Сердце синего кита

Сердце синего кита

- Нет, нет, никаких больше разговоров. Полетим по намеченному курсу, по тому, что проложил я. Слышал не раз про те места. Богатые до добычи. Если, конечно, их уже не разграбили под чистую такие же охотники «за счастьем», как мы. – Негромко размышлял высокий человек с совершенно седой головой, правильными чертами лица, но всё ещё крепкой фигурой. Одет он был, как и все остальные члены маленького, но сплочённого экипажа, в комбинезон синего цвета. – Конечно, первым делом хотелось бы покопаться в развалинах какой-либо погибшей, но довольно далеко продвинувшейся в техническом отношении, цивилизации. А у нас таких остановок намечается две. Вот где навар, если будет сопутствовать удача! Ну, а уж если не найдём никаких стоящих артефактов, вступим в конфликтные отношения с туземцами или ранее прибывшими поисковиками, то просто набьём все трюмы шкурами экзотических животных и драгоценными камнями. Тоже заработок не из тех, о которых можно забывать.

Капитан «Северной Звезды», небольшого промыслового кораблика на атомной тяге, уводил остроносый металлический корпус всё дальше и дальше от родной планеты. Сотни тысяч таких же космических «пчёл» сновали всюду по бескрайним просторам Галактики, забираясь в самые потаённые уголки Вселенной, чтобы потом, в случае успеха, гордо вернуться назад, с невероятными, вызывающими невольную зависть у конкурентов, находками.

Не все звёздные «пчёлы» имели одинаковые размеры. Вот «Северная Звезда» походила больше на большой шлюп, чем на промысловый корабль. Впрочем, в её малогабаритности заключалось немало преимуществ не раз помогавших капитану выкрутиться в самых невероятно сложных ситуациях. Не самым последним козырем оказывался в случае испытаний крайне малочисленный, но годами спаянный,состав команды. Кроме капитана корабля, Джона Салливана, в состав экипажа входило всего три человека. Невысокий, добродушный механик Сайман, ровесник капитана, не любил лишних слов. Вечно занятый, он беспрерывно витал всвоих электронных и механических сферах, устраняя очередную головоломку, мешающую двигателю или какому-либо прибору работать с максимальной эффективностью. Однако, если начиналась заварушка, не было человека надёжнее, чем старина Сайман. Единственный матрос, двадцатилетний Огли, с немного зеленоватой кожей, подарком от своего родного мира, отлично разбирался в начинке судна, неплохо стрелял и являлся прирождённым дипломатом, обычно улаживающим постоянно возникающие спорные вопросы с местными туземцами. Вполне полноправным членом экипажа считался и Герд – пятнадцатилетний сын капитана, невысокий тёмноволосый крепко сбитый парень, успевший уже немало повидать на своём коротком веку.

- Отец, но мне кажется, что мой маршрут гораздо перспективней. Думаешь, я проложил его просто так, наугад? Нет, я долго, сутками напролёт копался в информационных байках и уверен на сто процентов, что те места, которые наметил, принесут нам намного больше прибыли, - несколько неуверенно произнёс младший Салливан. Обычно отец был для него главным другом и наставником, но стоило только коснуться серьёзной темы, как Герд терялся перед авторитетом более опытного командира.

Некоторое время капитан помолчал, а потом улыбнулся и заявил твёрдым, не допускающих возражений, тоном:

- Сын, когда мы побываем там, где запланировал твой отец и если разочаруемся в поисках… Ну что ж, тогда я скажу, что ты прав и мы воспользуемся твоими познаниями. Вот тогда и поведёшь нас.

Герд сник, опустил голову, но промолчал. Как всегда. Сотни раз до этого, вчера, сегодня – всегда одно и то же.

Юноша мог броситься с обычным ножом против разъярённой стаи сейельских псов. Мог выжидающе, затаив дыхание, ждать пока стотонный йоххут окажется в нескольких шагах от него, чтобы попасть лучевым зарядом в единственную уязвимую точку на лбу, где сходятся защитные роговые пластины. А вот перед отцом, под его тяжёлым взглядом всегда растерянно замолкал, не находя в себе сил и решительности отстаивать свои позиции. Хотя практика показала, что во многих случаях Салливану стоило прислушаться к мнению сына.

-Так. Ну, вроде всем всё понятно, - улыбнулся отец. – Огли, твоя смена будет первой, потом разбудишь меня, нужно ещё кое-что перепроверить и подсчитать. Когда закончу, меня заменит Сайман.

- А я? – немного обиделся Герд за то, что его не выделили и вновь не допустили к миру взрослых.

- А для тебя времени для дежурства не остаётся, - развёл руками отец. – К тому моменту, когда ты проснёшься, мы совершим посадку на первую из выбранных планет. Так что можешь идти в свою берлогу и немного отдохнуть перед Большой охотой.

Маленькое совещание закончилось. Огли сразу деловито нагнулся над приборной доской, советуясь с капитаном по поводу деталей ночного дежурства. А Герд с механиком отправились по узкому коридору в свои каюты. Третья по счёту в коротком коридоре дверь отодвинулась в сторону, открыв вид на небольшую пустынную комнатку. Стоило мальчику выдвинуть из стены кровать и небольшой столик, как внутри помещения почти не осталось свободного пространства.

Ограниченная малость мирка, дерзнувшего перемещаться между звёздами, вечная нехватка свободных площадей издавна составляло одну из проблем космоплавания. И каждый экипаж старался бороться с проблемой по- своему. Герд решил проблему кардинально, установив в каюте новейшее транслирующее устройство. Откинувшись спиной на кровать, он первым делом включил объёмник. Вся противоположная стена составляла собой сложное устройство, нашпигованное различными техническими новинками.

Раздевшись и оказавшись в своей кровати, Герд всегда куда-либо путешествовал. В то время как «Северная Звезда» несла его в тёмных и необъятных пространствах космоса к избранной планете, здесь, внутри каюты, Герд попадал в выбранное им экзотическое место, где-либо на самой окраине известного людям мира. По желанию мальчик мог окружить себя пустотой бездонного космоса, непроходимыми джунглями или оказаться в безводной пустыне в прохладную ночь. И всякий раз иллюзия присутствия оказывалась настолько полной, что заставляла поверить все чувства в реальность произошедших в маленькой комнате изменений.

После тяжёлого дня хотелось расслабиться. Выбрав величественный закат двух солнц, запечатлённый на одной невероятно удалённой планете, юноша быстро погрузился в сон. Тихо шуршали о мягкий песок ласковые волны огромного океана, масса мелких спутников рассыпалась среди ярких звёзд, кожу ласкал чуть прохладный ветерок, а вместо колыбельной маленькие яркие птички, размером с колибри, почти задевая лежащего человека, затеяли едва слышные, успокаивающие и убаюкивающие перепевки…

Герд проснулся от сотрясения койки, сбросившего его с кровати на пол. Несколькими секундами позже двери каюты открылись. Кто-то огромный, облачённый в скафандр странной формы, отчего казался ещё большим, чем был на самом деле, бесцеремонно схватил мальчика за руку и выдернул в коридор.

