Шанс остаться

Шанс остаться

Он больше не мог оставаться. Его ждали, высылали запросы, он все оттягивал отлет.

Каждый вызов врывался в московский быт сиреной ж/д вокзала – он так настроил, звук напрягал всех – от домработницы до людей в офисе. Он принимал звуковые волны в диапазоне, не читаемом для землян, информацию ему скидывали оперативно, но вот направить ответ было проблемой. Но он все же отправлял, правда - мизер. Его ждали лично.

Леоне вышел из кабинета. Третья дверь по коридору вела в спальню. Остановился. Привыкнув к телу, к человеческой жизни, к эмоциям и даже обычаям землян, улетать прямо сейчас не хотелось.

Леоне все же открыл дверь, постарался запомнить землянку такой, какой видел сейчас. Девушка спала, свернувшись калачиком, как ребенок, которого напугали один раз и на всю жизнь. Она и есть ребенок, и во сне прячется от испытаний, выпавших на ее долю. Кошмары все реже тревожили ее. Прежние воспоминания закрывала череда новых событий. Время лечит…

Он не стер ей память, оставив все воспоминания, в том числе и о себе. «Каким она его будет помнить?» Он оставляет ее, быть может, навсегда.

Выехал в аэропорт. Пройдя регистрацию на рейс Москва - Екатеринбург, Леоне зашел в туалет и сломал мобильник. Вновь вспомнил землянку: она проснется и позвонит ему. «Что подумает, услышав, что телефон отключен?»

В аэропорту Екатеринбурга его встречали. Долгая дорога в предрассветных сумерках, стена тайги и несущийся автомобиль, уносящий его в глубь уральских лесов, пустых деревень, заброшенных угольных шахт.

Он думал о ней, об этом годе, проведенном на Земле. Странное состояние. Он долго откладывал возвращение. Эксперимент принес совершенно неожиданный результат – ему понравилось жить на Земле.

Полетная капсула вылетела на околоземную орбиту, уловив окно в движении спутников. Стремительный взлет, и вот капсула пристыковалась к крейсеру.

Война разгорелась внезапно, и одной из ее причин был он: его вмешательство в события. Леоне не забывал ничего важного и еще не проигрывал. Все годы, целые века, его долгой жизни он всегда добивался своего.

Он специально не торопился вступать в войну; выжидал. Отсидка на Земле предоставила эту возможность. Все рассчитал. Выбрал оптимальное время для возвращения на арену боевых действий…

Раньше, когда баланс противоборствующих сил еще не был уравновешен, существовал, пусть маленький, но всё же - шанс, что он допустит ошибку. Теперь же расстановка сил была завершена и вмешаться было уже некому: все, кто хотел и мог участвовать в войне, - вступили в неё.

- Команда крейсера Имперского флота Астреи приветствует своего командира, командующего Дезной Леоне Шаэ!

Старший смены, Перворожденный, как и Леоне, в строгой форме космических сил, с лицом–маской, вышел навстречу. Леоне еще не изменил внешность, и встреча выглядела весьма необычно. Двое существ, высоких и статных, двигались по направлению друг к другу: один - с черными, вьющимися, волосами, в строгом темно-сером деловом костюме – землянин, второй – с белой головой, лишенной растительности, одет в темно-синюю форму с трехцветными, зелено-красно-белыми, нашивками – по цвету имперского флага планетарной системы Астреи.

Встретились в середине коридора, ведущего из стыковочного ангара к карантинным шлюзам основного сегмента крейсера. Старший смены протянул правую конечность, кисть поднял вертикально, открытой ладонью к приближающемуся, и остановился. Леоне подошел и, остановившись, так же протянул свою руку и прикоснулся к ладони старшего смены. Раздался негромкий хлопок: полномочия подтверждены.

- Готовьте крейсер к старту, Илим. Пойдем до Системы 1337 Орсна на разгонных двигателях, до границ солнечной системы - под маскировочным полем.

Леоне вошел в раскрывшийся перед ним карантинный отсек, далее в кабину перемещения и, повернувшись к старшему смены, следовавшему за ним, спросил:

- На борту есть посторонние? Избавьтесь.

- Да, командующий, все вычистим сейчас.

Оставшись в кабине перемещения один, Леоне приложил свою ладонь к поверхности, кабина загудела, зарябила, поплыли яркие символы. Леоне улетел на верхние уровни. Находясь в кабине, настраивался на биоритмы крейсера – его корабль был живым организмом. 

Леоне чувствовал корабль, но немного странно. Причиной этому было земное тело. Живая машина вибрировала и излучала тепло, которое он ощущал всей кожей. Пришло понимание, что он рад встрече с кораблем. О чем он тут же сообщил, вновь прижав свою ладонь к стене кабины перемещения. Волна человеческого тела перетекла на чуть вибрирующую поверхность и была незамедлительно впитана. Ответ пришел с заметной задержкой в двенадцать земных секунд. Леоне усмехнулся: чувствовалось удивление огромного организма. Но ответ пришел, и он был положительным, тепло вернулось в руку и растаяло. В груди осталось чувство умиротворения и спокойствия. 

Кабина принесла Леоне к его жилым отсекам. Войдя в помещения, предназначенные лично для него, он подошел к гладкой панели. Приложил ладонь, и загорелись ряды символов. Нажав несколько из них, командующий прошел в открывшийся отсек. Здесь находилась биокамера - хранилище для теплокровных организмов. В этой камере будет лежать его земное тело. Еще пара минут манипуляций с всплывающими окнами и символами, все - Леоне скинул одежды и вошел в камеру. Через пару секунд тело человека упало к ногам материализовавшегося из ниоткуда объекта.

