Шестеренка

Сидор Петрович служил механиком уже двадцатый год и надо сказать, что он был незаменим. Руководство не представляло кто бы мог лучше справляться с обязанностями главного механика летающего Белого города.

Городов уцелело всего двадцать, технологии их создания были давно утеряны, а специалисты учились у тех, кто был до них, начиная с младшего ученика, и как Сидор Петрович, с годами, достигая вершин мастерства. У него в подчинении находилась сотня специалистов разной квалификации, от которых он каждое утро выслушивал доклады.

Так на сегодняшней утренней планерке один из старших учеников доложил, что в третьем секторе у главной шестерни выкололся зуб и теперь механизм работает, но в месте поломки он обходится, что вызывает дерганье всего антигравитационного привода.

Сидор Петрович и сам заметил, что город стал странно подпрыгивать каждые три минуты, и этот интервал соответствовал одному обороту той самой шестерни, о которой доложил подмастерье. Сразу после планерки он приказал парню:

— Веди и показывай, что там стряслось. Главная шестерня третьего сектора отвечает за плавное парение города. Так что без нее дело пахнет керосином, — такая поговорка была у главного механика. Хотя он не знал, что такое керосин, а поговорка досталась ему в наследство от его учителя — предыдущего главного механика.

***

Едва Сидор Петрович вернулся в свой кабинет, как раздался селекторный вызов. Он поднял трубку и услышал голос генерального:

— Петрович, зайди ко мне.

Механик и сам собирался пойти и доложить ситуацию, но не удивился: у генерального всюду были свои люди.

***

Главный механик дождался когда секретарша, молодая стройная блондинка с ногами аж от подмышек, пригласила войти и распахнула дверь в кабинет шефа. Он вошел, ожидая разнос, но шеф был настроен позитивно, наверное прекрасно понимал, что портить отношения сейчас не время.

— Что думаете делать, Сидор Петрович? — довольно спокойно спросил генеральный, хотя Сидор понимал какая буря бушует внутри босса.

— Выход один: нам нужна новая шестерня, а ее можно изготовить только у механиков, а это значит лететь нам на их планету. Я собираюсь самолично заняться этой проблемой.

— Сколько это может стоить?

— Я проверял по ведомости: когда город собирали, а прошло уже сто лет, то эта шестерня обошлась в полмиллиона золотых.

— Да, недешево! — скривился чиновник. — А учитывая инфляцию, нужно готовить полтора, а лучше два, чтобы зря звездолет не гонять.

— Я тоже так думаю. В любом случае, все, что останется, верну в казну.

— Я распоряжусь. Завтра вам выдадут два миллиона и выделят охрану, а к послезавтра приготовят звездолет.

***

Заканчивалась вторая неделя полета, когда на краю видимости радар зафиксировал три характерных всплеска. Капитан подозвал Сидора Петровича и показал на монитор.

— Знаете что это означает? — поинтересовался он.

— Я так понимаю, что у нас появились попутчики.

— Вообще-то они идут курсом наперерез, а всплески весьма характерные: это три быстроходных эсминца и нашей колымаге от них не уйти, да и огневая мощь у них раз в десять больше.

— Нужно спрятать золото.

— Думаю, это излишне. У вас два десятка роботов охраны. И если в сражении в космосе нам не светит, то при абордаже мы можем дать им сто очков форы. Наших роботов им не побить. Наоборот, если они прорвутся на их корабли, то пиратам хана. Вы бы поговорили с роботом-лейтенантом, или позвольте это сделать мне.

— Пойдемте, капитан, я начну, а дальше инициатива переходит к вам.

— В любом случае, без вашего приказа, роботы не шевельнут манипулятором, разве что золоту будет угрожать опасность.

***

Как ни странно договорились они с роботами легко, только приказы капитана железный лейтенант не соглашался исполнять. Пришлось Сидору Петровичу повторить сказанное капитаном и приказать исполнять.

— Есть, — ответил робот-лейтенант и отдал честь.

***

Пираты пристыковались с трех сторон и ворвались на судно через три из четырех шлюзов. Все сразу поднимали руки вверх и сдавались, оружия у экипажа не оказалось. Пираты сгоняли членов экипажа в конференц-зал, приставив пятерых охранять заложников. Но роботы, охранявшие золото, действовали по собственному плану. Только один человек мог отменить полученный ими приказ, но этого пираты не знали.

Тем временем железный лейтенант разделил свою команду на четыре части. Пятеро остались охранять золото, а три других пятерки отправились брать на абордаж пиратские эсминцы. Роботы не умели размышлять об облико морале, не ведали мук совести и жалости. Они шли по кораблю, каждая пятерка по своему, и мочили пиратов без малейших колебаний.

Реакция у роботов была раз в пять выше, чем у самых тренированных спецназовцев. Стреляли они без промаха, высчитывая движения противника наперед, бластеры не издавали никакого шума, и потому на эсминцах никто не подозревал, что пиратов берут на абордаж.

