Сезонная романтика

Летние каникулы, наполненные воспоминаниями. У каждого есть такие, которые вспоминаются из года в год с теплом или сожалением. У Чон Хваён тоже есть такое лето. Месяц, начавшийся со случайной встречи и закончившийся расставанием только до следующих каникул. Но жизнь распорядилась иначе...

***

Хваён собиралась почитать или посмотреть какой-нибудь фильм, когда бабушка попросила сходить в магазин за яйцами и мукой. Был уже поздний вечер, а бабуле на утро захотелось блинчиков для любимой внучки напечь. Лето было в самом разгаре, но вечером от реки, тянувшейся чуть ли не сразу за бабушкиной пятиэтажкой, веяло прохладой и сыростью, поэтому перед выходом Хваён натянула любимую толстовку.

— Надо было и джинсы натянуть, — ёжась от прохлады, пробормотала она, чувствуя, как ее стройные ноги покрываются крупными мурашками. Шорты были слишком короткими, а ближайший круглосуточный магазин был через пару кварталов.

В магазине, видимо, кондиционер не работал, поэтому было тепло и даже душно. Собрав в корзину бабушкин заказ и прихватив для себя пачку острых чипсов, Хваён расплатилась на кассе и собиралась уже выходить, как дверь магазина резко открылась, сбивая её с ног.

Наверное, на камерах наблюдения, если таковые имелись в этом захолустье, всё выглядело очень феерично: летящая на пол Хваён, а сверху одно за другим падающие на неё яйца и облако муки.

— Упс, — донеслось до неё. — Не ушиблась?

Хваён еле разодрала глаза от стекающего на лицо месива из яиц, муки и... слёз, которые потекли не от ушиба, а от обиды. Любимая толстовка испорчена, всё вокруг в яйцах, в том числе и волосы. Она давно собиралась делать яичную маску для укрепления волос, но даже не мечтала, что это произойдет так неожиданно.

— Минхо, что ты творишь? — к ним подошла женщина, которая стояла за кассой. — Девочка, ты в порядке? — спросила она Хваён, вместе с Минхо помогая ей встать.

— Я нечаянно, мам, — оправдывался он. — Я всё уберу.

Хваён закипала изнутри, но воспитание не позволяло дерзить и возмущаться при женщине.

— Спасибо, — выдавила она из себя, вставая ровно и оглядывая себя в витрине магазина. Волосы растрёпаны, повсюду вонючая жижа. Никогда раньше не замечала, чтобы сырые яйца так отвратительно пахли.

Женщина молча подала влажные салфетки и зеркало, которые Хваён приняла с благодарностью.

— Минхо, что ты стоишь? Поищи что-нибудь в подсобке переодеться, — приказала она, а затем обратилась к Хваён: — Как тебя зовут? Тебе помочь?

— Чон Хваён, — пробормотала она на автомате. — Спасибо, я сама, — слезы продолжали душить, а всё вокруг казалось кошмарным сном.

— Вот, — Минхо появился снова, держа в руках ветровку. — Можешь переодеться.

И как по его мнению она должна переодеться? Стоя посреди магазина стянуть с себя всё? Пострадала не только толстовка, но и футболка и даже лифчик под ней. Еле оттерев яйца с ладоней и лица, Хваён молча взяла предложенную куртку и пошла в самый дальний угол магазина, посчитав его самым укромным. Попроситься в ту же самую подсобку, откуда Минхо принёс куртку, она не догадалась, а парень не успел ничего сказать, как увидел удаляющуюся девушку.

Хваён встала лицом в самый темный угол и быстро стянула с себя толстовку и футболку, а затем так же в спешке натянула куртку. Она и не догадывалась, что Минхо так и продолжал смотреть на неё через отражения зеркал и витрин, но выйдя из своего укрытия, Хваён заметила странный взгляд парня и, бросив ему тихое «извращенец», направилась на выход.

— Хваён, — окликнул её женский голос, — оставь здесь свою одежду. Я постираю, а завтра вечером заберёшь. Или назови адрес, Минхо тебе принесёт.

— Спасибо, но сомневаюсь, что это можно спасти, — совсем расклеилась она, шмыгая носом.

— Нет ничего непоправимого, — подбодрила женщина и забрала вещи у Хваён. — И вот. Возьми, — она протянула пакет с новой упаковкой яиц и пачкой муки, а затем обратилась к сыну: — Может, проводишь Хваён до дома? Заодно и узнаешь, куда нужно будет вещи отнести.

Минхо явно не хотел идти. Хоть и был виноват в случившемся, особо не сокрушался по этому поводу. Куртку, между прочим, он ей отдал тоже свою любимую. Поэтому пусть бы была благодарна...

— Пойдём, — сказал он, жестом показывая, чтобы Хваён пошла на выход... и желательно, побыстрее.

