Серийный детектив

Тёмной-тёмной ночью…

…

Щёлк-щёлк-щёлк.

…

Давным-давно, в тридевятом царстве…

…

Щёлк-щёлк-щёлк.

…

Я проснулся и…

…

Щёлк.

…

Привет, читатель! Давно тебя искал…

…

…

…

…Начинать книгу с троеточия — моветон.

Я цокнул языком, откинулся на спинку кресла и тяжело вздохнул. Слева холодом дышало тёмное окно, по которому барабанил проливной дождь. В каждой капле дрожало голубовато-белое сияние монитора — единственного источника света в комнате.

— А ведь и вправду: тёмная-тёмная ночь…

Все нормальные люди в это время уже спят. Но только не мы — писатели. Труженики бумаги и чернил. Лучшие тексты рождаются около трёх часов ночи. Почему? Все вопросы к Одину. Это он пролил горький мёд поэзии — а мы лишь тщимся нащупать его в себе и аккуратно изрыгнуть на страницу.

Сейчас, правда, выходило неважно. Сетчатку жгло белое окошко Ворда, душу — счётчик написанных слов:

«0»

Зеро.

Вздох.

Так всегда с первыми главами: продолжать легко, а вот начинать — пытка. Если бы Ньютон не стоял на плечах гигантов, его величайшим открытием стало бы то, что яблоки падают с деревьев. В писательском деле это особенно верно. Я когда-то думал, что со второй или третьей книгой цикла станет проще. Но нет. Богини беспощадны.

…Впрочем, хватит этого велеречивого бреда.

Я хмыкнул, прыснул и крякнул.

Так-то я — серьёзный коммерческий писатель.

Не то чтобы я совсем не писал для души, скорее, я стараюсь работать в равной степени и на неё, и на свой желудок. What is mind? No matter. What is matter? Never mind.

Строчу я в основном детективы. Вернее, один-единственный детектив — серию, как о Шерлоке Холмсе. Хотя я не настолько высокомерен, чтобы ставить себя в один ряд с сэром Дойлом… Намного честнее будет сравнение с Нэнси Дрю или теми детскими детективами в жёлтых обложках. Можно вспомнить и госпожу О., но до вершин её мастерства меня отделяет всего один неудачный роман — тот самый, после которого издательство спишет меня в список её литературных негров. Страшная судьба. Таких негритят намного больше десяти. Издаваться под своим именем — это привилегия, а не право.

Кстати говоря…

В нижнем углу экрана красной луковицей восклицательного знака горело сообщение от моего редактора. Я собрал волю в кулак, кликнул на значок и стал читать:

«Привееетик!

Ну что, работаешь над новым томиком? :) Жду не дождусь следующих приключений нашей Любимой Т.! Она такая милаха. Интересно, кто будет убийцей в этот раз? А убитым? Можно спойлер? Плиз! Хе-хе, шучу. Не люблю спойлеры...

Кстати, кстати, а как там поживает БД? Может, всё-таки позволишь ему сбежать из тюрьмы? Я его просто О-БО-ЖА-Ю. Он такой классный, мрачный, умный, хитрый… Хе-хе, и красивый… Ты смотрел фанатские картинки, которые я тебе скидывала??

А какая между ним и Т. динамика, ой. Она вся такая холодная, логичная, а он — поэт!.. Можешь поработать в этом направлении? Я не шипперю, правда, о нет, господа! Если только немножко!

Зэнкс фор ёр антеншн…

Первые три главы должны быть готовы завтра утром.

Бай.»

— …

…

…

…Вот с чем мне приходится работать. Минуту я смотрел на сообщение так, будто из меня вытянули душу. Потом заставил себя успокоиться, написал короткое «ОК», схватил пачку сигарет и вышел на балкон.

Было прохладно. За стеклом разливались огни ночного города. Я приоткрыл окно, получил мокрую пощёчину от ветра и закурил. Холодная влага на губах смешалась с привкусом обжигающего дыма.

…Ну ладно. Первые три главы к утру… С этим управимся. Наверное. Может быть. Но куда сильнее меня задела первая половина сообщения:

— БД, Белый дракон… И почему им сдался этот клоун?..

Небольшая предыстория: серия моих книг рассказывает о юной девушке-детективе, псевдоним — Т., — которая расследует самые грязные и зловещие преступления большого города в сердце вымышленного мира. Сейчас цикл насчитывает пять книг; в них описан промежуток в полтора года, за который талантливая сыщица раскрыла уже больше дюжины дел, превратившись из безымянной занозы в глазах полицейских в занозу именитую и знаменитую.

Самые интересные дела, разумеется, были связаны с убийствами.