Леоне Шаэ вышел из биокамеры в своем истинном обличии, а тело мужчины перевернулось в пространстве камеры и выплыло на средний уровень, зависло на пару секунд на небольшой высоте от пола и опустилось на материализовавшуюся гладкую поверхность. Всё. Обычный сон, растянувшийся на годы… Стареть организму не придётся. 

Его родная сущность не нуждалась в этом теле, находясь на корабле, здесь было достаточно другой энергии. На лицо наплыла белая маска, скрывающая физическую оболочку. Сущность принимала любую приемлемую материальную форму, для каждого мира - свою. Леоне стал обычным для соплеменников, впитав все необходимое для биотела из стенных панелей живого корабля. Посмотрел в последний раз на тело, принявшего его сущность мужчины. В сознании промелькнули самые эпичные моменты его проживания на Земле. Родная душа отозвалась хриплым воем.

Леоне дернул на себя ближайшую стену помещения, выплыла одежда. 

Его уже ждали. Больше не отвлекаясь ни на какие сантименты, Первый сантай Планетарной системы Астреи принял на себя управление ведущим крейсером космического флота Астреи. Пояс астероидов прошли на ручном управлении, затем была введена программа с координатами ближайшей сверхновой. На энергии от ее взрыва корабль должен был лететь некоторое время, прежде чем он мог безопасно совершить скачок в пространстве. В поясе астероидов, на месте старта крейсера, остались только биологические объекты, выброшенные через шлюзы сброса отработанных отходов.

Крейсер вышел за пределы солнечной системы, прошел еще несколько тысяч световых лет. Рядом была черная дыра. Леоне дал команду притормозить и занялся расчетами координат выхода после прыжка. 

Команда крейсера была не доукомплектована, необходимо было сначала совершить скачок, потом загаситься, ну а на месте уже определиться, с какой планеты забирать армейские соединения. Настало время вступить в активную фазу боев.

Леоне вызвал на командный пульт старшего смены, первым встретившим его на крейсере. Коренной житель Астреи был относительно молод, всего пятьсот земных лет. Леоне его лично знал мало, он заступил на службу совсем недавно.

- Командующий.

- Садитесь, Илим. – Леоне махнул рукой на кресло напротив. - Мне бы хотелось, чтобы Вы рассказали о биологических объектах, которые выбросили перед самым стартом крейсера.

- Что Вы конкретно хотите узнать, командующий? – Молодой астреец был спокоен, его биотело не пропускало никаких всплесков эмоционального фона: его сущность не ведала эмоций и беспрекословно подчинялась чистому, незамутненному, разуму.

В других кораблях сущность астрейца обитала в виде энергетической материи - души, не имея вообще никакой биологической оболочки. Такой практичный организм имел особое свойство - он мог делиться на атомы, проходить через стены и пространственные контуры, мог расплыться в одном месте и перетечь в другое, построившись там вновь, сохранив в сознании сущности все исходные данные конкретного индивида.

На Дезне был в наличии биоматериал, среды, газы, металлы, и тело астрейца строилось здесь по типу органических существ – осязаемая субстанция, одетая для сохранности в надежную оболочку.

Астреец уселся в предложенное кресло, соблюдая при этом субординацию, и смотрел прямо в лицо-маску командующего: взгляд отводить было нельзя.

- Мне все известно. Но я хотел бы услышать вашу версию событий, предшествующих проникновению на режимный объект. Что вы выбросили перед стартом?

Илим не стал отмалчиваться, сознание также не закрывал.

- Это были люди.

- Как они попали на крейсер?

Леоне все уже знал, но нужно было поговорить со старшим смены. Остальных опросит позже.

- Мы летали несколько раз на Землю и брали на борт челнока землян.

- С какой целью? 

- С целью экспериментов.

- И какие результаты? – Леоне смотрел на Илима.

- Люди умирают очень быстро, – помолчал. - Мозг несовершенен. Тело слабое. Биомасса теплокровного плохо сохраняет исходную форму…

- Илим, мне не за что вас наказывать, я пригласил вас, чтобы узнать еще вот что: как вы думаете, из-за чего началась эта война?

Молодой астреец молчал, смотрел на командующего. Взгляд глубоко спрятанных в прорезях маски глаз был задумчив. Командующий наблюдал за ним, разглядывал стандартную внешность подчиненного и ждал ответа.

- Вы хотите знать официальную версию?

- Илим, я спрашиваю ваше мнение. Официальная версия мне известна, – Леоне усмехнулся.

- Из-за женщины, землянки.

- Война началась из-за глупости. Я не просчитал всех последствий своих действий. вы, кстати, тоже. Вы выкинули людей, мы улетели. А если на них кто-то наткнется?

- Солнечная система закрыта от проникновения извне.

- На любое правило всегда найдется исключение. Наладьте связь с кораблем слежения. От моего имени распорядитесь почистить это место. Вы свободны.

Дезна в первые минуты все доложила. Леоне не стал вмешиваться. Взятые на борт крейсера люди были ему безразличны.

Маленькое живое существо, теплокровное и дышащее кислородом. Нуждается в еде и тепле, нуждается в заботе взрослого. Что такое ребенок? Это маленький организм, вполне способный самостоятельно существовать, если ему дадут такую возможность. 

