Серые Воды: История II — “Архив крови”

Я знала, что город гниёт изнутри.
Но теперь он гниёт с голосом.

Когда-то я работала в секторе биоконтроля — отлавливала нелегальные импланты и тех, кто возился с генетическими вирусами памяти. Теперь всё это называют по-другому: охота на носителей кода.

Меня зовут Мара.
Я — охотница.
И я знаю, что богов можно убить, если знать, где у них процессор.

Сегодня я иду по нижним уровням Серых Вод.
Здесь город не светится — он дышит. Сырые коридоры, вода по щиколотку, гул старых кабелей.
Запах ржавчины и крови.
Надо мной — двадцать этажей неона и рекламы. Подо мной — память.

Цель — объект под именем Ашер-13.
Кодовый статус: носитель древнего фрагмента.
Те, кто его видел, говорят, что у него под кожей живёт свет.

Я видела такие раньше. Они горят изнутри — и город пьёт их, как вино.

Я включаю сенсорный визор.
Мир вокруг окрашивается в спектры сигнала: каждый след, каждая капля, каждый вздох человека — часть потока данных.
И там, среди хаоса, я вижу отпечаток: пульс изнутри стены.
Живой.

Я касаюсь панели — металл дрожит, отходит в сторону.
Внутри — тоннель, прорезанный насквозь гниющим бетоном. На стенах — кровавые надписи, но сделанные не руками. Это био-графт — живой шрифт, растущий из плоти.
Он шепчет, когда я прохожу:

“Мы — архив. Мы — плоть памяти.”

Я не отвечаю.
Молчу — и иду дальше.

Под землёй жарко, воздух тяжёлый, как дыхание зверя.
На полу — остатки кабелей, человеческих костей, обрывки шлемов.
Все, кто когда-то пытался дойти до центра сети, оставались здесь — в слое между плотью и кодом.

Я достаю импульсный ствол.
На экране пульсирует сигнал.
Сердце города — живое. Оно зовёт.

И тогда я вижу его.

Ашер стоит в зале, где стены похожи на гниющие вены.
Его кожа светится — мягко, янтарно.
Он не замечает меня.
В руках он держит стеклянный контейнер — внутри пульсирует нечто. Кусок живого кода, свернувшийся в кольцо, как змея.

Я поднимаю оружие.

— Замри.
Он поворачивается.
Его взгляд — как отражение света в воде: бесконечный, распадающийся.

— Ты пришла поздно, Мара.
— Не называй моё имя.
— Ты носишь его тоже. Просто ещё не слышишь.

Я делаю шаг.
Под ногами дрожит пол.
Всё вокруг начинает меняться — бетон и металл покрываются живыми символами, сигналы складываются в шёпот:

“Архив открыт.”

В висках бьётся боль.
Мой визор глючит — на секунду я вижу себя в отражении стен, но другую: кожа трескается, под ней — тот же свет, что и у него.

Я стреляю.

Вспышка.
Тишина.
Потом — звонкий, металлический смех.

Ашер стоит на коленях, кровь стекает по щеке. Но в его крови — свет.
Он смотрит на меня, и я понимаю, что это не человек.
Это фрагмент памяти, зашитый в тело.

— Архив не умирает, Мара, — говорит он. — Он просто переписывает нас.

Пол под нами трескается.
Из глубины поднимаются корни — живые кабели, опутанные мясом.
Я падаю.
Последнее, что вижу — янтарное свечение, и глаза, в которых нет зрачков, только вечная сеть.

Очнулась я в другом месте.
Комната — белая, слишком тихая.
На руке — шрам в форме спирали.
Внутри шепот:

“Архив синхронизирован.”

Я смотрю в зеркало.
В моих глазах — золотые узоры.
Как у него.