- Ещё один, господин командор, - прогремел громкий голос из динамика на шлеме незнакомца. Существо произнесло слова на аллайском и одно это обстоятельство вызывало тревогу. Неизвестный грубо толкнул в спину человека и Герд, едва не упав, ввалился в капитанскую рубку.

Кроме отца, Саймана и Огли в тесном помещении полукругом выстроились вдоль стены несколько инопланетян в скафандрах самой различной конфигурации. Люди находились в центре импровизированной арены, под прицелом немыслимых модификаций грозного на вид оружия.

Огромный пришелец, вытащивший Герда из каюты, что-то торопливо сообщил на незнакомом языке невысокому крепышу, с едва заметным холмиком шлема, спрятавшегося между могучими плечами. Коротышка согласно кивнул головой, едва заметной в маленьком убежище и отдал несколько резких и коротких команд. Его многочисленные руки, больше похожие на вытянутые щупальца, прикрытые тканью, изгибались в самых невероятных местах. Положительно, в них вовсе не было костей. Неизвестный, по всей видимости, и был старшим по рангу в захвативший шлюп компании. Он повернулся к Салливану – старшему и Герд услышал исковерканные произношением и интонацией, но всё же вполне понятные, земные слова, произнесённые на общепринятом языке Содружества:

- Вас слишком мало. Да и корабль пуст, - прорычал командор, - я рассчитывал на лучшую добычу.

- Уж что есть, тем могу и порадовать, - криво усмехнулся Салливан - старший.

- Впрочем, и корабль чего-то стоит, - высказал мысли вслух командор, - жаль, что вы только вышли на промысел, а не возвращаетесь назад с каким-либо дорогостоящим уловом.

- Ну, здесь уж не нам, а вам не повезло, - снова улыбнулся человек. Вёл он себя совершенно спокойно и с достоинством, как и полагается командиру пусть и небольшого, но всё-таки космического судна.

Некоторое время командор смотрел на Салливана-старшего.

- Ты слишком старый, - наконец недовольно пробурчал он. – А потому никому не будешь нужен. Лишний вес, лишний рот, лишняя обуза.

- Да, для фархов я бесполезная обуза, - неожиданно согласился человек. – Я не смогу делать быстро и качественно то, что вы прикажите. К тому же… вы не сможете заставить подчиняться меня.

Герд слушал разговор отца с захватившим корабль инопланетянином и не мог понять, о чём идёт речь. Его отец совсем не старый и что за работа такая, какую он не смог бы выполнить?

- Я так и думал, - командор неуловимо быстрым движением вскинул в своих гибких щупальцах лучевую винтовку и направил ствол на капитана «Северной Звезды», - ты слишком старый.

Последние произнесённые слова совпали с яркой вспышкой. Салливан умер мгновенно. Заряд прожёг ему грудь, оставил следом за собой от сердца человека кучку пепла внутри мёртвой плоти и прочертил тёмное пятно на стенном поглотителе. Капитан, немного откинувшись назад, упал, словно подсечённое топором дровосека дерево.

Герду всегда хотелось быть только первым. Не вторым, не третьим, а именно первым. В многочисленных стычках на недружелюбных планетах он, опережая отца, бросался вперёд, невзирая на размеры и степень опасности. Наверное, и сейчас Герд должен был кинутьсяна убийцу отца. Однако его ноги почему-то отказали ему. Он не смог пошевелиться. Он словно прирос к полу.

Командор тем временем направил ствол ружья на старого механика:

- Ты тоже стар и ни на что не годен, - негромкий хлопок и вспышка уменьшила численность маленького экипажа ещё на одного человека. А вот на Герда навалились, стараясь не давать ему сопротивляться сразу несколько противников. Откуда-то издалека он услышал хрип, а затем жалобный стон Огли.

Тяжёлые тела мешали мальчику дышать, и он интуитивно принялся извиваться и пытаться столкнуть с себя давящий на него груз. В этот момент что-товнезапно укололо Герда в руку, а секундой позже он потерял сознание.

Очнулся Салливан – младший от осторожных прикосновений чего-то мягкого к лицу. Герд вздрогнул, подался назад и открыл глаза. Слишком яркий свет заставил на миг опуститься веки. Когда Герд вновь открыл глаза, то увидел, что совершенно незнакомый ему человек обрывкомткани продолжает протирать его лицо. Незнакомец, который оказался не намного старше Герда, старательно убирал с его тела скомканным куском материи что-то необычайно липкое и неприятное.

- Ты хорошо перенёс криозаморозку в камере, - сообщил неизвестный. – У тебя сильный организм. Хозяева будут довольны. В углу, рядом с тобой, одежда. Ты можешь одеться. Или предпочитаешь разгуливать голым?

Герд осмотрелся. Юноша, помогавший избавиться от последствий заморозки, не мог похвастаться высоким ростом или развитой мускулатурой. Сухое, худое тело было обнажено до пояса, а нижнюю часть прикрывали выцветшие лохмотья, затянутые на талии. Странное дело. Все движения смуглого подростка с большими испуганными глазами что-то сковывало, не давая вытянуть полностью перед собой руку. Кроме помогшего Герду незнакомца в довольно просторном, плохо освещённом лампами помещении, больше двух десятков молодых мужчин и женщин устало и безразлично сидело, прислонившись спиной к проржавленной металлической стене. По большей части люди выглядели измученными, а их тела едва прикрывали непонятного цвета обрывки одежды.

- Приветствую тебя на «Мухобое-26», - улыбнулся, показав прекрасные белые зубы, новый знакомый. Герд попытался резко выпрямиться, держась руками о стену. Что-то остановило движение рук и ног, грубо и механически. Так, что он едва не упал. Без всякого сомнения, нечто невидимое сковывало его.

- Что это было со мной? – недоумённо повернул голову Герд, когда вновь оказался сидящим, как и остальные, на пятой точке.

- Сначала мог бы поинтересоваться, как меня зовут, – довольно обиженно отозвался парень.

- И как же зовут моего спасителя?

- Измаил, - вновь радостно улыбнулся юноша, - а хозяева называют меня «аш - дугл», что означает, если полностью сохранить смысл и адаптировать к нашим знаниям – «крыса - проныра».