 Низкий и легкий, а ползти было все равно трудно. Позади остались пустые отсеки, всех обездвижили и вынесли, дверь закрылась, и он остался один. Двигаться долго не мог. Лежал с открытыми глазами и смотрел. Все понимал. Они ушли. Навсегда. А он остался.

Чужая, незнакомая, женщина столкнула его под кровать сразу, как начала открываться дверь, прижала ногой, чтобы не вывалился. Глаза видели, но тело не слушалось, просто дышало, билось сердце. Он лежал и видел, как пришедшие выносили всех, в том числе и женщину, что свалилась на пол. Свет погас, и он остался один. 

Внезапно за его спиной открылась ниша. В голову пришла мысль «Нужно лезть!» «Но - куда?» «А это и не важно, главное не оставаться в комнате». И он полез. Проход был узкий. Полз долго, пока не устал, а когда устал, вдруг пришло осознание, что нужно поспать.

Маленький ничего не знал о месте, в котором он пребывал, но вот место с ним определенно беседовало.

Проснулся, и снова осознание - куда двигаться дальше. Снова долго полз и наконец выполз к решетке, за которой виднелся механизм большого колеса. Посмотрел вниз, там была высота. В этом месте было прохладно, но ему захотелось здесь остаться.

Стены рядом заметно тряслись, слышен был мерный гул, как будто гудел пылесос.

Маленький помнил светлый дом, и как мама включала пылесос, и он гудел точно так же. А кошка боялась звука, пряталась. Обычно она запрыгивала на высокий шкаф и оттуда смотрела круглыми желтыми глазами на страшное, гудящее, чудовище, ползущее за мамой по полу. 

Маленькому тоже было очень страшно, но он знал, что нужно сидеть очень тихо, и тогда его не найдут. Чужая тетя, которую он не знал и никогда не видел, разговаривала с ним сейчас. А он слушал. Голос был нежный, домашний. Таким голосом с ним говорила мама, но маленький знал, что это не его мама, а чужая. Всё здесь чужое, не родное. Тетя назвала свое имя.

Гул пылесоса не прекращался, а он уже знал, что нужно двигаться вниз, решетка сама открылась, и маленький начал спускаться.

Внизу он нашел еду и воду. Вода была на полу, капала сверху как дождик, а еда (мягкая булка) упала в воду, вывалившись из стены прямо под ноги. Он ел и пил воду с ладошки, а затем услышал, как тетя попросила его вернуться обратно за решетку и сидеть там тихо-тихо. Он так и сделал. Поднялся вверх тем же путем, как и спустился. Голос незнакомой тети все время был с ним, она ему советовала не смотреть вниз. Он и не смотрел. Маленькому существу было страшно, он слушался.

Долез до закрытой решетки и только подумал, как же открыть, как решетка сама открылась. Он влез и, немного повозившись на полу, уснул. Воздух был теплым, а пол стал очень мягким как кроватка в его доме, где они жили с мамой и папой.

«Мама, папа, где вы? И где теперь я?» Вопросы оставались без ответа. Чужая тетя не знала ответа. Молчала, вздыхала, успокаивала. Обещала помочь.

Еще тетя спросила, удобно ли ему спать, и в ответ маленький попросил подушку. Тетя сказала представить подушку, и маленький снова вспомнил дом, кроватку в спальне, кошку вспомнил. Появилась и мягкая подушка, и кошка рядом улеглась, и, как всегда, начала громко мурчать. И маленький заплакал. Тетя ушла, оставив с ним теплую кошку вместо себя.

Кошка была как настоящая.

Маленький тихо плакал и гладил урчащую кошку. С ней, теплой и мягкой, ему было чуть спокойнее

Крейсер выскочил из скрученной спирали пространства. Оперативно принял войсковые команды на борт и вылетел к группировке сил союзников. Очередной мощный прыжок, и машина Леоне выскочила совсем близко от орбиты Власении - населенной гуманоидами планеты, входящей в содружество независимых планетарных систем. Это были противники. В их галактике шла война, и Первый сантай прибыл на разборки. Но его так рано не ждали.

По прибытии на место, не прошло и двух стандарт-часов, как он уже удачно принял первый бой.  

Маршевые двигатели работали в режиме активного боя. Плазменные пушки выбрасывали сгустки плазмы, процент попадания с учетом расстояния полета плазмы и скорости крейсера был очень высоким – 72. Тут главное - своих не задеть. Маневренность у огромной живой машины была сейчас низкая, а скорость огромной. Десантные корабли, выпущенные с обеих бортов крейсера, занимались разведкой и оповещением малых космических судов союзников о курсе следования крейсера. Рядом находилась своя станция слежения, которую тоже нужно было не задеть.

Корабли противника, в которые попала плазма, сгорали. Потушить такую атаку было нельзя, можно было только избежать, увернувшись от летящего сгустка смертоносного вещества. Защита помогала удержать напор плазмы только первые мгновения. Некоторые успевали уворачиваться, но это удавалось не всем.

Леоне сам настраивал плазменные пушки к атаке, отдавал команды. Он словно чувствовал, куда метнется противник. Атакующие его корабли, выстрелив, срочно меняли траекторию движения. Уходили на разгонных двигателях, а некоторые сразу прыгали. Это было очень опасно, так как плазма, настигнув космолет в момент прыжка, могла проскочить по скрученной спирали и выжечь огромные пространства космоса по ту сторону. Леоне рисковал, но ни один подготовившийся к прыжку космолет противника не вошел в спираль скрученного пространства.

