Серия S.T.A.L.K.E.R.
Шалый
Посвящается моему сыну Владиславу Олеговичу
«Счастья для всех… Даром… И пусть никто не уйдёт обиженным»
1
«Да, бл… Мама-Зона!!! Да, что опять не так-то? Да что за херня-то опять происходит? Ну, вот, почему так со мной всегда? Вот, только стоило мне напасть на след банды этого конченого уголовника Хана, стоило мне по их же следам найти их базу, стоило мне подготовить почти всё необходимое для того, чтобы вместе с Сашкой «Хвостом» к чёртовой матери разнести эту их базу, так на тебе, сталкер Шалый, держи, не обляпайся!!! Внеочередной выброс не желаете? Нет? А придётся!... Огромное нечеловеческое тебе спасибо, Мама-Зона! Просто ах…енно сходил я на разведку!!!» - именно такие мысли стали приходить в голову сталкеру Шалому, когда он прочитал на экране своего ПДА предупреждение о внеочередном выбросе. Это сообщение застало Шалого посреди небольшой рощицы, которая с одной стороны почти вплотную подходила к территории, которую все в Зоне Отчуждения называют «Складом Контейнеров» а с другой стороны эта рощица ограничивалась неглубоким, но достаточно обширным озером. Пришло это сообщение именно в тот момент, когда он только проверил содержимое схрона, организованного им у старого пня из прикопанного и замаскированного им же самим вещмешка. Дело в том, что от этого старого пня было очень удобно вести скрытое наблюдение почти за всей территорией Склада контейнеров, где засели самые главные враги практически любого сталкера – бандиты.
Да уж… Задачка не из лёгких выпала Шалому. Ведь надо было теперь срочно найти укрытие от выброса, что было очень и очень сложно. Укрытие должно быть таким, чтобы волны взбесившейся аномальной энергии не смогли никоим образом негативно повлиять на здоровье сталкера, таким образом убивая его, или же не достали до его мозгов, превратив сталкера из человека в зомбированную неуправляемую куклу, которую всё одно или в аномалию закинет, или пристрелит кто-нибудь.. Плюсом к этому всему надо было ещё успеть до выброса укрепить вход в убежище таким образом, чтобы ни одно из агрессивных порождений Зоны не могло, воспользовавшись эффектом неожиданности, ворваться внутрь убежища и превратить такую действительно нежную, плохо защищённую, хрупкую но в то же самое время сочную и очень вкусную с точки зрения хищников Зоны, тушку сталкера в превосходнейшее аппетитнейшее блюдо.
Подыхать от выброса или становиться зомбированным в планы Шалого не входило, несмотря на то, что было очень сложно выжить в его положении, потому что поблизости не было ни одного нормального убежища от этого невероятно красивого, но в то же самое время невероятно опаснейшего явления. Тем не менее не было у него особого выбора. Всего два более-менее сносных варианта. Первый вариант, который больше всего нравился Шалому – это старый, времён Советского Союза, подземный научно-технический комплекс рядом с мостом, нависшим над железнодорожными путями неподалёку от того места, где находился в данный момент Шалый. А второй вариант – это система тоннелей и подземных ходов, ведущих к постоянной аномалии «Оазис», основным минусом которого было какое-то запредельное количество тушканов и крысоволков, а это могло сказаться на последующей боеготовности самого Шалого. Помимо наличия тушканов и крысоволков у системы тоннелей был ещё один существенный минус – практически вся дорога от рощи к этой самой системе прекрасно просматривалась со Склада Контейнеров, то есть возникала прямая опасность быть замеченным бандитами, которые не преминули бы восполььзоваться возможностью поживиться за счёт замеченного ими сталкера.
Исходя из всех этих соображений, Шалый и решил двигаться в направлении подземного научно-технического комплекса, где были обустроены некогда свои подземные гаражи , в которых можно было спокойно переждать выброс, несмотря на то, что этот комплекс находился намного дальше тоннелей
Шалый прекрасно знал, что бегать по Зоне не стоит, ведь на бегу можно вляпаться в какую-нибудь аномалию, а потом в сталкерской сети прочтут сообщение, мол, «был такой сталкер Шалый вот, гробанулся в такой-то аномалии» и не факт ещё, что тело найдут – можно же на какую-нибудь грави-аномалию нарваться. Потому он и не стал панически куда-то там бежать, а спокойно начал обкидывать болтами и гайками с привязанными к ним разноцветными кусками ткани все возможные пути отхода к проторенным тропам на предмет нахождения аномалий и в случае нахождения этих самых аномалий - поиск путей прохода мимо них. Такие действия в Зоне называют «провешивать тропу». Он начал свой нелёгкий путь в сторону озера очень и очень осторожно и как можно тише, чтобы – не дай боже – не нашуметь и не привлечь внимание банды Хана.
Тем временем, на ходу размышляя о коллизиях и превратностях судьбы, ему вдруг вспомнилось его собственное прошлое, когда он сам, будучи ещё совсем молодым по сталкерским меркам и далеко не самым удачливым новичком, попал случайно в банду Хана.
С самого начала своего нахождения в банде Хана, в самые первые дни, когда он вообще мало что понимал, он старался держаться поближе к «бригадирам», которых назначил Хан, выполнял их мелкие поручения, задания становились с каждым разом всё серьёзнее и серьёзнее, но никак не влияли на его решение остаться или уйти. Всё переменилось в один момент, когда Шалый узнал из случайно подслушанной им беседы нескольких «бригадиров» о том, что Хан планирует нападение на одну из баз Вольных сталкеров – то ли на баржу Бороды и Султана, то ли на станцию «Янов». Расчёт строился на неожиданности самого нападения. Подробностей он так и не узнал тогда, к сожалению. И, уж, тем более все его подозрения о том, что банда Хана - это просто свора убийц, грабителей, мерзавцев и подонков, съехавшихся практически со всего мира, а не группировка сталкеров - подтвердились сразу после первого же выстрела который он был вынужден сделать по ничего не подозревающему сталкеру-одиночке, который сидел у костра с двумя товарищами, убитыми другими членами банды, и он уже знал, что он при первом же попавшемся случае уйдёт из банды, ибо всё это как-то слишком далеко зашло… Надо признать. хорошо, что промазал
В принципе сама по себе принадлежность к банде этого отморозка не сулила в перспективе ничего хорошего. Только пуля в лоб либо от самого Хана, либо от сталкеров, либо от людей Султана, потому как Султан, хоть и бандит, но живёт в Зоне « по понятиям» и отступать от неписанного «кодекса чести» преступного мира не желал.
Да, Шалый хотел уйти. И примерно за месяц до самого ухода он начал потихоньку собирать припасы – то патроны к ПМу прибережёт, то консервы отложит или батарейку к налобному фонарю «засухарит»
Хотел уйти, но… Куда идти он не знал, да и не мог знать потому, что Хан на каждую «операцию», как он называл каждый грабёж или налёт - то на небольшую базу сталкеров, то на опорный пункт вояк,- выводил свою «пехоту» среди ночи, и так, чтобы никто не смог сориентироваться где он находится. Поэтому и пришлось ему тогда, в последний раз, когда виделся с Ханом вживую, практически сразу после одной из вылазок, когда его подельники пошли, не оборачиваясь «типа на базу», а он, каким-то образом остался один, сделать выбор – идти дальше с этими отбросами или же остаться человеком.
Он сделал свой выбор сразу, и воспользовавшись моментом, решил, тихонько исчезнув из поля зрения остальных своих подельников, зайти в один неприметный полуразрушенный домик и «типа потеряться» для остальных «пехотинцев» Хана, выключив на время свой ПДА.
Одно спасло тогда Шалого от жестокой расправы и смерти – то, что буквально за стенкой, в соседнем помещении было логово Химеры – одного из самых сильнейших. опаснейших и умнейших мутантов Зоны. Он тогда интуитивно понял, что Химера его не тронет, Она наоборот ценой достаточно серьёзного ранения отогнала от него этих отморозков, убив за один выход пятерых «пехотинцев» Хана, ну а остальных четверых Шалый уже положил сам из своего ПМа…
Потом он сидел возле неё, зашивал ей огромную рваную рану – последствия от взрыва прямо под Химерой гранаты из подствольного гранатомёта «ГП-25», а сам плакал над ней.
После трёх дней мучений, Химера всё же смогла, на радость Шалому, встать и на нетвёрдых ещё лапах добрести в его сопровождении до небольшой лужи с дождевой водой.. Шалый радовался этому невероятному своему успеху, как радовался единственный раз в жизни –когда родился Никитка, его сын.
Целых два месяца он жил бок о бок с этим невероятно красивым, грациозным, грозным, умным и невероятно удачливым хищником, выхаживая её поначалу. Он даже кормил её с ложки тушёнкой из своих запасов, в самые первые дни, когда, казалось, что Она вот-вот должна умереть…Однако же Она – Химера – поправилась…
Но прошло время, у Шалого закончились практически все его припасы которые он прятал ото всех на протяжении месяца, и припасы тех, кого они вместе с Химерой уничтожили,
Химера давно уже выздоровела и ему пришлось идти… Куда – он не знал… И будто в шутку, спросил у Химеры:
- Может, когда ты с охоты вернёшься, поедим, и ты мне покажешь куда мне идти? Но давай не к Хану… Я ненавижу его. Он заставлял меня убивать ни в чём не повинных людей.
В ответ на это Химера только замурлыкала и спокойно прищурила глаза. Потом утвердительно кивнула одной из своих двух голов.
- Интересно, а тут все мутанты могут так осмысленно отвечать? – озадаченно вслух подумал Шалый. Химера только вздохнула тяжко, будто сожалея о чём-то..
А вечером, когда Химера приволокла тушу огромного чернобыльского кабана, Шалый, освежевав эту немаленькую тушу, пожарил мясо на ужин, поел и только собрался ложиться спать, как тут же Химера, будто играя ударила его лапой и отпрыгнула в сторону выхода из помещения, где они вдвоём прятались всё это время. Шалый встал и удивлённо посмотрел на Химеру. Та же в свою очередь, будто показывала ему, мол хотел идти к людям, так пошли… Они вместе прошли почти до самой баржи « Скадовск»…
Уже потом, после всех испытаний и переломного момента, когда ему стали доверять на «Скадовске» - он тогда буквально за руку поймал некоего Дениса «Логопеда»,в момент когда тот уже практически украл у Кардана дорогой очень ствол, который оказался личным стволом одного из ветеранов Зоны - с ним стали более-менее нормально общаться. Позже он несколько раз встречал эту Химеру – узнать её он бы мог из тысяч. Примечательное пятно было у неё за ухом, выглядевшее как танцующий Шива, и шрам на животе от того самого ранения со следами не очень умелой, но удачной попытки зашить огромную рану. Ко всему прочему выяснилось со временем, что из всех представителей человечества она нападает только на бандитов. Уж, как она их отличала от остальных – одной Маме-Зоне известно…
Вдруг поток его воспоминаний прервал неожиданно оживший ПДА. Судя по тому, как по-особому сработала вибрация и так же по-особому, но очень тихо пискнул динамик, это сработал встроенный в ПДА детектор жизненных форм. Шалый как-то походя взглянул на экран своего «наладонника» и встал на месте, как вкопанный от удивления, ведь то, что он увидел привело его в недоумение и заставило его перезагрузить свой ПДА. Но это нисколечки не помогло. Любой другой сталкер, окажись он рядом с Шалым, принял бы то, что увидел Шалый, за «глюк» операционной системы ПДА… Но детектор жизненных форм показывал то, что показывал: - Прямо навстречу Шалому двигалась очень и очень странная парочка, состоявшая из какого-то человека, скорее всего сталкера без ПДА и… КОНТРОЛЁРА… Самое интересное было то, как показывал человека сам детектор – исходя из показаний прибора человек постоянно менял своё состояние – то он живой, то мёртвый, то оживал снова... И ещё одна деталь смутила Шалого – это то, что слишком близко друг к другу находились эти две жизненных формы. Такое ощущение складывалось, что человек и контролёр или идут в обнимку, или кто-то кого-то несёт. Что-то тут явно было не так.
Тем временем руки Шалого, повинуясь рефлексам. полученным тут, в Зоне, уже сорвали с плеча старый но до сих пор надёжный «АК-74М» . а глаза так же рефлекторно обшаривали окружающую местность, выбирая наиболее выгодную и неприметную огневую позицию. Из всех вариантов Шалый выбрал кусты дикорастущего шиповника,и подготовив свой автомат к стрельбе, залёг за этими кустами. Патрон изначально был в патроннике — с утра пораньше пришлось немного пошуметь, отбиваясь от стаи «слепышей» в районе бункера «умников» из НИИ ЧЗО ( И куда только охрана бункера смотрела? Вот же ж бездельники!) Нет, не в самих кустах залёг Шалый, а как бы за ними, под эдаким навесом из веток и пожухлой не опавшей ещё листвы. Почему именно эта позиция? Она со стороны неприметная, если, например, боец принимает положение для стрельбы лёжа, плюс к этому, она обладает так называемым «Эффектом тюлевой занавески», то есть во-первых силуэт стрелка размывается за счёт теней и листвы, а во-вторых у стрелка всегда есть возможность уйти из поля зрения противника за счёт прикрытия кустов.- его не будет видно.
Шалый уже был готов изрешетить этого контролёра, но решил напоследок посмотреть на эту «сладкую парочку», как про себя он назвал это явление. Достав из разгрузки снайперский прицел «ПСО-1» и пристегнув его на штатное место, Шалый пригляделся и сквозь оптику прицела увидел то, что его разум отказывался понимать и от чего он просто впал на несколько секунд в ступор — контролёр НА РУКАХ НЁС НЕИЗВЕСТНОГО СТАЛКЕРА. И было абсолютно непонятно, жив тот сталкер или всё же умудрился уже отдать свою бестолковую жизнь Маме-Зоне, а Богу – душу свою грешную…
Шалый только перекинул планку переводчика огня вниз из положения предохранителя на положение автоматического огня и уже чуть было не начал стрелять по мелькавшей на другом берегу озера фигуре, как у него в голове возник неожиданно мягкий, но в то же самое время требовательный, абсолютно чётко звучавший голос:
- НЕ СТРЕЛЯЙ, СТАЛКЕР! ОН РАНЕН. ПОМОГИ!...
«...Ага, щас! — подумал Шалый — А потом в твоей «свите» в качестве самопередвигающегося шашлыка по Зоне бродить или сопли-слюни пускать пытаясь хотя бы что-то вспомнить после твоего пси-удара? Это вы уж как-нибудь сами, без меня. Не, ну вас нахрен с такими вашими развлекалочками!»
И как только он, затаив дыхание снова совместил в единую линию свой прицельный глаз с оптикой прицела и целью, коей выступала в данном случае огромная по сравнению с человеческой, уродливая голова контролёра, в голове прозвучало опять:
- Я ЗНАЮ ГДЕ УКРЫТИЕ! ПОМОГИ!
- И где оно? - выкрикнул в ответ сталкер, но в ответ не прозвучало ни слова. Только перед глазами встала какое-то странное марево, сквозь которое Шалый смог разглядеть то ли больничную палату, то ли комнату обречённого доживать свою и без того короткую жизнь под неусыпным контролем приборов, человека. На кровати в этой комнате весь облепленный проводами, трубками, датчиками и с кислородной маской, закрывавшей нижнюю половину лица, лежал мальчишка лет пяти, от силы шести. На его коленях лежал ноутбук, рядом на приспособленной под это дело книге в его правой руке была самая простенькая, самая дешёвая проводная мышка, воткнутая в ноут. Мальчонка этот играл в какую-то завлёкшую его с головой игру, которая очень сильно походила на окружающую сталкера действительность. Его личико заставило сердце сталкера бухнуться куда-то вниз, пропасть на несколько секунд и вернуться с болью тоски, печали, разлуки.
«...Это же… Это же мой Никитка...»
- ПОМОГИ МНЕ. Я ПОМОГУ ТЕБЕ. - опять прозвучало в голове…
2
- Ох, ёп-перный театр! Мама-Зона, Вот это тебя распанахали! И кто ж тебя так, брат-сталкер? - вырвалось у Шалого, взявшегося оказать всю возможную посильную медицинскую помощь сразу после того, как с огромным трудом он смог наконец-то доволочь и спустить вниз в укрытие, о котором он только что узнал от контролёра, бесчувственное тело неизвестного сталкера.
- ЛЮДИ. ТАКИЕ ЖЕ, КАК ТЫ - абсолютно чётко произнёс контролёр. - ВЫ ДАЖЕ СВОИХ УБИВАЕТЕ. ВЫ ПО СУТИ СВОЕЙ ЗЛЫЕ.
- Что? - опешил Шалый, выронив от неожиданности шприц-тюбик с антибиотиками и антишоковым.
«...Мне показалось?...» - подумал Шалый а вслух только смог парировать:
_ Ну, ты это… Тоже не ангел, Так что, не обобщай….
- НЕТ, НЕ ПОКАЗАЛОСЬ – прозвучало в голове, а контролер тем временем усаживался на корточки и, как показалось Шалому, чему-то улыбался… И тем не менее вполне вразумительно вслух ответил:
- Я НЕ ОБОБЩАЮ. Я КАК ЕСТЬ ГОВОРЮ. САМ-ТО ДАВНО НА ПУТЬ ПРАВЕДНИКА ВСТАЛ? ИЛИ ДЛЯ ТЕБЯ «УБИТЬ» РАВНО «ПОЕСТЬ»? – потом. немного погодя, мутант добавил: - НЕ СЕРДИСЬ. ЛУЧШЕ ДЕЛОМ ЗАЙМИСЬ.