- Хозяева? – Герду всё же удалось подняться и он, кое-как, маленькими шажочками доковылял до лежащей поблизости кучи поношённого белья. Магнитные наручники и ножные кандалы, невидимые, но, тем не менее, очень эффективные по-прежнему мешали двигаться. Герд сполз, спиной по стене на пол и начал неуклюже натягивать изношенные короткие штаны. Двое или трое ближайших соседей из тех, что не спали, безразлично скользнули глазами по его крепко сбитой фигуре.

- Ну да, хозяева. Те, кто купил нас. Только все они сейчас на берегу. Из хозяев ты сможешь увидеть нашего капитана – грозного Лу Саушна, но лучше ему на глаза не попадайся. Считай, дружеский совет. Остальной экипаж состоит из самого разнообразного отребья, собранного из всех уголков обитаемого мира. Людей, между ними ты, конечно, не сыщешь.

- Скажи мне, Измаил…

- Подожди, подожди. Ты ведь даже не представился и я не знаю, как обращаться к тебе.

Салливану - младшему стало немного стыдно, и он поспешил исправить свою оплошность:

- Герд. Зовут меня Герд. Юнга с промыслового судна под названием «Северная звезда».

Герд пожал руку Измаила.

- Измаил, сын Османа, наследник большого участка плодороднейшей почвы на Антурисе – 3.

- Он у нас человек не из бедных, - проворчал кто-то поблизости.

Боль в голове немного утихла, и внезапно память вернулись к Герду полностью. Он ярко и отчётливо вспомнил, как на его глазах были убиты отец и механик. От таких воспоминаний, пришедших яркими и терзающими картинками, он опустил голову, но через некоторое время резко поднял её. Среди находившихся в помещении людей Огли не было.

- Скажи мне, Измаил, зачем мы нужны им?

- Нашим хозяевам? Всё очень просто. Нырять в океан, пока живы, и доставать оушни и дрошканы. Это что-то типа драгоценных камней и земных жемчужин.

- Нырять?

- Ну, да. Именно нырять. Несколько десятков кораблей методично обыскивают поверхность «копий», удерживаемые десятками якорей и непотопляемыми подушками. И только когда мы полностью прочёсываем выделенный район поисков, тогда передвигаемся чуть дальше. «Мухобой»…

- «Мухобой»? Откуда такое странное название?

- От нас, от ныряльщиков. Уж так постоянно выходит, что море похищает то одну жизнь, то другую. Там, внизу, в воде множество самых разных созданий только и ждут удобного случая, чтобы напасть на зазевавшегося ныряльщика и поужинать им. Вот поэтому число наше постоянно меняется. Раз в две недели летающие корабли привозят пополнение, иначе в течение пары месяцев весь процесс давно бы остановился. Видишь ли, в ближайшем известном спектре космоса наша раса оказалась единственной подходящей для подводных операций. Одни просто не могут плавать и идут, как топор ко дну при первой же попытке. Другие, наоборот, с лёгкостью сбегают под водой, живут и даже создают свои колонии. Был и такой случай. Мы же находимся где-то посередине, и, значит, наиболее подходим для морских изысканий.

Через час Герда, как и остальных пловцов, покормили зелёными, довольно пресными на вкус, но питательными водорослями. Ещё через полчаса, едва преодолевая расстояние маленькими шажками все те, кому не повезло оказаться на «Мухобое», поднялись наверх, на палубу по порядком проржавевшей лестнице. Герда же взял под своё попечительство похожий на паука матрос и отвёл по длинным переходам к резервуару с водой, расположенному под палубой, в небольшом помещении. Место, куда мальчику предложили нырнуть, скорее напоминало не бассейн, а большую и очень глубокую бочку.

После того, как матрос деактивировал замки на руках и ногах специальным магнитным ключом, одной из мохнатых лап он указал на воду, ясно давая понять, что хочет увидеть. Задержав дыхание, Герд прыгнул в воду. Окружившая его жидкость была немного солёной на вкус. В своё время Герд много и часто плавал. Он любил воду и не пропускал ни одного свободного момента на пляжах и просто в диких мирах, чтобы не понырять и поплескаться. Но то, чему ему предстояло научиться, представлялось сложной задачей по сравнению с предыдущими детскими шалостями.

Мальчик показал всё, на что был способен. Он неглубоко нырнул и попытался, зависнув в водной среде, продержаться, как можно дольше. Прошла минута, затем вторая. Выпустив пузырь воздуха, весьма довольный собой, Герд устремился наверх, к воздуху, теплу и… ожидавшему его появления инструктору. Едва голова юноши показалась над водой, как то ли учитель, то ли надсмотрщик издал недовольное рычание и наградил пловца немилосердным ударом длинной резиновой дубинкой. Ошеломлённый, Герд, не привыкший к подобному обращению, опёрся ладонями о край резервуара и выскочил из воды. Его кулак едва успел описать короткую дугу, как в тот же миг паук сбил молодого ныряльщика с ног. Множество болезненных ударов посыпалось на Герда. В конце концов, он не устоял на ногах и скатился в воду. Вполне доходчиво, при помощи всё той же дубинки инструктор пояснил Герду, что человек находился под водой слишком короткий отрезок времени и нырнул не так глубоко, как этого хотелось пауку.

Много раз повторил попытки Герд, но паук оставался, по-прежнему недоволен. Он только и ждал мгновения, когда голова Герда покажется над поверхностью, чтобы загнать незадачливого пловца опять под воду. В конце концов, и юный землянин понял, что для него гораздо безопаснее находиться под водой и как мог, увеличивал время погружений.

Вечером, едва державшегося на ногах Герда, инструктор отвёл к остальным пловцам. При виде многочисленных ссадин на лице и плечах юноши, высокий блондин с белой кожей синеватого оттенка, указывающее на то обстоятельство, что его родная планета тоже представляет собой сплошной океан, покачал головой и после ужина присел рядом с Гердом. Долго и подробно он рассказывал о различных способах задерживания дыхания, принятое пловцами на его родной планете. Он показывал, что нужно делать, чтобы долгое время удерживать в себе воздух и потреблять его совсем понемногу, порционно.

Только глубокой ночью Герду удалось лечь спать. В эту тёмную ночь ему приснился отец. Приснился, несмотря на невероятную усталость. Они вновь вдвоём скользили совершенно бесшумно, обмениваясь лишь условными знаками, по каким-то незнакомым джунглям, вооружённые ружьями. Где-то в середине сна Герд с отцом выследили дичь, на которую охотились. Большая стая пауков, соплеменники его дневного мучителя, расположились в траве большой поляны, готовя своеобразные блюда из знакомых ныряльщиков для вкусного обеда. Отец подал условный знак, и Герд метким выстрелом убил ближайшего паука. А потом ещё одного, и ещё, и ещё… Пауки в ужасе разбегались в разные стороны, но Герд, с помощью отца, не дал уйти ни одному из них.

