Северное молчание

Изнеможённая Виктория ожидала приёма к психологу. Она тёрла свои крупные бледные ладони мощными пальцами с ровными, как лопата, ногтями бежевого цвета. Озноб пробежал по её широкой спине, пот выступил над верхней губой и на висках, когда специалист пригласила в кабинет. Виктория, не глядя на маленькую, хрупкую девушку-психолога, плюхнулась всем своим крупным, отёкшим телом в кресло. Клиентка долго рассматривала стены, на которых висели картины с живописью, весенним пейзажем в нежных розовых и персиковых тонах, а потом ни с того ни с сего разрыдалась.

– Возьмите, – женщина приятной наружности протянула ей коробочку с тонкими ароматными бумажными салфетками. Она внимательно изучала Викторию, оценивала, хоть и старалась скрыть этот факт.

– Почему никто мне не сказал, что будет так? Брак не спасает ни от проблем, ни от одиночества! Другой человек не исправит мой собственный дефект, а наоборот, усилит и обнажит его. А мне придётся справляться с этим!

– Что Вы имеете в виду?

– Я искренне считаю, что мне было бы лучше жить одной. Просто это было бы честнее и правильнее в моём случае. Зачем хвататься за единственный, хоть и привлекательный, вариант? И дети – это не всегда счастье! Точнее, это для меня скорее даже несчастье! Господи, я это сказала? Я это сказала...

– Вы можете говорить здесь всё, что хотите. Этот кабинет и нужен для того, чтобы Вы не боялись быть самой собой.

– Понимаете, дети – это проблемы, недосып, полное отсутствие своего времени, а иногда и жизни. Мой муж давит на меня. Говорит, что хочет детей, а я не хочу! Он не понимает, что после рождения ребёнка я превращусь в злобное замученное существо, и наша с ним супружеская жизнь совсем не запахнет розами!

– Что заставляет Вас так думать? – психолог внимательно посмотрела на Викторию, уголок её губ дрогнул.

– Понимаете, ребёнок, да и вообще, отношения – это обоюдная ответственность, если каждый будет тянуть одеяло на себя, то ничего из этого не получится. Я уверена, он не захочет ребёнку даже подгузник поменять. На днях к нам в гости приходили знакомые со своим полуторагодовалым сыном. Эта пара, знаете, когда приходит с ребёнком, то начинает вести себя, как помещики при царе: подай, принеси, за ребёнком посмотри. Такое чувство, что эти люди, вырвавшись из дома куда-то, стараются свалить свою ответственность на окружающих. Произошла неприятность. Их ребёнок сначала вылил сок на ковёр. Знакомая никак не отреагировала и даже не попросила тряпку, чтобы убрать за своим сыном. Мне пришлось убирать всё самой. После этого она решила покормить ребёнка моим супом, оставила на диване огромное пятно. Та же реакция. Дескать, ерунда, Викуся подотрёт. Я стёрла пятно. Ни отец, ни мать ребёнка даже не предложили свою помощь. Затем знакомая зачем-то сняла со своего пацана подгузники, сказав, что он сопрел, пусть, дескать, проветрит задницу. В итоге ребёнок наложил огромную кучу на ковёр, пока мы болтали на кухне. Мой муж оказался свидетелем этой неприятности. Пара ничего за сыном не убрала, эти люди просто, как ни в чём не бывало слиняли по стеночке, а мне пришлось сначала убирать этот гостинец, а потом везти ковёр в химчистку и платить за удаление пятен. Муж ничем не помог и устроил мне истерику. Боюсь представить, что будет, если он увидит какашки нашего младенца.

Виктория вздохнула, минутное молчание повисло в комнате.

– Почему он не помог, или хотя бы не заступился за Вас? Это его друзья или Ваши?

– Мы познакомились с этой семьёй в русскоязычном сообществе. И я, и мой муж постоянно общаемся в этой группе соотечественников. Можно сказать, что друзья общие. Приходили к нам несколько раз, но никогда не звали к себе.

– Вы пытались поговорить с мужем об этой ситуации?

– Нет смысла с ним разговаривать. Я его не изменю, он просто сделает вид, что всё понимает, но на деле никогда не поддержит. В итоге мы снова поссоримся.

– Когда в последний раз вы ссорились?

– Вчера. Я попросила вынести мусор, а он ответил, что устал. Тогда я предложила ему поработать. А дальше всё по знакомому сценарию.

– Что это значит?

– Ругань, хлопанье дверью, недельное молчание... Я его называю «северным»...

– Почему?

– Всё просто: ловлю себя на мысли, что ещё ни разу после переезда в холодную чужую Европу мы с мужем не смогли довести разговор до конца.

– Что Вы намерены делать теперь?

