Сестры Калашниковы

В избе пахло дымом и гнилыми яблоками. Половица под ногой у Станислава протяжно заскрипела, аж зубы свело. Он сделал ещё шаг и прислушался, ему казалось, что за дверью шелестело и шкрябало. Раздалось короткое фырчанье, словно собака старательно втягивала носом воздух, перемешанный со страхом. Дыхание невидимой твари клубами морозного пара стелилось по полу, проникая сквозь щели. Ужас заставил заледенеть пальцы, крепко вцепился в затылок и нашёптывал свистящим голосом в ухо Станислава: “Смерть твоя пришла, пришла”.

На фоне соснового леса торчала покосившаяся избушка без забора и палисадника. Лёха вышел из машины и осмотрелся, потянулся и почесал затылок.

– Э, ты уверен, что сюда? Глушь такая, еле проехали.

– Думаю, да. Поможешь с вещами? Может, чаю поставим.

– Чаю? Эх, был бы не за рулём, тогда можно б и чего получше чаю, а так, чего воду хлебать, мне ещё часа два отсюда домой добираться. Вот занесло тебя.

– Зато природный заповедник, да и не так уж и далеко до благ цивилизации, ты видел, у них там и валбериз, и магнит с пятёрочкой.

– Это у них в Чернухе, а в этой деревне, как её там, Меньщиково, четыре избы в пять рядов.

– Да ну тебя. Тут зато Пустынские озёра недалеко: красота, купаться, рыбачить, на сабах плавать.

– Это летом, а зимой что ты будешь делать в этом медвежьем углу? Учти, летом я к тебе, так и быть, приезжать буду, а с осени я по этой дороге не ездок, и не зови, не умоляй. Сюда только на тракторе.

Вопрос остался без ответа. Станислав достал две спортивные сумки из багажника и пошёл к дому. Надо хоть посмотреть, что прикупил, Лёхе он не сказал, что сам видит этот дом в первый раз. Честно радовало, что Лёха не сможет к нему ездить, хотелось вычеркнуть всю старую жизнь из памяти, вот Станислав и решил заделаться настоящим отшельником. Подальше от людского предательства, поближе к простым житейским радостям выживания в глухих местах. История, загнавшая Станислава в эти края, случилась полгода назад, когда он понял, что жена ему изменяет, а на работе начались проблемы.

Станислав занимал должность помощника заведующего отделом музея-заповедника “Щёлоковский хутор”. Работа ему нравилась, вот только денег платили немного, да и мероприятия часто проходили в выходные и праздники. Жену Ольгу это всегда раздражало, и она требовала, чтобы Станислав поискал место получше. Но куда может устроиться выпускник истфака, чтоб хорошо платили? Пусть он и написал пару научных работ. Да и не хотелось ничего менять, свою работу Станислав любил и считал, что не всё в жизни упирается в деньги.

В тот злополучный день он, проверив экспозицию, решил заскочить к директору. Заведующий уходил на пенсию, а значит, появился шанс занять его место, стоило намекнуть начальству, что Станислав уже сейчас готов принять на себя проблемы отдела, до официального приказа.

Карина Иосифовна встретила его раздражённо, отставив чашку чая и выключив экран компьютера, на котором Станислав заметил заставку сериала.

– Станислав Романович, что-то случилось?

Минут пять Станислав говорил об отчётах и планируемых мероприятиях, а потом всё-таки смог выдавить из себя:

– Владимир Михайлович уходит на пенсию, такая потеря. Уже выбрали, кого назначат?

– Конечно, давно решили. Денис будет, приказ подписали, только объявить решили после ухода Михалыча, чтоб его не смущать.

– Денис?

Станислав удивился. Денис работал пару лет, в науке не преуспел, зато активно лез во все дырки, устраивал бестолковые фесты и мероприятия, называя их популяризаторскими. Станислава он раздражал, Денис не учёный, а “пустышка”, помешанная на том, как заработать побольше денег на вверенном ему хозяйстве.

– Да. У него много идей, он активный и приносит для музея деньги. Вы сами в курсе, как плохо у нас с государственным финансированием. Если не отдать должность ему, он уйдёт в более тёплое место. И кто будет деньги зарабатывать? Вы? – правильно поняв удивление Станислава, продолжила Карина Иосифовна. Начальница не скрывала презрение, давая понять, что знает, с какой целью к ней в кабинет явился Станислав. – Кстати, хорошо, что вы зашли, Станислав. Нам тут пришли бумаги по финансированию на следующий год. Ваше направление закрывают, не увидели в нём перспектив. Как понимаете, помещение и надбавка переходят другому. Я вас предупреждала, что нужно менять тему.

