Шёпот шестеренок и ветра

Часть 1: Падение Первого Острова

Пролог: Легенда о Сердце Времени

Когда мир был юн, а небо ткало облака из шелка и пара, два брата выковали первую шестерёнку. Старший, Эйтан, чьи руки пахли медью и сосновой смолой, верил, что механизмы должны служить земле. Младший, Лиран, чьи глаза отражали звёзды как полированная сталь, мечтал подчинить время. Они вырезали Сердце Времени — кристалл, пульсирующий в такт дыханию планеты, — и подняли над морем архипелаг летающих островов.

Сначала всё было идеально. Леса прорастали сквозь бронзовые колонны, реки из жидкого серебра питали паровые турбины, а духи природы танцевали с машинами в симфонии прогресса. Но однажды братья услышали Голос Ветров — мелодию, которую напевала сама Земля. Эйтан опустился на колени, прижав ладонь к почве: «Она просит нас замедлиться». Лиран же заставил механизмы крутиться быстрее. «Она просит нас лететь выше», — сказал он.

Разрыв случился у Древа-Кузницы, где росли гвозди вместо плодов. Эйтан встроил Сердце Времени в ствол, превратив дерево в живой алтарь. Лиран украл искру из его ядра и улетел на восток, построив Гесперию — город, где часы бьют без перерыва, а корни стальных башен высасывают жизнь из почвы.

С тех пор архипелаг разделён:
— Острова Севера, где шестерёнки покрываются мхом, а духи принимают облик зверей с циферблатами в груди.
— Гесперия, где время заперто в железные клетки, а люди забыли, как смеяться.

Говорят, братья всё ещё бродят по миру. Эйтан — как тень с ключом вместо сердца, чинящая рассыпающиеся острова. Лиран — как эхо в трубах Гесперии, шепчущее: «Ещё быстрее. Ещё выше». А Сердце Времени спит, ожидая, когда его ритм восстановит тот, кто услышит и шелест листьев, и скрип шестерёнок...