Короткий сон скоро закончился, и Герда грубо разбудили, чтобы продолжить прерванные тёмным временем суток занятия.

В тот день, используя свою молодость и силу, полученные знания от незнакомого пловца, юноша прогрессировал с каждым часом. Он глубоко нырял и скоро смог надолго задерживать под водой дыхание. Большой паук, одетый в нечто подобие вязанной сплошной кофты, закрывшей всё тело, только удивлённо таращился на пленника десятками выпуклых тёмных глаз и подбадривал ученика. Уже к обеду наставник счёл, что его подопечный готов к следующему этапу и через замусоренные коридоры, слабо освещённые большими потолочными плафонами, довёл Герда до ближайшей ржавой лестнице, ведущей наверх, приглашая подняться по ней.

Новый мир встретил юношу жаркими тропическими лучами местного солнца, сиявшего до того ярко, что Герд невольно прищурился после трюмного полумрака. На миг у человека захватило дух. Всюду, куда бы он ни посмотрел, простирались бесконечные просторы огромного океана. Вода, вода, одна лишь вода вызывающе блестела и плескалась повсюду. Но зато какая! Похожая на грань большого бриллианта, она игралась с солнечными бликами, и ни одно грязное нефтяное пятно не нарушало видимость первозданности и свежести.

По-существу и планету, на которую попал Герд, местные жители и их пленники называли Ак-Марис, что означало в переводе – «сплошная вода». Название оправдывалось и статистикой. Более девяносто восьми процентов поверхности Ак – Мариса покрывала солёная вода и только несколько довольно удалённых друг от друга островов служили пристанищем для обитавшей на них жестокой и беспощадной расы. Там, на островах, располагались титанические строения, работала высокоточная техника. С бетонированных площадок десятка космопортов с регулярной периодичностью уходили в Большую Пустошь пассажирские и торговые корабли. И всё это благополучие обеспечивала медленно дрейфовавшая по океану эскадра старых кораблей, тщательно отыскивающая скрытые под слоём воды сокровища.

Ввиду так и непонятых местными учёными геологических процессов древности, дно океана кардинально отличалось от своих собратьев на других планетах иных звёздных систем. Некая могущественная сила, та, что строит планеты и гасит звёзды, во время формирования этого мира, выдавила из недр Ак-Мариса многие миллиарды многокилометровых крутых гранитных пик. Они располагались настолько близко друг к другу, там, под водой, что на многие тысячи километров образовывали настоящий каменистый лес, жизнь в котором сосредоточилась в верхних слоях странного природного образования. Вместе с гранитными зубами, почти достигавшими поверхности, из недр планеты неведомые гигантские силы подняли вверх множество драгоценных камней, но дороже всех находок ценился местный аналог земных жемчужин. Впрочем, добычу богатств осложняло множество самых различных существ, поселившихся в подводном лесу и на вершинах подводных пород.

Сопровождавший Герда паук-надзиратель добродушно, с едва заметным акцентом рассказал юноше всё, что знал сам. Он провёл его по палубе и показал закреплённые под бортом сетки, на которых матросы, причудливые и пугающие создания ожидали улов от ныряльщиков-подопечных. На поверхности всюду Герд видел человеческие головы. Пловцы выныривали для того, чтобы глотнуть немного воздуха и снова скрывались в глубине, и лишь изредка кто-либо из них спешил показать стоящую находку существам, расположившимся на бортовых сетках. Одни люди погружались на небольшую глубину, другие же, избранные, опускались на десятки метров в западню разросшегося подводного леса, чтобы вернуться с удивительными находками или вовсе не явиться никогда. Наиболее ценным пловцам, как заметил паук, полагался защитный комбинезон из сверхпрочного эластика. Такие ныряльщики брали в рот серебристую трубки, уложенные в бухты вдоль борта, по которым поступал воздух, и спускались в самые мрачные, но в то же время наиболее перспективные провалы. Пловцы похуже без всякого снаряжения собирали добычу наверху, на мелководье.

Нельзя сказать, что хозяева Герда были не рациональны и не понимали стоимость каждого из пленников. Однако местная природа настолько широко и открыто рассыпала свои богатства по поверхности и ценились они в обитаемых мирах столь высоко, что одно удачное погружение с лихвой возмещало гибель десятка ныряльщиков. Всё же пловцов перед каждым погружением вооружали. Остро отточенные сабли-кинжалы из особой стали могли нанести смертельные раны большинству из местных подводных хищников. Привилегированные глубоководники получали плюсом и ещё и дистанционное оружие близкого подводного боя.

Герд, побывав наверху, быстро разобрался в устройстве корабля. «Мухобой» был не чем иным, как огромной плавучей платформой, удерживаемый на одном месте множеством якорей. Дно корабля составляла некая пористая структура, совершенно лишённая веса и помогавшая судну держаться на воде в течение многих десятилетий. Если нижняя часть судна обеспечивала непотопляемость на десятилетия, то за тем, что поднималось из воды, мало кто следил. Борта и палубу покрывали красно-коричневые пятна ржавчины, жадно и быстро пожиравшей металл. А по бортам судна поселились какие-то ярко-зелёные водоросли, плотоядно вытянувшие свои щупальца из воды. Раз в две недели, с периодичной чёткостью на небольшую посадочную площадку прилетал и садился большой геликоптер, увозивший добычу, прослуживший свой срок матросов и привозивший пополнение пловцов…

В следующие дни обучение продолжилось. Герд показывал всё лучшие и лучшие результаты и его наставник через два дня решил, что полностью подготовил нового пловца к тяжёлой и опасной работе. В тот день, вместе с остальными молодыми мужчинами и женщинами, с которыми делил кров, юноша поднялся на палубу. Ещё несколько таких же групп, под охраной вооружённых надсмотрщиков появились из нескольких открывшихся на плоской огромной палубе люков.

Одетый в длинную мантию похожий на богомола охранник вручил Герду, как и остальным, пояс с ножнами, в которых находился острый кинжал. Затем группа людей, вытянувшись в цепочку, спустилась по ржавой лестнице на прикреплённые по бокам судна сетки, сделанные из какого-то прочного пластика и прикрученные к борту всего в метре над поверхностью океана. Уродливый, покрытый густым мехом матрос специальным ключом отключил действия магнитных замков, сковывавших движение рук и ног. А потом, ухмыльнувшись и показав острые клыки, произнёс ритуальную фразу, обычно предшествующую погружению:

- Да не станете вы кормом для рыб, да поднимитесь из глубин, чтобы вновь верно служить своим добрым хозяевам.

После этих слов пловцы, один за другим, с плеском, начали прыгать в воду. Вскоре подошла очередь Герда. Он ещё раз торопливо взглянул на жаркое солнце, боясь, что видит его последний раз и почти неслышно прошептал заветную фразу:

- Да не стану я кормом для рыб.