Станислав скрипнул зубами, вышел из кабинета, боясь, что стоит ему открыть рот для ответа, то он пошлёт эту старую ведьму далеко к чёртовой матушке. Да, он выбрал направление, которое нельзя монетизировать, зато оно могло помочь больше узнать о народах, заселяющих Нижегородскую область. В глазах потемнело, в голове мелькнула мысль, что нужно пойти дать в рожу. Вот только кому? Поехать в администрацию и устроить разборки? Ну, закрыли его направление, так сам виноват. Надо было продвигать активнее, привлекать народ. Всё решают деньги. Нет, Станислав не станет равняться на Дениса и пускать пыль в глаза. Решив, что на сегодня работы ему хватит, Станислав поехал домой в Сормово. На дорогу ушло больше часа, из-за чего настроение стало ещё хуже. В родную однушку он ввалился с единственной мыслью: залезть в душ и стоять там, пока вода не смоет бурлившее внутри раздражение. Станислав даже не понял, когда из ванной ему навстречу вывалился голый и мокрый начальник жены.

- Эм-м-м… - вот и всё, что смог выдавить из себя Станислав, когда в коридор из комнаты выбежала жена в домашнем халатике.

Ну, а дальше, как в дурацком сериале, слезливые разборки, кто виноват. Документы на развод и радость, что у них нет детей, а делить придётся только однушку. Жена правда съехала к любовнику, так что за квартиру сильно не держалась, легко согласившись её продать и поделить деньги. Решив, что после такого сил наблюдать, как Денис займёт его место на работе, у Станислава нет, он написал заявление на увольнение.

Оставшись без работы, Станислав забрал долю от продажи квартиры и отправился жить к другу Лёхе. Вот только гостить в холостяцкой квартире, запивать горе и делать слабые попытки найти работу, надоело быстро. Станислав просматривал жильё в Нижнем, где за его деньги можно было взять лишь комнату в коммуналке, и понял, что не хочет. Не хочет искать работу, ютиться в однушке и жить в одном городе с бывшей.

Станислав решил: малая часть денег пойдёт на самый дешёвый дом в любимом им Пустынском заказнике, а остаток он положит в банк и будет жить на проценты, которых вполне хватит для покупки пельменей и майонеза. Особых трат в глухой деревне не предполагалось. Его ждёт полное одиночество без телевизора и интернета, никто не достанет. Главное, побольше книг и сериалов скачать, да работы по дому будет много. В конце концов, если станет скучно, сядет за давно планируемую книжку по истории мордвы, одной из народностей Нижегородской области.

Выбранный дом стоял на окраине села и, как сказал бывший хозяин, когда-то принадлежал лесничему или егерю. Постройка дореволюционная, из нового только железная дверь, поставленная последним хозяином. Внутри избушки одна комната, разделённая огромной печью, холодные сени и крытый двор с местом для скотины и курятником. От скотины остался лишь застарелый запах и гнилые балки насеста. В комнате как положено у окна стол, накрытый выцветшей липкой клеёнкой, железная койка, две кухонных тумбочки из советского прошлого и обитый железом сундук вместо шкафа. Из красивого только большая люстра с кучей подвесок, правда, покрытая толстым слоем жира и пыли. Станислав представил, как будет отмывать это хозяйство, и скривился. Он снял люстру и, замотав её в старое покрывало, пихнул в дальний угол на печи к сваленным там старым одеялам и матрасам. Лёха, осмотрев дом и окрестности, быстро попрощался и уехал в город. Да и понятно, его сельская пастораль и раздолье за душу не брали, зато Станислав, вдохнув чистый воздух, почувствовал, как тает горький ком в груди.

Лёха помог перевезти сюда оставшиеся вещи в конце лета. Первые месяцы Станислав бродил по окрестностям, вдыхал воздух свободы, знакомился с немногочисленными соседями, ездил на велике к озёрам рыбачить. Подружился с бойким старичком Михалычем, живущим на другом конце Меньщиково. Тот и рассказал, что в деревне сейчас живут в основном дачники, на зиму никого не остаётся. Узнав, какой дом купил Станислав, недовольно поцокал языком.

— Нехороший дом, моя бабка говорила, что семью, которая там жила, звери разорвали.

— Внутри?

— Не спрашивал, лес рядом совсем, а волки зимой часто из леса выходят.

— Ну, это давно было, а что с другими хозяевами?

— Так дачники — купят, поживут одно лето, другое, понимать начинают, что дом не игрушка, ему забота нужна, денег на ремонт, ну и продают.

Больше ни с кем из местных приятельских отношений у Станислава не завязалось. При встречах «здравствуйте, как дела, ну, погода нынче», всё как обычно у малознакомых людей, живущих рядом. Странное «знакомство» случилась в начале осени. Станислав решил побродить среди сосен рядом с домом, высматривая маслята. Дошёл до оврага и хотел вернуться домой, как заметил на дне движение.

