Сердце примата

Пролог

До чего же она хороша!

Я наслаждался видом девушки, готовящейся ко сну, тайно подглядывал за ней, каждой клеточкой тела ощущал томление и вожделение, получая запретное, краденое удовольствие!

Луиза отправила служанку, помогавшую расшнуровать корсет и снять вечернее платье. В одной ночной рубашке тончайшего шёлка она села перед зеркалом и принялась расчёсывать длинные рыжие кудри. Освобождённые от шпилек, удерживавших затейливую причёску, волосы падали вниз огненным потоком, при свечах – куда более тёмные, чем на солнце.

Гребень погружался в пушистые волны, и я всем сердцем завидовал ему, потому что сам готов был всё отдать, чтобы лицом зарыться в рыжую мглу, утонуть и не всплывать… Хотя зачем врать себе, лапы не останутся бы без дела, охватят прелестницу, привлекут…

Внезапно она обернулась.

- Кто здесь?

От же бисов сын! Размечтавшись, я раззявил пасть. Наверно, капля слюны слетела с клыков и упала на доски пола.

Старюсь даже не дышать, пытаюсь унять стук огромного сердца, бьющего в грудную клетку с силой молота. И даже представить боюсь, что Луиза поднимет прекрасные глаза вверх и увидит меня, уцепившегося за потолочную балку.

Зачем я мучаюсь? Для чего пробрался в её девическую спаленку и дразню воображение несбыточным?

Она – дочь фрейлины Её Императорского Величества. А я – даже не человек. От человеческого во мне осталась только душа, от порывов которой колотится сердце примата.

Удастся ли когда-нибудь вернуться в прежний облик?

Глава первая. Попаданец

Ситуация становится безвыходной, когда любой выход из неё, даже самый призрачный, дикий и абсурдный, кажется благом.

Потому что альтернатива ещё хуже.

Я мчался по узкому и низкому коридору при свете фонарика из смартфона. Догонял меня собачий лай. Кто не знает, в катакомбах, где когда-то добывался ракушечник, звуки разносятся совсем недалеко. Стало быть, спущенная на меня свора – очень близко. Брешут, подбадривая и взвинчивая себя, не менее двух-трёх крупных псов. Скорее всего, в их компании несётся ещё один, более умный, он не разменивается на шум, а вынюхивает след.

Сколько раз приходилось слышать, что на голом камне запаха не остаётся, собака след не берёт… Знатоки вы мои, объясните это зубастой команде, что висит у меня на хвосте! Вдобавок, у животных слух многократно лучше, чем у человека. Не удивлюсь, что они просто бегут на шорох шагов, различимый даже через их брехню.

Загрызут насмерть? Не знаю. Хуже другое. За четверолапыми придут пославшие их в погоню.

Споткнулся о что-то рыхлое и хустское. Смартфон едва не выпал из руки. Увиденное в его свете заставило вздрогнуть.

Поперёк коридора растянулся скелет в лохмотьях одежды, с остатками кожи на черепе. В сухом воздухе катакомб жмуры сохраняются долго.

Не люблю покойников. Но этот, похоже, оказался здесь весьма кстати, прихватив в подземелье немецкий пистолет-пулемёт, именуемый в народе «автоматом Шмайссера». Неужели шанс?

Я подхватил железяку, попутно зацепив и смахнув черепушку в фуражке автоматным ремнём. После Иловайска, наверно, сумею заставить стрелять всё, что когда-либо предназначалось для стрельбы.

Фиг вам! Затвор не поддался. Конечно, если аккуратно разобрать, смазать, дело другое, но судьба мне столько времени не отвела. Шагнув навстречу собакам, я схватился двумя руками за ствол, намереваясь использовать оружие Третьего Рейха как дубину.

Ждать не долго. Пять-десять секунд, и они появятся…

Тут кто-то тронул меня за плечо.

Сказать, что я обернулся как ужаленный, – не сказать ничего. Вдруг это обезглавленный покойник затребовал автомат назад?

Едва различимый в свете оставленного на полу смартфона, бьющем в спину, на меня пялился другой усопший. Или, по крайней мере, весьма похожий на нежить. Все страшилки-ужастики, когда-либо читанные или просмотренные о подземельях, немедленно всплыли в воображении.

У этого голова была на месте, туго обтянутая очень тонкой кожей. Лысый начисто, но с клочковатой бородой.