Вся операция по захвату пиратских эсминцев заняла пару часов. За это время пираты нашли комнату-сейф с золотом, но взять его было совсем не так просто. Пираты попытались надавить на психологию, но на роботов это не подействовало. Они не боялись умереть, постольку-поскольку никогда, собственно, и не жили, а так же в среде роботов существовала вера в механиков, божественный клан человеков, способных восстановить самых разбитых роботов.

Тогда среди пиратов самые крутые храбрецы с тяжелыми стволами наперевес попробовали ворваться в дверь, но у роботов не только реакция была впятеро выше, но и стреляли они без промаха. Все храбрецы, оставаясь храбрецами, сдохли на пороге или, максимум, в двух шагах за ним.

Перестрелка продолжалась два часа. Пираты натащили самые тяжелые стволы, имевшиеся у них в наличии, но смогли уничтожить только двух роботов, при этом потеряли более трехсот бойцов. Роботы не знали человеческих эмоций, и надавить на них было нечем.

Тем временем пиратские корабли были зачищены, и штурмовые группы вернулись. Человек пятьсот остававшихся в живых пиратов, оказались зажатыми в тесных коридорах грузового звездолета, оказавшись между двух огней. Бой продолжался еще четыре часа, и уцелевшие, примерно пятьдесят пиратов, сдались на милость победителей. Взбешенный капитан, подвергшийся в плену пыткам, велел всех выкинуть через шлюз в открытый космос.

Роботы освободили запертых членов экипажа и люди почти не пострадали. Конечно, кое-кому перепал удар прикладом меж лопаток, кто-то получил по голове... Но медики спешно оказывали пострадавшим помощь. Только сильно избитый капитан попал на больничную койку, так как пираты требовали от него деактивировать роботов.

***

Старший помощник взял командование на себя, и звездолет снова лег на курс к планете механиков. Сидор Петрович сидел в палате капитана.

— Я вот что думаю, откуда пираты знали о золоте, — сказал капитан.

— Это элементарно, — отозвался Сидор Петрович. — Все матросы и так говорят о том, что кто-то из наших работает на пиратов.

— Дайте только мне подняться с больничной койки, и я изловлю предателя.

***

Тем временем настал день, когда корабль пришвартовался в магнитных захватах космопорта на планете механиков. Их ждали и на причале стояла целая делегация: в глазах местных Сидор Петрович был официальным представителем соседней могущественной цивилизации. Зазвучал оркестр, и сотня гвардейцев выстроилась в почетном карауле, приняв положение смирно. Животы их были втянуты, а грудь торчала колесом. Штыки и кокарды надраено блестели на летнем солнце.

Сидор Петрович щурился, попав из зимы в лето. Солнце нещадно пекло его лысину, и как только церемония окончилась кто-то надел ему на голову лотаку строгого белого цвета, вид местной шляпы от солнца, тулья которой вся была в мелкую сеточку.

Далее последовал официальный прием у местной королевы, завершившийся обильным обедом с кучей местных непроизносимых блюд, но от этого они не стали менее вкусными. Затем его представили главному инженеру планеты, эта должность соответствовала в других мирах должности министра промышленности, но тут так уж повелось издревле.

Они обсудили просьбу Сидора Петровича изготовить шестерню и сошлись на цене в миллион четыреста тысяч золотых, что было, по мнению главного механика, очень по-божески. В процессе переговоров выяснилось, что на изготовление этой шестеренки необходимо три месяца, в течение коих Сидора Петровича пригласили быть гостем королевы и обедать за ее столом по правую руку от нее, это было самое почетное место.

К слову сказать, капитана посадили на нижний конец стола по левой стороне, среди относительно мелких чиновников планеты, но он и этому был рад. Дело стронулось с мертвой точки, и на следующее утро главный инженер пригласил Сидора Петровича на церемонию выкраивания заготовки.

Да, на это стоило посмотреть! Из большого листа толщиной в метр вырезали круг, используя плазмомет. И в итоге получился круг весом в три тонны, а после пожилой мастер разметил его центр и алмазным сверлом, сначала толщиной в палец, в нем просверлили отверстие. Потом поменяли еще десяток сверл, каждое все больше в диаметре, пока не получили почти что нужный размер. Чистовую обработку собирались делать в самом конце, на уже готовой шестерне, на прецизионном карусельном станке.

Об этом и многом другом главный инженер шептал прямо в ухо Сидору Петровичу добрую половину церемонии. И было непонятно: то ли главный так хорошо знал технологии, то ли вызубрил все специально к прилету высокого гостя. Сам Сидор Петрович склонялся ко второй идее: не дело министра знать все техпроцессы, у него других задач хватает.

Но гостю так все понравилось, да и когда еще появится такая возможность насладиться процессом создания такого изделия, что он, не считая сна и приема пищи в присутствии королевы, все время находился на производстве, впитывая всеми фибрами души непростой процесс создания шестерни.

***

Так незаметно и пролетели три месяца. Настал момент чистовой обработки. Это была самая ответственная часть производственного процесса. Шутка ли сказать, допуски составляли всего две тысячных процента. Да и сам механик, видевший изготовление шестерни собственными глазами, стал уникальным специалистом, ведь до него это видели только создатели Белого города.

