протянул медную пластину — жетон.

— Категория: “Безрассудный”. Подземелье — тренировочное, уровень допуска первый.
— И если я вернусь?
— Тогда получишь серебро. И новый жетон. “Наивный, но живой”.

Рей сунул пластину в карман.
— Спасибо. Надеюсь, скоро апну “везучего”.
— Апни живым, — хмыкнул писарь.

Пока он пробирался к выходу, взгляд зацепился за лестницу, ведущую на верхний уровень.
Там, в галереях, сидели старшие авантюристы.
Они не смотрели на толпу.
Они смотрели сквозьнеё — с тем спокойствием, которое приходит после десятков спусков и потерь.

Рей поймал себя на мысли: “Я хочу сидеть там. Не в грязи, а наверху. Я тоже смогу.”

Он вышел из здания.
Воздух снаружи был чище, но и холоднее.
Солнце стояло низко, окрашивая город в цвета меди и золота.

Альдранис жил.
Пах хлебом, дымом, потом, пивом и жадностью.
По улицам шли караваны с добычей — руды, артефакты, кости монстров.
Всё это поднималось снизу, из тьмы.
Из тех самых подземелий, куда он направится утром.

Рей снял комнату в таверне “Утренняя бездна” — дешёвой, но тихой.
Там пахло старым деревом и кислым вином.
Он сел у окна, положил на стол меч и жетон.

Небо за окном медленно темнело.
Слышались звуки города — отдалённый смех, лязг кузниц, шаги патруля.

Он достал мешочек — последние монеты.
Хватит на один спуск.
На один шанс.

Он лёг на кровать, глядя в потолок.
Сон не приходил.
Он слушал гул города — тот самый подземный гул, который в Альдранисе слышал каждый.
Словно где-то под камнями что-то дышало.

И когда глаза уже закрывались, ему показалось, что он слышит слова:

Он вздрогнул, сел, огляделся.
Комната была пуста.
Но сердце билось, будто ему ответили.

— Завтра, — прошептал он. — Завтра я пойду вниз.

И город, кажется, действительно улыбнулся ему в ответ.