А потом решительно шагнул к краю сетки и, оттолкнувшись от поверхности, взлетел в воздух как птица, расправив руки, чтобы секундой позже, подняв каскад брызг, скрыться под водой.

Герд погрузился сразу на несколько метров и открыл глаза, которые защищали круглые простенькие очки. На какой-то короткий миг он вдруг почувствовал, что… свободен. Его душу переполнили чувства восторга и радости. Вытянувшись всем телом и, выставив перед собой руки, он начал быстро погружаться навстречу яркому ковру, состоящему из водорослей и кораллов. Множество самых разнообразных рыб, смешных и страшных, причудливых, больших и маленьких сновали вокруг юноши, и ему было легко и удобно с ними. Мало того, Герду показалось, что он тоже стал одной из этих рыб, независимо выбиравших себе маршрут.

Метрах в двадцати под верхним слоем его встретили подводные джунгли, подводный лес из поселившейся на вершинах и стенках каменных игл всевозможной растительности. В том месте, где Герд достиг пёстрого ковра, уже кто-то усердно поработал. Все закрытые участки оказались разворошены или вовсе вырублены клинком. Осмотревшись, юноша понял, что на этом участке что-то ещё можно найти, погрузившись поглубже. Он легко и уверенно проскользнул между двумя стенами, в тёмный провал, где свет исчез через десяток метров погружения. Обычно таких глубин боялись. Здесь, в провалах, прятались сильные и грозные хищники, ждавшие неосторожные жертвы. Герд уже успел наслушаться немало страшных историй, но они только добавили ему адреналина. Готовый к любой схватке, с длинным кинжалом в руке, он выбрал наиболее перспективный участок и принялся рубить разросшийся куст, из которого стайкой брызнула не по земному яркая мелюзга. Достигнув корней, человек ухватился за них и с силой дёрнул куст на себя. Тот, поддавшись усилиям, оторвался от скалы и отброшенный в сторону, начал медленно погружаться в темноту провала. Вверх, на Герда брызнул потревоженный песок и вдруг в темноте, среди пелены песчинок и поднятого мусора, Герд заметил, как что-то блеснуло. Подрагивая от возбуждения, он протянул вперёд руку и нащупал небольшой, совершенно круглый предмет. Юноша поднёс его к очкам – так и есть! Синим цветом, проявился благородный камень в мутной воде, и юноша поспешил спрятать свою находку в специальную сумку, закреплённую на его теле. Однако удача не покинула его. Он наткнулся на гнездо и один за другим извлёк и поместил в свою сумку ещё с десяток камней разного цвета. Затем Герд подплыл к следующему кусту, попутно исследуя клинком, вороша и переворачивая камни, открытые участки. Но ничего ценного ему больше не попалось.

Вскоре у Герда начал заканчиваться воздух, да и погрузился он достаточно глубоко. Нужно было выбираться на поверхность. Медленно, стараясь не допустить резкого перехода, Герд начал подъём. Вокруг тела пришельца засуетились, заспешили и закружили рыбы фантастических расцветок, куда-то исчезая или неожиданно появляясь в вечном танце, в вечной борьбе между жизнью и смертью.

Неожиданно Герд заметил на вершине гребня крупный яркий предмет, поспешил завладеть им и оставшиеся метров двадцать преодолел с довольно объёмной непонятной штукой в руках. Когда голова появилась над поверхностью, юноша с жадностью вдохнул в себя свежий воздух.

- Плыви сюда, малыш, - приказал О – Отри, один из матросов - смотрельщиков, похожий на крупную земную крысу, - посмотрим, что ты нам принёс.

Герд вынырнул возле самого борта, и за несколько минут преодолел расстояние до сетки. Придерживая одной рукой большую изогнутую раковину, он свободной рукой ухватился за край сетки, а О-Отри, нагнувшись, помог ему выбраться из воды, а затем забраться на палубу.

- Показывай! – произнёс О-Отри не терпящим возражения тоном.

Герд с большой гордостью вытянул на руках впереди себя огромную раковину. Она показалась ему необыкновенно прекрасной, напоминая крышу какого-то чудесного дворца. Или, если приглядеться получше, раковина и самамогла сойти за город – изогнутые борозды походили на дороги, между которыми стенами поднимались купола и минареты, здания самой всевозможной формы и раскраски. Честно говоря, юноша просто не мог зачарованно отвести глаз от своей находки.

Однако надсмотрщику улов не понравился. Он выхватил раковину из рук юноши, поднял её высоко над головой и с силой бросил под ноги, на палубу. Чудесные дворцы и здания раскололись на мелкие и крупные осколки, красота исчезла, словно её и не было. Что-то скользкое, белесоватое и продолговатое, быстро перебирая расстояние сотнями маленьких ног и извиваясь под солнечными лучами всем телом, определив, в каком направлении находится спасение, стремительно бросилось к краю корабля, и легко перевалив за борт, плюхнулось в воду.

Не успел Герд проводить глазами побег подводных жителей, как сильный удар по лицу едва не отбросил его на палубу. О-Отри был по настоящему взбешён. Его и без того красные маленькие глаза налились кровью так, что не стало видно зрачка. Он уже заносил для нового удара лапу. Герду с трудом удалось уклониться от резкого выпада.

- Камни, - захрипел охранник, - блестящие камни должен ты поднимать наверх, а не такие никому не нужные безделушки.

- Подожди, постой, - Герд торопливо развязал сумку, и на его ладони засверкала разноцветными бликами непонятно как попавшая на ладонь человека маленькая звезда.

- Камень…

- Камень…

- Редкий камень… - послышался со всех сторон завистливый шёпот менее удачных ныряльщиков.

- А вот ещё и ещё, - юноша достал из сумки и остальные камни и положил их в кучку с первым. Свет, попадая на них, заставил вспыхнуть камни множеством разноцветных огней, которые разлетевшись в разные стороны, игриво разбежались по палубе и единственной надстройке на ней.

- Не может быть, - О-Отри замер, а затем радостно и громко воскликнул:

- Новичок нашёл гнездо!

- Гнездо?

- Как ему удалось? С первого раза? Не может быть! Я ни разу не находил гнезда!

О-Отри быстро завладел камнями и поспешил с докладом к рубке. Герд некоторое время стоял и смотрел ему вслед.

- Ну, что встал, пора работать! – окликнул его один из смотрителей. Герд пожал плечами, подошёл к борту и, взобравшись на него, прыгнул в тёплую воду.