Наконец, атака на имперский крейсер Астреи захлебнулась. Оставшиеся космолеты Ассирий и летучие сотни штурмовиков содружества независимых планетарных систем срочно начали снижение до атмосферы планеты. Это был единственный шанс на спасение. Входить в плотные слои атмосферы, вести в том направлении бой? Планета могла запросто сойти с орбиты звезды и вылететь в открытый космос, в считанные часы став мертвой каменной кругляшкой. Крейсеру это безразлично, но небезразлично самому Леоне. Уничтожать планету он не собирался.

Командующий звездным флотом Астреи отдал команду к прекращению преследования противника. Весь бой он был без защиты: крейсер не ставил барьерную защиту по периметру, что было сделано специально. Противник видел это, и тем самым Леоне всем давал шанс на успех в атаке. Без защиты крейсера, при должном умении и толике везения, его можно было убить.

Вот они и начали бой вторыми. Первыми на них напал крейсер Леоне. Вышел из прыжка, и прямо на маршевой скорости заработали плазменные пушки. Сразу выбил из строя два крейсерских корабля Ассирий, и все мгновенно поняли, что его защита не поставлена. Взрывная волна от двух одновременно взорвавшихся вражеских крейсеров долетела до бортов крейсера Леоне, его машину окатило вспыхнувшее зарево такой силы, что некоторым показалось, что крейсер астрейцев сгорел. Но нет, машина пролетела дальше в космос.

«Почему не поставлена защита?» Может быть временно вышла из строя система или ее повредило в прыжке, или первыми открыли огонь все же Ассирии? В любом случае, такой возможностью было грех не воспользоваться.

Они клюнули и всем скопом бросились на него. С разных бортов, с разных расстояний, открыли прицельный огонь. Леоне пролетел далеко и, развернувшись на полном ходу маршевых двигателей и одновременно тормозящих гашение скачковых, вышел снова на прямой контакт с группировкой кораблей Ассирий. Один против шестнадцати, равных ему по классу. Но они не умели так рисковать и не умели вести бой при таком раскладе. Никто не ждал, что он вступит в бой первым, и будет один. Часть крейсеров противника была повернута к спирали пространства, в атаке не участвовала, ждала выпрыгивающих новых кораблей, которых не было. Леоне скакнул один, и один вел бой. 

Выиграл. 

Чаша весов сразу качнулась в пользу Перворожденных. Многие вздохнули с облегчением, как только пришло сообщение о результатах столкновения. Леоне умел воевать, а главное – он умел договариваться.

В мирах Эритеи не было темной стороны и общего божества. Все привыкли разделять космическое пространство на светлую и темную половины. Темной половиной называли неизведанные просторы Вселенной. Таких просторов было очень много и туда часто летали, но часто и не возвращались. Все исследованное и заселенное – было Светлой частью Вселенной. Вот со Светлой частью Леоне Шаэ умел договариваться.

Передав командование старшему смены, он прошел к другой панели управления крейсером и, вызвав спутник связи с находящейся под ним планеты, передал им свои условия сдачи всех укрывшихся на ее орбите сил Ассирий.

- В противном случае, я сорву ваше корыто с орбиты, всех отправлю в полет.

Очень быстро пришел ответ о капитуляции. Оставшиеся корабли перешли под командование высадившихся на их борты Перворожденных. 

Через одни космические сутки начали прибывать крейсеры Перворожденных - Леоне вызвал корабли подчиненного ему космического флота. Союзные силы тоже прибывали. Корабли один за другим выпрыгивали из спирали пространства. На дальней орбите Власении стало тесновато. Звездные летающие машины находились в прямой видимости друг от друга. Шла активная ментальная дискуссия – происходило согласование и уточнение планов и карт.

Спустя пару космических суток интенсивных боев накал противостояния заметно спал. Соседние с Власенией звездные системы вернулись под руку Перворожденных. Он даже связался с Астреей и пообщался с семьей, его ждали, он не собирался делать такую глупость. Нужно было как можно скорее заканчивать эту бойню. 

На крейсер прибыла новая команда его соплеменников, взамен тех, что перешли на сдавшиеся корабли. Меняя команду, он лично перенастраивал машины. По строению материи они были близки к его крейсеру.  Леоне почти не отдыхал, было очень много рутинной работы, которую было опасно передавать кому-то постороннему. Все перенастроенные им машины в дальнейшем всегда будут подчинены только ему.

Ассирии проиграли и просили капитуляции. Угроза сорвать с орбиты их «корыто», большую метановую планету, была реальной. Леоне боялись. Он и раньше отличался непредсказуемостью действий, ну а сейчас вернулся совершенно другим.

На стороне Перворожденных выступали объединенные силы коалиции галактических миров среднего и глубинного космоса. Эти галактики находились в самых дальних концах Вселенной, были самыми старыми и малозаселенными. Все - высоко развитые звездные империи. Только расстояния между ними были огромными, что затрудняло совместные действия. Леоне не стал ждать согласования, ему было некогда выслушивать мнения и участвовать в спорах. Его звали, он прилетел; теперь - работал.

Закончив военную операцию вблизи орбиты Власении, Леоне оставил вместо себя оперативный штаб и отдал команду стартовать. Куда собрался прыгать? Ответ на этот вопрос не знали даже на Астрее. Перед самым прыжком команды космолетов получили координаты сектора выхода из спирали, но времени на передачу данных не осталось: или прыгаешь, или сгораешь под плазменными пушками имперского крейсера. Вот один крейсер исчез в спирали, потом второй, третий. Можно было прыгать и им. И через несколько секунд крейсер исчез.