- Идём. Здесь тебя разорвут.

Только в безвыходной ситуации я покорно шагнул следом за говорящим зомби, потому что безвыходная… ну да, о ней только что говорил.

За спиной сомкнулась дверь, стена стала сплошной, как из цельного камня. Собачий лай отрезало.

Я погасил светляк смартфона. Неизвестно, сколько здесь предстоит обретаться, не стоит зря тратить энергию аккумулятора.

Мой проводник и спаситель был по-прежнему виден. В пещерке, куда он меня увлёк, что-то слабо флуоресцировало, вроде гнилушек или какого-то мха, толком не понять.

Спаситель? Вот куснёт меня сейчас, и буду «жить вечно», распевая вместе с ним песню группы «Кранберис» про бесконечный бой зомби. Но чем развлекаться догадками, лучше спросить прямо.

- Ты кто?

- Твой благодетель, - ответил Капитан Очевидность. – А ты мой должник. Впрочем, прямо сейчас долг отдавать не нужно. Лучше расскажи, какого дьявола тебя травят собаками в одесском подземелье.

Нахлынула предательская слабость – последствие перенесённого стресса. Я не герой. И хотя «смотрел в глаза смерти» под Донбассом, смелее не на стал, как и большинство моих сотоварищей из числа выживших. Да, мы смотрим на мир иначе, чем не воевавшие. Но сам мир от этого другим не будет. Он столь же опасен и безжалостен к слабым. Просто не каждый ходил по краю и не знает, до чего хрупка человеческая жизнь, как мало она стоит в глазах других.

Устроившись на полу, я поведал нехитрую историю, как стал «попаданцем» - попал на бабки и не только. Кэп может заработать нехило, когда откроет дверь и выдаст меня, если только мои бывшие соучастники не прихлопнут сразу же обоих, чтоб прежнему владельцу автомата было не скучно валяться здесь одному.

- На меня повесили должок. Мафия, албанцы.

- Ты – русский?

- Из русской семьи. Зовут меня Богдан. Отец – военный, получил должность в штабе Киевского округа и квартиру на левобережье Киева. Как переезжали из России – не помню, мал ещё был. Вскоре Союз распался, армию сократили, батя болел, пил, оттого ещё больше болел. Умер, когда я поступил в училище, мать вскоре после него. Меня с детства готовили, мол, армия – единственное стоящее дело для мужчины. Ну а коль живёшь в Киеве, выбора особого нет, ласкаво просымо в ВСУ, Вооружённые силы Украины. Не в Российскую армию, конечно, гражданство не то. Сам понимаешь, шёл на службу, а не на войну, время ещё мирное было. Тут Майдан. В ВСУ мне доходчиво объяснили, что украинцы жили бы хорошо и богато, если б не москальская оккупация. К началу АТО, так называемой Антитеррористической операции в Донбассе…

- Я знаю, что происходит в Украине и в мире, - перебил обитатель катакомбы. – Можешь не расшифровывать каждое слово.

- Так вот, в АТО я был заместителем командира батальона десантной аэромобильной бригады.

- Десантник? Что-то не похож ты на громилу.

- Я по технической части. Автотранспорт, оружие, связь. Мозги там важнее, чем кулаки и умение крушить кирпичи башкой. Так вот, воевали мы с осени четырнадцатого, когда у сепаров уже отобрали три четверти территории. Ну, нас бросили в бой.

- И как воевалось?

В голосе Капитана Очевидность проскользнула насмешка, или мне показалось? Ну и хрен с тобой, насмешник. Я проигнорировал. Перед глазами снова пылали земли юго-востока Украины, презрительно именуемые «Лугандоном» киевскими политиками типа бывшего премьера Яценюка, от слов «Луганск» и «Донецк».

- Если слышал про АТО, ты в курсе и про Иловайск. Мы не отличились. Вот всякие фанатики из западных областей, те горели огнём изнутри. И воевали лучше. Безжалостно. А я? Знал, что на другой стороне такие же русские и украинские парни как большинство из нас. Застало бы их начало войны в каком-нибудь Ивано-Франковске, получили бы повестку и служили в ВСУ без вопросов. И наоборот, живи я в Донецке… Короче. Все знают, мы им не враги, они нам не враги. Хотят они дальше говорить по-русски, и я говорю по-русски, зачем бить из пушек по городам? Но политики решили иначе. И когда ты на фронте, с какого-то времени похрен, кто прав или виноват, от парня рядом с тобой зависит твоя жизнь, он от тебя. Те, с той стороны, пытаются нас убить, мы бьём в ответ – насмерть, чтобы не быть убитыми… Начинаем ненавидеть их люто. Как и они нас. Жопа, короче, куда не кинь.