Больше ему в тот день ничего не попалось стоящего, как и большинству других пловцов. А вечером, после ужина, состоящего из тех же водорослей, Герд спросил у Измаила:

- Измаил, скажи мне: слышал ли ты хоть одну историю о том, что с «Мухобоев» бежали? Совсем, с этой проклятой планеты?

Измаил, который сидел рядом на корточках, весь сжался:

- Ты заводишь опасные разговоры… Тебя сегодня выделили, и скоро пойдёшь в гору. Жить хорошо можно и здесь.

- По местным меркам, - холодно уточнил Герд. – Ты давно ныряешь?

- Больше трёх месяцев…

- И тебе никогда не хотелось… домой? Не хотелось вырваться и почувствовать себя вновь свободным?

- Но как? – Измаил задумчиво опустил глаза, его плечи сникли. – Я больше трёх месяцев на планете, но каждую ночь, ложась спать, молюсь Аллаху, чтобы навсегда покинуть проклятое море. Когда меня завели впервые в отсек, здесь находилось двадцать пловцов. Посмотри, сейчас их по-прежнему двадцать. Однако половины тех, кого я увидел первый раз, ты среди них не увидишь. Их поглотила вода, и потерю заменили другие люди. Здесь в силе два непреложных закона. Первое. На Ак-Марисе люди долго не живут. Второе. Бежать отсюда некуда. Ведь кругом одна вода, одна проклятая вода…

- Захватить геликоптер…

- И что? Куда ты полетишь на нём? На один из немногочисленных островов, где сразу попадёшь в лапы к хозяевам, и тогда не избежать тебе, как бунтовщику сурового наказания. Оно будет очень жестоким, поверь мне. Доходили слухи…

- И что же делать? – Герд оттолкнул от себя миску с надоевшими водорослями. – Вот так и нырять каждый день, пока чьи-то острые зубы не познают твою плоть. Захватить корабль?

- Что ты, - усмехнулся Измаил. – На нём нет никакого серьёзного оружия. Прилетит специальная команда и нас вычистят и усмирят за несколько минут. Нет, нам остаётся только молиться и работать.

- Значит, нет никого выхода…

- Говорят… Поговаривают всякое… Синий кит…

- Что за синий кит? – встрепенулся Герд.

Измаил на мгновение задумался:

- Когда я только попал на судно, то познакомился с одним удивительным стариком. Больше пятнадцати лет продержался он в проклятом месте, пока не сгинул в пучине. Он-то и рассказал мне одну очень любопытную историю.

- Расскажи и ты мне её.

- Синий кит… Понимаешь, название прилепили к совершенно необычному, неместному, может, даже потустороннему явлению. Он появляется всегда неизменно только во время больших бурь. Не просто бурь, когда ветер свищет, а настоящих ураганов, где каждая волна поднимается до самых звёзд, сталкивается с другой и рассыпается. Вот такую погоду любит синий кит. Стоит разразиться неистовому урагану, и он приходит, неизвестно из каких мест, огромный, похожий на остров, а не живое существо. Откуда он появляется? Наши хозяева радарами и другими высокоточными приборами обследовали всё дно великого океана, но не нашли и следов от синих китов. И тогда они с уверенностью заявили, что синий кит – это плод больного и разыгравшегося воображения испуганных и трусливых пловцов. А вот старик, который рассказал мне про него, утверждал, что видел синего кита. И очень близко. А потом он добавил, что существо такого размера не может обитать в здешних водах, ему нужен простор иного мира, из которого он и заплывает каким-то образом во время страшных бурь в местный океан.

- Откуда? – удивлённо спросил Герд.

- Кто его знает. Как он сюда попадает и с какой целью, я сказать не могу, но он – пришелец, такой же, как ты или я.

Измаил на короткий миг задумался, а потом продолжал:

- На кита пробовали охотиться. Устраивали засады, ставили глубинные бомбы. Ничего не удалось достичь, никого не получилось поймать… Говорят, появляясь на мелководных местах, он всегда начинает искать глубину и найдя её, уходит вниз, в темноту и мрак. Вот с ним-то и связана легенда, которую мне рассказали…

- Какая, Измаил?

- Когда-то давным-давно, задолго до нашего с тобой появления на Ак-Марисе, один узник-пловец очень страдал по потерянной семье и доме. И вот однажды разразилась буря! Она была ужасная! – глаза Измаила сверкнули, и он поднял вверх руки, пытаясь показать высоту волн. Герд вовремя отшатнулся от своего импульсивного товарища, и волны-руки не задели его.

- Огромные стены и горы воды поднимались всё выше и выше, захлёстывая палубы судов. Так как буря разразилась внезапно, то и персонал спохватился слишком поздно. Ныряльщиков принялись вытаскивать из воды, и загонять в трюмы. В это время кто-то заметил синего кита. Совсем рядом. Поблизости. И тогда один отчаявшийся человек то ли по зову, который он слышал, то ли в силу овладевшего им безумия, совершил невероятную вещь.

- Какую?

- Он прыгнул за борт! Перескочил через борт, оказался в воде и ухватился за синего кита. Совершенно случайно оказался возле жабр. Они были такой величины, что легко затянули пловца внутрь тела гиганта. Каким-то образом он прошёл сквозь огромные, как трубы, сосуды. Ему удалось не угодить в ловушку лёгких и не попасть в желудок. Словно по наитию человек шёл к самому главному и скоро добрался до того, что искал – до сердца синего кита. Огромное, величиной с комнату, оно билось в определённом ритме в особом отделе. Теряя сознание, пловец подплыл к сердцу, положил на него жемчужину, которую не успел сдать и загадал самоё заветное желание. То, ради которого ещё продолжал жить и надеяться.

- И что? Что случилось? – не скрывая волнения, спросил Герд.

- Синий кит выполнил пожелание человека. Неизвестно почему. Может, из-за той маленькой жемчужины, что подарил ему пловец. Но факт остаётся фактом. Ныряльщик не погиб, не исчез, не сгинул где-то в мрачной темноте местных вод. Позже пловца видели на одной из планет, и он чувствовал себя превосходно, сохраняя все воспоминания о произошедших с ним приключениях. Люди на Ак-Марисе знали начало и, как им казалось, конец истории. Но продолжение оказалось другим: неожиданным и ошеломляющим. От пилота к пилоту, от одного матроса к следующему дошли сведения до тех, кто остался на Ак-Марисе. Что здесь правда, а что нет – сказать не возьмусь, но в таком виде я услышал эту удивительную историю от старого пловца.

- А ты сам… Веришь в неё? – прямо спросил Герд.

Измаил сначала пожал плечами, а затем совершенно неожиданно тихо произнёс:

- Верю. Она даёт мне силы.

- Дождаться синего кита?

- Просто жить и знать, что выход всё же существует. Если это не очередная шутка наших хозяев.