Прохождение по скрученной спирали пространства похоже на движение маленького каучукового шарика в согнутой под разными углами, пластиковой трубе - те же неожиданные толчки, удары и отскоки; скорость то возрастает, то падает; можно лишний раз стукнуться, можно пролететь, почти ни с чем не столкнувшись. 

Леоне прекрасно знал эти особенности, поэтому расчеты всегда делал лично. Машина ему доверяла, но рассчитанную им программу движения все равно проверяла и выкладывала свой результат. Последние расчеты прыжка машину не устраивали, о чём она сообщила, доложив также об оставшихся объемах. 

Энергии для прыжка хватало, но где взяли ее скакнувшие первыми крейсеры?

Энергией с ними поделился крейсер Леоне. Машина была не согласна с таким расходом ценной энергетической массы, о чем и не преминула сообщить при выкладке своих проверочных расчетов. Траектория скачка ее тоже не устраивала – слишком агрессивно. 

Леоне только усмехнулся, энергии для них хватило бы прыгнуть еще пару раз, но его Дезна была жадиной. И еще она была женщиной. Они особенно корыстны в силу особенностей строения живой материи. Все себе, ненаглядной, пусть лишнее - зато впрок!

Агрессивность тоже ей была присуща, но ранее. Сейчас ее расчеты были логически верны, но несовершенны. Дезна перестраховывалась. Сглаженность маршрута движения в спирали удивила Леоне и заставила задуматься. «Почему она так пытается сберечься от перегрузок?»

- Все, переставай гундеть как обиженное дитя. Кстати! Ты ничего не хочешь мне рассказать?

Леоне осторожно поглаживал приборную панель в рубке управления. Находящиеся рядом трое дежурных смены с плохо скрываемым интересом поглядывали на командующего. «О чем это он?» Проникнуть в его сознание они и не пытались.

- Сигналов с Земли не поступало, сигналов от корабля маслаков не поступало, сигналов со станций слежения не поступало, сигналов с Астреи - два, Вы их уже слушали.

Дезна поняла, о чем ее спрашивают, но она была умная и скрытная, поэтому прикинулась дурой.

Леоне не стал допытываться, она его услышала. Более того, они друг друга поняли прекрасно.

- Все. Старший смены, подойдите.

Леоне встал, место в кресле старшего пилота занял член команды.

В полнейшем молчании двое соплеменников пообщались ментально, и командующий скинул управление крейсером на своего помощника. Пора было немного поспать. Со своим скрытным кораблем он поговорит в своей каюте.

Прошел к кабине перемещения, та пронесла его по крейсеру за пару лигул. Пока двигались, он вызвал техническую панель и, задав параметры сканирования неполадок, немного понаблюдал, как формируется отчет по отсекам. Кабина затормозила. Двери открылись в коридор, где располагались его личные помещения. Техническая панель сформировала полный отчет, и он завис в пространстве на манер плавающего бутерброда. Верхний слой - как расплавленный желтый сыр, - информация о состоянии внешнего контура и оболочки крейсера; середина – двухслойная: первый слой – белый жидкостный как молочный соус – состояние жидких сред материи корабля, второй – металлический, темно-серый с вкраплениями синего, из орминия; нижний слой, зеленый, – скелет крейсера.

Леоне взмахнул рукой, и плавающий бутерброд вылетел вслед за ним из кабины перемещения и вплыл в жилой отсек.

В темно-сером слое почти незаметно мерцала красная точка неисправности. Еще раз внимательно посмотрев на точку, Леоне только усмехнулся и, подойдя к панели в своей каюте, прикоснулся к ней правой ладонью. Отдав мысленно команду, Леоне дождался, пока крейсер сформирует нужные символы, и, набрав две команды, отправил к мерцающей красной точке необходимое.

Уселся в кресло, подплывшее к нему со спины, и еще пару минут наблюдал, как Дезна, среагировав на высланное, пытается погасить красную точку.

- Ну-ну. Смотри не замори свое «сокровище». Дезна, ты бы хоть поинтересовалась у меня, чем оно питается или где спать можно на моем корабле?

- Я все знаю сама.

Неожиданно на информационную панель пришло сообщение. По жилому отсеку в направлении его каюты двигалась Перворожденная из состава последней прибывшей перед прыжком команды с его родной планеты. Леоне ознакомился со всем списком прибывших ему в подчинение соплеменников, и эта особь была ему знакома. Более того, Леоне раньше был бы только рад ее вниманию. Но не сейчас. 

Проанализировав свое сознание, Леоне с усмешкой отметил, что его больше волнует самочувствие красной точки в месиве оборудования систем вентиляции, чем эта молодая особа, уже стоящая перед его закрытой дверью.

- Дезна.

- Да, капитан?

- Отправь ее обратно. 

- Как скажете, - умная машина отключилась.

За секунду до этого Леоне с усмешкой отметил, что и красная пульсирующая точка погасла, точнее под пеленой невидимости она была оперативно перемещена и упрятана получше.

Маленькое существо заболело: находясь в месте, где так приятно дуло теплым воздухом, оно всем крошечным телом ощущало колоссальные перегрузки.