— Спасибо, но я дойду сама. И за вещами завтра приду сама. Всё равно, наверняка, нужно будет опять что-то купить. Так что не стоит тащиться за мной, — сказала Хваён, когда они уже вышли из магазина, и она почувствовала, что может дать волю своему вредному языку, ведь старших рядом больше нет.

— А чего это ты вдруг грубишь? Я же не специально тебя толкнул, — возмутился Минхо, продолжая идти рядом. Скажи она ему не идти следом спокойнее, доброжелательнее, он бы даже и не подумал идти за ней. А теперь в нём взыграл какой-то принцип.

— Если бы это было специально, то ты бы точно тут не шел, а уже ехал в скорой помощи с отбитой головой, — сказала она, уверенная, что точно бы использовала все известные ей приемы по максимуму, чтобы Минхо получил по заслугам.

— Ого, какие мы грозные, — Минхо даже присвистнул. — Напугала...

Сарказм парня Хваён не понравился, но старалась держать себя в руках, чтобы яйца снова не оказались разбитыми. Она молчала всю дальнейшую дорогу, игнорируя присутствие парня. А он шёл молча, словно погруженный в собственные мысли, иногда заглядывая в телефон, будто куда-то торопился и знать, сколько прошло секунд с последнего включения экрана, для него жизненно важно.

Так они дошли до самой двери бабушкиной квартиры.

— Ты живёшь здесь? — удивлённо спросил он, когда Хваён остановилась и собиралась ввести код на двери.

— А ты как думаешь? — съязвила она и вошла в квартиру не прощаясь, а когда дверь за ней закрылась, то Минхо услышал: — Бабуля, я дома.

Значит, госпожа Чон Минджи была бабушкой Хваён. У Минхо были особые отношения с этой бабулей. В этом же доме, только этажом выше жил Хан Джисон, лучший друг Хо. Бывало, что в отсутствие родителей Хана дома, они шумели, а потом госпожа Чон жаловалась, и мальчишки получали нагоняй, но и подкармливала Джисона, когда его папа с мамой уезжали в командировки. У этой бабушки был отменный кимчичиге и пибимбап. Вспомнив о друге, Минхо решил заглянуть и к нему, несмотря на уже достаточно позднее время.

***

Бабушка, увидев, в каком виде Хваён вернулась домой, долго причитала, а узнав, что в этом виноват тот самый Ли Минхо, друг соседа, как-то подобрела и не стала ругать парня.

— Он хороший мальчик, Хваён. Ты не сердись на него, — примирительно сказала она.

Хваён же было абсолютно не до Минхо. Ей хотелось скорее отмыть яйца с волос, которые висели ломкими сосульками. Ещё немного и она останется лысой. После душа она вспомнила о куртке Минхо, которую бросила на стул возле кровати, когда собиралась идти в ванную. Взяв ее в руки, чтобы повесить в прихожей, она почувствовала приятный запах. Когда Хваён надела куртку в магазине, то и не подумала, что пахнет от нее. Мандарины, костёр и шоколад. Странное сочетание, но аромат был приятным, ненавязчивым. Ей вспомнился Минхо, его кошачьи глаза, немного нахальная улыбка и тихое присутствие рядом. Очнувшись, словно от наваждения, Хваён повесила куртку в прихожей, а потом вернулась и забрала ее обратно в комнату. Пусть лежит на стуле. Там ей и место.

***

Наутро Хваён проснулась от приятного запаха, щекочущего нос, — бабушка пекла её любимые блинчики. Ради этого стоило искупаться в яйцах накануне.

— Отнеси эту тарелку Джисону. Он живёт прямо над нами, — сказала бабушка, не давая Хваён даже сесть за стол. — У него опять родители уехали.

— Но блинчики остынут, — возразила Хваён, не желая никуда идти и предвкушая вкусный завтрак.

— Вот именно. Отнеси эти, пока горячие. К твоему возвращению напеку ещё, как раз будут с пылу, с жару, — скомандовала бабуля. — Давай-давай, а то изголодает мальчишка.

— Что, родители ему поесть не оставили, или он совсем малыш, что сам ничего не может? — пробурчала Хваён, нехотя направляясь с тарелкой на выход.

— Отнеси. Тебе же не сложно. Сделай доброе дело, и люди будут относиться к тебе с добром, — философия бабушки была крайне непонятна её внучке, но спорить было бесполезно.

Бурча себе под нос, что она приехала в этот городок отдыхать, а не ходить по вечерам в магазин за яйцами, чтобы с утра пораньше накормить какого-то паренька бабушкиными наивкуснейшими блинчиками, Хваён поднялась на верхний этаж и постучала.

Дверь открылась почти сразу. На пороге стоял... Минхо.