— Эй! – крикнул Станислав и замолчал, вспомнив историю про волков.

Слова Михалыча про растерзанную семью запомнились. Остаток лета и начало осени в дом Станислав заходил только спать и за вещами. Что-то тревожило его в комнате с огромной печью. Зажатая в угол железная койка жалобно скулила, когда он укладывался на неё спать. А ночью на грудь наваливалась тяжесть, расползаясь сковывающим холодом по телу. Прочитав статьи в интернете, Станислав решил, что это сонный паралич, нервы шалят. Старался не думать о прошлой жизни, но депрессия брала за горло во сне, когда Станислав оказывался беззащитным перед подсознанием. Пришлось доехать в чернухинскую аптеку и купить валерьянки и пустырника.

Неожиданная встреча в лесу подняла муть со дна души, и тревога заставила биться сердце о рёбра. Станислав смотрел, как кто-то движется в тени оврага всё дальше от него, поднимаясь по откосу на другой стороне. Солнце высветило сутулую фигуру. Станислав дёрнулся, на него смотрела молодая женщина. Незнакомка была одета в подвязанный поясом, длинный балахон, который мало подходил для прогулок по лесу. Один глаз у неё был прикрыт длинными космами, а второй смотрел зло. По коже побежали мурашки, как от тонких иголочек, полных ненависти. Потоптавшись на краю оврага, женщина скрылась в лесу.

— Тьфу ты, просто грибы собирает, и чего я себя накручиваю, – пробубнил себе под нос Станислав и поспешил домой.

Тревога утихла, разжав свои когтистые лапы, дав свободно дышать, затаившись до первого снега. Утром Станислав вышел на улицу и на нетронутом снежном покрывале увидел следы. Крупные, вытянутые, с длинными бороздами от когтей, такие получатся, если взять лапу волка и вытянуть наподобие человеческой ступни. Следы шли от леса и останавливались у навеса сарая, где снежный покров обрывался. Станислав почесал затылок, но решил, что зверей он знает плохо, возможно, ничего страшного в этих следах нет, барсук из леса вышел или ещё кто. Сфотографировал на телефон и отправился в Пустынь, где ловил мобильный интернет, писать в охотничьи группы, чтоб подсказали, кто это бродит вокруг его дома по ночам. Ответа не дождался, а на следующее утро следы появились вновь. Зверь кружил, вокруг дома, подходя всё ближе. Вот тут тревога и вернулась вновь. В группах Станиславу ответили, что троллей, которые могут пользоваться фотошопом, тут видали множество, и послали… в поисковик за справочником охотника. Тогда он решил поискать в группах, где люди выкладывали фотографии непонятных вещей и явлений, чтоб им объяснили, что это может быть. Там комментариев написали много, но, в конце концов, просто переругались, затем опять обвинили Станислава в качественно сделанном фотошопе. Впрочем, один пользователь, с автоматом Калашникова на аватарке поинтересовался, где находится место. Вопрос смутил, и отвечать на него Станислав сразу не стал. Впрочем, ночью кто-то возился у окна и топтался на крыльце, и Станислав в панике всё-таки выдал свой адрес, тем более брать у него было нечего, а до его домушки с автобусной остановки надо ещё пару километров топать по сугробам. После его ответа больше никто в посте не писал.

Хотел посоветоваться с Михалычем, но того дети увезли в город, как только выпал первый снег. Станислав задумался, может, тоже уехать? Сесть на автобус или электричку в Чернухе, и через пару часов будет в Нижнем, где точно не бродят странные твари. Вот только там есть твари похуже, например, бывшая жена. Да и где ему там жить? Дом зимой не продать, на хостел денег не хватит, жить у друга не вариант. Лёха обзавёлся очередной сожительницей, которая точно будет против третьего в их квартире. Вот и получается, что бежать некуда. Хорошо бы купить ружьё или травмат хотя бы, но денег впритык на еду хватает. Ночами Станислав прислушивался к звукам со двора, а днём изучал следы и длинные борозды от когтей на срубе дома. Раньше он не обращал на эти полосы внимания, пока не появились новые. Оказывается, тварь точит когти о дом не первый год, и входную дверь поставили новую железную не просто так, похоже, хозяева по приезде весной на дачу обнаружили следы от когтей.

— Хоть бы предупредили, гады. Я бы сразу ружьё купил, пока деньги не потратил, – пробубнил Станислав.