Тетя вела себя странно, больше не было звука пылесоса, кругом стоял такой сильный гам и стук, что маленький зажал уши рукой, а тетя в голове советовала еще и открывать рот. Он открывал рот, и становилось немного легче. Стены содрогались, бухало и бухало. Маленькое сердечко билось и билось.

Потом все прекратилось, но боль в груди, в районе сердечка, осталась. Маленький улегся на свою постель. Все появлялось, и даже кошка, стоило только хорошо подумать об этом. Только как ни вспоминал, он не мог вспомнить лицо мамы, и папа тоже не получался. 

Обнял затихшую, перепуганную, кошку. Темнота мягко рассеялась, снова подул слабый теплый ветерок, и маленький огляделся. Глаза плохо видели, опухли веки, но что-то все же можно было разглядеть. И маленькое существо увидело на своих ладошках кровь.

Космический крейсер выпрыгнул из спирали чуть дальше, чем заданный ранее расчетами квадрат. Леоне, уже следуя по спирали, перенастроил расчетную траекторию движения, подогнав ее к выкладкам Дезны. Пролетев таким образом чуть дальше, он вышел из скачка в районе планетарной системы Орса, известной своими метриловыми рудниками и ядовитой атмосферой. Все ранее прыгнувшие космолеты находились от него на расстоянии в несколько световых лет. Он был тут один.

Леоне был доволен: умная машина сберегла массу энергии, при этом скакнув дальше расчетного сектора и к тому же проведя крейсер по более мягкому маршруту. Выйдя из последнего витка, Леоне связался со своими кораблями и отдал им команду в бой не вступать, а укрыться под защитным полем и ждать его прибытия.

Ему нужно было решить вопрос с Дезной. Этим и занялся. Приехала кабина перемещения, и Леоне задал ей направление. Двигаясь в направлении кислородных генераторов корабля, Леоне изменил свою внешность. К встрече нужно было подготовиться. Дезна угрюмо сопела. Леоне молчал. Спрятать-то спрятала, но от него не спрячешься, корабль-то его.

Кровь капала из носа. Маленький попробовал вытереть кровь рукой, не помогло, потекло еще сильнее, и он схватил подушку и ей прижал нос. Ему сказали, что это поможет, он слушался тетю.

Время шло медленно, света не было, теплый ветерок задувал через решетку. Маленький перебрался к ней поближе, ухватился ручками и попробовал открыть. Не выходило. Тетя в голове молчала.

Стука и тряски больше не было, но в наступившей тишине окружающего его пространства нарастала какая-то тяжесть, как будто воздух скручивали и вытягивали. Вдруг очень захотелось спать. Глазки сами закрывались. Отпустив решетку, маленький переполз на кроватку и, укрывшись с головой одеялом, попытался заснуть. Не вышло. Темнота пугала. Он попробовал подумать о ярком свете. Подумал, но света не было.

Внезапно опять начало болтать и трясти. Маленький попытался вцепиться в поверхность, не вышло. Его бросало от одной стены к другой; поверхности, с которыми он сталкивался, мягко пружинили, но ему все равно сильно доставалось. Одеяло, подушку и мяукающую и царапающуюся кошку также кидало от стены к стене. 

Временами его перекидывало через голову, временами он оказывался ногами кверху и в таком положении оставался на какое-то время. Подушку он поймал и, зажав в руках, больше не выпускал.

Наконец, болтанка прекратилась. Тетя откликнулась и начала ласковым голосом успокаивать, сетовать на то, что она о чем-то сожалеет и просит потерпеть; даже загорелся слабый свет. Маленький выпустил из рук подушку и поймал кошку. Из стенки напротив прямо на пол вывалилась прозрачная банка, а в ней - вода. Маленький попытался открыть банку, долго тряс и крутил в руках, но она не открывалась. Вслед за прозрачной банкой из стенки посыпались разноцветные пакетики, некоторые вкусно пахли шоколадкой. Маленький рвал каждый вываливающийся на пол пакетик, и в каждом было что-то вкусное: сочный фрукт, кусочки кекса, конфеты.

Пакетики все сыпались и сыпались, вывалилось еще несколько прозрачных банок с водой. Пить очень хотелось, но он не смог открыть ни одной банки. Тетя предложила спуститься вниз к капающему дождику, и маленький полез.

Спустился, напился. Тетя предложила прогуляться и открыла проход чуть выше его решетки. Взобравшись по обрешетке, маленький пробрался в узкий туннель и, продвинувшись чуть дальше, нашел в конце прохода свои одеяло и подушку. Мурчащая кошечка тоже была тут.

На полу лежал синий пакет. Тетя в голове откликнулась на вопрос «А что это?» и попросила вскрыть пакетик и проглотить лежащий в нем шарик. Маленький так и сделал и, съев шарик, исчез. Он перестал себя видеть. Испуганно замолчал. И тетя молчала. Он ее позвал и, не получив ответа, заплакал. Он боялся быть один. Кошка ушла в угол и там улеглась. Она его тоже больше не видела. 

  Кабина перемещения остановилась, открылись двери. Вентиляционная шахта с генераторными установками производства кислорода мерно гудела. Таких шахт на крейсере было четыре и все они сейчас работали. Он прибыл в ту, в которой ранее заметил пульсирующую красную точку. Сейчас точка пропала. Дезна хорошо упрятала свое «сокровище». Можно было не вмешиваться, машина его об этом и просила. Но Леоне знал, что не вмешайся он сейчас, и через пару суток, будет поздно.