Накануне вручения заказчику шестеренки, ночью, тайком в его комнату кто-то тихонько постучался. Слуга, отворивший дверь, о чем-то пошушукался в прихожей и пришел с бледным от страха лицом.

— Ваша милость! Там трое местных молодых инженеров хотят поговорить с вами.

Сидор Петрович накинул на плечи халат и, сунув босые ноги в тапки, зашлепал в прихожую. Он пригласил гостей в помещение и приказал налить им чаю.

— Ваша милость, — робко начал один из них, — только не выдавайте нас нашему правительству, иначе нас обезглавят, мы хотим убежать с планеты к вам. Мы уже все знаем и умеем, но нам лет до пятидесяти не дадут работать самостоятельно, так и продержат в подмастерьях. А мы хотим жить, завести жен и детей, получать заслуженные почести за свою работу.

— Но нам не дают и еще долго не будут давать настоящей творческой работы, — встрял другой.

— Но покидать планету инженерам строго запрещено, и если вы согласитесь на наше предложение, то скорее всего очень крупно рассоритесь с королевой.

От нервов Сидор Петрович начал по диагонали мерить шагами комнату. «С одной стороны ссориться с механиками плохо, вдруг завтра что-то еще потребуется, а с другой — дерут громадные деньги, а иметь своих спецов было бы очень неплохо».

— Разумеется, я вас по-любому не выдам, — сразу разрядил обстановку механик, — и, пожалуй, я согласен взять вас с собой. Но вообще-то у нас нет таких станков...

— Это, конечно, проблема, но решаемая. Мы знаем все конструкции и постепенно изготовим их для вас.

— Решено, я вас беру.

— Нас назначили для консервации шестерни и подготовки ее к транспортировке, так что в день отлета мы официально будем находиться на борту вашего звездолета.

— И забудем спуститься на причал, — добавил второй.

— А потом им не на чем будет гнаться за вами, так как местный звездолет уже семь лет в ремонте в полуразобранном виде.

— Но если вы попадетесь, я буду все отрицать.

— Разумеется, ваша милость, мы не станем вас подставлять.

***

Погрузку назначили на следующий день, а сегодня был праздничный прощальный обед, прошедший весьма пышно. Число блюд не поддавалось счету, точнее Сидор Петрович потерялся где-то к середине. Были сказаны прощальные речи, пожаты руки и все отправились по своим апартаментам.

Утром сразу же началась суета погрузки, консервации шестерни и ее упаковки. Но все прошло гладко. Побег инженеров тоже прошел без осложнений: за суетой никто и не вспомнил про них, а пересчитать всех по головам никто не догадался.

Вскоре звездолет стартанул, и только к концу дня механики забили тревогу. Довольно быстро они сообразили куда делись трое пропавших и прислали грозную ноту: что, мол если мы не вернем похищенных силой инженеров, то они объявят войну.

Разумеется, Сидор Петрович самым искренним видом заверил, что никого не похищал, и это была чистая правда, так как беглецы сами сбежали с планеты, а это не похищение. Механикам нечего было предъявить, хотя они понимали, что молодым инженерам больше деться некуда.

***

Так или иначе все успокоилось, и беглецам выделили отдельную каюту и приставили робота охранника, который то ли охранял их, то ли охранял звездолет от них. Но когда они пролетали пиратский сектор, к ним наперехват вышли два быстроходных пиратских эсминца.

Однако золота на борту больше не было, а стальная шестерня не особо привлекала пиратов. И когда пиратский капитан Дон Педро поднялся на мостик, то он потребовал вернуть троих беглецов. Капитан героически отрицал их присутствие на борту и согласился позволить Дону Педро осмотреть звездолет, за исключением одного отсека, который находился не в его юрисдикции.

Разумеется, осмотр ничего не дал. И пират потребовал осмотреть последний отсек.

— Со всем уважением, Дон Педро, вы, конечно, можете осмотреть отсек, но на свой страх и риск. Его охраняют боевые роботы, которые никому на борту не подчиняются.

— Что они охраняют, капитан? Золото?

— Они охраняют стальную шестеренку, которую нам приказали доставить.

— Да кому она нужна, ее можно совсем не охранять!

— Знаете ли, Дон Педро, у них есть приказ, и даже я, капитан, не могу туда войти.

— Я распоряжусь, и мои парни захватят этот отсек и перебьют ваших роботов.

— Я не могу вам помешать делать глупости, Дон Педро, — согласился капитан.

***

Пираты пошли на штурм. Бой продолжался всю вторую половину дня, ночь и утро. Потеряв четыре сотни бойцов и не уничтожив ни одного робота, Дон Педро сдался, погрузил всех кто остался в живых на свои эсминцы и улетел.

Сидор Петрович благополучно долетел домой. Капитан пристыковал звездолет к Белому городу. Шестеренку выгрузили и главный механик, с помощью своей команды, заменил шестерню и получил благодарность генерального и не только на словах, ему выдали сто тысяч золотых в качестве премии. Город снова заработал как часы, и добрых два десятка участников работ получили за это повышение по службе. Трое беглецов-механиков были приняты на службу и получили карт-бланш.