А Шалому действительно было чем заняться. Его всё больше и больше беспокоило состояние этого неизвестного сталкера, которого ему пришлось затаскивать в это неприглядное убежище. Огромная резаная рана, проходившая практически наискосок от правого бедра и до самых рёбер на левой стороне туловища рассекала мышцы пресса и уже начинала гноиться по всей видимости из-за того, что в саму рану попала грязь. Вся спина была просто иссечена осколочными ранениями. Дыхание сталкера было каким-то прерывистым, булькающим и каким- то… Страшным что ли… И когда Шалый с горем пополам смог снять грязное, изорванное заскорузлое от крови и грязи, жалкое тряпьё, в которое превратился далеко не самый дешёвый комбинезон этого сталкера, он понял почему у этого неизвестного было такое дыхание — Шалый увидел огромный лилово-красный синяк, расплывшийся по всей грудной клетке сталкера. Когда же Шалый решил проверить целостность рёбер этого бедолаги, то у него возникло ощущение, что у сталкера просто нет их, настолько они были раздроблены. И Шалый зашивал, забинтовывал, прочищал, ковырялся в чужом теле пинцетом, а то и прокаливал лезвие канцелярского ножа, а потом разрезал пошире. чтобы можно было потом схватить пинцетом или плоскогубцами осколок или вообще пулю… В общем, Шалый старался, как мог и как умел, делал всё возможное, чтобы сохранить жизнь этого едва живого сталкера.
Но после этого диалога Шалому как-то стало не по себе и ему вдруг показалось, что никакой это не контролёр, а воплощение его Совести, которая взывает к его Разуму… Чтобы хоть как-то развеять напряжённую атмосферу между собой и мутантом, Шалый решил пойти на риск и попытаться разговорить контролёра:
- М-да… У меня хоть и не медицинское образование, но тут любому ясно, что с такими травмами люди не живут… Хотя… Это — Зона. Тут и не такое бывает. Вон, Стрелок вообще с того света еле выкарабкался. Несколько дней у Сидоровича в бункере провалялся без сознания… И это после того, как Грузовик Смерти, в котором Стрелок непонятно как оказался, разбился во время выброса… А один сталкер, не помню его имени, так тот вообще к самому ЧАЭС с пулей под сердцем прорвался… А Меченый? А Лунь? Ну, Лунь это вообще отбитый наглухо кадр. Ушёл в Зону, пропадал там чёрт знает сколько, а вернулся… И не один вернулся, а с девчонкой… Да ещё с какой… Ну прям красавица… Эх… О, вот, то-то же и оно... А ты говоришь… Зона вон, людям встретиться помогла, семью создать… - начал, было, размышлять вслух Шалый, но прервался, ибо вдруг понял, что контролёра рядом нет. Он куда-то по-тихому исчез. Но куда? И к тому же — перед самым выбросом… Контролёры, насколько известно было Шалому, тоже, как и сталкеры, могут погибнуть во время выброса. Но Шалый по привычке отбросил мысли о мутанте и его жизни в сторону. Он только что занимался спасением гораздо более ценной жизни — человеческой…
Окончив с зашиванием огромной раны на теле сталкера шёлковой нитью, которую он, скажем по секрету, старался сберечь только для себя любимого, и забинтовав туловище этого бродяги чуть ли не «по самое не балуй», Шалый решил осмотреться вокруг и поярче сделал свет своего налобного фонаря.
Вместе с едва живым, но ещё дышащим неизвестным сталкером Шалый находился в достаточно широком тоннеле, напоминавшем тоннели в московском метрополитене – примерно такой же по диаметру, так же обшит тюбингами, так же вдоль стен протянуты какие-то кабели -, трубы, провода. Всё абсолютно так же, только рельсов не было, почему – неясно. Может, в проекте тут совсем другой транспорт должен был действовать, а может просто не успели проложить… Кто знает?...
Ближний к нему конец тоннеля был завален землёй, строительным мусором, неизвестно откуда взявшимся, какими-то железобетонными обломками... Пол, если так можно его назвать, был сбит из каких-то старых, высохших досок. Второй же конец тоннеля уходил куда-то в темноту, откуда доносились постоянно какие-то скрипы , шорохи, а то и вовсе какие-то смутно слышимые голоса, слов которых было не разобрать.
Шалый удивился ещё одному обстоятельству — тому, что он в этом убежище чувствовал себя в безопасности, несмотря на то, что его сюда привёл контролёр. Даже на Кордоне, в Деревне Новичков, даже в бункере у Сидоровича он не мог расслабиться и постоянно был начеку, ведь всё то, что его окружало - это была Зона. А Зона-Мать очень не любит, когда сталкеры чувствуют себя «на расслабоне» и подкидывает им постоянно какую-нибудь очередную головоломку — то «слепышей» стаю погонит на одинокого сталкера, то кровосос какой-нибудь, заблукав ненароком, выйдет на небольшую группу сталкеров, то голодный Излом-бедолага… А то ещё и так бывает - начнёт подманивать артефактом каким-нибудь подороже, а сталкеру покажется, что, мол, вот-вот, ещё чуток, ещё немножко продвинуться вперёд, и можно брать его тёпленьким. Ан, нееееет, батенька-сталкер, не тут-то было — возьмёт Мама-Зона, да и размажет по земле бедолагу гравитационной аномалией, ну или сожжёт его Электрой или Жаркой, а то и Газировкой может потравить. Так что, расслабляться в Зоне, даже в самом безопасном, казалось бы, месте, ни в коем случае нельзя.
И в этот момент бахнуло. И надо признаться , бахнуло мощно. Намного мощнее обычного... Такого выброса Шалый не мог припомнить за все два года своего нахождения в Зоне.
Воздух вокруг Шалого стал каким-то густым, как кисель. Стало трудно дышать. Резко заболела голова, тело так же резко обессилело, ноги стали ватными, захотелось одновременно и плакать навзрыд и смеяться, в глазах встала кроваво-красная пелена… И тут сознание покинуло Шалого.
Те сталкеры, которые не успевали скрыться от выброса и были застигнуты сообщением о надвигающемся выбросе где-нибудь вдалеке от ближайшего укрытия, старались найти какую-нибудь пещеру или подвал поглубже, строение покрепче ради того, чтобы не умереть или не стать зомби. Большая же часть тех, кто не успел найти себе такую берлогу, погибает сразу же во время выброса. Что же касается тех, кто не умер но не смог найти себе укрытие под первым, самым сильным, как правило. сокрушительным ударом взбесившейся аномальной энергии, то их судьба ещё более незавидна, ибо они в этом случае пополняют своими бездушными телами ряды зомби, потому что их мозги превратились в кашу из-за мощнейшей волны пси-энергии, сопровождающей каждый выброс.
Да, и не только пси-излучение убивало сталкеров во время выбросов. Тут тебе и запредельно высокий уровень радиации, и всякие там альфа-, бета-, гамма-, и все остальные другие виды излучений, плюс взбесившиеся гравитационные аномалии, и покрывающие практически всю Зону разряды статического электричества, которые изнутри просто выжигают абсолютно любую научно-измерительную аппаратуру, которую перед каждым выбросом старались выставить «головастики» из НИИ ЧЗО. И это только так, навскидку...
Но было ещё одно кошмарное явление, которое, как правило, было основным предвестником каждого выброса. Сталкеры ненавидели это явление и дали ему своё название — Гон. Примерно за полсуток до начала выброса подавляющее большинство мутантов начинали спонтанно спорадически передвигаться, стараясь убраться подальше от самого центра ЧЗО поближе к периметру. Постепенно сбиваясь в стаи себе подобных, примыкали к более сильным стаям, а та в свою очередь вливалась в ещё более сильную и многочисленную… И они, невзирая ни на что, на время забывали про то, что каждый их вид в Зоне занимает определённое место в пищевой цепочке, и что химера, например, просто должна задрать плоть а пси-собака просто из ненависти к жертве обязана пустить кровь выводку припятских кабанов, а вечно голодный Излом с кровососом обязательно должны найти повод для драки между собой,но это ДО выброса. А перед выбросом всё же собирались вместе в одно единое войско мутантов - подобие армии Ада, совершенно дикое по виду, зловонное, озлобленное, сверкающее тысячами, если не десятками тысяч налитых кровью и ненавистью пар глаз. В такие моменты мутанты начинали свой губительный для всего живого, в том числе и для таких же, как они сами, замешкавшихся на пути Стаи мутантов, страшный и для людей Путь от Центра Зоны к самому Кордону. к самому периметру Зоны в кажущейся нереальной попытке прорвать армейские укрепления. Сотнями, а то и тысячами мутанты погибали от губительного заградительного артиллерийско-миномётного огня, от ещё более губительных залпов ГРАДов, «Солнцепёков», «Торнадо» и других, гораздо более тяжёлых РСЗО, и оставляя за собой чуть ли не такое же количество своих соплеменников посреди минных полей, растянувшихся обширной сплошной полосой, проходящей по всему внутреннему периметру границ Зоны, они, прорывались периодически к самим укреплениям и устраивали там адскую вакханалию Смерти. Они разрывали солдатиков-срочников в клочья, выпивали кровь и все жизненно важные жидкости из организмов контрактников практически досуха, без остатка, они лакомились свежей печенью только что обезглавленного молодого офицера, а после этого, как основное лакомство съедали мозги какого-нибудь случайно оказавшегося на пути этой безумной Стаи майора или вообще полковника… Они сами гибли, показывая людям всю бесполезную силу, принадлежащую человеку, убивая, разрушая, втаптывая в землю, уничтожая всё живое на своём пути.
* * *
… Я
… Я есть
… Я жив
… Мерно и спокойно бьётся сердце, отсчитывая такты, словно метроном
… Темнота
… Тишина
… Нет ничего вокруг
… Я как будто в вакууме
…Вдруг откуда-то из ниоткуда и одновременно отовсюду, послышался едва различимый, на пороге слышимости, голос, такой зовущий, до боли знакомый, такой близкий, такой родной, такой тёплый, такой любимый…
… Я буквально исхожусь в истошном ответном крике, ору в темноту. Срывая голосовые связки пытаюсь докричаться, дать понять, что я тут, что я жив… Но такое впечатление, что ору в каком-то вакууме, будто пытаюсь сквозь вату докричаться, ведь в ушах нет даже намёка на отзвук. Все звуки поглощаются воцарившейся вокруг меня пустотой.
… Следом за голосом , откуда-то из Пустошей Разума, едва различимый, из Великого Ничто возникает смутный, почти незримый, практически неуловимый, как призрак, образ давно забытого прошлого…
Да, забытого…
Забытого не мною.
Забытого той самой, до сих пор, наверное. мною любимой женщиной.
А я…
Я запомню…
Я запомнил…
Я обязан помнить….
Помнить, чтобы жить…
Помнить, чтобы выжить и вернуться…
Помнить чтобы вернуться и остаться Человеком, несмотря ни на что…
… Роддом.
…Я, не спавший толком почти двое суток, стою на улице, жду звонка Любимой о том, что их уже выписали.
…Наконец-то позвонила.
…Я захожу в холл, ищу Её глазами, а Она ещё за дверью, ещё пеленает нашего сына.
…Открывается дверь, Она зовёт меня чтобы я ей помог с сумками, пока Она пеленает.
…Забираю сумки, выношу их в холл, и тут Она меня зовёт и протягивая мне конверт с сыном, говорит: «- Папа, на!»
…Передо мною всё поплыло, показалось на какой-то миг, что моя Мама, царство Ей Небесное, стоит рядом со мною и видит моего сына, Её внука и жестом благословляет его и переведя на меня взгляд из Великого Издали улыбается мне, а потом так же молча уходит, радостно улыбаясь…
…Я прихожу в себя уже на улице. У меня на руках — самое дорогое, что есть на Свете — спеленатый в тёплый конверт сынок. Мой сын. Моя гордость. Моя радость. Моё Счастье. Моя Надежда. Моя Любовь, Моя Вера Мой Сын.
…Слёзы застят глаза.
…Я поднимаю лицо вверх к Небесам, ко всем Богам, которых знаю и не знаю – с благодарностью за появление в моей жизни этого маленького, беззащитного, любимого мною человечка, а заодно хочу, чтобы дождь смыл с моего лица мои слёзы, просто не хочу , чтобы Любимая видела меня плачущим. .
…Не получается. Слёзы всё равно оказались Ею замечены:
- Эй, Шалый. ну ты чего? Ты что, плачешь?
…Я смотрю на Любимую и у меня просто нет подходящих слов, чтобы ответить Ей, чтобы смочь выразить ей всё: - и нежность, и любовь, и благодарность, и счастье, и радость, и готовность перевернуть весь Мир ради счастья самых дорогих и самых любимых мною двух человек, которых я теперь обязан оберегать, даже ценой своей собственной бестолковой жизни.
…Я в старых, рваных кедах, ноги — насквозь мокрые, но мне не холодно, несмотря на Ноябрь и несмотря на зарядивший со вчерашнего вечера мелкий, нудный, осенний, противный до омерзения, иногда переходящий в более сильный, более крупный, дождь. Мне наоборот жарко…
…Стою со слезами на глазах перед Любимой, глупо улыбаюсь Она мне что-то говорит, а я не слышу,, в ушах — словно ваты напихали…Только киваю согласно головой…
…Целую Любимую с такой нежностью, с такой любовью, которые просто невозможно выразить словами. И лишь после этого поцелуя смог только произнести:
- Спасибо тебе… За сына спасибо. За каждое мгновение рядом с тобой спасибо…
- Ой, Шалый, котик мой, я так устала, поехали домой, а?…
3
После того, как вернулось сознание, Шалый попытался понять где он. Медленно, очень медленно, буквально пошагово начал вспоминать события последних нескольких часов перед тем, как из-за выброса он потерял сознание.
«Так… Главное — я жив… Дальше смотрим… Ран нет, уже хорошо… Так, дальше… Где оружие? «Калаш» у меня, а что с БК к нему? ...Ага, в автомате пол-магазина, в разгрузе — ещё шесть полнёхоньких… Так, ещё по карманам россыпью — с полтора магазина… Жить можно… Нож… Нож на месте… О! Пистолет… Хм, я думал, что на «Янове» оставил его… Ну, пусть будет, вдруг пригодится… Ого, ещё пара «Эфок» и «РГДшек» пяток! Живём…» - так размышлял Шалый, но его размышления прервал писк ПДА, оповестивший его о входящем сообщении в «личку». Достав наладонник, Шалый прочитал такое сообщение:
«Шалый!
Надеюсь, ты жив.
Зайди ко мне.
Дело есть.
Если сможешь перехватить Дегтярёва на «Янове», попроси его помочь с этим неизвестным сталкером. Пусть его к Болотному Доктору отнесут, если он жив ещё, Просто мало кто способен выжить после эдакой встречи со стаей снорков во время Гона, а этот… Этот не только выжил, но и накрошил этих тварей немало.А потом ещё и хановских выблядков вырезал после гона около десятка. Интересная личность же. Теперь, вот, хочу познакомиться с этим самураем…
Борода.
P.S. Тебе ещё от Полинки и от Хвоста привет. Они у меня на «Скадовске». Пришли вчера, а тебя и след простыл, вот и решили они тебя здесь подождать».
Шалый не стал отвечать Бороде — незачем, Борода и так поймёт, что Шалый жив, посмотрев на статус сообщения — будет отображено, что сообщение прочитано, так что время на ответ можно не тратить. Заодно, просмотрев пришедшее сообщение, Шалый взглянул на время в ПДА. Было около трёх часов дня. «Самое время выбираться из этого убежища на свет божий…» - подумал Шалый, но тут же осёкся, ведь он же был не один, рядом с ним сейчас находился абсолютно беспомощный человек — тот самый неизвестный сталкер, ради спасения жизни которого Шалый и пустился в эту дикую авантюру, поверив в то, во что не смог бы поверить никто другой.
Вспомнив о неизвестном, Шалый подошёл к лежащему на досках сталкеру, проверил пульс и отметил про себя, что тот жив ещё и начал обдумывать сложившееся положение, по привычке постепенно переходя на размышления вслух: «…Хм, живой ещё… Крепкий парень, однако… Ну, не оставлю же я его тут, мало ли что? Это ж Зона… Так что, придётся откладывать срочно все свои дела и искать того Дегтярёва, только где искать-то его? На «Янове»? А если он уже сквозанул с нашей грешной станции куда-нибудь поглубже в Зону?… Ох, сталкерочек, суть твою в Бога, в душу, вот это ты попал. И чем ты теперь рассчитываться будешь? …Хотя, что с тебя взять-то? …И, вот, упал бы ты мне триста выбросов подряд, суть твою!… Эх, Зона-Мама, ну и нахрена он мне сдался? А главное — зачем? Что-то слишком много вопросов… И, как всегда, слишком мало ответов… Ладно, что сидеть-то без дела? Попробую найти кого-нибудь в помощь, ведь до «Янова» не так далеко-то, может кто и поможет тебя, бедолагу, вытащить да доволочь на станцию»
Немного погодя, после того, как в голове уже стала складываться какая-то очень и очень приблизительная схема решения этой задачки, Шалый решил проверить на всякий случай вещмешок неизвестного. И нет, в Зоне подобный поступок не считается «крысятничеством». Просто, в зависимости от ситуации может потребоваться что-то из того, что находится в рюкзаке, вещмешке или разгрузе при условии, если ты потом возместишь то, чем ты был вынужден воспользоваться.