- Сам убивал?

- Никогда. Но пойми, в армии те, кто стреляет и убивает, только остриё копья. Мы, технари, снабжение, тыл, интенданты и всякие писари-кадровики обеспечиваем убийство. Виноваты в смертях все. Только понимание приходит позже. Из Иловайска я выбрался раненый. Не погиб, не попал в плен, как многие наши, и то – спасибо. Про плен в «Лугандоне» всякое рассказывают, но, быть может, это пропаганда. В Украине учишься не верить никому и ничему. Всё продаётся, все вопросы решаются. Короче, ранение не тяжёлое, но помогло из армии свалить.

Кэп больше не перебивал. В полумраке различался только контур его лысой головы с плотно прижатыми ушами. Во мне всего-то под метр восемьдесят, маловато для десантуры, этот тип мне по грудь. Подземный карлик.

- Всякие там льготы героям-ветеранам АТО – слёзы. Вообще, думал – раньше было хреново, при Януковиче. Оказалось – ещё ничего было по сравнению с бардаком, начавшемся в четырнадцатом году. Уехал в Европу, осел во Франции. Отдался своей главной любви – автомобилям. Устроился на «Рено», добрался до команды технарей, обслуживающих болиды «Рено» на гонках Формулы-1.

- Интересно, - бросил мой слушатель без всякой заинтересованности в голосе.

- Да, как по мне – это круто. Каждая машина стоит миллионы евро, и нам тоже платили не хило. Скорости на трассе – за двести. Каждый болт перекручивают десятки раз. И всё было нормально, пока меня не подловили эти гады в Монако, на очередном гран-при. Пропущу детали, скажу лишь, там всё было стандартно – баба, выпивка, наркота, позёрство перед бабой, казино, спустил все наличные, нарисовался знакомый этой шлюшки, щедро ссудил меня толстой пачкой бабла, их я тоже спустил… А наутро проснулся в гостинице должником у албанских бандюков. Пятьсот тысяч евро вынь да положи, хоть в той пачке было не больше двухсот. Условие сняться с крючка – организовать крушение «Рено».

- Ты согласился?

- Иначе зарезали бы там же, в гостиничном номере, на мятой трёхспальной постели. Ну, или вывезли бы на лодке, скормили рыбам. Лучше не выёживаться. Я только объяснил – болид здорово отличается от какой-нибудь серийной «Рено-Арканы». Любую гайку проверяют от и до. Дети юга воображали что-то вроде надреза ножом на топливном шланге. Но это смешно, обнаружится на раз.

- Ты предложил другой выход?

- Да! Украл запасной рычаг из подвески и отдал албанцам. Сказал: закажите точно такой же, но со скрытым дефектом, чтоб лопнул на трассе. Поставить его просто, хватит минут двадцать. Но чёртов болид и на минуту не оставят без присмотра, если не людей, то камер. И… чего уж там скрывать, обрыв рычага на скорости за двести – это переворот машины, удар в отбойник, вылет за трассу и шиздец. У «Рено» два ведущих пилота, оба – заносчивые, белая кость, мать их, но лично мне они ничего плохого не сделали. В общем, я в реале диверсию не готовил, чисто время тянул, затем сбежал перед Гран-при Бельгии, обналичив предварительно свои сбережения. Выбросил телефон, перед камерами не показывался с открытой мордой, постоянно в маске до глаз, всё же COVID. Так вернулся в Украину, но не в Киев. Любимый город детства, но там меня слишком многие знают. Рванул в Одессу, куда родители возили каждое лето, пока был мальчишкой.

- Но всё равно – нашли?

- Да. Сначала я узнал из передачи российского «РТР-Планета», что участник АТО и сражения за Иловайск объявлен в розыске Интерполом за изнасилование и убийство несовершеннолетней во Франции. Думаю, кто-то в московском офисе Интерпола обнаружил и слил журналистам албанскую дезу, вот, мол, какие «звери» служили в ВСУ.