– Почему Вы всё время меня спрашиваете? Это Вы мне скажите, что мне делать? Совет дайте в конце концов. Я именно за этим к Вам уже пятый раз прихожу.

– Виктория, к сожалению, психолог не может давать советов. Всё, что я могу – задать Вам вопрос и вывести на путь собственного решения. А ещё могу посмотреть на проблему с позиции «Как поступила бы я в Вашем случае». С мужчинами просто: их нужно поддерживать, выслушивать, кормить, давать и не отнимать у них их место в доме. С женщинами тоже просто: с нами нужно разговаривать и давать защищённость и чувство любви. Со всеми просто, если быть искренними и не хотеть любыми путями сломать партнёра. Если вы ошиблись – простите себя и идите дальше. Жизнь слишком интересна, чтоб превращать её в ад. Тем более здесь, в Нидерландах! Столько разных людей, фестивалей, выставок!

– Угу. Только почему-то здесь по статистике очень высокий процент покончивших с жизнью самоубийством. Эвтаназия разрешена. Наркотики... Развлекайтесь себе на здоровье.

– О хорошем лучше думать и настраивать себя на позитивный лад. А к созданию семьи и рождению детей нужно приходить тогда, когда знаете, зачем они нужны именно Вам, – психолог вздохнула. – Что ж, наше время подошло к концу. Если будете брать ещё консультацию, договоритесь о следующем приёме с Катюшей на регистрационном посту.

– Как быстро, – Виктория вздохнула и протянула ладонь. Психолог замешкалась, однако ответила лёгким рукопожатием.

Как только клиентка ушла, специалист по спасению людских душ Лиза открыла настежь все окна в кабинете.

– «Северное молчание», надо же, – шепнула она сама себе и выбрала номер в списке входящих телефонных звонков. – Привет, Виталечка, пупсик. Прости, я не могла сразу ответить. Работа, сам понимаешь. Как ты сегодня?

– Прекрасно, малыш, что делаешь? – послышалось из мобильника.

– Отпустила клиентку. Таких у меня ещё не было.

– Каких?

– Скажем так, «тяжёлых».

– Ох, тяжёлая это работа – из болота тащить бегемота, – мужской голос с хрипотцой рассмеялся в трубку. – Уж не моя ли бегемотиха к тебе наведывалась сегодня?

– Виталий! С таким аналитическим умом Вам нужно работать в бюро прогнозов. Она самая. Только что вышла от меня.

– Да ладно? Что-то зачастила она к тебе. Зачем приходила?

– Я не имею прав разглашать тайны клиентов! Скажи лучше, когда мы увидимся? Поговорить бы нам.

– Понял. Вечером? Сегодня жена на работе задержится, а я пулей к тебе. Твой не вернулся ж ещё? Чего купить?

– Себя привези! И шапок резиновых побольше.

– Зачем они? Я детей от тебя хочу, чтоб такие же красивые и умные!

– Угу. Детей ему! Только после свадебки! – произнесла Лиза голосом няни из фильма-сказки «Варвара-краса, длинная коса».

– Тебе своего голландца сначала лесом послать надо, потом будет тебе и свадебка, и гостинцы, и лялька, и звезда с неба! До вечера, любимая.

Голландское небо, по обыкновению затянутое серыми тяжёлыми тучами, озарилось вспышками ярких молний. Ударил гром, задрожали тонкие стёкла, мелко и неприятно заморосило. Два гордеца – белых лебедя – спрятались в канавках у одного из многочисленных каналов Амстердама. Услышав раскаты грома, недовольно залаял чей-то пёс: видимо, хозяева оставили его сторожить дом в одиночестве. Быстро стемнело.

Тем же вечером психолог Лиза была найдена в своём доме убитой. Дверь оказалась не заперта. Ни следов взлома, ни звука шагов. Всё выглядело так, будто смерть вошла в её дом, как старый знакомый.

Тело нашли около полуночи. Пожилая голландская соседка, женщина с гипертрофированной тревожностью, позвонила в полицию: «У неё всегда в окне свет, а в этот раз темно! Я слышала какие-то странные звуки. Теперь не могу до неё достучаться!». Голландка стояла в дверях, пока оперативники вскрывали замок.

– Мефрау! Это полиция! – страж порядка направил фонарик на лицо женщины, сидящей в кресле, ожидая ответа.

– Она мертва, Марсель. Видишь, глаза запали, а вокруг глазниц разлилась синева, – коллега на всякий случай проверила пульс и осмотрелась.

– Выбрали время – прямо в Пасху, грех-то какой – молодой полицейский глубоко вздохнул, склонил голову. – Риа, ты исключаешь самоубийство?

– Без нас разберутся.