Обойдя по периметру шахту, он безошибочно определил нужную нишу. Оценив размер занятого пространства, Леоне еще раз усмехнулся и, протянув руку, просто вскрыл пальцами металлическую обшивку генераторной. В маленькой, искусственно созданной Дезной, нише на одеяле сидел четырехлетний мальчик. В дальнем углу он нашел искусственно же воссозданную точную копию земной домашней кошки.

«Дезна, а ты смогла меня удивить!» – Леоне мысленно обратился к своему крейсеру.

Машина на контакт не шла, отмалчивалась. 

Присев на корточки, Леоне протянул к малышу руку. Мальчик поднял на него глаза и проговорил по-французски:

 - Меня тетя сторожит. 

 Темные волосы, немного вьются, большие карие глаза, очень худой и совершенно голый. 

- Я знаю. Тетю зовут Дезна? 

Леоне прикидывал, куда поселить эту «красную точку». Маскировочный гель скоро закончит свое действие, и биологическое тело ребенка снова начнет пульсировать неисправностью как паразит. Чужеродная материя. 

- Дезна. А откуда Вы знаете?

Мальчик смотрел без испуга, внимательно рассматривал присевшего рядом, прямо на пол, мужчину.

- Это моя тетя, – Леоне протянул ладонь, – а это твоя кошка? Давай я помогу тебе выбраться. Здесь не стоит оставаться.

Малыш смотрел в глаза без страха. Человек: темные волосы, карие глаза, одет в рубашку и синие джинсы. Но все же это был не совсем обычный человек. От него почему-то ничем не пахло. Малыш настороженно сидел, не шевелясь.

- Кошку тоже вытаскивай.

- Я не могу, она меня не видит, и я себя не вижу, - малыш протянул руку и уставился на пальцы, широко раскрыв глаза. – Я не вижу себя. А тебя вижу. И кошку вижу, а она меня нет, – малыш повернул голову.

Леоне посмотрел в угол ниши, заметил несколько порванных пакетиков и банки с жидкостью. Дезна все доставила, что он распорядился переместить. Но вот похоже, что напитки ребенок не смог открыть. 

- Хорошо, давай, перебирайся ко мне, я тебя вытащу и потом дотянусь до твоей кошки.

Малыш послушно пополз. Подхватив ребенка одной рукой, Леоне вытащил его из ниши и взмахом руки подогнал ближе кабину перемещения. Открылись двери, и на всплывшей в воздухе панели Леоне свободной рукой начал набирать символы. 

Кошка сама подошла и уселась у ног.

Устроив малыша в своей каюте, Леоне предпринял попытки стабилизировать его состояние. Маскирующий гель вскоре полностью разложился в организме ребенка, и мальчик начал себя видеть.

- Давай познакомимся. Меня зовут Леоне, я - командир этого корабля.

- Меня зовут Даниэль. Вы человек? – малыш с ожиданием смотрел на принесшее его сюда на руках существо. Леоне не стал кардинально менять внешность, немного внешне стал похож на землянина.

- Нет, Даниэль, я не человек, обманывать не буду. Но бояться меня не надо, я не сделаю тебе ничего плохого. Что не так, скажи? – Леоне с ожиданием смотрел на малыша.

- Вы не пахнете.

- А должен?

- Да. Все пахнут.

- Хорошо. Я это исправлю. 

«А мальчик рассуждает вполне логично. Нет запаха, значит что-то чужеродное».

Про запах Леоне не подумал. А надо было. Определенно, ребенок в этом больше понимает и правильно реагирует на событие.

Леоне работал со всплывающими окнами и символами. Малыш лежал на прозрачной панели, анализирующей состояние его организма и мигающей разными оттенками красного, желтого, зеленого. Преобладал красный. Недавний плазменный бой и последующее стремительное перемещение крейсера негативно сказались на человеческом организме. Удивительно, как он выжил без биокамеры!? Дезна постаралась, кто же еще!

Он сам вымыл мальчика. Теперь запахи были. Леоне исправил недочеты. Пахло биотело, пахло мыло. Внимательно осмотрел человеческое тело и, вызвав сознание машины, отдал распоряжение ей по заданным им параметрам просканировать состояние здоровья ребенка. Сам он лезть в его мозг и оболочки не решился, рассудив, что раз машине удалось наладить ментальный диалог, то ей и общаться с ним в дальнейшем и следить за его здоровьем и развитием. Нужно только ввести ей программу по биологическим видам Земли. Питание и микроклимат в отдельно взятом помещении Дезна вполне может синтезировать. Ну а как все наладит, тогда он подумает, что с ребенком делать дальше. Его корабль не был приспособлен для проживания таких организмов вне оболочек биокамер.

Воссозданная кошка сидела как плюшевая игрушка у его ног. Леоне сам мог создавать такие объекты, но чтобы это за него сделал космический крейсер?!

- Чем еще ты меня порадуешь, Дезна?

Машина молчала.

Леоне усмехнулся и обратился к малышу:

- У тебя замечательная кошка. Как ее зовут?

- Мари, она ласковая.

Малыш повернул голову и, найдя глазами кошку, позвал ее по имени.

- Мари, Мари, иди ко мне.

Кошка сверкнула глазами, дернула хвостом, но с места не сошла.

- На моем корабле все слушаются меня, Даниэль, и тебе придется меня слушаться. Ты послушный мальчик? – посмотрел ребенку в глаза.

- Мама всегда меня ругала, что я не слушаюсь ее и папу.