В вещмешке сталкера, как оказалось, не было ничего полезного. Так, мелочи. В контейнерах для артефактов — пусто, из съедобного — пара банок консервов, полкило сухарей, сахар, чай, несколько пачек лапши быстрого приготовления, непочатая поллитровка «Казаков», полбатона белого хлеба, самодельной вяленой свинины грамм триста-четыреста. Из остальных припасов тоже ничего примечательного — пара пачек сигарет, пачка патронов к пистолету Макарова, пара комплектов нижнего белья, комплект термобелья ну, и так, по-мелочи… Ничего удивительного, в общем. А, вот, пакет с «мыльно-рыльными» принадлежностями не просто удивил Шалого. Такое впечатление сложилось у него, будто этот сталкер не в Зону пришёл, а на пляж приехал.
« - Ну, бл…ть, ты что, дорогой, на Багамы собрался, а вместо этого в Зону попал? Тут тебе не Багамы, не Сочи и даже не одесский пляж!!! Е...ть-колотить, тут Зона, блять!!! Тут патроны нужны, а не вот эта вот х...ня!!! Нахера тебе тут крем для загара и пляжные тапочки? Совсем с кукухой не дружишь что ли?» - отматерил этого сталкера-бедолагу Шалый.
Немного посидев рядом с раненным, Шалый достал сигарету и с огромным удовольствием выкурил её. Пока он курил, всё время думал о том, как ему поступить и всё же решился оставить раненного на какое-то время одного.
Исходя из того соображения, что наверху после выброса может твориться чёрт знает что, и что надо быть готовым ещё и повоевать, Шалый, докурив сигарету, дозарядил патронами магазин своего АК-74М, разложил по карманам парочку ручных гранат и стал подниматься по металлической вертикальной лестнице к люку. Лестница уходила вверх из укрытия через лаз длиною метров пять не меньше, выполненный в типичной для советских строителей манере — обложенные кирпичом стенки, хоть и выглядели очень и очень убого и некрепко, но на самом деле держались в кладке гораздо крепче, чем выглядели.
Как только Шалый потихонечку приоткрыл люк и в глаза ударил солнечный свет, ослепивший его на пару мгновений, он услышал звуки внезапно начавшейся заполошной перестрелки и такие знакомые до боли и уже надоевшие крики:
- Вали его!
- Вали актив!
- А ну, давай, давай!
- Сбоку заходи! Сбоку!
- Вали петушар!
- Мля. Я маслину поймал!
- Закопаем вас!
- Тиранули меня, пацаны!
- Оп-па, чики-брики, и в дамки!
- Ну, ё-маё…
Голоса эти звучали метрах в десяти, максимум пятнадцати и так прям кучненько, что идеально подходило к решению, которое принял Шалый. Он, опёршись спиной на стенку лаза, освобождая таким образом обе руки, достал из кармана одну из ручных гранат «Ф-1», спокойно, не торопясь, докрутил взрыватель до упора, разжал усики шпильки, отжал рычаг, левой рукой вырвал кольцо, зажимая гранату в правой руке, и левой же рукой отодвинул крышку люка в сторону, чтобы не привлекать лишнего внимания со стороны бандитов. И как только люк был достаточно освобождён от крышки, Шалый отпустил рычаг и секунду спустя кинул гранату в направлении голосов, принадлежащих бандитам, и тут же спрятал голову в люке. Сразу после взрыва гранаты Шалый змеёй выскользнул из люка и тут же перекатился в сторону от предполагаемой линии огня и сразу же направил ствол своего верного «Калаша» в сторону бандитов. Но стрелять уже ни в кого не пришлось — в придорожной пыли, прямо возле рельсов железной дороги, уходившей к станции «Янов» лежали трое бандитов. Судя по их позам, они все были мертвы. «-Удачно кинул, однако…» - прокомментировал себе под нос Шалый.
Тут вдруг сзади себя он услышал осторожные шаги какого-то другого человека. Переворачиваясь на спину. Шалый уже успел перекинуть в сторону шагов ствол своего «калаша» и… Не стал стрелять, а лишь отвёл в сторону автомат, но так, чтобы в любой момент можно было навести обратно на мишень. К Шалому очень осторожно подходил сталкер в камуфляже группировки «Свобода».
- Эй, мэн! - окликнул свободовец Шалого — ты это… Ствол в сторону поверни, пожалуйста, а то выстрелишь случайно, попадёшь в меня ещё… А мне это не нужно…
- Стоять! Ты кто? Откуда?
- Ну, из «Свободы» я, шёл себе спокойно оттуда и туда, там схрон у меня в куширях – моложаво выглядящий мужик указал сначала в направлении станции «Янов», а потом в направлении издалека видневшейся платформы, некогда служившей станционным сооружением для приёма пассажиров – а тут эти…Ну, и понеслась душа в Рай... Двоих я сложил, А остальных, по ходу, ты гранатой…
- Ну, здорово, Фримен! — поприветствовал его Шалый и только после этого убрал приклад своего автомата с плеча — Это из-за тебя эти недоноски так взбеленились?
- Чувак, этого я тебе точно сказать не смогу, но то, что они шли к Складу контейнеров — это точнее не бывает. А ты сам откуда вылез-то, да так неожиданно — эти придурки даже мявкнуть не успели, не то что я…
- Да вот отсюда — Шалый кивнул в сторону люка — Кстати, фримен, хочешь немного денег заработать?
- Денежки — это хорошо, а то я с этим выбросом до схрона так и не смог дойти — пришлось вон где прятаться от выброса, суть его — сказал фримен и указал рукой на станционное помещение, вырубленное прямо в скале, и добавил тут же, вспомнив про обещанный навар — А что делать-то надо?
- Тут , понимаешь, такое дело… - начал Шалый и вкратце рассказал обо всех произошедших с ним сегодняшних событиях. «Свободовец» только и мог, что удивляться по ходу краткого рассказа Шалого. После того, как Шалый закончил рассказ, фримен , наверное чтобы убедиться в правдивости слов Шалого, сам лично залез в люк, осмотрелся, видимо, там, и поднявшись на поверхность, немного помолчал, прикидывая что-то в уме и произнёс украинскою мовою:
- Йой, Матінко-Зона… Що ж ти зробила-то,а? Допоможу я тобі , хлопче, не сумуй, бо ми сталкери зобов’язани допомагати один одному.
4
Для того, чтобы вытянуть из подземного заточения неизвестного сталкера фримену и Шалому пришлось поснимать с трупов бандитов все поясные и оружейные ремни, даже со своих стволов тоже поснимали. Пока поднимали это почти безжизненное тело на поверхность, дважды чуть не уронили его. Если бы уронили, то тогда этот сталкер точно был бы не жилец. Когда же, наконец достали на поверхность этот полутруп, Шалый поменял на теле раненного все бинты. А старые , чтобы не привлекать мутантов-хищников запахом свежей крови, сжёг в небольшом костерке, на котором заодно и сварганили вместе с фрименом небольшой ужин.
Во время ужина фримен вдруг резко хлопнул себя по лбу ладонью и заявил, что, мол, уже сегодня можно будет оказаться на «Янове»
- Это ж каким таким чудом?
- А я ж сюда приезжал к бабушке, в Копачи. Она тут всю свою жизнь прожила, да, тут и похоронена… Знаешь же кладбище за Копачами?
- Это где Дегтярёв упавший БПЛА обнаружил?
- Ага… Вот, там Бабулю мою и поховали...
- А нам-то как это поможет?
- А ты знаешь, что в заваленном туннеле, что тут неподалёку, за зоной повышенной радиации стоит?
- И что же?
- А, вот, пойдём и тогда увидишь…
- Так, допустим… Но… Этого-то, раненного мы куда денем?
- Носилки сейчас сделаем и понесём его. А там, на месте, в бывшей будке охраны тоннеля сховаем. Туда даже зомбаки не сунутся, не говоря уже о тушканах и кровососах.
- Это почему так?
- А этого я и сам не знаю. Придём — узнаем. Но я сам видел как семейка химер оттуда улепётывала…
- Хм… Интересно… - хмыкнул Шалый.
- Зацікавився?
- А то…
- Мені теж цікаво дізнатися про те, що там коїться…
- Ладно… Поел?
- Да…
- Ну, тогда тушим костёр и пошли, что ли?
- Давай…- ответил Фримен и , подыскав в ближайшем орешнике подходящие для изготовления самодельных носилок жерди, вырубил их, очистил от веток и собралэту нехитрую конструкцию.
- Так, стоп… А как пойдём? – вдруг задал вопрос Шалый..
- Ну, я так разумею – ответил «Свободовец» -, что по «железке» нам не с руки будет идти — бандюки увидят и из-за этих сегодняшних придурков, которых ты завалил, могут в погоню сорваться… Так что, пойдём по низу, мимо станции, по автодороге. Главное — на снорков не нарваться , бо у них там где-то целое гнездовище. Так что пойдём по низу, держась правой стороны, поближе к «железке». Если что — махнём через неё, может бандосы не заметят…
- Ишь, тактик…
- А шо тактик? Я ж Киевское Общевойсковое Училище закончил в своё время…
- А что в армии не остался?
- Сослали меня сюда… Халецкого же знаешь? Вот, он меня и подставил, когда на повышение надо было ему пробиться. А тогда на должность начальника Южного сектора Периметра было две кандидатуры, я да Халя. Пока я в Зоне контакты с адекватными сталкерами налаживал, Халя этот отобранным у сталкеров хабаром за место рассчитывался. Купил, значит, он место себе. Ну, а меня он, якобы случайно, под вертушки загнал… В общем, когда я очнулся, то оказалось, что меня парни из «Свободы» раненного подобрали… Так же, как ты с этим вот, цацкались… А я на Халю сначала зло затаил, хотел вальнуть его, да где там… Его ж не выманишь из штаба. Потом только, через пол-года я узнал, что Халя меня в «пятисотые» записал, ну, то есть , в дезертиры… Да, и плевать… Мои-то пацаны, бывшие подчинённые, помнят меня, помогают как могут… Иной раз так невмоготу станет без жены… Ну, и прошу их, мол, «пустите, парни, к жене съезжу в Киев» - пускают…
- М-да… Судьба…
- Так, ото ж… Смотри, вот за разговором незаметно и дошли…
- Хм… А что так быстро?
- А шли правильно, в правильном темпе… Слышал такое выражение «- Торопись, но не спеши»? Вот, оно и действует…
- Экий ты…
- А я-то что? То всё мой дед, Царство ему Небесное… Он научил в своё время… А и дожил он ровнёхонько до ста лет. Ладно, пришли уже… Давай, попробуем занести его внутрь. — это относилось к почти безжизненному телу безымянного сталкера. которого они вдвоём несли.
Шалый вдруг резко остановился и сказал фримену:
- Подожди-ка чуток… Сейчас выясню для начала с какого рожна из этой будки химеры свалили…
- Один пойдёшь?
- А что такого? Зато помянешь потом сталкера Шалого…
- Пхах… - усмехнулся фримен — хочешь поржать?
- Ну, давай… Только анекдот про контролёра, сталкера и хабар не рассказывай — уже поперёк горла.
- Да у нас тут свой анекдот… Так вот, слушай… Вот, мы с тобой уже как полдня плечо-В-плечо вошкаемся с этим… Кхм… Сталкером, так?
- Ну, да… И что?
- А, вот, ни номерами ПДА не обменялись, ни как нас обоих зовут не знаем…
- Эммм… Ну, я — Шалый. А ты/? Как тебя зовут?
- Лысым окрестил Проводник…
- Ну, будем знакомы. Ладно, я пошёл внутрь. Проверю что да как там…
- Слышь-ка, Шалый, возьми патронов у меня, мне они ни к чему, ведь у меня пуха натовская, под их патрон… А 5,45 выкидывать жалко…
- У меня сейчас денег нет, разве что на «Янове» рассчитаюсь…
- Бл… Какие нахрен деньги? Так забирай! Всё равно этих патронов у меня пол-цинка собралось, а девать их правда некуда, вот и решил тебе их отдать…
- Слушай, давай до «Янова» сначала доберёмся…
- Ладно…
5
Когда Шалый зашёл в будку охраны, он увидел там проход ещё в какое-то помещение, по всей видимости, вырубленное прямо в скальной породе. В самом тёмном углу этого помещения кто-то зашевелился… в голове раздался знакомый голос:
- НЕ ЗДОРОВАЮСЬ. ТЫ СЕЙЧАС В МОЙ ДОМ ПРИШЁЛ.
- О… И ты тут…
- ДА. ЭТО — МОЙ ДОМ. ЗАХОДИ.
- Спасибо.
- ЛЫСОГО ПОТОМ ПОЗОВЁШЬ
- Хорошо
- КАК РАНЕННЫЙ?
- Его бы до «Янова» доволочь, а оттуда — к Болотному Доктору… Тут это… Вопрос такой нескромный… Ты почему ко мне обратился за помощью для него?
- ВЫРАСТЕШЬ — ПОЙМЁШЬ. И ХИМЕРУ ,ТУ САМУЮ, ПОБЛАГОДАРИ. КСТАТИ, ТЫ С НЕЙ СКОРО ВСТРЕТИШЬСЯ.
- ???
- СЕЙЧАС ВРЕМЯ РАЗБРАСЫВАТЬ КАМНИ. НО ПРИДЁТ ВРЕМЯ СОБИРАТЬ КАМНИ.
- Хм… Не думал, что ты такие вещи знаешь…
- НЕ Я. МАМА-ЗОНА ЗНАЕТ. Я ПЕРЕДАЮ.
- Слушай, такой ещё вопрос… Можно мы сталкера этого у тебя оставим на время?
- НУЖНО. ВОЗЬМИ АРТЕФАКТ «ДУША», ПОЛОЖИ НА ГРУДЬ ЕМУ.
- Да где ж я его возьму-то?
- В ЭТОМ ТОННЕЛЕ. ДРЕЗИНА. ЗА НЕЙ. АККУРАТНО БЕРИ — МОЛОДАЯ ЕЩЁ «ДУША» ЭТА. СИЛЫ МНОГО.
- Спасибо за наводку.
- ИДИ. МНЕ ЕЩЁ МНОГО МЫСЛЕЙ НАДО, ЧТОБЫ ВАС НЕ ТРОГАЛИ.
- …
- ИДИ.
- Слушай, и ещё вопрос к тебе…
- ГОВОРИ
- Ну, вот, смотри… У нас принято друг друга звать по именам или прозвищам, а у тебя есть прозвище?
- ЙОРГ. КОРОЛЬ ПО-НАШЕМУ. ТЕПЕРЬ ИДИ
Шалый вышел на улицу. Одного взгляда хватило понять, что на Лысого кто-то напал - Лысый вёл стрельбу одиночными по каким-то непонятным теням, которые мелькали вдоль линии железнодорожных путей. Тут же Шалый был ошеломлён неожиданно прилетевшим в голову каким-то ящиком. Ящик аж разлетелся, ударившись об голову Шалого и на пару секунд вырубив его. Открыв глаза, Шалый тут же перекатом вправо умудрился увернуться от летевшего со скорость артиллерийского снаряда газового баллона. Если бы этот баллон попал бы в голову Шалому, того можно было бы сразу отправлять на кладбище. Перекатившись, Шалый вскинул автомат и дал короткую очередь в три патрона по одной из небольших теней. Раздался непонятный то ли стон, то ли вскрик и тень упала на спину, но тут же возникла другая, такого же роста, и страшным голосом заревела, скорее всего увидев убитого товарища. Раздумывать Шалому было уже некогда, он опять вскинул автомат, но… Повинуясь какой-то непонятной силе, автомат Шалого выскользнул из рук и отлетел куда-то в сторону метров на пять. Со стороны входа в туннель вдруг резко заговорила трещёткой AR-ка Лысого. Тоже очередями по три патрона. Как только Шалый глянул в сторону, где находился Лысый, то уловил, что Лысый стреляет так, будто ведёт штурмовые действия — ну, прям по учебнику — постоянно перемещается, двигается, держа свою штурмовую винтовку в направлении мишеней, постоянно упирая её в плечо… Эти все маневры Лысого дали возможность Шалому найти свой АК и тоже начать активный огонь по этим непонятным теням. В два ствола им удалось сломить сопротивление этих непонятных теней. Лишь две тени смогли ускользнуть. Топот их ног по гравию на железнодорожном полотне был слышен ещё достаточно долго.
Оба сталкера подошли к поражённым ими теням. Тени оказались вовсе не тени, а очень дурно пахнущие человекообразные мутанты. Их по-старчески сморщенные, безбородые, отвратные лица были перекошены гримасами боли и обиды. Однако их слаженные действия во время боя говорили о том, что этот вид мутантов как-никак наделён неким интеллектом.