- Забавно. Внести левак в базу Интерпола дорого, обычной хакерской атакой не обойдёшься. Сколько надо, чтобы закрыть вопрос, Богдан? Миллион евро? Два?

Глаза привыкли к более чем скудному освещению. Обитель Кэпа невелика, может – квадратов тридцать. Из тьмы проступили очертания шкафа и письменного стола с тумбами. Похоже, там спрятан ноутбук, и владелец апартаментов имеет доступ в Сеть. Уж больно хорошо обо всём осведомлён.

- Дело не в сумме. Я кинул бандюганов. Они обязаны меня замочить, чтоб другие даже не думали их наколоть. Репутация крутых парней, она бесценна. А если какой-то киевский фраер…

- Ясно. Через интерпол подключили местную полицию. Вычислили в Одессе. Как – не важно.

- Я заметил слежку и пробовал бежать. Знаю вход в катакомбы неподалёку от морского вокзала, детьми туда лазали. Едва не застрял. Думал – пережду. Но они пустили собак.

- И ты добрёл до Петьки, открутил ему тыкву, забрал пушку. Петка меня столько лет охранял, - хмыкнул тщедушный гном, впервые показав какие-то эмоции.

Надо же, Кэп к истлевшему покойнику питал почти дружеское расположение. Каким же одиноким надо быть, чтоб так относиться к скелету?

- Постой! А тебе самому лет сколько? Ствол у него времён войны, выходит – больше восьмидесяти?

- Много. Здесь иная жизнь.

- Но… - в черепушке заметались мысли о самых банальных вещах. – Как же еда, вода, воздух? Лекарства всякие, в твоём-то возрасте аптека – что при Хрущёве Дом культуры, место, обязательное к частому посещению.

- Живу медленно и ем мало. В километре есть подземный ручей. Воздух – не озон, но дышать можно всегда. Одному.

Вот и дошли до главного. Ему одному хватает. Только одному. А я? Эта квартирка надолго меня не спрячет. Снаружи ждут. Если, конечно, смогу найти дорогу назад. Улепётывал со всех ног, не запоминая повороты и развилки! Как мне выкарабкаться отсюда и остаться в живых?

Понимая, что попал в зависимость к древнему затворнику, покорно спросил:

- Что мне делать?

Проигнорировав мой вопрос, мелкий подземный червь ушёл куда-то вглубь берлоги, где чем-то долго шуршал, трещал и позвякивал. Потом шаркающие шаги приблизились.

- Простого решения нет. У них твои фото, отпечатки пальцев, ДНК и рисунок роговицы. Деньги есть?

- Тысяч двадцать евро. Но не с собой. В съёмной квартирке.

- Скажи деньгам «прощай», хата наверняка под надзором. Я их тоже не достану. Та-ак… - лысая голова качнулась из стороны в сторону как у болванчика. – В этом мире ты от них не спрячешься. Разве только на короткое время. Можешь, конечно, вообразить себя суперменом и устроить бойню в бандитских рядах, но тогда точно попадёшь в лапы – им или полиции.

Правильно ему имя придумал – «Капитан Очевидность». И обратил внимание, как подземельщик выделил «в этом мире».

- Другой вариант – другой мир? – я попытался вложить в слова всю возможную иронию. – Другое время? Другое измерение?

- Примерно так. Но учти, секрет параллельных миров уже давно таким не является, знают о нём слишком многие. Даже в Сети найти можно технологию перехода, это бытовая магия, она не требует суперспособностей типа Гарри Поттера. Воплотить, правда, не просто.

- Ты, что ли, можешь?

Ощущение реальности происходящего, размытое после появления Кэпа у меня за спиной, охнуло и пропало окончательно, когда он заявил:

- Пока мне нужна твоя капелька крови.

- Шо, расписаться кровью на контракте с дьяволом?

- От же ты придурок. Посему и влип. Какой нахрен контракт с дьяволом? Нужен образец твоей ДНК. Плевок или пучок волос тоже сгодятся. Но кровь эстетичнее. Иначе не смогу тебя призвать. Так и останешься там, в том теле.

«В каком?» - вопрос запоздало мелькнул в голове, но озвучить его не хватило времени. В указательный палец вонзилось что-то острое, по ушам хлопнуло, слово при декомпрессии, а потом окружающее пространство исчезло, утонув в весёлом хороводе разноцветных искр.