Сгорая в пламени сверхновой, тебя зову

На борту звездолёта «Жемчужная» вечер всегда наступал внезапно: смена освещения в коридорах, лёгкий звонок по внутренней сети, и тишина, словно сам металл корабля уходит в сон.

Кадет Сергей Фельдман только успел улечься на койку, когда в его дверь с шумом ввалился друг — кадет Илья Макаренко. Тот был в своей привычной манере: волосы взъерошены, лицо горит от возбуждения, черная с серебром униформа измята.

— Серёга! — заорал он, хлопнув друга по плечу. — Ты не поверишь!

— Опять к гуманоидкам приставал? — устало протянул Сергей.

— Нет… то есть… да, но не совсем! — Илья взмахнул рукой, а потом сунул другу маленький, аккуратно сложенный листок. — Смотри, что я нашёл в своём шкафчике.

Сергей развернул бумагу. На ней была чёткая, тонкая вязь инопланетных букв, рядом — перевод на стандартный язык:

«Сгорая в пламени сверхновой, тебя зову».

— И кто это? — приподнял бровь Сергей.

— Ориэлла, — почти шёпотом сказал Илья. — Знаешь, та, с биолаборатории. Полугуманоидка, кеплерянка, с глазами цвета ртути. Я, честно, немного боюсь их… ну, ты понимаешь. У них всё какое-то… не как у нас.

Сергей усмехнулся:
— Ты же закоренелый бабник. А тут дрейфишь, как новичок перед экзаменом.

— Да не в этом дело! — Илья почесал затылок. — Что это вообще значит? «Сверхновая»… «зову»… это что, угроза? Или… признание?

Сергей откинулся на подушку и задумался.
— Думаю, это приглашение. У них всё по-другому выражается. Хочешь совет? Отправь ей знак внимания.

— Какой?

— Красная роза из наших оранжерей. Символ простой и понятный. И… добавим щепотку романтики. Пусть робот-курьер отнесёт.

Илья замялся, но потом загорелся этой идеей. Вместе они отправились на верхний ярус и осторожно срезали розу, уложили её в прозрачный контейнер и прикрепили к маленькому круглому роботу-ассистенту. Сергей набросал короткую записку: «Ужин завтра в 20:00. Буду ждать».

Робот щёлкнул сенсорами и умчался по коридору.

— Ну, теперь или пан, или пропал, — буркнул Илья, стараясь казаться равнодушным, падая на койку рядом с Сергеем — друзья решили ночевать вместе, ожидая ответа.

Глубокой ночью они услышали тихий щелчок у двери. На пороге стоял тот же робот. Контейнер был открыт. Там, словно кровь, рассыпались лепестки красной розы.

Внутри лежала новая записка:
«Приглашение принимаю».

Илья замер, глядя на алый вихрь из лепестков.
— Она… уничтожила цветок. Зачем? Это же было так красиво и романтично.

Сергей поднял один лепесток и задумчиво покрутил между пальцами.
— Может, для них символ красоты — в разрушении? В том, что ничего не вечно. Даже любовь.

— Или в том, что она не боится, что я разобью ее сердце, — пробормотал Илья. — Кто их разберёт…

Они долго сидели на койке, смотрели на алые лепестки, и в груди обоих шевелилось странное чувство: и восторг, и тревога, и лёгкое восхищение тайной, которая разделяла людей и гуманоидов.

Илья вздохнул, чуть улыбаясь:
— Ну что, брат… завтра ужин. Кажется, я впервые в жизни не знаю, чего ждать от женщины. Наверное, ты прав. Они уничтожила розу и послала мне лепестки, давая понять что не боится своего разбитого сердца. Ох уж эти гуманоиды Кеплера...

Сергей кивнул и посмотрел на мерцающий в руках красный лепесток.
— И это самое интересное, Илья.

За стенами каюты гудела «Жемчужная», несущая их сквозь звёзды. А где-то там, в безмолвии космоса, гасли и рождались новые солнца, сгорая в пламени сверхновых.