Он в последнее время часто разговаривал сам с собой. Деревня обезлюдела, звонить знакомым не хотелось. Внешний мир казался далёким и нереальным, вокруг только снежные поля и тёмный, притаившийся за домом массив леса, из которого каждую ночь вылезала тварь. Так продолжалось до конца декабря, и Станислав уже начал привыкать к необычному «соседу», ночью дежурить, а днём отсыпаться. Пока за неделю до Нового года тварь не пришла днём. Хотя какой день, темнело уже в четыре часа, и чудовище явилось с темнотой. Станиславу повезло, что он успел набрать дров и вернуться домой, словно почувствовал приближение опасности и проснулся пораньше. Это был последний его выход из дома в темноте. Впрочем, увидеть таинственное чудовище вживую так и не удалось, только длинную сутулую тень, старательно обходившую пятна света из окон и прижимающуюся к снежному насту на открытых местах. Станислав начал думать, что сам нагнал на себя жути, а вокруг дома бродит отбившийся от стаи волк или одичавшая собака, но так он думал при свете дня, а с наступлением темноты наползала тревога, которая при звуках рядом с дверью перерастала в панический ужас, накрывавший Станислава с головой.

Услышав в очередной раз, как чудовище точит когти о железную дверь, а в щели проникает его морозное дыхание, Святослав всё-таки набрал другу.

— Привет, Лёх.

— О, здорово, Стасян. Чего решил всё-таки к нам Новый год приехать встречать? Ну так всё, поздно, моя меня уговорила в Сочи рвануть. Красная Поляна, все дела, – весело ответил Лёха, лишая Станислава надежды на спасение.

— Здорово, ну, отдыхайте там. С наступающим, – растерянно сказал Станислав и нажал отбой.

В последний день года Станислав понял, что тварь решила днём не уходить, она внаглую рыскала, а потом и вовсе старательно обнюхивала дверь, шумно втягивая запах страха Станислава, затаившегося с другой стороны. В голове мелькнула мысль о смерти.

Неожиданно всё стихло. На Станислава упала мёртвая тишина, он судорожно сдерживал рвущееся наружу хриплое дыхание, которое в этом безмолвии звучало раскатисто и громко. Скрипнули ступеньки крыльца, и в дверь резко грохнуло. Станислав дёрнулся и выдохнул. Раздались новые удары.

– Эй, есть тут кто? Мы свет видим! – закричали из-за двери.

– Люди… - прошептал Станислав и открыл замок трясущимися руками.

На пороге стояли две совсем молоденькие девчонки лет по восемнадцать, одетые в горнолыжные костюмы, и держали в руках лыжи, но не спортивные, а широкие охотничьи. За спинами у обеих висели ружья. Станиславу очень хотелось протереть глаза и ущипнуть себя, настолько эти две охотницы не вписывались в окружающую его действительность. Морозная тварь, что бродила вокруг его дома, и та казалась гораздо реальнее этих двух симпатичных девиц.

– Ого. Кто тут у нас? Ты чего, мужик, в чужой дом залез? – наехала на оторопевшего Станислава девушка в красном комбинезоне, вторая завозилась, снимая с плеча ружьё.

– Это мой дом, я его летом купил, – приходя в себя, сказал Станислав.

– Вот ж, дядя Саша — курва. Пока мы в отъезде, он уж бабушкин дом продал. Прости, мужик, я не в курсе была. Думала, в дом нашей бабки ломлюсь. – Улыбнулась девица. – Меня Дина зовут, а это моя младшая сестра Сима. Слушай, а ты нас не пустишь? Мы хоть отогреемся, а то обратно до машины возвращаться долго, мы её на подъезде к деревне оставили, боялись, что завязнем тут.

Станислав окончательно пришёл в себя. Это просто две девушки, которые приехали в дом своей бабушки и не ожидали увидеть тут жильца. Главное, тварь их не тронула и ушла, может, зря он её боялся, а может, это и вовсе он себе придумал врага от одиночества. С крыльца было видно лишь белеющий под лунным светом снег и чёрные пятна домов в деревне, где не светило ни одно окно.

– Да, конечно. Проходите.

Молчаливая Сима сняла ружьё и повесила его в сенях, первой вошла в комнату и осмотрелась, кивнула Дине, и та, улыбаясь, подхватила Станислава под локоть и поволокла обратно в комнату.

– М-м-м, холостяцкое жильё, - выдохнула она, смахивая со стула лежащие там шерстяные носки и усаживаясь за стол. – Раздеваться мы не будем, свежо у тебя тут.

Станислав покраснел, утром, проснувшись от подозрительных звуков, он в ужасе караулил дверь и думал, что ему делать. Позвонить в полицию? Так ему сюда вызовут психиатрическую бригаду. Подумают, что спился мужик в одиночестве в глухой деревне, да ещё и под Новый год. Да и не поедут на такой вызов тридцать первого числа по бездорожью. Не умирает же Станислав, а просто белочку словил.