Один из этих мутантов, судя по всему- самый молодой, оказался ранен, но смог бы пойти. Шалый хотел, было, его добить, однако, не решился. Почему — он и сам не понял. Удивляясь своему же собственному дальнейшему поступку Шалый взял за шкирку раненного мутанта, поставил на ноги, но тот вскрикнул от боли каким-то женским голосом. Сталкер оглядел его и увидел на тряпках, которыми были обмотаны ноги (или лапы?) мутанта наподобие штанов, свежие пятна крови, достал шприц-тюбик с обезболивающим и, несмотря на ворчание Лысого, вколол мутанту лекарство. Через несколько минут мутант смог самостоятельно стоять на обеих лапах (или всё же ногах?). Шалый только хотел отойти от мутанта, как тот очень сбивчиво, скороговоркой что-то заговорил. За время этого монолога Шалый не смог разобрать почти ни одного слова, кроме «Йорг», «Снорки»,»Дом» и « Совет».
Лысый, как назло, стоял рядом, держа на прицеле этого мутанта, но Шалый сказал ему:
- Лысый, дружище, спокойно, бро. Опусти ствол. Вдруг выстрелишь, а вдруг ещё попадёшь в меня… А этого мне нужно. Давай лучше внутрь сторожки нашего бедолагу занесём.
- Давай… Только я сейчас этого завалю…
- Не надо. Нет, Лысый! Нельзя его убивать!
- Почему?
- Поверь мне, не стоит его убивать.
Прошло ещё несколько секунд, за которые Шалый умудрился успеть заслонить собой этого карликового мутанта и встать прямо перед стволом Лысого, практически в упор.
Затянувшееся молчание прервал Лысый, убирая за спину свою AR-15:
- Ты, бл...ть, псих е….тый! Ладно, пусть живёт, только пусть не попадается мне на глаза больше!
- Истеричка! Бери с другой стороны нашего бедолагу, и потащили быстрее, а то кто-нибудь из мутантов ещё припрётся! - ответил ему Шалый
Взяв в руки жерди, которые исполняли роль несущих перекладин в их самодельной конструкции , напоминающей носилки, Лысый пробурчал:
- Ишь, раскомандовался…
6
Занеся вместе с Шалым безымянного раненного сталкера внутрь бывшей будки охраны тоннеля, Лысый обомлел, увидев кто находится внутри… Он уже, было, сорвал свою AR-ку с плеча, но Шалый не позволил ему начать самоубийственную стрельбу в контролёра, просто показав ему на окно будки. Там, в сумерках как-то одним махом засветились сотни пар злых, голодных, готовых разорвать на клочки свою добычу:
- Лысый, а теперь попробуй убрать оружие — сказал Шалый, Лысый убрал свой автомат и эти мутанты, чьи глаза только что в упор смотрели на Лысого и готовы были его порвать, развернулись и пошли дальше бродить по Зоне в поисках другой добычи…
- А как так-то. Шалый?
- Контролёр тебе сам ответит, если спросишь…
- Да ну, он ещё и разговаривает?
- ДА. Я УМЕЮ ГОВОРИТЬ. ЛЮДИ НЕ СПРАШИВАЮТ. СРАЗУ СТРЕЛЯЮТ. ЭТО БЫЛА МОЯ ОХРАНА — вслух ответил контролёр. Лысый впал в ступор, отказываясь понимать что происходит.
- Йорг, что я тебе буду должен за всё?
- НИЧЕГО. ПРОСТО ВЕРНИСЬ ДОМОЙ.
- А как же Зов Зоны? Он же не оставит в покое меня.
- ЛЕГЕНДА ГОВОРИТ ТАК: СПАСЁШЬ И СПАСЁШЬСЯ.
- Мудрёно сказано — вставил Лысый.
- Ага… И красиво — добавил Шалый.
- Йорг, ну мы это… Пойдём?
- ГДЕ СААНИ?
- Кто?
-ТОТ МУТАНТ, КОТОРОГО ТЫ ЗАКРЫЛ СОБОЙ - ЖЕНЩИНА, ГДЕ ОНА?
- Я не знал,что это женщина… Была на улице… А что?
- Я ЗНАЮ, ЕЙ БОЛЬНО, ПОМОГИ ЕЙ!
- Как?
- ПРИВЕДИ ЕЁ КО МНЕ
Шалый один вышел на улицу. Он знал где осталось то существо, мутант-низкорослик. Подойдя к нему,и включив налобный фонарик Шалый был действительно удивлён тем, что перед ним сидела самая настоящая молодая женщина, довольно миловидное личико которой было искажено болью и страхом за своё будущее, ведь она… Она была беременна! Шалый был шокирован тем, что увидел… Он вдруг вспомнил свою Любимую… Лицо этой женщины-мутанта очень похоже на Неё. Словно две сестры… Стряхнув с себя полог воспоминаний, Шалый протянул ей руку со словами: «...Если сможешь, прости меня, пожалуйста...» Мутантка с недоверием посмотрела в глаза человеку, но не отошла от него. Когда же человек произнёс « ...Пойдём, Йорг зовёт», она очень медленно, подавляя страх, протянула свою руку навстречу. Шалый очень удивился тому, что кожа на ладони женщины-мутанта была практически такая же, как у него самого. Может, чуть побархатистее…
Когда они вдвоём вошли в будку, то выяснилось, что Йорг и Лысый перешли во вторую, дальнюю комнату. Лысый менял бинты на теле безымянного сталкера, а Йорг сидел неподалёку от них. Горел огонь в бочке, которая была приделана к стене наподобие камина, труба от которого была выведена куда-то наверх… «А снаружи и не скажешь, кстати, что тут целый камин горит… Как-то всё так классно замаскировано.» - отметил про себя Шалый. Было как-то по-домашнему тепло. Ещё придавали уюта, пусть старый, но очень хорошо сохранившийся диван, шкаф с книгами, тумбочка возле дивана и старого, советского дизайна почти идеально сохранившееся кресло-качалка.
Увидев вошедших, Йорг встал, приветствуя эту молодую беременную женщину-мутанта.
Она же в ответ кивнула ему головой. Йорг подошёл ближе к ней и перехватил её руку у сталкера и они вместе отошли в самый дальний угол… Непонятно как они общались, но по выражениям их глаз было видно, что они ведут какой-то диалог. «Может быть они все обладают телепатическими способностями? Надо будет у яйцеголовых при случае спросить, когда у них в бункере окажусь… А то вишь, сидят — молчат, а видно, что разговоры разговаривают» - подумал Шалый.
Пока Лысый менял бинты бедолаге, Шалый решил немного отдохнуть и уселся в кресло. Сидя в этом кресле и вспоминая давно ушедшие счастливые времена, он чуть не уснул, пригревшись у камина, но тут же был потревожен тем, что Лысый, тронув его за плечо, сказал, что пора идти в тоннель.
Шалый уже понял, благодаря словам контролёра Йорга, что там, в тоннеле стоит дрезина, и что на ней можно с комфортом отправиться на «Янов», если она в рабочем состоянии.
Выйдя из этого, такого уютного помещения, оба сталкера буквально кожей ощутили какую-то опасность… Вечер на улице уже давно превратился в ночь и установившаяся темнота сыграла им на руку, ведь буквально метрах в двадцати от себя они увидели лучи налобных фонарей и услышали сиплые, пропитые, прокуренные насквозь голоса трёх человек, которые перемежали свою речь блатным сленгом:
- Э, слышь, Малой, ты там что, бабу голую увидел что ли? Зассышь всю округу же, потом фан такой стоять будет — не подойти.
- Да пошёл ты, сявка! Ты мне не «бугор» шоб чё-то мне накидывать, понял, фраер?
- Да вы достали уже! Ща обоих завалю, а «бугру» скажу, шо хрен вас знает куда вы колёса свои направили, может на лыжню встали. Дебилы, мля!!!
Бандиты направлялись прямо по рельсам в сторону «Янова», скорее всего это был патруль. И явно они тут бывали, и не раз хаживали этим маршрутом в надежде найти какого-нибудь случайно оказавшегося тут сталкера. До сегодняшнего вечера им везло. Но Фортуна, как и Мама-Зона — женщина капризная.
Тот самый Малой очень тихо был опущен на щебёнку между рельсами с перерезанным горлом, а два других были убиты выстрелами в голову из AR-ки Лысого, который перед этим накрутил на неё самодельный глушитель и сменил тихонечко магазин с обычными патронами на дозвуковые патроны, благодаря чему во время каждого выстрела было слышно только работу механизмов самого оружия. На всю эту возню с патрулём бандитов ушло в общем не больше десяти секунд у Лысого и Шалого. Обыскав трупы бандитов, они были приятно удивлены тем, что у каждого из этих бандитов были довольно неплохие артефакты при себе, и стоили немаленьких денег. Контейнеры с ними перекочевали в рюкзаки Шалого и Лысого. У этих же бандитов Шалый в качестве трофея забрал «Винторез» в относительно неплохом состоянии и две с половиной пачки патронов к нему. Да плюс набор инструментов для механика на «Янове» - пусть порадуется, а то вечно канючить начинает, как дело до ремонта оружия доходит, мол, «инструментов у меня нету — такую поломку исправлять это вам не лопату на черенок насадить, тут тонкий подход нужен. Найдёшь инструменты — сделаю, а сейчас не смогу , я ж говорю -инструментов нет у меня.» и приходится к яйцеголовым за железную дорогу переться, чтобы починить заклинивший ствол. Ещё в рюкзаке одного из этих бандитов Лысый нашёл целую, даже не открытую пачку самого настоящего зернового кофе и ручную мельницу с туркой и две пачки сахара по килограмму каждая. Это вообще удивило и развеселило не только Лысого, но и вечно мрачного Шалого.
7
Порадовавшись такому хорошему хабару, Шалый всё же решил начать продвижение вглубь тоннеля. Он достал счётчик Гейгера, включил его и начал провешивать болтами и гайками, путь внутрь. Первые метров десять-пятнадцать до начала поворота всё шло нормально. Потом счётчик начал потихоньку увеличивать количество щелчков в динамике,если держаться правее от центра внутрь тоннеля, а болты и гайки резко стали менять в нескольких местах траектории своих полётов, как будто отскакивая от невидимой резиновой стенки. Между этими двумя чрезвычайно опасными преградами был один очень узкий проход. Он проходил ровно по центру тоннеля между путями. В самом конце этого «коридора» оказались совмещенные между собой Жарка, Электра, Ведьмин студень и Карусель. Шалый назвал это сочетание «аномальным клубком». От такого сочетания аномалий на голове Шалого зашевелились волосы. В какой-то момент ему показалось, что наиболее правильным решением будет пойти через участок повышенной радиоактивности выпив двойную дозу радиопротектора.
Вернувшись к выходу, он рассказал о своих планах Лысому.
- Что ж... — ответил тот — Хапанём «Тарена», молодость вспомним…
- Я дальше «аномального клубка» не пошёл — не смог просто. Без «Тарена» дальше нельзя.
- Ладно тебе оправдываться… Сходим да посмотрим.
- Давай покурим сначала, может?
- А давай…
- Слушай, а почему «Шалый»? - прикурив, вдруг неожиданно спросил Лысый...
- Да, так… Из-за фамилии. У меня фамилия Шалыгин, Вот, со времён моей «срочки», ну, с армии и осталось Шалый...
- А у меня фамилия Лысюк потому и «Лысый».
- Ты случаем не родственник — начал, было, задавать свой вопрос Шалый, но неожиданно его перебил Лысый:
- Да-да, знаем, что будет дальше. Ты сейчас хочешь спросить не отношусь ли я к тому самому семейству генерала Эм Вэ Дэ Советского Союза, а потом и России, который имеет самое прямое отношение к созданию частей СпецНаза во Внутренних Войсках и придумал состязания по военному делу, основной наградой которых является право на ношение символа принадлежности к числу самых лучших бойцов Спецназа — Крапового Берета. Отвечу сразу — нет, не имею, ни малейшего, но… Фамилия обязует, потому и попал учиться на факультет Планирования, подготовки и проведения спецмероприятий ССО, короче — на факультет спецназа.
- Да это причём тут? Мне вообще похер где ты учился, лечился, бесился. Я просто хотел узнать, может, ты брат моего одноклассника Тараса Лысюка… У него просто брат куда-то пропал в своё время…
- Не, я в семье один был. Маме кесарево делали, потому она и не могла потом детей иметь, хотя папа очень хотел дочку ещё… Они удочерили потом Варюшку… Так и выросла со мной она. И до сих пор не знает, что она — приёмная.
- Я тоже один был у мамы. Батю в тюрьме убили, мама потом ни с кем не смогла быть — уж очень она батю любила, не глядючи на то, что он был на десять лет старше мамы. Помню, как мама плакала, когда получила уведомление о том, что батя умер… Он сидел с того момента, как мне исполнилось полтора года. За что сидел — я не знаю… Я очень плохо его помню… А, вот, когда батя умер, мамины слёзы никогда не забуду… Она потом пол-года в подушку плакала, чтоб я не слышал, а я ж не глухой… А потом, ровно через три года, день в день с батей, мама тихо так как-то от горя умерла… Я в школу идти собираюсь, подхожу к ней, думал спит… А она не отзывается. Я к соседке по коммуналке, где мы жили тогда, мол, тётя Клава, что с ней? Соседка глянула только, меня к себе в комнату увела… Я сразу всё понял… Похороны, поминки - всё будто во сне пролетело мимо… Очухался я, когда тётя Кира, мамина сестра за мной из Москвы приехала… Вот, там меня и накрыло… Потом полтора года в дурке, потом училище, потом «срочка» на Тихом Океане на Командорских островах… Сослали, как самого «отмороженного» - я с «дедами» сцепился ещё на КМБ. Троим сержантам-любимчикам командира учроты зубы повышибал, одного ещё сержанта Дерягина Макса чуть не прирезал с перепугу… Вот, и сослали туда переводом из Европейской части России на самый конец географии… У нас одна проблема постоянная была — подвоз соляры для генераторов… Вот, и ждали моряков, как Богов да гадали — привезут они соляру или нет. Привезут — шикуем, ну а нет — выжигаем остатки топлива да экономим. А бывало так, что из-за шторма моряки не рискуют к причалу подойти — разобьют же свою посудину о скалы, сами погибнут и нас следом за собой — ведь, нам без соляры ложись да помирай. А остров продувается весь так, что просто жесть… Ну, я как-то и вспомнил про уроки физики в школе… Начал сооружать своими руками ветряную электростанцию, как говорится «из говна и палок». И, ведь, построил же. И мощная получилась — весь гарнизон электричеством обеспечил. Командир части на радостях мне отпуск на месяц выписал, а куда мне ехать-то? К тёте Кире? Не, я не хотел… Вот, и не поехал… Потом… Потом задержался я из-за сезона штормов и вместо положенных полутора лет просидел там ещё полгода. Потом на «гражданке» всё хотел вернуться туда. Мне нравилось там… Когда шторма нет — приволье. Плавай себе, да всякую дичь морскую собирай. Но зимой там, правда, не забалуешь — туманы да штормовой ветер. Даже иногда Берингово море замерзает — такие там морозы стоят по зиме.
- М-да, Шалый… Ну, и судьба у тебя… Ладно… Посидели, поболтали. Пора и честь знать…
Оба сталкера достали таблетки радиопротектора, и со словами «Да простят меня грешного Бог и Мама-Зона!» запихнули по две таблетки в рот и, запив водой из фляжек, надели на себя плащи Общевойскового Защитного Комплекта и, натянув на лица противогазы, накинули капюшоны плащей и затянули стяжками. После этого они сразу пошли справа от путей, через участок повышенной радиации. Их счётчики Гейгера буквально сходили с ума, исходясь истошным, так громко звучащим в ночи писком, продолжавшимся до тех пор, пока оба сталкера не достигли «аномального клубка». Справа от того места, где этот аномальный клубок находился счётчики резко смолкли и стало тихо, как будто сталкеры зашли в какое-то помещение с шумоизоляцией на стенах.
Немного дальше от того места, где остановились сталкеры в лучах их налобных фонарей были видны превратившиеся в скелет останки какого-то сталкера с очень старым ПДА «Samsung» на коленях, а рядом с ним лежал абсолютно нетронутый временем довольно объёмный рюкзак литров на семьдесят — восемьдесят с притороченной к нему снайперской винтовкой времён Второй Мировой Войны. А ещё чуть дальше они увидели то, ради чего они сюда вообще умудрились попасть — ручную дрезину. Правда, она стояла не на рельсах, а была когда-то снята и и вынесена за границы железнодорожного полотна. Она так и стояла прямо на своих небольших колёсиках, как будто ей стало вдруг грустно и она от обиды притулилась к стенке тоннеля.
Оба сталкера, проверив всё окружающее пространство болтами на предмет аномалий и не найдя ничего подозрительного, решили сначала поставить дрезину на рельсы и проверить её работоспособность и только потом уже выезжать. Однако, возникла ещё одна проблема… Аномальный клубок…
«Так… А что, если…?» - мелькнуло в голове у Шалого, и тут он достал контейнер с артефактом «Мамины бусы», достал арт, аккуратно положив его в карман комбинезона усопшего. Лысый наблюдал за действиями Шалого с интересом и когда Шалый попросил его помочь закинуть в Аномальный клубок останки бедолаги, он с огромным удовольствием помог своему напарнику завершить начатое.