Так вот, в первой книге злодеем был персонаж, которого я с лёгкой руки — то ли как омаж, то ли в качестве откровенной кальки — назвал «Белым драконом». Это был напыщенный серийный убийца, из тех, которые любят разукрашивать места преступлений. За его плечами — двадцать одна жертва, почти все женщины. Рост — метр восемьдесят. Волосы длинные, белые… И сейчас я просто пересказываю его досье.

Но что поделать?

БД был отпрыском богатой семейки, который от скуки решил поиграть в серийного убийцу. Писать его противостояние с Т. было интересно, — и да, между ними действительно возникало напряжение… Но исключительно одностороннее.

Сам по себе, — я стряхнул искрящийся пепел в пепельницу, — он был не слишком приятным и не очень глубоким персонажем.

С моей точки зрения.

У читателей она была немного другая. Как-то так вышло, что БД стал самым популярным моим героем. Более того, если верить опросам, он в одиночку привлёк к книгам аудиторию, совершенно чуждую детективному жанру. Несколько раз мне даже предлагали поставить на обложку бородатого мачо, чтобы удовлетворить её вкусы.

Не то чтобы я был против: клиент всегда прав и т.д. Делайте что хотите с моими книжками, только покупайте. Но…

Но.

Я улыбнулся.

…И вот сейчас я попытаюсь придумать оправдание, почему меня это всё же коробит.

Во-первых, следует понимать, что подобные тренды весьма недолговечны. Фанатам нужно время от времени подбрасывать кость; не будешь этого делать — они разбегутся. Можно представить себе человека, который любит изюм и старательно выковыривает его из булочки. Он сделает это один раз, второй, третий, а затем пойдёт на розовый сайт и купит целую пригоршню изюма без всякого теста.

Оттока читателей можно избежать, если я трансфигурирую свою книгу в любовный роман. Открою, так сказать, изюмный магазинчик. Но и тут проблема. Во-первых: а не пошли бы вы к чёрту? Что хочу — то и пишу. У меня есть принципы. Во-вторых, даже если бы я и захотел сменить жанр, я не умею писать любовные линии. Молнию в бутылку дважды не поймаешь. Попробуешь — поджаришься.

К тому же новоявленные фанат(ки), того и гляди, распугают любителей детективного жанра.

Так что да… Нужно что-то придумать.

Но что?

— …Может, убить его к чертям собачьим? Хм… Слушай, а идея-то неплохая.

Пальцы сами собой начали крутить сигарету.

Искорки падали в пепельницу и превращались в прах, словно упавшие звёзды.

…Если я убью Белого дракона, никакой любовной линии в принципе не останется. Шоковая терапия. Это будет болезненно, как отрезать опухоль — я ожидаю сотни разгневанных писем, — но зато быстро, чинно и, главное, тогда всё вернётся на круги своя. Снова я смогу быть обычным писателем заурядной детективной беллетристики.

Чем больше я обдумывал этот план, тем заманчивее он казался. Да… Точно. Так и сделаю.

Я придушил остаток сигареты о пепельницу и быстрым шагом вернулся в комнату.

Только как его убить? Он за решёткой. Может, его застрелит родственница одной из жертв? Девушка, для драматизма. Нет, слишком хороший поворот — прибережём. Самоубийство? Глупость, он слишком самолюбив.

Тогда…

Я рухнул в кресло и похрустел пальцами.

Давайте самое банальное: казнь.

В мире моих книг смертная казнь была запрещена. Просто потому, что мне хотелось написать о невинно обвинённом, который добровольно сел в тюрьму вместо настоящего убийцы — своего любимого человека. Это был задел для будущего романа. Но… чёрт с ним. Сливаем. Может, даже драматичнее выйдет, если он умрёт.

Пишем:

«Вот уже три недели на страницах газет гремели дебаты между сторонниками смертной казни и её противниками. Данная дискуссия разгорелась на фоне статьи, которая вышла в печально известном таблоиде «Новый Вавилон». В ней приводилась статистика, согласно которой число смертоубийств в стране за последние несколько лет выросло более чем на двадцать процентов…»

Комнату наполнил грохот клавиш. Когда пишешь книгу, забываешь обо всём. Незаметно прошёл час. Я зевнул, поднялся и распахнул окно, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Дождь к этому времени стих: не лил, но моросил, хотя в небе всё ещё гремели и сверкали молнии.

Они были похожи на…

Змей? Банально.

Трещинки? Уже было.

Минуту я, не обращая внимания на изморось, смотрел в небо и пытался выдавить метафору.

— Пусть будут… глазные сосудики, — пробормотали мои мокрые губы. И вдруг небеса вспыхнули. Всё произошло мгновенно: яркая молния рванулась вниз и в одно мгновение захватила всё поле зрения.

Я почувствовал боль.

Затем — щелчок.

Затем