– И что? Стасик, а что ты Новый год по-спартански будешь отмечать? Ни ёлки, ни салатов? Тоска. Чай-то у тебя хоть есть?

– Я пойду в дровник, надо натопить, – сказала Сима. Голос у неё оказался нежный и приятный.

– Да я сам, простите. С утра что-то приболел и не до печи стало, – сказал Станислав, при виде молодых девушек в нём всё-таки проснулся герой. Рассказать девушкам о чудовище он не решился, они же были на улице и никого не видели, и тварь их не тронула. Может, у него действительно начались проблемы с головой?

Сима втянула воздух, пыталась поймать миазмы случившейся со Станиславом болезни. Дина же стянула шапку и заявила:

– Ну вот. Знаете, мы сюда Новый год приехали встречать по старой памяти, как в детстве. Что-то тоска в городе заела. А смотрю, не только у нас с праздничным настроением проблемы. Давайте так, ты растопишь печь, а мы до машины сбегаем, принесём продукты. Мы и так собирались дойти сюда, дом проверить, истопить и принести всё из машины, а втроём быстрее сделаем. Стасик, ты же не против встретить Новый год с двумя симпатичными девушками?

Напор Дины вызвал смешанные чувства: с одной стороны, Станислав зарёкся после развода связываться с женским полом, особенно с такими наглыми представительницами, с другой — вокруг дома бродила тварь, которую девушки спугнули. Кто знает, может, это существо интересуется исключительно одинокими мужчинами. Вновь мелькнула пугающая мысль, а что, если никакого чудовища нет, а у Станислава на почве стресса и одиночества галюны. Говорят, шизофрения может посетить внезапно. Посторонние люди - хорошие наблюдатели, если что, девицы вызовут кого надо, а может, сами его скрутят, такие смогут.

– Да, конечно, – пробормотал Станислав, – сейчас за дровами схожу.

Сима уже ушла, и Дина с неохотой поднялась со стула и пошла за ней. Станислав осторожно вышел на крыльцо и осмотрел снежный наст, если следы и были, то их занесло начавшимся снегопадом. Свежий воздух обжёг лёгкие, и Станислав поспешил в сарай за дровами. Растопив печь, он почувствовал, как холод расползается по углам. Живой огонь заставил страх отступить.

Девушки вернулись через сорок минут с двумя огромными туристическими рюкзаками. Сима вытащила из своего большие пластиковые контейнеры, пару пачек майонеза. Дина достала из своего две большие бутылки колы, подмигнув Станиславу, вытащила виски.

– Какой праздник без бухла, – возвестила Дина и поставила на стол шампанское. – Новый год, а мы всё-таки девочки.

— В снег сунь, – сказала Сима.

Шапку она сняла и пригладила руками длинные вьющиеся волосы. У Дины волосы оказались обстрижены коротко под мальчика и высветлены почти до белого цвета. Когда в комнате потеплело, девушки сняли комбезы и остались в простых спортивных костюмах. Станислав подумал, что ему повезло, он сможет похвастаться другу, что встречал Новый год в компании двух симпатичных девушек, только сфоткать надо, а то не поверит.

– А вы спортсменки? – спросил он у Симы, которая снимала крышки с контейнеров, где оказались салаты и закуски.

– Нет, мама увлекалась стрельбой, её дед научил, а она нас.

– Охотитесь?

– Вроде того, – сказала Сима, достала из рюкзака ноут и, поставив на стол, включила.

– Охотимся? Нет, нам зверюшек жалко, хотели по банкам пострелять тут, как в детстве. – Рассмеялась Дина. – А где у тебя ложки?

Станислав наблюдал, как Дина перетряхивает его вещи, потом подошёл и достал коробку со столовыми приборами из выдвижного ящика стола.

– Спасибо, – сказала Дина без тени смущения. – Сколько времени уже?

– Девять, – ответила Сима, – есть время.

– Давай подпол. – Кивнула Дина.

Они подошли к люку в полу за печкой и, открыв, посветили туда фонариком телефона. Станислав знал, что в небольшом подполе стоит деревянный ящик, где хранится картошка, и сделаны две полки для банок с консервами. Сима прыгнула вниз, но через пару минут вылезла и покачала головой.

– А на всякий, – сказала Дина и принесла пластиковую банку из рюкзака. Залезла с ней в погреб, потом выбралась обратно и поставила банку на стол. Станислав подошёл и прочёл этикетку, это оказалась морская соль с травами, наполовину пустая.

В доме повисла тишина, все замерли. Трещали дрова в печи, и чуть помаргивал свет лампочки под потолком. Станислав подумал, что зря он снял люстру, девушкам она бы понравилась, да и, если б намыл, комната стала бы симпатичнее. Но сейчас доставать и отмывать люстру поздно.