— Что ты здесь делаешь? — без приветствий одновременно спросили они друг друга.

— Я... Это... — так же хором запнулись оба.

— Ты что, преследуешь меня? — снова одновременный вопрос.

— Очень надо, — воскликнули оба.

Хваён не долго думая, вручила тарелку Минхо:

— Бабушка передала Джисону, — и развернувшись на пятках, ушла.

Да что он вообще о себе возомнил? Она преследует? Да кому он нужен этот Минхо? Она уже и думать о нем забыла. Почти.

Аппетит был испорчен, но Хваён всё же съела несколько блинчиков, чтобы не расстраивать бабушку.

— Ты такая худенькая! Совсем тебя не кормят, что ли? Хоть я тебя откормлю, — сетовала и причитала бабуля.

Хваён редко приезжала к бабушке и обычно не оставалась дольше, чем на пару дней, поэтому друзей здесь у нее не было. А в этот раз она приехала на целый месяц, чтобы хорошенько набраться сил перед последним семестром в старшей школе. После школы она собиралась ехать учиться в Америку. Родители настаивали на зарубежном образовании и специально откладывали на это деньги. Если её примут, то она ещё не скоро сможет погостить у бабушки.

Погода стояла солнечная, так и звала к реке. Идти было минут пять, и перед Хваён раскинулся красивый, чистый пляж. Местами были огромные валуны, на которых можно было посидеть, смотря вдаль, на другой берег. Никого не было, видимо, из-за буднего дня и довольно раннего утра.

Расстелив плед на песке, Хваён разделась, оставаясь в одном купальнике. Утреннее солнце приятно грело спину, когда она услышала приближающиеся шаги.

— А что это тут делает такая красотка? — раздался насмешливый голос. — Нас ждёт? — после этих слов раздался смех нескольких голосов.

Хваён хотела подняться, но почувствовала, как грубые руки придавили ее к земле, не давая пошевелиться. Кто-то сжал ей голову, не позволяя даже повернуться и посмотреть на этих бандитов.

— Смотри какая сладкая, упругая, — говорил всё тот же голос, и Хваён почувствовала, что лифчик купальника расстегнулся, а трусики поползли вниз.

Она дёргалась, пыталась кричать, но три пары рук не давали ей ничего сделать.

— Эй, Джиён, — раздался окрик. Голос показался знакомым. Руки на теле Хваён ослабили хватку, давая ей возможность вывернуться и хотя бы прикрыться пледом. — Ты что творишь? — Хваён удалось разглядеть обладателя этого голоса — Минхо. Девушка не знала радоваться ей приходу парня или нет, спасет он ее или тоже воспользуется ею? Да и что он может сделать против трёх здоровых парней.

— А что? — ответил всё тот же парень, скаля зубы. — Твоя девка, или хочешь к нам присоединиться?

— А что, если и моя? — усмехнулся Минхо.

— Ну, если твоя и делиться не хочешь, то твое право, — быстро сдался Джиён. — На твою территорию не лезем. Договор есть договор.

— Вот и правильно, — отсалютовал уже удаляющимся парням Минхо. — Бывайте.

Хваён следила за этим диалогом открыв рот и затаив дыхание. Вот так просто три здоровенных парня ушли?

— Спасибо, — пробормотала Хваён, натягивая в спешке футболку и шорты.

— Что, отпало желание загорать? Можешь продолжать, тебя больше никто не тронет, — Минхо сел на плед, не ожидая приглашения.

— С меня достаточно, — сказала она, собираясь забрать плед, но не получилось, потому что сколько бы ни тянула, Минхо не двигался. Чужие руки на теле всё ещё ощущались фантомно, и от этого чувства хотелось поскорее избавиться, приняв душ.

— Хочешь посидеть с нами? — вдруг спросил Минхо, продолжая смотреть вдаль. — Сейчас Джисон придет. Будет костёр, мандарины и горячий шоколад.

Так вот откуда этот запах!

— Горячий шоколад летом? — удивилась она. — Костер днём?

— Да, — Минхо был невозмутим. — Тебе понравится. Обещаю.

***

Так незаметно началось их общение. Почти каждый день они проводили вместе. Втроём. Джисон оказался весёлым компанейским парнем. Но примерно через неделю, он стал всё реже быть с ними. А Хваён и не замечала, как всё больше сближалась с Минхо, как появились первые прикосновения, объятия и... поцелуи. Нежные, тягучие, с ароматом мандаринов, шоколада и костра.

Каникулы пролетели быстро. Расставание далось тяжело. Обоим. Хотелось, чтобы хотя бы последний вечер не заканчивался. Но время пришло. Пообещали друг другу звонить, писать и встретиться на зимних каникулах, убеждая себя, что за время расставания их чувства только окрепнут.

