Шёпот

В ту ночь академия стала похожа на склеп. Тишина вокруг была такой густой, что её можно было резать ножом. Ллойву замер у подножия стены, глядя на тень, ползущую вверх. Их цель была на втором этаже корпуса для преподавателей. «Всего лишь невинная шутка», — говорил он сам себе, но в глубине души уже предвкушал визгливые крики у директора и понимал, что шутка эта ещё откликнется обоим. Но на этот риск он был готов пойти. Мастер Вильем всегда визжал, как хряк перед мясником, когда обнаруживал на подоконнике мёртвую крысу, или сороконожку, прибитую к стене его личной комнаты, или случайно попавшую в комнату летучую собаку. Конечно, можно было бы оставить его в покое, но уж очень забавно мастер Вильем приподнимал свою мантию и бежал по коридору, подпрыгивал для скорости, напоминая маленькую хромую собачку породы питчера. С лёгкой руки младшего Лира прозвище прочно закрепилось за несчастным философом. Все проделки красили обычно бледное лицо с желтоватым оттенком в багрянец. А ещё «Питчер» бесконечно цеплялся на уроках к братьям Лир и требовал максимально точных ответов точь в точь как на лекциях. Буквально вчера оба получили отрицательные баллы за непринятый доклад, над которым оба корпели пару бессонных ночей. Этого нельзя было стерпеть.

— Ну что? — громким шёпотом спросил Ллойву ползущую по стене тень.

— Ни зги не видно! — услышал он ответ. Никакая это не тень, конечно же, это братец, Дженве. Во всех предприятиях задача реализовать блестящую задумку выпадала ему, на Ллойву ложилось лишь планирование. Прекрасный тандем. Ещё ни разу не попались. Мастер Вильем мог визжать у директора сколько угодно, но доказать причастность ненавистных Лиров к проделкам не мог. Из-за этого люто ненавидел обоих, а те отвечали ему взаимностью.

— Отродье бездны! — послышался шершавый звук падающего камня. Ллойву не увидел, лишь почувствовал, как рядом упал вывороченный из кладки булыжник, а следом упало ещё что-то, возможно, ботинок. — А если я сорвусь? Будешь по мне скучать?

— А если я получу по голове? Да ладно тебе, осталось немного! — Ллойву ногой оттолкнул булыжник ближе к стене — нехорошо, если появятся доказательства против обоих — и ботинок чиркнул по страницам, нещадно смяв их. От этого звука по спине дёрнуло током. Книги всегда были слабостью для младшего Лира. Он скорее был готов смириться с собственным неудобством, чем с порчей издания. Откуда здесь книжка? Он склонился вниз и среди влажной травы нащупал что-то похожее на раскрытую тетрадь в толстом кожаном переплёте. Кажется, пока лез, Дженве наступил на камень, а тот вывалился вместе с содержимым тайника. Любопытно.

— Готово! — услышал Ллойву сверху. Найденная тетрадка отправилась под жилет и рубашку, неприятно прижавшись мокрой обложкой к телу. Потом посмотрит. Главное, чтобы Дженве не сорвался. — Готовься слушать очередную порцию утреннего воя!

Пара минут и брат спрыгнул рядом. Отряхнул руки и смахнул грязь и листья с рукавов и брюк. Даже не различая в этом чернильном сумраке лица, Ллойву знал, что тот довольно улыбается. Завтра мастер Вильем добавит к своей коллекции страхов ещё один. Поделом: не умеет управляться с собственным характером, будет справляться со страхом.

*****

Вызов к директору не заставил себя ждать. На следующий день, прямо с физической подготовки оба Лира были вызваны в кабинет к господину Пруттсу. Мастер Куто, учитель фехтования, промолчал, когда распорядитель огласил просьбу директора.

— Я пойду с вами, господа, — только и сказал он. И по жёсткому взгляду и неуловимо резким движениям, оба догадались, что он знает причину.

— Тебе не кажется, что это полный слив? — прошептал Дженве на ухо, пока они оба шли по коридору за учителем.

— Они ничего не докажут, — так же тихо ответил Ллойву, — пакт о невиновности. Надо иногда ходить на лекции по праву…

Все трое как-то незаметно подошли к цели.

— Ну, тебе виднее. Но мне кажется… — Похоже, братец не на шутку напуган. Шёпот Дженве привлёк внимание преподавателя.

— Не надо шептаться, господа, сейчас вам дадут право говорить в голос, — иронично заметил мастер Куто и вежливо приоткрыл дверь в кабинет. Пути назад не было, Ллойву смело зашёл прямо в эпицентр грядущей бури, и Дженве, не смея оставить брата одного, шагнул следом. Поздоровался запинаясь.

Мастер Куто вошёл последним и закрыл дверь на ключ, отрезая все пути к бегству. Ллойву с удивлением не обнаружил в кабинете Мастера Вильема, зато Мастер Куто обошёл обоих провинившихся и встал рядом со столом директора. Господин Пруттс, как всегда, безупречно одетый, с аккуратной бородкой и усиками, сложил тонкие пальцы домиком и воззрился поверх них на своих подопечных. Повисло неловкое молчание.

— Итак, снова вы, — вздохнул директор.

— Вы сами нас вызвали, — вежливо возразил Ллойву, — с занятий.

— Мне поступила жалоба, господа, и снова на вас…

— Но мы ничего не сделали! — поспешно сказал Дженве и тотчас осёкся уловив быстрый, как вдох, взгляд брата в свою сторону. Лучше помолчать. Ловкач всегда знает, как выкрутиться, и в этом деле ему лучше не мешать.

— Ну, разумеется, — неожиданно согласился Пруттс, — не вы покинули общежитие после полуночи, не вы закинули осиное гнездо в личную комнату господина Вильема.

— Конечно же нет, — всё так же вежливо и тихо продолжал возражать Ллойву, — зачем нам это?

— Господин Вильем утверждает, что это ваших рук дело, — парировал директор, — на окне снаружи были обнаружены следы.

— О, тогда виновный, наверняка, будет найден, — согласился Ллойву, — какие-то конкретные следы?

— Откуда на ваших ботинках грязь, господин Дженве? — резко перешёл к допросу господин Пруттс, — кажется, это жирный чернозём, в нём как раз можно испачкаться в садах, откуда и было взято злополучное гнездо…

Дженве, заливаясь краской, перевёл взгляд вниз, на свои не отмытые с ночи ботинки в неопрятных пятнах. Бросил взгляд на идеально начищенные — брата. Как он мог забыть об этом?

— Я забыл помыть, — пробормотал он, — мы вчера ходили гулять и я…

— Не нужно сочинять ложь, господа, — вздохнул директор, — я имею право исключить вас из Академии. Количество жалоб на вас превысило все известные пределы.

— Но все они бездоказательны, — возразил Ллойву, сжимая руки за спиной и глядя куда-то поверх головы сидящего Пруттса.

— Здесь не высший суд, юный Ллойву, нам не нужны железные доказательства, у нас нет адвокатов и судей. Если желаете правового решения, сможете подать аппеляцию, — возразил господин Пруттс, — ваше стремление к знаниям мне нравится, и я многое вам прощаю, не сообщая о жалобах на вас вашему отцу, Советнику Изольтару. Хотя должен.

И снова хрупкое кристальное молчание. Мастер Куто стоял, как высший судья, пронзая обоих презрительным взглядом и от этого отчего-то было физически тошно.

Оба Лира вдруг потеряли воинственный пыл и осунулись при упоминании Советника. Директор Пруттс долго рассматривал обоих, наконец вздохнул.

— Да, доказать, что в сём безобразном действе участвовали именно вы — невозможно. Но ваша нелюбовь к господину Вильему общеизвестна и не требует доказательств. Я допускаю, что это порывы юности, но иногда они заходят слишком далеко. Хочу вам сказать, что даю вам последний шанс…

— Я вмешаюсь, — откашлялся Мастер Куто, — с вашего позволения. Считаю что в ответе за каждого своего студента.

— Конечно, Мастер Куто, — милостиво и даже с некоторым облегчением разрешил директор.

— Обращу ваш последний шанс в пари, — Мастер Куто хитро посмотрел на обоих, — если до конца года Мастер Вильем не пожалуется на вас, я обучу вас особой технике боя. Ибо даже обучение Кейме в академии охватывает не всё…

Мастер Куто удовлетворённо отметил интерес в глазах у младшего Лира и вялую надежду у старшего.

— Но если жалоба поступит, — продолжил вместо Куто Пруттс, — я инициирую ваше исключение из Академии с уведомлением о сём вашего отца. Без возможности апелляции.

— Как вам такое пари? — Мастер Куто усмехнулся жёстко. — Не потому что вы принадлежите к славной ветви дома Лита. Исключительно из личных симпатий…

— Иначе я бы выслал вас немедленно, — подтвердил Пруттс сурово.

— Но он нас ненавидит! — воскликнул Дженве, — и всё время цепляется!

— Он найдет повод пожаловаться, — подтвердил Ллойву. — Это несправедливое пари.

— Так проявите изобретательность, — Мастер Куто был непреклонен, — её вам не занимать. На кону ваше пребывание в Академии. Ну, так что скажете, господа? Готовы побороться за своё право?

Оба Лира переглянулись. Мастер Куто отметил себе уверенные движения младшего и заискивающий взгляд старшего. Очевидно, на чьих плечах сидит голова этого тандема, и куда следует давить в первую очередь. Ллойву едва заметно кивнул и Дженве вздохнул, опуская плечи.

— Мы согласны, — подтвердил Ллойву. — До конца года.

— Последний шанс, господа, — строго повторил директор Пруттс, — мы все желаем, чтобы ситуация разрешилась благополучно для всех.

— Он превратит нашу жизнь в адище, — тихо, чтобы услышал только брат, вздохнул старший Лир.

— Академия даёт вам не только знания академические, но и учит жизни, господа. За всякие поступки рано или поздно наступает расплата, — мастер Куто улыбнулся, — лучше вам это уяснить здесь и сейчас, нежели будучи взрослыми. Так вы, возможно, совершите меньше ошибок.

— Свободны, — директор махнул рукой.

*****

— Нам конец, — кисло протянул Дженве, когда дверь директорского кабинета закрылась. — Он нас сожрёт.

— Как думаешь, почему его не было в кабинете? — Ллойву повернулся к брату.

— Не смог выйти из комнаты? У него рожа в дверь не проходит, — фыркнул Дженве. — Распухла от укусов.

Оба представили себе господина Вильема с головой больше похожей на тыкву и рассмеялись, но веселье быстро сошло на нет. Вышел Мастер Куто и остановился рядом, словно слышал шутку. Ллойву дерзко взглянул ему в лицо.

— Это не наказание, — мягко проговорил Куто, — это ваш последний шанс. Вы нравитесь мне. В вас, Ллойву, я вижу огромный потенциал, несмотря на изъян здоровья, а Дженве, возможно, когда-то станет лучшим представителем династии Лир. Но ваши таланты погрязли в юношеских забавах… Пора это прекратить. Чем раньше, тем лучше для вас.

С этими словами Мастер Куто потерял к студентам интерес и отправился прочь. Ллойву проводил его взглядом.

— Завтра философия, — с тоской проблеял Дженве. — Что делать?

— Доработаем доклады, — принял решение Ллойву, — пошли в библиотеку.

*****

Библиотекарь, господин Делле, поглядывал на двоих студентов в разделе философии сначала с любопытством, потом, когда светило скрылось за горизонт, с удивлением, но когда подошло время ужина, а оба ещё и не думали подниматься. обложившись трактатами и томами биографий, начал раздражаться.

— Как долго вы ещё будете здесь, молодые иллои? — спросил он с раздражением, шаркая ногами при каждом шаге. — Время позднее… Пропустите время ужина.

— Можно мы останемся ещё немного? — Тот, что помладше, отложил лупу в сторону и поднял на библиотекаря воспалённые глаза. — Нам нужно закончить. Пожалуйста…

— Пожалуйста — вторил ему второй. Этих иллоев господин Делле помнил. Младшего он частенько видел, причём в разных отделениях обширной библиотеки, а вот старший заходил редко. Кажется, Лиры. Их отец, Советник Лир — основной жертвователь академии Дербейн. Пожалуй, прогонять их не стоило.

— Долго вам еще? — спросил господин Делле с напускным недовольством. — Вы остались последние!

— Ещё пару склянок, — Дженве с надеждой взглянул на брата и тот неуверенно пожал плечами. — И мы уйдём. Хотите, сами всё закроем?

— Я приду попозже, — проворчал библиотекарь. — Чтоб вас тут не было!

Ллойву проводил взглядом удаляющийся силуэт старика.

— Говорят, он тут преподавал, а потом его списали, — беспечно зевнул Дженве. — Долго нам ещё?

— Тебе придётся всё выучить, — Ллойву устало подпёр щёку рукой, — иначе Питчер не поверит, что ты писал сам.

— Выучу, — услышал он. До чего же утомительно. В глазах уже всё расплывалось, даже под лупой. Вспомнил про тетрадку, что подобрал ночью. Вчера он её просто принес в комнату и кинул в ящик стола, а сегодня сунул в карман в надежде, что успеет изучить на занятиях. Ллойву вытянул тетрадку из кармана. На вид обычная, из тех, что продают в любой книжной лавке. Обложка из плотной бумаги, но любовно обтянута чёрной кожей с тиснением и прошита грубой ниткой. Ллойву снова взялся за лупу. Похоже на треугольник с точкой.

— Чё это? — Дженве отвлёкся от чтения доклада и протянул руку к тетрадке.

— Нашёл вчера, когда ты чуть не упал, — Ллойву раскрыл тетрадку. Точки, треугольники и кружки. Зашифровано. Дженве без труда забрал трофей из расслабленных пальцев.

— Кажется, эта академия всегда была средоточием скуки, — зевнул он, взглянув на первые страницы.

— Нам нужна стратегия, — Ллойву не удержался и тоже зевнул. — Важно, чтобы Питчер не нашёл повода настрочить на нас жалобу. Отец точно не обрадуется, если мы вылетим оба.

— Он нас убьёт, — согласился Дженве, — и даже глазом не моргнёт.

— Скорее отдаст в Жертву Октосу, — равнодушно возразил Ллойву, — убивать иллоев — это такое расточительство.

— А это не одно и то же? — Дженве снова перелистал тетрадку, остановившись взглядом на последней странице. Кажется, это имя автора. «Алхимик». Чертовщина. Он бросил тетрадку через стол брату обратно. Ллойву механически снова взял её в руки, размышляя, начал перебирать страницы.

— Как думаешь, Вильем богат? — спросил он.

— Хочешь дать ему взятку? — усмехнулся Дженве, — где ты возьмёшь столько?

— Ну, у всех есть слабости, — Ллойву пожал плечами и случайно опустил взгляд на разворот тетрадки. — Алхимик?

И где-то в тёмных недрах огромного зала дружно вздохнули издания, вызвав протяжный скрип массивных полок. Дженве вздрогнул да так, что чуть не упал со стула. Скупой свет настольной лампы разгонял мрак едва ли на расстояние вытянутой руки, и что творилось там, в темноте, воображение собирало из осколков древних преданий и собственных страхов. Картина получалась удручающая.

— Отродье бездны, Ловкач! Я чуть в штаны не наложил! Хватит!

— Я ничего не делаю, — возразил Ллойву и оглянулся. Скверное зрение не давало ему разглядеть ничего дальше пары шагов, смутные тени плясали, повинуясь растревоженному огоньку. Внутри зародилось зерно холода и быстро проникло под сердце, в желудок, охладило пальцы и схватило за горло. — Кто там? — спросил он хрипло. Послышались торопливые шаги где-то в глубине стеллажей. Это точно не господин Делле, он ходит размеренно, тяжело перенося тяжесть тела с одной ноги на другую. А всё потому, что у него больные колени. Эти шаги принадлежали юному, полному сил созданию. Но библиотекарь сказал, что все ушли, и ушёл сам, громко хлопнув дверью.

— Может, он взял помощника? — шёпотом спросил Дженве, тревожно озираясь по сторонам. — Эй! — крикнул в темноту.

— Я… — Ллойву погладил разворот найденной тетрадки. И в глубине гигантской залы, приглушённый сотнями томов, раздался мужской смех. — Не помню такого, — закончил он, захлопывая тетрадь. — Пойдём отсюда?

— А если это воры? — Дженве уже взял себя в руки.

— И как ты хочешь их одолеть? — усмехнулся Ллойву? — У тебя даже кимейров нет!

— Надо сказать кому-то? — Дженве сгрёб исписанные листки доклада. — Пруттсу? Делле?

— Да, — Ллойву снова сунул тетрадку в карман, — скажем.

И снова раздался смех, но на этот раз так близко, что показалось, что чужое дыхание колышет волосы у уха. Ллойву от неожиданности слетел со стула и почти заполз под стол, а Дженве отскочил прочь, в темноту, услышав только глухой удар и проклятье.

— Кто тут? — он выставил перед собой листки с докладом, словно они могли его защитить. — Ловкач?

— Я головой ударился! — услышал он жалобное. Внимательно присмотрелся к темноте вокруг. Никого.

— Пошли отсюда, — Дженве протянул руку брату, — идти сможешь?

— Проклятье! — Ллойву выполз на свет, потирая затылок, — чья-то несмешная шутка.

— Думаешь, Вильем так развлекается? — рассмеялся Дженве, маскируя тревогу за смехом.

— Шутишь? — Ллойву потёр синяк на затылке, — у него мозгов не хватит. Ладно, пошли отсюда.

Он сгрёб лупу, листки с докладом и лампу.