Тишину нарушила Сима:

– Сарай?

– Пошли, но шансов мало, там бы уже сам достал.

Разговор показался странным. Девушки явно что-то искали. Но почему не спросят его, хозяина? Хотя если это что-то ценное из имущества их бабки, то он может и не отдать, дом-то он купил со всем барахлом, так что их опасения понятны.

– Чердак ещё надо осмотреть, – шепнула Сима, думая, что хозяин дома отвлёкся.

— Мы пойдём нарежем сосновых веток. Люблю, когда хвоей пахнет в Новый год, — громко объявила Дина, напяливая комбинезон.

Станислав махнул на странных гостей рукой, пусть ищут. У него из ценного только ноут, а дом он осмотрел, когда приехал, и ничего интересного не нашёл, ценных древностей тут нет, как специалист знает точно. С улицы девушки притащили три сосновые ветки и целую кучу рябиновых, похоже, пострадали все рябины вокруг дома, а росло их тут немало. Ветки поставили в найденные на чердаке трёхлитровые банки. В доме приятно запахло сосной и салатами, вернулось ощущение праздника. Час девушки потратили, заглядывая в каждую щель, делая вид, что просто вспоминают мелочи детства. В десять они сели за стол, Дина дружески улыбалась и рассказывала, как они ездили на велосипедах купаться на Пустынские озёра. Сима незаметно осматривалась, лицо у девушки посуровело, словно она подозревала, что в этом доме где-то спрятан труп. Салаты оказались магазинными, есть какой-то отличительный признак у еды из супермаркета. Характерная нотка в запахе, в ровно порезанных машиной ингредиентах или ещё в чём-то, но понимаешь, что готовили это для чужих людей на казённой кухне.

Что ж, можно понять девчонок, семьи у них нет, и тратить время на готовку они посчитали лишним. Станислав и сам бы так сделал, если б не забыл о празднике, сходя с ума от навязчивого страха перед бродившим вокруг дома чудовищем. Стоило вспомнить о твари, как под окном захрустел снег. Девушки замерли, а потом Сима резко встала и подошла к окну. Дина сделала вид, что ничего странного не происходит, и весело спросила:

– Давайте хоть музыку включим? А то сидим как на поминках.

Она подошла к ноуту и запустила запись какого-то новогоднего концерта. Происходящее напомнило Станиславу студенческий театр, и лицо его скривилось от фальшивости игры девушек. Дина это поняла и передёрнула плечами в раздражении.

– Станислав, ты не находил в этом доме ничего странного? – резко и холодно спросила она, отбрасывая наигранную весёлость.

Игра пошла в открытую. Рассказать им про бродившую вокруг тварь? Но, похоже, девушки искали что-то в доме.

– Кто вы? – вопросом на вопрос ответил Станислав.

– Ты прав, мы охотники. Только убиваем не зверюшек, а тварей посерьёзнее. Мы мониторим странные вопросы в группах и каналах, где люди обсуждают необычные явления. Мы видели твой пост про следы и, к сожалению, знаем, кто бродит вокруг твоего дома.

– Девушки, а вы не заигрались в Баффи - истребительниц вампиров? - скептически поинтересовался Станислав. Значит, его расспросы в сети привели к нему двух молоденьких приключенок, возомнивших себя охотниками на нечисть. – Ничего ценного в этом доме не было. Это я вам как историк говорю. Да и какое это отношение имеет к дикой собаке, что тут бродит?

– Ценное? Нет, я говорю о необычном, то, что ты не ожидал здесь увидеть, или странное. Дина пробила этот дом, давно здесь жил охотник, ещё до открытия заповедника. Считался очень хорошим, без добычи не возвращался. После его смерти следующего хозяина дома растерзал какой-то дикий зверь. Потом дом стоял пустой, после чего купили дачники, приезжали сюда только с мая по октябрь, и всё было хорошо. Понимаешь, к чему я веду? – сказала Сима.

– Да, не дурак, тварь появилась с первым снегом, до этого дом пустой стоял, — решился на прямой ответ Станислав.

– Ну, раз понимаешь, поможешь? Или ты предпочитаешь помереть, чем принять помощь двух девушек?

– Да ничего я не считаю. Сюр всё это какой-то. Ничего я не находил… — Станислав осёкся и вспомнил свой первый день в доме, пыльную люстру с висюльками. – Люстра тут висела странная, ну, в смысле обычная, просто слишком… не подходила она этому дому. Но дачники часто всякую ерунду тащат в деревню.

– Где она?

– М-м, вспомнил. Завернул в покрывало и на печь положил. Она очень грязная, а мыть мне стало лень.