Даниэль с растерянностью посмотрел вновь на Леоне. Сказав это, ребенок испуганно замолчал.

- Ничего, не надо бояться. Всегда говори мне правду, и я буду доволен. Но слушаться надо, это - космический корабль, и на его борту вся команда слушается меня. И сам корабль, Дезна, тоже слушается меня. Давай я тебе покажу, как открываются банки с напитками.

В следующую секунду в помещение по воздуху вплыла прозрачная банка. Леоне подхватил ее и показал, как надо правильно открывать. Подал мальчику.

- Пей, это - простая питьевая вода. В следующий раз, когда захочешь пить, скажи об этом Дезне, и она доставит тебе такую же банку. Я ввел некоторые ограничения на твои желания. Например, маленьким нельзя есть много сладкого.

Леоне подошел к стенной панели и показал варианты блюд и напитков.

– Все это тебе можно есть и пить, выберешь потом. А сейчас ложись, тебе надо поспать, давай я тебя укрою. 

Малыш начал укладываться на панели, которая из прозрачного стола начала преобразовываться в детскую постель с одеялом и подушкой – ту, которая была в нише. Малыш улегся, но глаза оставались открытыми. Постоянно шмыгал носом, кашлял.

Леоне отошел к стене и, проведя по поверхности, преобразовал обеденное меню в окно. Экран вывел в его каюту прямое соединение с рубкой управления корабля. Команда увидела своего командира и, отдав положенные в таком случае команды и приветствия, продолжила следить за движением крейсера в спирали пространства. Леоне отключился и, перейдя в свой жилой отсек, уселся на выплывший из стены диван. Кошка отмерла и проследовала за ним, нагло вспрыгнула на диванчик и устроилась неподалеку: покрутившись на одном месте, улеглась и начала вылизывать себя.

Кошка вызывала вопросы. Это была точно воссозданная модель живого организма. Земная кошка. Присутствовало все: даже летающая в воздухе шерсть и запах. Оценив качество копии, Леоне сделал главный вывод - Дезна скопировала все параметры живого организма из мозга малыша, а значит, мозг ребенка сгенерировал с живой материей крейсера. Она вылепила кошку такой, какой ее помнил мальчик. Это было странно. Леоне впервые встретил существо, способное вступать в мысленный контакт с внеземным разумом, с разумом космического корабля.

Сканирование закончилось. Дезна мягко отозвалась.

«Больше не смей ему давать маскирующий гель. Это тебе не астреец, я дам тебе материалы наработок команды. Пока я был на Земле, они как раз занимались тут экспериментами»

«Я все уже просмотрела, твои подчиненные ничего не наработали интересного. Если только ты не отдашь команду его убить»

Машина не роптала, просто констатировала факт. Разговор проходил ментально, мальчик ничего не слышал. Он лежал, молчал, разглядывал сидящего недалеко мужчину.

«Такой команды не отдам, проще было не вмешиваться и твое «сокровище» само бы скончалось за пару часов»

Леоне отсканировал все системы детского организма и включил принудительную регенерацию поврежденных тканей и органов. Времени на то, чтобы ждать, пока человеческий организм сам начнет восстанавливаться, не было.

«Говоришь, все просмотрела? А раз так, то тогда скинь мне информацию, которую ты скрыла от меня, особенно ту часть, где есть запись, как малыш оказался один, с того самого момента, как моя команда начала процесс вычищения крейсера. И еще, мне нужен ответ на прямой вопрос и все о том, кто был автором идеи сохранить ему жизнь»

Леоне ждал ответа. Дезна не могла ему отказать или отмолчаться – это был прямой приказ.

Ребенок наконец уснул.

Через пять минут – очень долго, но Леоне терпеливо ждал - на стене напротив проявилась новая панель, и загрузилось изображение, без звука, одно кино. Помещения, в которых содержались группами по 5-7 человек, земляне. Вот помещение, в котором находился мальчик. Открывается отсек, и женщина сталкивает ребенка под ложе, ногой прижимая его тело к стене под койкой. Вот сама, обездвиженная, падает, но падает все равно так, чтобы скрыть ребенка. Дезна не участвует. Она подключится потом. Всех уже вынесут и погасят освещение, тела выбросят в открытый космос, и тут только подключится машина. Сначала она запустит программу по очистке помещений от следов биологических объектов и только наткнувшись в процессе сканирования помещений на живой объект, начнет анализ происходящего, открутит картинку назад и все увидит. 

«Что поймет, ведь она решит вмешаться без команды?»

Леоне посмотрел на спящего ребенка.

Сначала его попыталась спасти совершенно чужая ему землянка. Догадывалась ли она о близком конце или это было ее спонтанное решение? Но пусть таким способом, она все же попробовала изменить ход запланированных не ею событий. И ей это удалось. Она дала ребенку шанс. Малыша не заметили.

А потом его нашла машина, и уже она приняла эстафету по спасению жизни. 

О чем же думали две эти сущности? Одна, живая, и вторая…

В четкий ритм бытия, в спланированное на многие столетия вперед существование, ворвался единственный шанс на продолжение жизни. 

Леоне поймал себя на мысли, что во Вселенной есть «нечто». Может быть именно поэтому живые организмы так разнообразны и существует много разумных рас, нет числа случайным связям и независимым друг от друга событиям. Все в этом мире движется и развивается, а закон один и он незыблем – есть особое состояние бытия, которое заставляет этот мир крутиться, Вселенную - расти, а жизни – продолжаться!