...Яркая вспышка света, грохот, как от взрыва фугасной авиабомбы весом в тонну, не меньше… потом — тишина… На том самом месте, где был аномальный клубок,не осталось ни малейшего признака существования этого явления. Зато вместо него остался ярко светящийся всеми оттенками радуги, излучающий тепло и радующий взгляд артефакт с абсолютно неизученными природой, строением, назначением, и побочными эффектами… Каким бы прекрасным ни был бы артефакт, полученный любым искуственным способом, всё же сталкеры решили не рисковать и не стали забирать с собой этот интереснейший экземпляр, ибо кто ж знает, что может произойти? С артефактами — как с минным полем — вроде идёшь себе, идёшь, а потом резко так — бах — и нет человека, вот и с артами так же…
Но помимо артефактов у Шалого с Лысым были дела и поважнее. Надо было привести в порядок дрезину и опробовать её ход, чтобы понять можно ли её использовать или она уже всё же с течением времени превратилась в кучку металлолома. Первые попытки водрузить дрезину на рельсы вышли не очень… Но упорство и желание свалить побыстрее из этого тоннеля возобладали над всеми мешающими нюансами и сталкеры всё же смогли через пару десятков минут поставить дрезину на рельсы,что на самом-то деле было задачкой не из лёгких, ведь она сама по себе хоть и небольшая, но весит немало на самом-то деле. После того, как наконец-то дрезину поставили на рельсы, Лысый, немного подумав, порылся в своём рюкзаке и в рюкзаке того, чьи останки они нашли, соорудил из верёвок и ремней некое подобие лямок, как на картине «Бурлаки на Волге» и привязал их к дрезине. Попробовали так — едет куда легче, чем просто толкать перед собой... Немного прокатив дрезину туда-сюда по чистому участку тоннеля, Шалый с Лысым, загрузив на неё рюкзак того, чьи останки были отправлены в аномальный клубок, сами не стали запрыгивать на неё, ведь им надо будет ещё её переставлять с одного пути на другой, так что они просто тянули её за собой вперёд, к выходу из тоннеля. Вдруг в самом конце тоннеля Шалый вспомнил, что он забыл про «Душу»… Он попросил Лысого подождать его, а сам опрометью помчался назад.
Артефакт «Душа» спрятался от глаз сталкера в сбойке тоннеля, где когда-то давно, до первой аварии на ЧАЭС железнодорожники прятали свои инструменты. Сталкер вспомнил наставления Йорга и аккуратно, чтобы не повредить саму структуру артефакта, загнал его в контейнер, и уже на бегу обратно, застёгивая контейнер, неожиданно уловил чьё-то тяжёлое дыхание сзади себя. Так же на ходу Шалый закинул в свой рюкзак контейнер с артефактом и достал свой любимый боевой нож, отточенный до остроты бритвы. Пробежав ещё метров пять-десять для заманивания того, кто так кровожадно дышал у него над ухом, и резко остановившись, развернулся и так же резко ушёл влево в полуприсяде, одновременно совершая красивое круговое движение правой рукой, державшей нож обратным хватом. Результат этого маневра удивил не только самого сталкера, но и кровососа, который получил точный удар и проникающее ранение под лопатку в области, где предположительно должно было находиться сердце. Нож вошёл в тело кровососа по самую рукоять. Кровосос умирал. Сталкеру даже как-то жаль его стало, но… Увы…
Шалый выскочил из тоннеля, как ошпаренный. Лысый, увидев как вылетает напарник из тоннеля резко сорвал свою AR-ку с плеча и уже приготовившись стрелять внутрь тоннеля, занял позицию сразу за дрезиной. Но стрелять не потребовалось…
- Тьфу ты, зараза!!! Только напугал меня!!!
- Я сам в штаны «по большой нужде» сходил от страха перед этим сосычем… Надо проверить, а то мало ли… Перед пацанами на «Янове» неудобно будет…
- Ладно… Пошли забирать нашу обузу…
8
…Зайдя в помещение, где они оставили раненного, едва живого неизвестного сталкера, они не обнаружили ни знакомого контролёра, ни женщину-мутанта. Только неподвижная фигура их подопечного была в помещении.
Шалый решил сначала положить бедолагу на дрезину, однако глянув на раненного, он увидел, что тот вроде как открыл глаза и пытался что-то сказать, но не смог из-за боли. Шалый жестом попросил его помолчать, чтобы тот не причинял сам себе боль, прижав указательный палец левой руки к своим губам. Только закончив все необходимые подготовительные действия , включая смену бинтов на чистые, можно было привязывать к раненному этот артефакт, из-за которого Шалому пришлось был убить кровососа, и только после этого уже выезжать на «Янов». Лысый, как мог, помогал Шалому в момент, когда надо было забинтовывать рану. Неизвестный сталкер постоянно морщился от боли. Только когда перевязка была закончена, Шалый достал из контейнера «Душу» и привязал его к груди больного. Этот артефакт не мог начать действовать сразу — слишком много времени прошло с момента ранения.
Как только всё было сделано, оба — и Шалый, и Лысый — уселись на дрезину и хотели уже отправляться в путь, как Лысый зачем-то полез в свой ПДА, попросив Шалого немного подождать с отправлением на «Янов». Вдруг Лысый, схватив пустой контейнер из-под «Души» и опять натянув на себя защиту, побежал в тоннель. Примерно через пол-часа он вернулся. Он победно приплясывал и что-то подпевал себе под нос в такт своему танцу.
- Тебе бубен дать, или «В бубен» дать? Что за шаманские танцы? - спросил Шалый
- Ты, братишка, мне ещё спасибо говорить будешь за этот арт, который ты умудрился синтезировать!!! Учёным ни в коем случае не отдавай его, если я подохну вдруг! -напарник Шалого как-то заговорщицки улыбнулся и добавил: - А что сидим-то, а? Давай, поехали что ли…
Предрассветные сумерки начали потихоньку рассеиваться, и пока ехали, стало светло и как-то… Волнительно что-ли… Ехали они практически без приключений до самого моста, пересекающего железную дорогу почти у самой станции, когда со стороны «Янова» донеслась стрельба.
- Слетаю, гляну кто с кем стреляется, а то мало ли, ещё под перекрёстный огонь влетим, тогда рядом с ним и ляжем — сказал Лысый и буквально на ходу испарился абсолютно бесшумно, как и не было Лысого…
Шалый тем временем зарядил трофейный «Винторез», протёр его какой-то тряпкой и начал просматривать в оптический прицел «ПСО-1» все подходы к мосту. Неожиданно для себя Шалый увидел вдалеке, метрах в восьмистах от себя какого-то бандита, который собирался стрелять из СВДшки в спину Лысому…
- Ах ты ж паскуда!!! - пробормотал Шалый и, прекрасно понимая, что «Винторез» почти бесполезен на такой дистанции, схватил винтовку середины прошлого века. Это была старая добрая неубиваемая винтовка системы капитана Мосина. По самой винтовке и судя по клеймам на ней было понятно, что она была произведена уже практически в самом конце Второй Мировой, в самом конце боевых действий — в 1945 году. У неё была фактически складская сохранность, ну, или за ней ухаживали так, будто эта винтовка была самой ценной реликвией у её владельцев.
Шалый взглянул на бандита сквозь оптику старинного «ПУ-1» и подумал вслух:
- А вдруг она не пристреляна? - и, прицелившись чуть правее и чуть выше центра головы бандита, и как бы отвечая самому себе произнёс:
- Вот, мы сейчас и проверим…
Бахнул выстрел, приклад с ощутимой силой ударил в плечо… Шалый в оптику увидел, что голова бандита буквально взорвалась, как переспелый арбуз.
- Нормально, пойдёт… Правда, я бы постарался потом, после боя, пристрелять получше… Только где бы стенд взять ? Может, Кардан наконец-то на «Скадовске» разжился? - Вслух опять рассуждал Шалый.
Перезарядив «мосинку», он начал искать следующую мишень. А в них недостатка не было. Количество бандитов, атаковавших «Янов» было намного больше обороняющихся в здании станционного вокзала Фрименов ,«Долгарей» и сталкеров-одиночек, потому не возникало проблем с тем, в кого Шалому стрелять. Он старался стрелять в тех бандитов, которые имели при себе автоматическое оружие и пулемёты, расценивая их как цели, представляющие наибольшую для обороняющихся опасность. Такое ощущение сложилось, что все бандиты со всей зоны решили прибрать к своим рукам «Янов» - Вон, на пригорочке Хан стоит, рядом с ним Боров собственной персоной, Султан тоже рядом с Ханом стоит, самокрутку смолит, как обычно. Боров, судя по всему был в этом «серпентарии» за главного — он говорил что-то Хану и Султану, те же по рациям отдавали своим бригадирам приказы, а уже они и выполняли непосредственно поставленные задачи.
- Ну что, Хан, давно не виделись, здорово… Аж с позапрошлого года не виделись, да? с июля месяца, если мне не изменяет память, правильно же я говорю? - думал вслух Шалый, выцеливая одного из боссов бандитского мира Чернобыльской Зоны Отчуждения, руководивший восстановившейся, практически восставшей из пепла, как Феникс, вернувшейся из небытия группировкой «Ренегаты», некогда обосновавшейся на Болотах, но, потеряв все ключевые стратегические точки, практически лишилась своей зоны влияния и «Ренегаты» были вынуждены уйти с Болот после того, как проиграли «Чистому Небу» войну, которую сами же и навязали Чистонебовцам. Война была проиграна, а амбиции остались. Потому новый босс «Ренегатов» - Хан ввёл в своём клане железобетонную дисциплину, не чета даже армейской. Армия была детским садиком для вступивших в ряды «Ренегатов» новых бойцов. Но и получали они намного больше остальных бандитов Зоны. И нет, они не становились наёмниками. Они были такими же бандитами, как и бандиты Султана или Борова, только гораздо более тщательно подготовленные, более дисциплинированы. В результате этих нововведений произведённых Ханом у остальных группировок появился достаточно серьёзный противник, с которым приходилось считаться, которого нельзя было забывать, планируя ту или иную операцию в Зоне.
Видимо, слишком долго Шалый выцеливал мерзавца. Хан вдруг резко повернул голову в сторону целившегося в него сталкера, улыбнулся наглой улыбочкой, погрозил кулаком. Шалый плавно довёл спусковой крючок до момента срыва, щелчок бойка по капсюлю и…
Осечка…
- Твою ж налево в душу, в Бога , в мать да в три погибели через тридцать семь гробов в центр Мирового Равновесия!!! - выругался Шалый, перезарядил винтовку, вскинул её в поисках Хана, но, увы…Хан тем временем отойдя буквально на пару метров от Борова и Султана, прикрываясь другими бандитами, сел в откуда ни возьмись возникший огромный джип с тонированными стёклами и, перемахнув через рельсы, уехал натужно ревя отличным дизельным двигателем, в сторону бывшего Цементного Завода, по всей видимости, дав команду своим подчинённым уходить. Его подчинённые на удивление шустро подобрали своих раненных и убрались куда-то в сторону завода «Янтарь».
Без людей Хана атаки бандитов не имели больше того боевого задора, той ярости и безрассудства, которыми отличались всегда атаки людей Хана — неважно на какой объект., будь то склад боеприпасов, принадлежащий воякам у периметра Зоны или же опорный пункт какой-нибудь из сталкерских группировок в Зоне. Потеря таких инициативных и дисциплинированных союзников у остальных бандитов существенно снизила боевой потенциал, что по вполне понятным причинам снизило и без того низкий уровень дисциплины среди оставшихся в живых бандитов. Потому достаточно быстро и они всё же решили ретироваться, оставив на поле боя десятка два с половиной раненных и убитых.
Шалый же в это время с психу хотел к чёртовой матери просто разнести об рельсы винтовку, давшую в самый ответственный и тяжёлый для него момент такую нежданную осечку. Но всё же уважение к этому прекраснейшему образцу военной инженерной мысли и здравый смысл возобладали над эмоциями Шалого и он, немного остыв, оставил винтовку в покое и посмотрел на безымянного сталкера. Тот лежал на полу дрезины и улыбался. Глаза его были открыты.
- Ну, и шо ты? Живой? Больно? Говорить сможешь? И где ж тебя так угораздило?
- Пить… - прочёл по губам Шалый
9
… - Ну, что там? - спросил у местного медика на «Янове» Шалый - С ним всё в порядке?
- Живее всех живых! Должен признаться, за всю свою достаточно долгую медицинскую практику я никогда не видел, чтобы люди с такими травмами выживали и так быстро шли на поправку. «Душа», которую вы привязали к груди пациента, уже почти пустая, и если бы вы знали где ещё штуки три этих артефактов найти, то я гарантированно сказал бы вам, что ваш подопечный будет здоров, но,как говорится «...История не терпит сослагательного наклонения». Будем исходить из того, что есть. Беспокоить его и волочь к Болотному Доктору — что мёртвому сталкеру припарка из крови снорка. Проще попросить Доктора к нам прийти.
- А он придёт?
- Ну… Если всё нормально будет, то дня через два, это если ему надо где-то в Зоне что-то сделать, а так — Ну полтора дня от силы. Ну, тут, вообще-то у нас особый случай. Если ему сказать об этом, а это его заинтересует…
- А как ты… А, ну, да … Рация…
- Ладно, Шалый, мне ещё Лысого надо перебинтовать… Да, и в принципе, после этого нападения больше раненных стало, а за ними уход нужен…
- Подожди, а мне что делать-то теперь?
- Вали-ка ты спать, Шалый…
- Не, не могу…
- Так, Шалый, а скажи-ка мне, друг сердешный, а когда ты последний раз высыпался, ну так, чтоб лёг и заснул часов эдак на восемь-десять?
- Ну, не знаю, может с недельку тому…
- Бл…!!! Шалый!!! Мне не ври!!! Так, сейчас сколько времени? Угу, пол-одиннадцатого утра… Ага… Короче, Шалый, ты сейчас же спускаешься в подвал и ложишься там спать!!! И чтоб до завтрашних двенадцати часов дня я тебя не видел! И не раздражай меня – вколю снотворное!!!
- Пойду в скуфье смиренным иноком, иль белобрысым босяком туда где льётся по равнинам березовое молоко…
- Ты ещё поюродствуй мне!!! Марш спать!!!Ишь, литератор нашёлся… Зубы он мне заговаривает стихами Есенина…
Тем не менее Шалый всё же решил послушаться Дока и пошёл спать… Однако по дороге решил что-нибудь пожевать перед сном и подошёл к местному бармену, заодно выполняющему обязанности основного местного торговца Гавайцу.
- Алоха, мэн!
- Ну, привет, Гаваец. Чего нового слышал? Может, случайно кто-то , что-то интересного нашептал?
- Да, ну тебя, Шалый. Всё как всегда. Чего хотел-то?
- Пожевать чего-нибудь, может, парой банок энергетика запастись, ну и в целом поторговать…
- Пожевать… У меня сегодня в связи с нападением бандосов с едой пока не особо… Так, только, тушёнка свиная, макароны могу отварить к тушёнке…
- А давай тушёнку с макаронами…
- О-кей, Шалый. Чего ещё надо?
- Мне б патронов к «Мосинке»… Там стандарт – семь шестьдесят две на пятьдесят четыре с закраиной… Если вдруг завалялось пара пачек – беру не глядя, если кредит ещё открыт на меня, ну а если нет – могу «бирюлькой»… А… И ещё… Если вдруг попадётся более-менее целый комбинезон на такого, как я сегодня приволок с Лысым – тоже беру не глядя – за отдельную «бирюльку»
- Ну, с патронами ещё можно как-то порешать, ну и у меня кое-какой запас валяется – у меня ж тут целый ПЭ КА ЭМ был на продажу.. Чудо-машинку Вано принёс… Полгода стояла – дорого, никто не хотел её забирать. А тут опять Вано прибегает, мол, « спасибо тебе, Гаваец, за хранение, вот тебе пару «бирюлек», я свой машинка забирать хочу» и отваливает мне артефактов на полтора миллиона… Откуда столько – не знаю… Ну, да, речь не про Вано, а про патроны… Вот, держи пять последних пачек – от души отрываю. Ну, а про комбез – забудь… Это надо мерки снимать, заказывать… Да, и не каждая баба, даже в Штях или Дитятках будет готова исполнить такой заказ. Ведь, там ткани специальные, там бронепластины, модули всякие, датчики… А доставка в Зону, а транспорт сюда… Ой, проще ему на «Скадовске» куртку новичка намутить. Я тебя умоляю, по цене выйдет как хороший ствол…
- За патроны спасибо. Ну, а про комбез… Вот тебе, дядька Гаваец, сверху «Пламя», подумай на досуге, как организовать это всё дело… Ну, а за срочность – вот тебе ещё три «Вспышки»
- Откуда столько-то?
- Да… Так… Не спрашивай…
- Уж не потому ли и произошло это нападение на нашу станцию, что у Хана за последние двое суток восемь человек убиты? Пятеро вчера днём, примерно в полукилометре от входа в систему тоннелей, что к «Оазису» ведут, и ещё трое ночью – двое свинцом отравились так, что мозги вышибло ,а третий от отчаяния, наверное, горло себе вскрыл почти до самого позвоночника, а нож, видимо прямиком в «Ведьмин студень» закинул, из последних сил старался, наверное…
- А я ж откуда знаю? – ответил Шалый, сделав такой вид - сама невинность, ни дать, ни взять.
- Ну, ладно, смотри мне… Скажу тебе по секрету ещё… В общем, Хан за головы тех, кто его отморозков убил, деньги обещал немаленькие. Так что… Имей ввиду. Вот твои макароны с тушняком…Приятного аппетита. А про комбез я подумаю. Если что, можно будет забрать его через пару дней только…
- Интересно, а сколько денег даёт Хан?
- Да, чёрт его знает… Говорят, что около трёх миллионов….