Раздался скрежет когтей о дверь. Сима побежала к двери с банкой соли и ружьём, Дина к печи. Она вытащила связанный тюк и быстро развязала узел, вытащила люстру, подняв целое облако пыли. Станислав подошёл к двери и спросил Симу.

– Так кто это?

– Мы думаем, охотник был колдуном и заключил договор со злым лесным духом - таргылтышом, – сказала Сима. – После его смерти дух почему-то не ушёл, возможно, в доме осталось то, что его держит и зимой призывает на службу.

Имя духа Станислав знал: в марийской мифологии одноглазый дух человека, умершего неестественной смертью. Вызываются марийскими колдунами-локтызо. Дина осматривала люстру, перебирая хрустальные подвески, потом резко дёрнула одну из них.

– Смотри. – Протянула она находку Симе.

Та взяла тонкую, тёмную от пыли подвеску и внимательно осмотрела.

– Кость окаменевшая. – Сима повернулась к Станиславу. – Иногда таргылтышом может стать умерший неестественной смертью в лесу человек. Значит, охотник нашёл человеческие кости и забрал одну, чтоб призвать на службу злого духа.

Дверь дрогнула, и в щели дыхнуло холодом. Дух явился. Девушки как ни в чём не бывало, продолжили разговор.

– Ты нашла способ от этой твари избавиться?

– Нашла, как отогнать на время, что мы и сделали, когда сюда приехали. Рябиновый крест, одежда наизнанку, но дух снова вернётся. К тому же они пакостят людям, а не стараются растерзать, а этот настроен слишком агрессивно, что-то тут не так. По поверьям, он любит выпить водки, может, предложить, и он обернётся человеком, вот и спросим, что его так разозлило.

– Что ж ты не сказала, что ещё водки надо взять. Как думаешь, шампанское ему понравится? Вискарь дорогой, мне жалко. Может, просто сжечь кость в печи?

– Посмотри, она окаменевшая, только обуглится, но не сгорит.

– Маленькая она какая-то.

Станислав нашёл в себе силы отвлечься от двери и посмотреть на кость в руке Симы. Тоненькая, с дырочкой, в которую вставили железное колечко, похожа на птичью, для фаланги пальца слишком длинная.

– Это детская. Лучевая кость младенца, – сглотнув горечь, выдавил из себя Станислав. На истфаке им часто показывали захоронения людей и учили правильно собирать окаменевшие останки.

Сима подошла к двери и прислушалась.

– Крупная зверюга. Такая из младенца не получится.

Дверь дрогнула и застонала, злой дух начал штурм.

Сима подошла к рябиновым веткам и отломила две тоненькие, перекрестив, положила на пол и перешагнула.

– Одежду выверните, это его ненадолго остановит. Времени осталось мало.

Станислав в спешке стянул свитер и вывернул его наизнанку.

– Надо понять, что злит. Кость не его, но уверена, именно за ней он пришёл.

– Так, может, отдать? – спросила Дина. – Сунем под дверь, и дело с концом.

– Попробуй, но что-то мне подсказывает, что так сильно нам не повезёт.

Дина взяла косточку, подошла к двери и сунула её в щель. На минуту за дверью всё стихло, а потом раздался страшный протяжный рёв, полный страдания, и в дверь ударило так, что верхние петли отлетели.

– Бегом в подпол.

В подполе они втроём поместились с трудом. Дина захватила люстру, а Сима рябиновые ветки. Станислав взял самое полезное, по его мнению, – ружьё.

– Так посмотри, может, ещё есть кости в этой люстре?

– Нет, я все подвески перебрала, обычные.

Люстра полетела в угол подпола. Сима ломала рябиновые ветки и делала из них крестики.

– Сдержит ненадолго.

– А почему не стрельнуть в неё? – спросил Станислав. – Вы же для этого ружья привезли?

– Ружья от людей, знаешь, бывает, что кто-то думает, что молоденьких девушек легко обидеть. Когда у девушки в руках ружьё, мужики начинают рассуждать более здраво.

Станислав понял, что ружья они взяли, чтобы защищаться от него, а не от твари из леса.

– Что ты сказал? – неожиданно вздрогнула Сима. – Неё?

– Ну да, тварь… она. Название слишком мудрёное.

– Стой. Летом в деревне видел одноглазую женщину?

Станислав вспомнил странную бабу в лесу, которую он принял за сборщицу ягод.

– Вроде того, в лесу. Женщина, один глаз волосами был прикрыт.

– Так значит наш таргылтыш женского пола. А кости…

– Думаю, всё было так, в далёком прошлом в лесу погибла женщина с младенцем, а лет сто назад охотник забрал кости младенца, чтоб заставить служить дух его матери зимой, когда охотиться тяжело, – сказала Сима. – Вот козёл. Она ищет тело своего ребёнка. Кость оставили, чтоб ей показывать и заставлять слушаться. А где всё остальное?

– Да мог зарыть где угодно, на дворе или под крыльцом. – Пожала плечами Дина.

– Не мог, она бы уже нашла и раскопала, должно быть хорошо защищённое колдуном место, даже после его смерти.

Сверху люка раздалось тяжёлое дыхание, слышно было, как тварь бродит вокруг, на заднем плане весело звучали новогодние песни из ноута. Из щелей досок посыпалась труха. К запаху сырой земли примешался смрад мокрой шерсти.

– Нужно найти до двенадцати, сила Нового года, смена времён, и эта нечисть станет сильнее, – сказала Сима.

– Подпол, – сказал Станислав. – Почему она сюда ещё не пытается влезть? Что-то мне кажется, ваша рябина несильно помогает.

Дина зажгла фонарик на телефоне и стала внимательно осматривать стены и пол. В красной глине стен погреба нашлись несколько вкопанных таких же по цвету кирпичей с нацарапанными знаками.

– Уверена, что и вокруг дома такие есть, только, когда снег их засыпает, они перестают работать. Думаю, колдун специально так сделал, чтоб дух мог приходить на службу только зимой, – сказала Сима.

– Говнюк, не люблю колдунов, только о себе думают. Чего он эту бедняжку не отпустил, когда помирать собрался? – сказала Дина.

Станислав прислушался к цокающим по полу когтям, странно сочувствовать страшной твари, которая собирается порвать их на куски.

– Давайте копайте. Наверняка он тело ребёнка именно тут спрятал, за двумя кругами заговорённых камней, чтоб мать точно не добралась.

А чем копать? Утрамбованную землю пола можно разве что ломом долбить, а у них никакого инструмента не было. Станислав посмотрел на ружьё, колупать дулом землю казалось кощунством. Сима отломила самую большую ветку рябины и стала ковырять пол.

– Так мы до весны будем рыть. А может, пустить сюда мамашу, у неё когти здоровые, она мигом отроет и от нас отстанет.

– Только она от злости сначала нас на ленты порежет.

– А что если вынуть кирпичи из стен и каждому взять по одному? Тогда она нас тронуть не сможет, а сюда откроется доступ, – сказал Станислав.

Он уже прикинул, что кирпичи достаточно слегка отрыть по краям и раскачать, каждый выроет по одному и получит личный амулет.

– А это мысль. Сим, проверим идею?

– Времени осталось мало, нужно рискнуть. – Кивнула Сима.

Каждый отломал себе прутик и начал ковырять кирпичи в стене. Станислав оказался прав, глина в стенах была мягче, чем на полу, и кирпичи там сидели неплотно, возможно, колдун специально сделал так, чтоб их можно было вынуть при желании. Планировал освободить духа, но что-то пошло не так.

Когда достали кирпичи, люк содрогнулся от удара.

– Я брошу в неё крестик, а вы плюньте три раза через левое плечо и вылазьте быстрее.

Тварь сорвала люк, и внутрь ворвалось её морозное дыхание. Станислав, наконец, увидел злого духа. Длинная шерсть падала на плоскую морду, тело, похожее на помесь волка и обезьяны, и оскаленные острые клыки. В тварь полетел рябиновый крестик, Дина первая плюнула через плечо и, размахивая кирпичом, выпрыгнула из погреба прям перед мордой твари. Та зарычала и отступила на шаг. Станислав поспешил следом, последней выбралась Сима с двумя кирпичами и положила их на пол.

– Свои кладите по углам, защитный контур, – крикнула она.

Четыре кирпича легли, образуя квадрат. На ноуте раздался бой курантов. Тварь завизжала и бросилась в погреб, через секунду оттуда полетели комья глины.

Раздался вой, переходящий в стон, и из погреба выбралась женщина, держа в руках маленький свёрток, перемазанный глиной. Она, покачиваясь, пошла к двери, прижимая находку к животу, пока та не истаяла, впитавшись в её тело. У раскрытой двери женщина обернулась, из единственного глаза катились слёзы. Женщина шагнула за порог и исчезла в темноте сеней.

— Это был нерождённый ребёнок, вот почему связь такая сильная. По сути, он действительно при жизни был частью её тела, – задумчиво проговорила Сима вслед уходящему духу.

– А ничего так Новый год получился — семейный. Обожаю концовки с воссоединением семьи в праздник. Пусть мама услышит, пусть мама придёт… – пропела Дина. – Ну, теперь можно и шампанского выпить или лучше сразу вискаря, я, между прочим, из-за всей этой ерунды желание не успела сжечь и пепел выпить.

– Да, выпить не помешает. – Кивнул Станислав, ощущая, что седых волос на голове за эти сутки у него стало больше.