В ту ночь Герду снилось, как он с отцом вновь охотился на одной из диких планет. И вдруг в джунглях потемнело. Над деревьями, касаясь их крон, зависло в небе что-то огромное. Герд, вдруг понял, что это и есть синий кит!

- Хватайся если что за него, сынок, он спасёт тебя, - посоветовал сыну Салливан - старший, - а пока, давай-ка побольше настреляем вон тех симпатичных зверьков с удивительно нежной и пушистой шерстью.

Проснувшись утром, сразу после завтрака Герд совершил погружение. А потом ещё одно. И ещё следующее. Невольно, погружаясь в воду, он каждый раз внимательно осматривался. Гораздо дольше, чем обычно. Но синего кита нигде не было. Над привычными подводными джунглями скользили, спешили и прятались уже знакомые представители местного подводного мира.

При каждом погружении Герд непременно находил что-то интересное. Годы, проведённые в вылазках на чужих планетах, подготовили из юноши превосходного поисковика. Обострившиеся, с детства натренированные чувства, подсказывали ему, откуда нужно ждать опасности, а где можно обнаружить хорошо спрятанный клад.

Вскоре Герд стал на судне бесспорным фаворитом у всей команды. По всей видимости, ему удавалось находить нечто такое, что пловцы на других кораблях обнаружить были не в силах. В виде невиданной привилегии юноша мог в дневное время сам выбирать место и частоту погружений, позволяя себе часовые отдыхи, в то время как остальные продолжали без всяких перерывов свой изнурительный труд.

Иногда Герду удавалось обнаружить жемчужины. Как они были прекрасны! Они напоминали своих земных собратьев лишь формой и размерами, на этом сходство заканчивалось. Жемчужины оказались самыми удивительными предметами, которые люди отбирали у океана на Ак-Марисе. В каждой жемчужине жила своя жизнь. Эта жизнь мерцала внутри, где-то в глуби от поверхности. В зависимости от настроений и мыслей, жемчужина могла превратиться в матово блестящий чёрный шар, а через некоторое время покрыться узорами, поразительно объёмными и яркими. Иногда в темноте появлялась точка, которая росла до тех пор, пока не превращалась в рассыпанный рой звёзд или скрученную Галактику. Иногда внутри матового шара проявлялось какое-либо странное животное, рыба или здание, похожее на замок. Или просто улыбка. Соединение двух человеческих губ – и более ничего.

Жемчужины, будучи живыми существами иного, ещё неисследованного порядка, ценились гораздо выше драгоценных камней. Ныряльщики нередко говорили между собой и о мистических свойствах жемчужин. Между пловцами упорно ходил слух, что жемчужина меняла судьбу их владельца неизменно в лучшую сторону. Вскоре у Герда появилась своя маленькая тайна – он нашёл нечто, превосходящее всё, что он видел и всё, о чём слышал. Великолепную жемчужину, стоящую наверняка целое состояние, Герд тщательно спрятал и благодаря тому, что его обыскивали, не столь тщательно, как остальных, пронёс её на корабль. С тех пор она всегда была с ним. Впрочем, свою удачу юноше пришлось в ближайшем времени оплатить кровью. Во время одного погружения крупная, никогда не виданная им рыба, напала на него, содрала кожу на лбу и оставила глубокий шрам, пересёкший лицо. В другой раз небольшой лучемордник, стоило Герду пошевелить очередной подводный куст, пулей вылетел из своего убежища и юноша не успел и глазом моргнуть, как остался без указательного пальца на левой руке.

Долгое время находился Герд на Ак-Марисе, исправно обогащая своих хозяев, теряя товарищей и всё больше тоскуя по прошлым, потерянным временам. Но вот в один из обычных солнечных дней, небо неожиданно затянули хмурые тёмные тучи. Пронизывающий ветер пригнал их откуда-то с севера. Ветер всё крепчал и крепчал. Разразился ещё не виданный на Ак-Марисе Гердом ураган. Даже корабль начало подкидывать вверх на гигантских волнах, несмотря на его конструкцию и десятки удерживающих якорей.

Быстро принимая улов, несколько с трудом стоящих на палубе наёмников - надсмотрищиков из разных миров загоняли людей в трюм. В то время как Герд отдал улов и, съёжившись под порывами холодного ветра и ледяных капель дождя, в полумраке с трудом подходил к люку, ведущему внутрь судна, он неожиданно услышал громкий крик:

- Синий кит! Я вижу синего кита! Он у самого борта!

Герд невольно остановился. Секунду, не более колебался он, а затем решительно шагнул в сторону бушующего океана. Высокий, возвышавшийся на целую голову над пловцом надсмотрщик, похожий на крупное насекомое, облачённое в короткий доспех, схватил Герда за руку:

- Ты куда собрался, человек? – грозно прорычал наёмник.

Герд слишком долго ждал своего часа, чтобы просто так отказаться от мечты. Он выпрямился и, подняв голову, смело посмотрел в тускло блестевшие выпуклые, тёмные, как сама ночь, глаза надсмотрщика:

- К синему киту! Хочу познакомиться с ним поближе.

- К синему киту? Ты хочешь покинуть корабль без команды? Ты вздумал бунтовать, человек?

- Да, я вздумал бунтовать, - с усмешкой подтвердил догадку человек.

- Сюда, на помощь, - наёмник обхватил Герда десятком сильных конечностей, похожих на высохшие ветки дерева и попытался повалить на палубу. Но куда там! Герд не раз справлялся в темноте океанских глубинных колодцев с настолько быстрыми и опасными существами, что отбиться от неуклюжего сухопутного жителя не составило никакого труда. Он легко вывернулся от далеко недружественных объятий и выхватил клинок из ножен. Заметив стык между защитными пластинами, Герд с силой воткнул лезвие в тело. Наёмник застонал, отпустил Герда, а пловец, воспользовавшись возможностью, мгновенно оказался у борта и легко взобрался на него. Он обернулся, пытаясь найти кого-то в удивлённой и встревоженной толпе на палубе. Заодно скользнул взглядом по постройкам, всему судну, забравшему у него столько сил и времени.

- Куда ты, Герд? – из темноты окликнул пловца Измаил.

- К синему киту!

- Не верь в эту сказку, ты просто утонешь!

- Нет, Измаил, там внизу – свобода! Синий кит поможет мне. И тебе. Пойдём со мной!

- Нет, нет, не придумывай. Там не свобода, за бортом тебя ждёт смерть и какая-то неизвестная тварь!

- Во всяком случае, там меня ждёт шанс. Как хочешь, - пожал плечами Герд, ловко увернулся от брошенного в него одним из охранников копья, оттолкнулся и, вытянув вперёд руки, бросился в кипящую под каплями дождя и порывами ветра пучину.

Он пролетел небольшое расстояние, отделявшее от поверхности океана, и под восторженный хохот ветра скрылся под водой. Обычно, при подобном прыжке, Герд всегда погружался на несколько метров вглубь, но сейчас почти сразу ударился обо что-то невероятно огромное.

Синий кит. Гигантское тело полностью закрыло от Герда морское дно. Раскатанное под давлением невиданных глубин тело синего кита отличалось заметной плоскостью, при таких размерах казалось странным отсутствие привычных объёмов. Волнообразно извиваясь, синий кит искал привычную глубину.

Герд ловко ухватился за непонятного назначения длинный отросток на теле животного, оседлал жителя глубин, а потом перехватился за следующий ус и продвинулся на несколько метров дальше по телу синего кита.

Они плыли в полной темноте. Солнце, спрятавшееся в тучах, не могло послать к поверхности ни одного лучика и здесь, под водой, царил полный мрак. В котором в тот миг существовали лишь они двое. Человек и синий кит…

Понимая, что действует, по крайней мере, неосторожно, Герд перехватился за следующий ус и рывком достиг своей конечной цели – невиданных по размерам жабр, открывавшим вход внутрь монстра. Возле жабр существовало своё течение, оно подхватило Герда. Он постарался отдаться ему, подчиниться и вскоре оказался затянут внутрь, в некое подобие трубы, с красноватыми прозрачными краями, покрытыми развилками жил. Вместе с несколькими рыбинами Герда понесло вглубь тела.

А синий кит тем временем нашёл подходящий проём между каменными гребнями. Изогнувшись всем телом, он резко, как пикировщик, пошёл в глубину, в считанные секунды, преодолевая сотни метров.

Герд, вовлечённый в бурный водоворот, почувствовал, как резко возросло давление. Он понимал, что времени у него практически не осталось.Понимал, что ему может не хватить каких-то несчастных нескольких секунд и торопливо начал искать выход. Пройдя сквозь тонкую мембрану, перебрался в иную систему – здесь Герд погрузился в тёмную жидкость, волнами накатывающую с определённой периодичностью с одного направления. Преодолевая слабость, с трудом сдерживая спазмы, пытавшиеся открыть в поисках кислорода его рот, он начал медленно продвигаться в нужном направлении. В тот момент, когда синий кит прошёл верхний тёплый слой воды и погрузился в настоящую пучину, Герд понял, что назад он уже не выплывет.

Что именно здесь и умрёт.

В один миг у него лопнули барабанные перепонки. Кровь Герда, растворяясь в крови синего кита, заструилась в общем потоке, а в районе ушных раковин Герд почувствовал острую боль. Секундой позже его лёгкие тоже лопнули, в самом основании, там, где к ним присоединялись сосуды. Пузырьки кислорода ворвались внутрь. А ещё секундой позже они начали растворяться в солёной среде под огромным давлением, как и остальные внутренности ныряльщика.

Делая последние отчаянные усилия, Герд неожиданно подумал, что синий кит и есть этот океан, в каком-то необычном его проявлении. Внутренности животного внезапно стали тонкими и прозрачными и Герд напрямую проплыл сквозь них, через сложную систему внутренних органов и связывающих их сосудов до интересующего его предмета. Огромный, самый важный орган методично, то сжимался, то расширялся, заставляя передвигаться кровь по жилам животного. Увидев сердце синего кита, Герд внезапно ощутил, что его, человеческое, сердце, заключённое в грудь, перестало биться. Умирающий мозг всё же ещё смог сформировать желание, а тело повиновалось последний раз. Очень медленнопловец вытащил из кармашка костюма невероятно красивую жемчужину и положил на один из выступов гигантского органа. Ныряльщик был уже мёртв и не видел, как нечто, напоминающее щупальца, выдвинулось из сердца синего кита, обвило и оплело безжизненное тело и втянуло его внутрь.

Несколькими секундами позже Герд выдохнул из себя воздух и открыл глаза. Привычная обстановка окружала его. Он снова находился в небольшой рубке своего корабля, вместе с отцом, Огли и Саймоном. Вот только какие-то воспоминания, тревожно всплывая из глубин памяти, заставили юношу наморщить лоб. Они становились всё более яркими и чёткими, они становились частью ЕГО памяти.

- Нет, нет, никаких больше разговоров. Полетим по намеченному курсу, по тому, что проложил я. Слышал про те места. Богатые до всякой добычи. Если же, конечно, их уже не разграбили под чистую такие же охотники «за счастьем», как мы. – Негромко сказал отец. – Конечно, первым делом хотелось бы покопаться в развалинах какой-либо погибшей, но довольно далеко продвинувшейся в техническом отношении, цивилизации. А у нас таких остановок намечается две. Вот где навар! Ну, а уж если не найдём никаких стоящих артефактов или вступим в конфликтные отношения с туземцами или ранее прибывшими поисковиками, то просто набьём все трюмы шкурами экзотических животных и драгоценными камнями. Тоже заработок не из тех, о которых можно забывать.

- Отец, но мне кажется, что мой маршрут гораздо перспективней. Думаешь, я проложил его просто так, наугад? Нет, я долго, сутками напролёт копался в информационных байках и уверен на сто процентов, что те места, которые наметил я, принесут нам намного больше прибыли, - словно со стороны услышал свой голос Герд.

Некоторое время капитан помолчал, а потом улыбнулся и заявил твёрдым, не допускающих возражений, тоном:

- Сын, когда мы побываем там, где запланировал я и разочаруемся в поисках… Ну что ж, тогда скажу, что ты был прав и мы воспользуемся твоими познаниями. Вот тогда и поведёшь нас к своим богатствам.

- Нет, отец, мы пойдём только моим маршрутом, - вдруг решительно произнёс юноша, который к этому времени вспомнил всё.

- Но…

- Капитан, смотрите, - удивлённо произнёс Огли.

Герд услышал, как выругался Саймон. Он понимал его, ведь было отчего потерять невозмутимость обычно меланхоличному механику. Кожа сына капитана на глазах растерянных и испуганных товарищей изменила цвет, превратившись из светлой в тёмно – коричневую. На левой руке, лежащей ладонью вверх на столешнице, исчез в один неприметный миг указательный палец, а через весь лоб протянулся глубокий шрам. Лицо Герда осунулось и стало намного взрослее.

- Поверь мне, так будет лучше, - прохрипел Герд, а перед его глазами заплясали видения, состоящие из океана Ак-Мариса, Измаила, синегокита и удивительных жемчужин.

- Конечно, сын. Мы пойдём твоим маршрутом, - растерянно произнёс Салливан-старший, - но ты должен всё мне рассказать.

- Обязательно, - успокоил отца Герд и улыбнулся. Теперь он точно знал, что всё будет хорошо.