- Пхах, ну, ладно, пойду поем… А по поводу комбеза – уже деловой разговор пошёл…
- Приятного аппетита, сталкер.
Отходя от Гавайца, Шалый вдруг заметил, что один из новичков, который всё время кружился вокруг Шалого, пока тот разговаривал Гавайцем, вдруг резко куда-то засобирался. Немного подождав, пока тот уйдёт, он подошёл к командиру новичков с вопросом:
- Слышь-ка, Филин, а что это за организм только что сквозанул отсюда? Не знаешь его?
- А, Этот? Васька «Гелик»… Мутный тип. Не быть ему сталкером – Зона заберёт, или убьют.
- Ты его посылал куда-нибудь?
- Вообще-то нет… Он, вроде, хотел к учёным зайти в бункер, что у моста, оружие починить...
- Если что, сможешь сообщить куда он пошёл? С меня причитается.
- Ладно, своих сейчас снаряжу…
- Нет, Филин только ты сам, братишка. Ты – на опыте, а молодняк только накосячит. Я ж недаром конкретно к тебе подошёл. Я не могу сам – мне выходить отсюда нельзя пока. Иначе я – труп.
- Ладно…
- И это… Аккуратнее будь…
Спускаясь в подвал, он решил оповестить обо всём Лысого , но ПДА Лысого был выключен. Тем не менее, в надежде, что Лысый всё же прочтёт сообщение, написал ему, рассказав о диалоге с Гавайцем и об этом новичке – о Ваське «Гелике». Тем не менее, сон одолевал Шалого. Уже чуть ли не на ходу засыпая, он съел макароны, поставил тарелку в свой именной ящик, где хранились все его вещи, разостлал прямо на досках, которые в этом подвале заменяли пол, матрац, который лично сам обшивал клеёнкой, положил пустой рюкзак под голову, хотел, было, уже закурить сигарету, но его просто вырубило практически мгновенно.
* * *
На протяжении последних лет мне снится один и тот же сон,..
В который раз уже…
И каждый раз – невосполнимое чувство вины за мою бурную и буйную молодость – прямо как в песне спето:
«…Где ж ты моя Молодость?
Что с тобой теперь?
- Белая палата,
Крашеная дверь .
…И диагноз доктор не хотел назвать
Но...
Не погибла Молодость!
Молодость жива!»
…В который раз мне снится этот на удивление солнечный, тёплый, осенний, практически безветренный день.
… Я иду по неширокой, уютной улочке одного из старинных российских городков, расположенных где-то в центральной полосе России.. Иду оттуда, откуда доносятся перестук колёс, бормотание селекторной связи, пыхтение и гудки маневровых тепловозов. Мой рюкзак набит не только вещами и документами, я привёз с собой ещё небольшие подарки, книги и пакет со всякими сладкими гостинцами для единственной оставшейся в этом безумном мире женщины, которая меня готова была когда-то ждать годами, десятилетиями, сотнями лет… Женщина, которая готова была когда-то меня принять таким, какой я есть… Женщина – мечта. Без тени какой-то фальшивой, напускной интеллигентности, как у большинства некоренных москвичей, питерцев, жителей Екатеринбурга. Ей даже не надо было ничего говорить, по ней самой было видно её врождённую интеллигентность, так гармонично сочетавшуюся с её божественной красотой – в осанке, в выражении глаз, в каком-то изящном, едва заметном, свечении изнутри… Всё говорило о том, что она – из интеллигентной семьи… Сознаюсь честно, я периодически эту женщину называл про себя «Верной слову аристократкой» и всегда считал себя недостойным её…
Я приехал сюда без предупреждения, безо всякой надежды, не зная ничего о Ней, даже не зная замужем ли Она или нет, сможет ли Она вообще меня принять…
Но вера моя была гранитом. Не знаю почему, но я, человек, потерявший всё, человек, который отдал последнее что у меня было – квартиру в одном из самых престижных домов в Москве, доставшуюся мне по наследству - ради здоровья своего собственного сына, человек, который стал по сути своей человеком без будущего, вдруг обрёл веру. Веру в лучшее, веру в себя, веру в то, что Бог милосерден и не оставит меня в беде. Я не знал ровным счётом ничего о Ней, кроме того, что хранилось в моих воспоминаниях о своей разбитной юности, но со мной была моя вера… И именно поэтому я и приехал сюда, к Ней…
Я уверовал тогда, когда случайно на остановке увидел у какого-то гражданина ту самую газету, где я увидел Её фото на одной из страниц… Я просто выкупил у мужика эту газету - отдал вместо положенных двадцати-тридцати рублей первую попавшуюся купюру, как потом оказалось пятисотрублёвую… Мужик обалдело уставился на меня, а мне было уже плевать, я уже весь ушёл в чтение статьи ,написанной на тему Её чудеснейшего излечения от такой же болезни, как и у моего сына – от рака крови. Именно оттуда я узнал о сталкере по прозвищу Кот, который был Её братом, о каком-то чрезвычайно редком артефакте «Капля Жизни», И вообще, узнал о том, что на самом деле творится в той самой Зоне Отчуждения вокруг Чернобыльской Атомной Электростанции.. В тот же вечер я собрался ехать… Но куда? Зачем? Да, и как бы я туда попал бы? Необходимо было сначала побольше узнать информации о Зоне, об артефактах обо всём этом, ну, и вполне естественно - о Ней… Но Интернет ничего мне не дал, кроме Её адреса и общих сведениях о Зоне, артефактах, сталкерах и обо всём связанном с этим. . Я решил поехать по тому адресу, который я нашёл в Интернете. И, собрав вещи, совершенно неожиданно вспомнил, что Она обожает вяленое мясо и жутчайшая сластёна. Я тут же выхватил из морозилки кусок вяленой корейки, которую я сам лично делал, и, обернув в фольгу в несколько оборотов, положил в пакет для всяких вкусностей для Неё, а сладости я решил докупить по дороге до вокзала, что и было мною проделано.
Свидания с сыном после того, как он оказался в карантине из-за своей болезни мне были запрещены.Поэтому, я, связавшись с лечащим врачом сказал, что поеду по работе на неделю, максимум полторы. И тут же, после разговора с лечащим врачом я помчался домой собирать вещи. Уже на вокзале купил билет в тот самый город, где жила Она. До самого поезда оставалось около четырёх часов и я решил просто пошляться по зданию вокзала, от нечего делать начал рассматривать товары в киосках, пару раз купил перекусить, потом зашёл в магазин одной из широко известных по всей России сетей супермаркетов, купил там в дорогу пару луковиц, головку чеснока, варёно-копчёную курицу, шесть пакетов лапши быстрого приготовления, комплект одноразовой посуды, пять пачек сигарет, которые привык курить и, решив немного расслабиться, купил с собой в поезд литр своего любимого тёмного пива «Портер». И только после этого я, взглянув на часы и убедившись, что время уже подходит к подаче поезда, отправился на перрон.
И вот я приехал…
… Ощущение такое, будто попал в шестидесятые годы прошлого столетия…
… Вокруг меня – двухэтажные дома, которые были построены пленными немцами, на шесть а то и на восемь небольших, но уютных квартир, какого-то изжелта-серого, но в то же самое время какого-то прянично-праздничного цвета. Дома, вроде бы однотипные, но каждый – со своим неповторимым фасадом, со своим неповторимым колоритом, со своей душой… Один фасад с деревянным, крепко сколоченным крыльцом и небольшой, в три ступеньки лестницей. А у другого, соседнего дома крыльца нет, а вход в подъезд как бы утоплен в саму постройку метра на два, образуя небольшую веранду, крышей которой был второй этаж., и сбоку от прохода – небольшие деревянные перегородки, как перила на балконах. А жителям двух первых квартир первого этажа не нужно заходить внутрь подъезда – у них сразу входная дверь в квартиру с этой то ли веранды, то ли площадки, справа и слева от входа.
Уютные, накрахмаленные, ручной работы, архаичные, белоснежные занавесочки на окнах…
Местные пацаны крутятся возле одного из дворовых мастеровитых мужичков, который возится со своей, времён пятидесятых годов «Победой» в надежде на то, что не придётся где-то искать новый трамблёр…
Вся улица буквально усыпана кленовыми и тополиными листьями, придавая всему вокруг жёлто-оранжевый, а местами и огненно-рыжий отсвет.
Иду, а у самого сердце защемило:- А вдруг не примет?
Знаю куда идти, но… Боязно…
Я подхожу к нужной мне двери на первом этаже в одном из этих домов, звоню в дверь. Оттуда – из-за двери раздаётся такой близкий, такой чистый, тёплый голос, Её голос… Голос, который я не слышал уже больше двадцати лет:
- Кто там?
У меня в горле пересохло от волнения:
- Это я, Шалый…
- Кто?
- Шалый… Ну, помнишь, давным давно… «В лууунном сияяяньи снег серебрииится»…
-Ох, Господи…
Раздаются щелчки плохо смазанного старого советского замка, распахивается одна из створок входной двери и мне навстречу выбегает Она… Та, ради которой я и явился в этот городок.:
- Ты…Господи, ты приехал! Я знала, что ты вернёшься! Я верила. Я ждала… Все эти годы ждала…
Моё лицо было тут же покрыто огромным количеством поцелуев Слёзы радости и счастья буквально залили Её лицо…
Местные только ахнули:
- Глянь-кось, до нашей «Недотроги» приехал-таки её парень…
Я с трудом отрываю Её от себя и говорю смущённо
- Ну. хватит, хватит… Люди же смотрят. Пойдём внутрь.
Мы зашли в её небольшую, но чистую, уютную обихоженную на свой, патриархально-ретроградный манер квартиру, уставленную книгами (не квартира, а библиотека прямо) и всякими старинными фарфоровыми, гипсовыми, глиняными фигурками. вазами. На стенах – очень много разнообразных картин, по большей части неизвестных художников или же местных талантливых живописцев.
- О, господи! А у меня же ничего не готово… Я ж ничего не готовила… Только хлеб, вот, испекла…- забеспокоилась Она, всплеснув руками, и тут же добавила: - Я сейчас, ладно? Я на кухне, если что…
- Дак, я с тобой…
- Кусочничать будешь, как раньше?
- Торжественно клянусь и обязуюсь этого не делать! Я в помощь тебе… Ну, там картошки почистить, и всё такое…
- Ой, врунишка! Ладно уж, пошли…
- Подожди, я хоть куртку сниму, а то жарко у тебя тут…
-Заодно дров прихвати там, поленьев пять, если не сложно… Там же, где и раньше, если помнишь…
Прямо при входе в квартиру, справа, в промежутке между двумя высокими, крепкими дубовыми двустворчатыми дверьми как раз и было место для хранения дров на несколько дней, а сам дровяник был в сарае… Да, в этом доме, несмотря на бушующий за окном Двадцать Первый век до сих пор печное отопление и дрова необходимо заказывать.
Сняв куртку, бросаю её рядом со своим рюкзаком, кажущимся огромным в этой миниатюрной, но очень удобной и уютной квартире. Достаю из этого же самого моего рюкзака остатки дорожной снеди для себя, а для неё достаю кусок вяленой мною самим корейки в надежде, что ей понравится, а к чаю достаю две плитки шоколада «Вдохновение» и беру рядом с рюкзаком оставленный мной небольшой, тортик на удивление прекрасно сохранившийся с момента покупки в продуктовом магазине прям у вокзала в этом городке. И должно упомянуть, что торты в этом небольшом городке были всегда наисвежайшие, ведь, там была своя кондитерская фабрика, которая распространяла свою продукцию не только по своей области, а поставляла её почти по всей России, перевозя продукцию, в том числе и торты в вагонах-рефрижераторах. По дороге зацепляю ещё обещанные дрова и шествую со всем этим хозяйством на кухню.
- Ого!… А тортик по какому поводу?
- Тортик? Тортик к чаю… И ещё…- я долго думаю как начать самый важный для меня разговор, и наконец решившись, продолжаю:
- Мне многое надо с тобой обсудить. У меня очень много вопросов к тебе. Но поверь, от твоих ответов и от моих дальнейших действий зависит жизнь. Я потому и приехал к тебе. Мне… Точнее не мне, а самому дорогому для меня человеку нужна помощь. Нужна именно твоя помощь. И, что самое главное - ему нужна мать.
- Вот это новости… Шалый, ты… У меня просто нет слов, ты меня удивляешь всё больше и больше…
- Поверь мне последний раз в этой жизни, кроме тебя и моего сына, о котором я сейчас тебе говорю, у меня больше никого не осталось, потому я и приехал.
Слёзы душат меня… Я выхватываю из кармана сигарету, собираюсь выходить на веранду
- Ох, господи… Да, кури уже тут… Нечего в таком состоянии шарахаться. Людей только напугаешь… На тебе же лица нет… Вот, пепельницу возьми…
Я прикуриваю, подхожу к форточке, жадно затягиваюсь…
А она… Она очень нежно и бережно меня обнимает сзади:
- Ох Шалый, Шалый…Что ж ты раньше не приезжал? Хотя… Ты ж не давал никаких обещаний…. Любимый, что бы ни было я на всё согласна, только лишь бы ты был рядом. Я просто хочу, чтобы ты знал, что как бы плохо ни было бы, как бы больно ни было бы , я всё равно люблю тебя таким, какой ты есть. И знай, что я всегда жду тебя. Тебя и сына.
- Он болен.
- Что с ним?
- У Никитки рак крови. «Химия» уже не помогает.
- Ну… Я же как-то выжила…
- Да, но… Какой ценой?
- Шалый, ты – не мой брат! Ты обязан вернуться!!! Мы будем ждать тебя.
- Кто «мы» ?
- Я и Никитка.
- То есть…
- Вот, то и есть! Да, Шалый, я готова его усыновить.
- Почему?
- Он – плоть от плоти твоей, кровь от крови твоей. А значит, если я люблю тебя, то и его обязана полюбить. По-другому нельзя. Не по-божески это…
- Откуда ж ты такая на этой планете?
- Из тех же ворот, что и весь народ… Так, Шалый, давай-ка на стол накроем, а потом уже будем детали обсуждать…
Я впал в ступор от Её мудрости, от Её теплоты, от Её доброты… Я такого даже от матери Никитки никогда не ощущал… Какое-то чувство надежды и понимания, что всё в моей жизни только начинается, унесло меня куда-то в глубины моего сознания. Я стоял, как вкопанный, посреди Её кухни, не слыша ничего вокруг, а ни моих глазах выступили слёзы…
- Шалый!!! Эй, Шалый, ты вообще меня слышишь? Шалый, ты тут? Шалый.
* * *
- Шалый! Шалый! Да проснись ты уже!!! – чей-то голос Шалого отрывает от какого-то чудесного сна в котором он бормотал что-то, то ли прощаясь, то ли прося прощения… Он, с трудом разлепив глаза, увидел перед собой Филина и Лысого. Судя по их сосредоточенным физиономиям, что-то опять приключилось.
- Ну? Что хотели-то?
- Ну, во-первых – начал Лысый – на нас обоих Хан объявил охоту. За данные о нашем местонахождении он даёт миллион. За наши головы даёт по три миллиона за одного.
- Во-вторых – продолжил Филин – Васька «Гелик» помчался к Хану, связавшись с ним. Тот вчера рано утром, ещё до нападения, разместил в сталкерской сети номер какого-то левого ПДА, на который звонить, якобы, надо. Тот и набрал ему и договорился о встрече. По дороге к Хану его Химера разорвала на части…
- Химера, говоришь? Вот это поворот…
- Я лично видел…
- А как Химера та выглядела?
- Ну… Химера… А… Во… У неё на брюхе шрам огромный. И между ушами как будто человек с шестью руками то ли танцует, то ли хрен знает…
- Что ж… Придётся сходить разобраться… Так, Филин, если я не ошибаюсь, то довольно скоро мы придём. И придём не одни.. Твоя задача сделать так, чтобы никто, слышишь никто чтобы не шмальнул ни по мне, ни по тому, кто будет рядом. И ещё вопросик - а Химера эта куда потом пошла, ты не в курсе случайно?
- Дак, в сторону «Скадовска»… Через старый цементный завод… А что?
- Да, так… По ходу, я знаком с этой Химерой… - сказал Шалый и взглянул на шокированного этой новой подробностью его жизни предводителя «молодняка» на «Янове». И добавил уже более беспечно:
- Благодарю, братва, за информацию, мне пора.. Лысый, пойдёшь со мной?
- Дак, куда ж теперь без тебя-то?
10
…Шалый с Лысым шли ходко. Но особо не торопились, хоть и шли провешенной тропой. Шли так «по открытке» - по открытой местности – недолго. Дошли лишь до полуразрушенной станции напротив огромного круглого карьера, в котором до сих пор стоял такой же огромный шагающий экскаватор, сделанный когда-то давным-давно, ещё до самой первой аварии, случившейся в апреле тысяча девятьсот восемьдесят шестого года. Насколько знал Шалый, эту станцию назвали в своё время «Карьерная». Там уже решили немного передохнуть, запрыгнув в старый схрон одного из погибших сталкеров и закрыв за собой люк.- мало ли..
Надо признать, они прыгнули в люк очень даже вовремя – примерно в двух сотнях метров от Шалого и Лысого из кустов вылезла группа бандитов человек десять, среди них – Хан собственной персоной.
- Вот это да, сам Хан… Слушай, Шалый, может, подмогу вызовем?