Всё было хорошо. Они переписывались каждый день и созванивались по вечерам, рассказывая, как прошел день. Минхо всё чаще спрашивал, точно ли Хваён решила поступать за границу. Он не уговаривал ее в отказаться от этой затеи. Наоборот казалось, что поддерживал. Но однажды в конце декабря, когда Хваён предвкушала скорую встречу, ведь приближались зимние каникулы, пришло короткое сообщение:

Прости, я не умею любить на расстоянии. Я встретил другую.

Хваён проплакала несколько часов, пыталась звонить и писать, но ответа не получила. Она хотела хотя бы нормально поговорить, но никто не хотел ее слушать.

***

Прошло восемь лет. Хваён отучилась в одном из лучших вузов Чикаго, стала хорошим адвокатом, получающим огромные гонорары за выигранные дела. Она не забыла Минхо и не могла построить новые отношения, сколько бы ни пыталась. Первая любовь осталась комом разочарования где-то в сердце, не пуская никого нового.

Отец позвонил, прося приехать. Бабушка Чон Минджи покинула этот мир, и нужно было отдать ей дань почтения.

Хваён, отложив все дела, сорвалась в Корею первым же рейсом, взяв недельный отпуск. Взрослая девушка, в дорогом деловом костюме примчалась в квартиру своей бабушки. Похороны прошли стандартно, но когда Хваён ела поминальную еду вместе со всеми, как было принято, рядом опустился аромат мандаринов, шоколада и... нет, не костра... сигарет. Подняв голову, она увидела его, Минхо.

— Привет, — тихо сказал он. — Хорошо выглядишь.

— Привет, — ответила она. — Ты тоже неплох.

Перед ней сидел не тот юный парень, мечтавший покорить Сеул и стать успешным. Перед ней был взрослый мужчина, от взгляда на которого замирало сердце и учащалось дыхание. На нём был дорогой костюм, серебряные часы на запястье и небольшая серьга в ухе. Хваён подарила ее ему на прощание. Неужели он до сих пор её носит?

— Как ты? Твоя бабушка была прекрасным человеком, — вздохнул Минхо, в упор глядя на Хваён, будто хотел что-то увидеть в её глазах. — Я очень скучаю по её стряпне, которой она всегда угощала Джисона.

— Я? Нормально, — она старалась избежать его прямого взгляда. — А где Джисон?

— Он приедет позже. У него семья, бизнес. Не так легко вырваться, — с горечью сказал Минхо.

— А ты? — вырвалось у Хваён. Ей очень хотелось знать, есть ли у Минхо семья, но для чего ей эта информация? Они расстались. Они даже не друзья. Она быстро исправила вопрос: — Ты как устроился?

— Хорошо. У меня своя фирма. Я навел справки и хочу тебе предложить работать у меня. Мне очень нужен юрист. Зарплату обещаю не меньше, чем ты получала, — тон Минхо был деловым, взгляд нечитаемым.

— Не думаю, что смогу работать рядом с тобой, — прямо ответила Хваён. — Найди себе другого работника.

— Мне нужна ты, — сказал Минхо так, что у Хваён сперло дыхание, но она взяла себя в руки.

— Как-то двусмысленно это звучит, — пробормотала она, боясь надеяться на возобновление отношений. Он бросил ее тогда. Тихо и беспощадно.

— Мне правда нужна ты, Хваён. В моей компании, в моей жизни. Я любил тебя и люблю.

Хваён оглянулась. Не очень подходящее было место для подобных разговоров.

— Ты бросил меня, забыл? — она еле слерживала слезы. Ей хотелось ему верить, но в то же время было страшно снова разочароваться.

— Прости. Я был бедным парнишкой, который не мог тебе ничего дать. А у тебя было хорошее будущее, я не мог его разрушить своей детской влюбленностью.

— Ты должен был спросить меня, поговорить со мной. Ты себе не представляешь, как мне было плохо. А сейчас ты вот так просто заявляешься?

— Прости, я думал так будет лучше. Сейчас я могу дать тебе все, что пожелаешь. И самого себя, если ты меня примешь.

— Да, конечно, хочу, — сказала она настолько правдоподобно, что Минхо расслабил плечи и улыбнулся. — Ты этих слов от меня ждал? Думал, что прыгну в твои объятия? А вдруг у меня уже есть кто-то?

— Я же сказал, что навел справки. Иначе не стал бы поднимать эту тему. Если ты не хочешь, то я не буду настаивать. Но, пожалуйста, дай мне шанс.

— Мне нужно время, — прошептала она.

— Сколько хочешь, — выдохнул он. — Сегодня вечером, раз уж и ты и Джисон с семьёй будете здесь, мы подумали посидеть на пляже как раньше. Костер, мандарины и горячий шоколад. Как в то лето.