- Не, не надо… Немного подождём, пока киса Хана учует…
- Кто? Хана кошка учуять должна? Ты в луну въе…? - но слова Лысого были прерваны резким визжащим боевым воплем Химеры…
- Вот, кто нам поможет, а мы теперь должны ей помочь., На выход! Оружие к бою!!! – ответил Шалый, и ринулся с автоматом наперевес наверх.
То, что увидел Шалый наверху, любого нормального человека заставило бы выбросить, благодаря процессу обратной перистальтики, всю еду за сутки и обмочить штаны. Но Шалый уже пару раз видел как это всё происходит, поэтому только успевал добивать одиночными выстрелами из автомата раненых бандитов, а заодно, постреливая достаточно точно по ногам своих врагов, умудряясь помогать этому прекрасному хищнику получать желаемое – жизни нелюдей, которые могли лишить жизни Вольного Сталкера только за то, что тот только вышел в «ходку» и ещё ничего не имеет за душой, кроме припасов на несколько дней…
Самое обидное – это то, что посреди раненных и уже отдавших Богу душу не было Хана. Этот трусливый подонок опять куда-то исчез, прикрываясь своими «пехотинцами».
А Химера просто была в исступлении от такого невероятного успеха, ведь никто из бандитов, которых она успела ранить первыми, даже не успел поднять оружие. Ко всему прочему Она учуяла знакомый запах того самого сталкера, который когда-то давно спас ей жизнь. Она умела быть благодарной. И какова же была радость Химеры, когда она услышала такое знакомое: « Кали, Ну, иди ко мне, киса… Кали, девочка моя, ну же… Иди ко мне, Кали, Кисонька моя! Привет. моя хорошая, Привет…» Ей, правда сначала не очень понравилось присутствие ещё одного Человека, и Она позволила себе немного пошипеть на него и рыкнула, пытаясь прогнать его… Но, прочитав его мысли и эмоции, она поняла, что это – очень хороший друг и напарник Её Человека. Кошки – они и в Зоне кошки, несмотря на такие ужасные мутации…
- И куда ж ты направлялась, Кали? В старый твой дом? – спросил Шалый, а в ответ Химера кивнула головой, и с какой-то грустью посмотрела на него и потёрлась об него своей большой – кошачьей – головой, как бы прося его вернуться . Ей было грустно без него. Она видела его несколько раз, но как-то издалека, всё убегая от тех, кто был с ним. Она не могла никак понять почему её ненавидят и боятся сталкеры. Бандиты – ладно, пусть боятся, но сталкеры… Она же их постоянно защищала от бандитов…
Шалый будто прочитал её мысли и сказал ей:
- Ничего, Кали. Теперь всё изменится. Мы их всех сначала удивим, а потом научим жить и помогать друг другу. Как думаешь, хороший план?
Услышав такие речи от Шалого, Лысый сначала не поверил, но тут же увидел, что Шалый на ходу играет с этим зверем, и зверь даже не думает его как-то поранить или ударить сильнее того, что дозволяет сам Шалый. Примечательно то, что Химера ни разу не выпустила когти, пока играла со сталкером.
И тут, будто прочитав его – Лысого – мысли, Химера играючи, но очень аккуратно толкнула Лысого, как бы приглашая поиграть. Он просто был потрясён тем, какая мягкая и пушистая шерсть у этого зверя. Гораздо мягче и приятнее, чем у самого дорогого пушного зверька. Разумеется, Лысый принял вызов и тоже начал играть с этой чудесной и очень умной кошкой-мутантом.
За игрой с Химерой, они и не заметили, как перешли по незаметной тропке через болотце. Тут Химера вдруг насторожилась, ощетинилась и деловито прошла вперёд, но так, чтобы видеть и двух сталкеров, и воду одновременно. Немного поодаль послышался призывный рёв кровососа. учуявшего свежую добычу. В ответ Химера издала неимоверный по своей мощи рык, наполненный той, хтонической злобой, какой обладают лишь хищные порождения Зоны. Оба сталкера уже были готовы дать отпор Болотному кровососу. Но оказалось, что он тут не один… Химера замерла в боевой стойке… Снова рёв, уже трёх Болотных кровососов. Лысый выстрелил наугад на звук. Шалый в это время, зарядив подствольник. уже ждал возможного нападения со спины… Вдруг один из Болотных кровососов вышел из режима невидимости буквально в нескольких метрах от Химеры, Та в свою очередь резко увильнула от чудовищного удара одной из верхних конечностей и с грацией истинной охотницы, поднырнув под атакующую конечность, резко бросилась на кровососа. Тот не успел среагировать и… Упал в воду с разодранной в клочья шеей. В этот же момент напротив Шалого мелькнула почти полностью прозрачная человекообразная фигура кровососа. Сталкер автоматически нажал на спусковой крючок и короткая, в три патрона , очередь прошила эту фигуру… Кровосос потерял невидимость, потому что все ресурсы его организма были уже перенаправлены на места пулевых ранений. И тут Шалый, как бы «распиливая» очередью кровососа пополам, буквально всадил в него полностью весь рожок . А Лысый тем временем тоже время даром не терял. Он переместился немного поближе к Химере, что дало ему, пусть не большую, но всё же маскировку в камышах. И это ему практически тут же пригодилось – буквально в нескольких метрах от него остановился ещё один кровосос из этого же семейства, удивлённо вглядываясь в то место, где секундой ранее стоял Лысый. Это дало лишнюю возможность Лысому выстрелить. Он выстрелил. В голову. Точно в височную долю… Кровосос рухнул, как подкошенный.
Казалось, битва выиграна, но Химера стояла в боевой стойке до сих пор, насторожившись. Тут вдруг где-то рядом стал подвывать какой-то другой мутант, которого не видно ещё пока, и Химера всё же так и осталась стоять , прикрывая проходящих сталкеров со стороны камышей. – а вдруг ещё какое порождение Зоны выползет… И, ведь, выползло… Четыре особи. На руках и ногах, низко припадая к земле, будто вынюхивая что-то или кого-то… Голые по пояс, с масками противогазов на лицах, практически без губ – ротовое отверстие их практически лишено, в старых, замызганных штанах, в драных берцах, а то и просто босиком… «А, ведь, когда-то были людьми же» - подумалось Шалому.
- Снорки, мать их!- произнёс Лысый…
Судя по поведению Химеры, даже ей они были противны. Вдруг один из снорков практически с места умудрился прыгнуть в сторону, куда пошли тихонечко сталкеры. Лысый успел-таки хлестнуть короткой очередью по этому мутанту, который, взревев от боли, совершил, приземляясь, совершенно невероятный кульбит и снова прыгнул на сталкера, но в этот самый момент его голова буквально взорвалась – это Шалый вступил в бой со своим «Винторезом». Остальные трое снорков прыгнули каждый на свою жертву одновременно. Химера сбила в полёте своего противника точным ударом лапы и тут же набросилась на него, не давая ему шансов на бегство или на попытку нанесения своего излюбленного удара ногами снизу. Она его просто разорвала на месте. Двое других снорков были более удачливыми. Шалый не смог увернуться от мощного удара ногами в грудь и, упав на спину, оказался под неожиданно тяжёлым телом снорка, Он выпустил из рук «Винторез», когда падал, и, упав, тут же выхватил из ножен свой нож. Остро отточенное лезвие полоснуло снорка по бицепсу левой руки и тут же сталкер принялся кромсать снорка как попало. Нанося снорку как можно большее количество ранений ножом, Шалый змеёй выполз из-под мутанта и уже тогда схватился за пистолет. Сухой выстрел из пистолета, произведённый практически в упор, вышиб из головы мутанта то, что когда-то было мозгами. Лысый же каким-то чудом избежал самого первого, ошеломляющего удара снорка. Он как-то ещё умудрился располосовать снорку всю спину из своей бессменной AR-ки, вообще не оставив ему шансов на жизнь…
- М-да… Сходили на «Скадовск», однако…- произнёс Шалый, поднимая с земли свой «Винторез»
- А ты туда собрался что ли? – спросил Лысый
- Ну, вообще-то мне надо бы кое-кого оттуда забрать и провести на «Янов», но… Я не уверен, что мы через Большую Промоину сможем сейчас пройти. Что-то мне подсказывает, что там весь путь заново надо будет «провешивать». А это – время, понимаешь? А тут мне оставаться пока не стоит – это не очень хорошо может сказаться на моём здоровье из-за Хана и одного ушлёпка, который меня слил Хану.
-- Вот это поворот! – сказал Лысый, глянув на сообщение, пришедшее в общем чате сталкерской сети – почитай, Шалый – и протянул ему свой ПДА, чтобы Шалый прочёл это сообщение.
В сообщении, прямо в общем сталкерском чате глава Синдиката “Mercenaries” написал, что, мол, «не дай боже, кто-то из «наймов» сунется выполнять заказ Хана на Шалого и Лысого под страхом «Увольнения через двухсотую статью» - то есть под страхом смерти, а если узнает о таком своём подчинённом, то он лично шлёпнет этого «найма», клюнувшего на этот заказ»
В этот же самый момент у самого Шалого сработал видеовызов на ПДА, Это был сам Глава «Мерков». « -…Таких людей лучше не злить» - подумал Шалый, и нажал на ПДА кнопку ответа.
- Доброго, Шалый!
- И Вам…
- Уже доложили тебе, что я написал?
- Да. Если честно, я ожидал всего чего угодно, но не такого поворота…
- А не ты ли, сталкер, рискуя своей башкой, полез в самое пекло боя под пулями бандосов через поле аномалий меня вытаскивать раненного? А потом тащил меня на себе с самих Диких Территорий чуть ли не через всю Зону до нашей базы, что на Очистных Сооружениях, неподалёку от «Скадовска»? И, ведь, допёр, не пристрелил, как собаку. Я помню Добро, сталкер, и умею быть благодарным.
- Так, ты же был тогда обычным, рядовым «мерком»…
- Ну… Пути Господни, знаешь ли…
-- Послушай, Марк, ты же помнишь сталкера Кота?
- Ну, помню…
- Ты не в курсе, случайно о его последних трёх ходках в Зону?
- Знаю только, что он в предпоследнюю свою ходку для сестры добыл «Каплю Жизни», а в свою последнюю ходку он погиб, когда спецы из СБУ и спецы из ФСБ между собой войнушку устроили из-за того, что они хотели – каждая из контор – для своих учёных, читай – для своих дедов ополоумевших начальничков– достать этот артефакт, и судя по всему, обе конторы хотели, чтобы Кот им добыл этот арт. Это всё, что мне известно. Однако, ПДА Кота так и не «ушёл» куда-то за пределы Зоны. Но куда он делся – мне самому интересно. По факту он пока нигде не высвечивался. А что тебя так этот Кот заинтересовал?
- Долго объяснять, Марк. Одно скажу – мой сын болен раком крови. И я пришёл в Зону не за баблом. Я пришёл за «Каплей Жизни». А его сестра – теперь моя жена. Мы поженились перед тем, как я ушёл в Зону. Сын пока ещё жив, и все деньги, которые я тут достаю, я отправляю на то, чтобы поддерживали его жизнь, всеми возможными способами. Но время кончается, Марк. У меня ещё максимум пол-года в запасе. Это я так, в общих чертах описал тебе ситуацию.
- Не знаю что и сказать-то тебе. Держись… Если вдруг будет что нового про Кота – дам знать. Тебе, Шалый – бесплатно. Попробую свою разведку потрясти. Надо же тебе помочь.
- Не ждал от «мерка» такого благородства.
- Аххахахаххахахахахахаха!- рассмеялся Глава Синдиката – Ты же не знаешь моей фамилии, друг мой, а она обязывает. Запомни мою фамилию – Гадон… Я – правнук Светлой Памяти истинного Русского офицера Генерал-майора Владимира Сергеевича, последнего командира лейб-гвардии Преображенского полка. Честь имею! – и сбросил вызов
Шалый с Лысым переглянулись и оба не знали что сказать – настолько они оба были шокированы этим звонком…
Химера сидела рядом с ними и заинтересованно наблюдала за Шалым и Лысым. Когда Шалый закончил разговор по непонятной коробочке, она , увидев его волнение в самом конце разговора озадаченно насторожилась – Она никогда не видела его в таком состоянии…
11
Шалый и Лысый, недолго посовещавшись, всё же решили продолжить свой путь на «Скадовск».
Было решено хотя бы попытаться пройти Большую Промоину до вечера, чтобы иметь хотя бы какую-то возможность переночевать где-то под крышей, имея ввиду помещение проходной перед входом в подземный лабораторно-исследовательский комплекс, расположенный в подземных сооружениях, аккурат под аномалией «Железный лес». Поговаривают, что сам Дегтярёв, когда спускался в этот комплекс, чуть с ума не сошёл от страха, до того жуткое место.
Старая, ещё советской постройки дорога-бетонка, прозванная так из-за того, что была сложена из совершенно потрясающего количества бетонных плит, вела к Большой Промоине, но буквально вся из-за прошедшего выброса была усеяна разного рода аномалиями – от маленьких «жадинок» и вплоть до огромных грави-аномалий, которые буквально дышали смертью. Кажется, что прокидывать себе путь через это огромное количество аномалий будет только сумасшедший. Однако же связь со «Скадовском» и окрестностями самой баржи жизненно необходима практически всем, начиная с вояк и заканчивая самым распоследним бандюганом, который хочет уйти на Склад Контейнеров из подчинения Султану. А потому вокруг тех, кто мог и умел правильно «провешивать» тропы и проводить по ним людей возникал некий ореол таинственности и какой-то романтики вместе с суеверными какими-то страхами, типа того, что нельзя убивать проводников – горя потом не оберёшься. Да, и сугубо с практической точки зрения убить проводника – сделать самому себе плохо. И дело даже не в том, что тебе могут стать врагами практически все сталкеры, а скорее даже с точки зрения экономической – доставка товаров и в принципе всё становится гораздо дороже, ведь обрываются автоматически почти все логистические цепочки, сложившиеся с годами. Ну, а если какой-нибудь сталкер вдруг сам научится этому, казалось бы нехитрому делу, то он тут же обнаруживает для самого себя, что работа эта – не из лёгких, со своими тонкостями, своими нюансами. Многие из таких сталкеров требуют, чтобы им не говорили под руку или же вообще требовали строгого молчания в момент перехода таких вот аномальных полей, как на Большой Промоине.
Шалый всё же очень сильно отличался от большинства сталкеров. Всё дело в том, что Шалый постоянно сам болтал с человеком, которого он вёл, по-другому у него не получалось, хоть сам по себе он не особо разговорчив был от природы. Просто ему однажды показалось, что: во-первых так проще – узнаёшь человека быстрее, а во-вторых у того, кого он вёл, не должно было появиться чувство опасности и человек становился из-за этого как бы лучше защищён от аномалий, если, конечно, не показывать ему наглядно, что может произойти с телом человека в результате воздействия на него той или иной аномалии.
Вот и сейчас, когда Шалый повёл за собой Лысого и Химеру, он по привычке нёс всякую околесицу, пытаясь «провесить» проход между Жаркой и Каруселью, но так, чтобы не зацепить «Ведьмин студень» и «Электру» с «Трамплином». Обойти это место уже было практически нереально из-за того, что сзади, буквально на пройденной тропе объявилась блуждающая аномалия «Хлопушка». Обычная Хлопушка своим оглушительным хлопком не просто оглушала, а могла ещё свести с ума, а то и просто убить, Разрядить её тоже очень и очень сложно. Ей нужна для разрядки живой организм, тогда «Хлопушка» на несколько часов успокаивается. А, вот, блуждающая «Хлопушка» - это вообще небывалая редкость. Никто не знал как её разрядить.
Шалый на нервах уже начал поминать всех святых не самым добрым словом, когда сумел-таки «провесить» небольшой, очень узенький коридор между этим сборищем аномалий. Сунувшись в этот проход, Шалый ожидал чего угодно, кого угодно, но не контролёра, который спокойно сидел под деревом и, то ли ждал кого-то, то ли задумался над какой-то своей, контролёрской проблемой.
- Йорг, это ты?
- ДА. НЕ ВЕРЬ НИКОМУ, КРОМЕ ХИМЕРЫ, ЛЫСОГО, САШКИ С ЕГО СЕСТРОЙ И ТОГО, КОГО ВЫТАЩИЛ С ТОГО СВЕТА
- А ты чего тут?
- ХОДИЛ ДОРОГУ УЗНАТЬ. ПРИШЁЛ СЮДА. СЕЛ ОТДЫХАТЬ. ПОТОМ ТЫ ПРИШЁЛ.
- Куда дорогу –то хотел узнать?
- НА ЗАТОН. ТАМ ЕДА ВКУСНАЯ
- Какая еда? Ты о чём?
- ВЫ ЕДУ НАЗЫВАЕТЕ «ПЛОТЬ».
- А человек?
- Я НЕ МОГУ ЕСТЬ ЧЕЛОВЕКА – ПРОТИВНО
- То есть, ты хочешь сказать, что…
- ДА , Я НИКОГДА НЕ ЕЛ ЛЮДЕЙ. «ПЛОТЬ» - ТО МЯСО, ЧТО Я МОГУ ЕСТЬ.
- А как же остальные контролёры? Они же едят людей.
- ОНИ НЕ РАЗУМНЫ, НО МОГУТ МЫСЛИ ЧИТАТЬ И ПАМЯТЬ СМОТРЕТЬ. ОНИ - НЕ Я. Я НЕ УБИВАЛ ЛЮДЕЙ. Я ИЗУЧАЮ ВАС.
- Чтобы что?
- ЧТОБЫ ПОМОЧЬ С КОНТАКТОМ. ТЫ – ДОСТОИН, БЫЛ СТАЛКЕР КОТ – ТОЖЕ ДОСТОЙНЫЙ. ВОЗВРАЩАЙСЯ ДОМОЙ.
- Я не могу. Мне артефакт «Капля Жизни» нужен. У меня сын болеет. Мне он просто необходим.
- БУДЕТ АРТЕФАКТ. ЕЩЁ НЕ СОЗРЕЛ. ЗОВИ ХИМЕРУ И ЛЫСОГО
- Как? Тут сигнал не пройдёт.
- ЗОВИ. ПРОВЕДУ В «ЖЕЛЕЗНЫЙ ЛЕС»
!2
«Железный лес» приветствовал Шалого, Химеру и Лысого полетевшими в них троих коробками, досками, камнями, кусками асфальта, короче говоря, всяким мусором – это местный мутант «Полтергейст» так развлекался. Но стоило только Химере рыкнуть на этого Полтергейста, так, он решил залететь куда-то за разбившийся некогда вертолёт и там уже кидаться коробками в мирно проходящих мимо Плотей и Кабанов. Оба сталкера спокойно, без приключений прошли мимо скопления аномалий «Электра», заодно разжившись по дороге артефактами Вспышка и Бенгальский Огонь – дешёвые, в принципе, арты, но опять же смотря где. Для «Янова» Бенгальский Огонь – редкость, потому он там и стоит дороже. Сталкеры решили обосноваться в будке КПП перед входом в те страшные подземелья, о которых говорили много чего интересного. Химера же отправилась на охоту по Её родным местам. Что же касается контролёра Йорга – тот решил на Затоне не оставаться, а пошёл обратно, благо, что по ночи очень мало сталкеров ходит. Этим и воспользовался Йорг, чтобы не попасть в передрягу.
Лысый уже собирался ложиться спать, как Химера принесла ещё совсем молоденького кабанчика, на что вообще не рассчитывали оба сталкера. Шалый, как в старые, добрые времена освежевал тушу и нарезал себе и Лысому по отличному куску шикарнейшего мяса кабана, которое они зажарили на костре, предварительно закинув его для очищения от всякой грязи в близлежащую «Электру». Тем не менее, Шалый предпочёл всё же хотя бы обмыть водой из бутылки с минералкой. Потом немного подумав, нарезал небольшими кусками свою порцию мяса, залил их минералкой, добавив туда немного соли, дал этому всему делу постоять минут сорок, и, нанизав на какие-то неподалёку валявшиеся металлические прутки мясо, пожарил себе довольно-таки неплохой шашлык.
А Лысый в это время уже облазил всю постройку, вплоть до закрытой наглухо внизу двери в поисках укрытия понадёжнее, а то мало ли… Это Зона.
- Слышь-ка, Шалый – обеспокоенно заговорил Лысый – Что-то мне кажется, что нам волей-неволей придётся в эти катакомбы спускаться…
- С чего ты это взял?
- У меня предчувствие такое… Какое-то недоброе, скажем так…
- Может, к выбросу?
- Хз… Давай у Бороды спросим…
Тут вдруг Химера резко ощерилась, зашипела и уставилась на лестницу, ведущую вниз
- Лысый, собираем манатки и валим отсюда, братан!!! Я не видел такого поведения у Кали с момента стычки с кровососами и снорками.
Оба сталкера срочно собрали все свои вещи и спешно вышли на улицу. Решили не рисковать ночью и пошли к пролому в железобетонном заборе, которым была огорожена вся площадь вокруг «Железного Леса», а не ползти через скопление «Электр». Кали пошла рядом с Шалым, постоянно оборачиваясь и нервно подёргивая кончиком хвоста.
Выйдя из ограждённой территории, оба сталкера остановились и начали обсуждать место ночлега.
Лысый предлагал идти на «Скадовск» среди ночи, что само по себе больше походило на самоубийство, Шалый же предлагал дойти до того самого полуразвалившегося домика, где он проживал в своё время рядом с Химерой. Однако, Зона–Мать распорядилась по-своему…
У обоих сталкеров неожиданно заработали ПДА с одним и тем же сообщением…
- Выброс
- Ага..
- Куда идём?
- Есть два предложения. Первое – идти к «Меркам» на очистные, но могут и не пустить.
А второе – ВНЗ «Круг». Но я не очень уверен в том, что после вылазки туда Дегтярёва кровососы не устроили там опять для себя «гостиницу»… Думай, времени мало.
- Ну, давай тогда кровососов проведаем, заодно и пошалим немного. И ещё… Может, они на Гон умчались, кто знает…
- Думаешь рискнуть, Шалый?
- Как в том анекдоте: « - Моня, ви - таки счастливы? - А шо делать?»
- Ну, тогда погнали…
- Давай Кали вперёд пустим всё же, а то у «Соснодуба» Слепышей было до хрена неделю назад, а на них боезапас тратить не очень хочется.
- Мысль хорошая, согласен…
Дойдя до аномалии «Соснодуб», сталкеры увидели огромное количество мутантов, которые мчались буквально на них. Это был Гон. Что делать сталкерам в этой ситуации подсказала Химера, запрыгнувшая мгновенно на причудливо переплетённые и сросшиеся крепко-накрепко между собой ветви деревьев абсолютно разных пород. Лысый полез последним, пропустив Шалого вперёд. И едва он успел залезть на несколько веток вверх , как то самое место на земле, где он только что стоял, оказалось буквально запружено лавиной мутантов абсолютно разного вида. Чтобы не ждать, пока эта лавина иссякнет, Шалый с лысым решили переправиться на другую сторону оврага, над которым нависала это самое переплетение стволов, веток, побегов прямо так, по веткам. Для Химеры это было проще простого, ведь она – хоть и крупная, но всё же кошка. Некоторые мутанты всё же почувствовав живое мясо, осмелились полезть наверх вслед за сталкерами. Это были самые мерзкие из всех мутантов – тушканы. Их сталкеры были вынуждены отстреливать из пистолетов, тратя боезапас.
По другую сторону оврага, когда сталкеры почти уже переправились, их ждала стая Слепых Псов. Химера резко бросилась на предводителя стаи – огромного, больше похожего на дога, пса, который не ожидал такого поворота и, резко увильнув в сторону, всё же попытался унести ноги. Но Химера чётко знала своё дело и уже через несколько секунд этот пёс, жалобно скуля убегал вместе со своей стаей, оставляя за собой кровавый след. Сталкеры после этой небольшой стычки смогли спокойно спуститься вниз и пойти дальше.
До ВНЗ «Круг» оставалось метров сто, как небо окрасилось в флуоресцентно-красные, чёрные, синие, фиолетовые, зелёные цвета. Выброс приближался. Сталкеры, позабыв о предосторожностях, просто побежали к виднеющейся перед ними постройке. На их счастье по всему маршруту, по которому они бежали, они не встретили ни одной аномалии.
Буквально ввалившись в одноэтажную постройку, они одним своим видом напугали двух неизвестно откуда взявшихся там сталкеров, но те, когда увидели, что перед ними такие же, застигнутые выбросом бродяги, уже, было, опустили стволы, как один из них крикнул «…-Химера!» и поднял ствол своего ружья. Но выстрелить ему не дали. Отобрав у него его ТОЗовскую «вертикалку», Шалый произнёс замогильным голосом :
- Тронешь Химеру – лично убью! Это МОЯ Химера! Понял?
- Д-д-да – едва ответил сталкер
- Кстати, Её зовут Кали, чтоб ты знал. А теперь погнали ниже на этаж. Тут мы все сдохнем, если останемся. Выброс тут тоже пройдёт.- сказал Шалый и достаточно громко позвал: - Кали! Ко мне!
Химера спокойно подошла к Шалому, у сталкеров, увидевших это, был абсолютно ошалевший вид. Шалый не обращая на это внимание, попросил Химеру:
- Проверь, пожалуйста внизу, есть там кто-нибудь или нет?
Химера метнулась к спуску вниз, откуда донеслось через несколько секунд призывное фырчание огромной кошки.
- Пошли, бедолаги – произнёс Шалый
- Это ты как так навострился с ней? - спросил второй неизвестный сталкер
- Сначала мне пришлось Её спасти, она умирала. Шрам видел у неё на животе?
- Да.
- Я зашил. Выкармливал, ухаживал…
- А ты случайно не Болотный Доктор? А то мы его вообще-то ждали.
- Не, я – Шалый, а это- Лысый.
- Так за вас кучу денег обещает Хан.
- И? Сдашь? Или попытаешься убить?
Спустившись вниз, Шалому показалось, что тут тоже будет не очень хорошее укрытие от выброса, поэтому он спустился вниз через лифт ещё на один этаж, уже не посылая никого вперёд себя. Следом за ним, практически без проблем, спустились остальные трое сталкеров. Однако всех насмешила Химера, которая каким-то образом умудрилась застрять в люке на самом верху старой кабины лифта.
Освободившись, она сконфуженно оглядела саму себя и подошла к Шалому, который в свою очередь успокаивающе погладил Её.
Один из неизвестных представился
- Я – Тёма «Рыжик», а это – Валёк «Добрый»
- А почему «Рыжик»?
- Коты ко мне липнут сами и грибы люблю, особенно рыжики… Их бы сейчас… Маринованных, с картошечкой отварной, да под пятьдесят грамм холодненькой, из морозилочки…
- Блять, Рыжик, заткнись!!! Я сейчас стану совсем не «Добрым» - начал высказывать своему товарищу Валентин, но Шалому было уже всё равно. Шалого, как и в прошлый выброс просто вырубило
* * *
…Опять нахлынули воспоминания во сне. Что ж тут поделать? Зато так сладко потом от этой боли…
…Свадьбу мы не играли. Да, и звать-то было некого. Да, и незачем. Друзей у меня не стало, а те, кого хотел бы пригласить – либо далеко, к примеру в Екатеринбурге, либо вообще уехали из страны. Что касается родственников то мои отец и мама к тому времени уже умерли, а братья ни за что не поехали бы из Ростова – на – Дону, да и денег у них нет на всякие подобные вояжи.
Я перевёз свои и Никиткины вещи к Ней, оборудовал на веранде что-то наподобие кабинета, утеплив саму по себе веранду так, что «там теперь можно бананы выращивать», как высказалась однажды Даша (так Её звали). Потом, через пару месяцев, Даша выхлопотала для меня местную прописку и мы оформили наши отношения как муж и жена в местном ЗАГСе. Благодаря этому всему я на первых порах устроился на неплохую работу, откуда домой постоянно таскал для Даши и Никитки всякие сладости. Пока длились все эти формальности с пропиской и оформлением наших отношений, я, стараясь не разрушить привычную обстановку Дашиной квартиры, обустраивал не только свой быт, но и вводил некоторые весьма полезные изменения в обстановке. Вспомнив как в одном из фильмов элегантно был решён вопрос с достаточно удобной двуспальной кроватью, столом и лавочками, я усовершенствовал один из старых, советского образца, платяных шкафов, который, как оказалось, был собран из отличнейшего массива бука. Когда я продемонстрировал Даше это моё творение, Она обрадовалась и решила проверить моё изобретение на прочность, попрыгав на спальной секции. И – о, чудо! – вся конструкция выдержала. Тут уже пришла пора радоваться мне, ведь, в нашей комнатёнке, где мы спали, стало во много раз больше места и стало намного свободнее.
А Никитку я перевёз с собой, к Ней, в момент ремиссии болезни. Врачи в Москве сделали всё, что могли. Ремиссия наступила, не так скоро, как хотелось бы, но… Никита теперь хоть в школу сможет ходить, пока ремиссия.
Я же всё своё свободное время просиживал перед компьютером, в Интернете, находя хоть какую-то информацию об этом артефакте, о сталкерах, о Зоне Отчуждения… В такие моменты Дарья Вячеславовна мне не только не мешала, а во многом помогала, рассказывая мне обо всём, что она знала из рассказов своего покойного брата. Да, это были не такие уж и обширные данные, но тем не менее в дальнейшем многие эти рассказы мне помогли выжить на первых порах в Зоне.
Однажды утром, в выходной, когда ни мне, ни Даше никуда не надо было срочно бежать а Никитка спокойно спал у себя на диване на веранде, я вдруг вновь почувствовал себя мужчиной, что случалось после того, как Никитка заболел, очень и очень редко…
- Шалый, это что? Это – «Пожелание доброго утра» или это то, о чём я думаю?
- Ну, можно сказать и то и другое… Знаешь, Дашуля, я же взрослый, здоровый, не совсем, конечно молодой, но всё же мужчина, а ты – красивая, сексуально привлекательная, умная, добрая женщина… Как ты думаешь…
-Каково сейчас твоё желание?
- Да…
- Ну, с учётом всего вышеперечисленного, я так полагаю, что ты не просто мужчина, а влюблённый в меня, как мальчишка мужик, которого я хочу… Которого я…- Она не успела договорить свою фразу из-за того, что я заткнул ей рот своим поцелуем… Я провёл своей рукой по её спине, как можно нежнее. В ответ Её тело выгнулось пружиной а Её губы как будто налились соком. Её трепетные прикосновения ко мне, к моему мужскому естеству меня не просто покорили и вознесли до непередаваемых высот, они снова меня сделали тем же пылким и страстным юношей, каким я был когда-то, в те, первые неповторимые три месяца нашего счастья тогда, в юности. В порыве страсти я не заметил даже, как мы оба оказались обнажёнными. Я, как можно аккуратнее, чтобы не причинить Ей боль, очень медленно вошёл в Неё. Она не просто приняла меня в себя, Она отдалась мне полностью, вся, без остатка, помогая мне… Когда же на самом пике, на самой вершине страсти и удовольствия я взорвался в Ней, Она ещё некоторое время двигалась подо мной, как бы выдаивая из меня остатки моих любовных соков, не желая, по всей видимости, чтобы я выходил из Неё… Когда же мы немного передохнули, Она перевернула меня на спину и стала покрывать поцелуями мою грудь, мой живот, опускаясь всё ниже и ниже… Господи, какое же это было блаженство почувствовать своё вновь восставшее мужское естество в Её влажном, горячем ротике… Когда же я Ей прошептал о том, что я сейчас кончу прямо ей в ротик, она, оторвавшись от своего занятия ответила неожиданно:
- А я этого и добиваюсь…
Ещё через несколько минут я более не мог вытерпеть эту сладострастную муку и опять взорвался, но уже у Неё во рту… Она же, проглотив всё до капли, как я понял, удовлетворённо хихикнула и спросила:
- А если я забеременею?
- Я буду втройне счастлив, любимая…
- Который час?
- Не знаю… Интересно, Ник встал или ещё спит?- задался я вопросом. И как ответ на мой вопрос открылась дверь в нашу комнату и вошёл мой сынок.
- Привет, Пап, Добого Утра Тётя Даша.
- Сынуля, тётя Даша теперь будет нам мамой, если ты понимаешь о чём я.
- Я знаю, Пап… Просто я ещё не привык к Её доброте и к тому, как Она обо мне и о тебе заботится… Для меня это всё так неожиданно.- вздохнув сказал мой сынишка.
- Сына, дай нам одеться, пожалуйста, ладно?
Никитка как-то по-хитрому взглянул на нас и прошептал:
- Я не такой, уж, и маленький, чтоб не понимать, что вы теперь точно муж и жена – и тут же вышел в большую комнату, а глаза его сияли счастьем, И он улыбался счастливой улыбкой. По крайней мере так это выглядело в зеркале, висевшем на двери в нашей комнате…
Когда мы с Дашей вышли из комнаты, Никитка уже, как оказалось, поставил чайник и начал нарезать хлеб. Кстати, хлеб мы покупали очень редко, когда уже просто не было сил у Даши заниматься выпечкой, поэтому у нас дома всегда пахло домашним хлебом. Ну, а я в нашей вот такой вот семейке всегда отвечал за мясо и мясные блюда, плюс ко всему на балконе всегда вялилось несколько кусков мяса, в основном свиная корейка, которую обожали и Никитка и Даша.
Я достал из холодильника недоеденную с вечера варёную картошку, поставил на плиту сковородку, закинул её туда вместе с куском сливочного масла, потом, когда масло растаяло, я натёр немного сыра, достал шесть яиц, взбил их в одну массу и вылил на сковородку и засыпал сверху натёртым сыром, потом закрыл всё это дело крышкой, предварительно посолив и поперчив.
Завтрак, как я понял, удался на славу. Никитка даже попросил у меня ещё. Я же в ответ отдал ему оставшуюся часть от моей порции, сказав, что нагоню бутербродами.
Начались самые счастливые за последние пять лет в моей жизни дни. Я любил и был любим. Я замкнул всё своё внимание на моей новой семье. Единственное, на что я ещё тратил время – так это поиск возможностей найти этот необыкновенный артефакт «Капля Жзни», потому что знал, что болезнь вернётся. Ожидание может длиться и год, и пять лет, а то и десять – это ремиссия. Она может прерваться в любой момент. При надлежащей терапии и при соблюдении всех норм и правил ремиссия может длиться очень долго. Никто не знает что и как может повлиять на все эти процессы. Так что я радовался каждому дню, пока мой сын хорошо себя чувствует.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги