Широко расправив крылья

Весь вечер, проведенный на дне рождении у Поттеров, Драко мягко и лениво поглаживал ее бедро своими изящными пальцами. Он делал всё обходительно и непринужденно, так, как и подобает чистоте его крови и положению в обществе. Ведь он уже не мальчик. Драко Малфой — мужчина с тремя успешными бизнесами за плечами и маячащей на горизонте сделкой мирового масштаба, которая приумножит его и без того огромное состояние.

Гермионе повезло быть замужем за таким как он. И не потому что он был обольстительным блондином ростом в 6,5 футов с сотнями тысяч золотых галлеонов на счетах. Быть рядом с ним для нее означало быть с тем, кто действительно понимает ее.

Во всех смыслах.

Ее поддержка и любовь конечно же тоже творили чудеса. Без сомнения он всего добился бы и сам, но с помощью такой ведьмы как Гермиона Грейнджер, перед ним распахнулись многие ранее запертые двери.

Когда Драко объявил об их свадьбе, никто не поверил. Никто даже не воспринимал их союз всерьез. За их спинами стояли только приглашенный фотограф и самые близкие друзья: со стороны Драко — Блейз и Пэнси, со стороны Гермионы — Джинни и Гарри. Старшие Малфои даже не соизволили посетить столь «отвратительное» по словам Нарциссы зрелище. Но Драко было плевать. Потому что он любил Грейнджер слишком сильно, чтобы останавливаться перед возможностью завладеть ею всецело.

Законно.

На следующее утро их фотография не появилась ни на первой, и даже ни на четвертой полосе «Пророка». Малфой не спешил производить фурор только выйдя из тени.

Колдо с глубоким жадным поцелуем под роскошно украшенной аркой и блеском огромного кровавого алмаза на ее безымянном пальце увековечилось лишь в их семейном альбоме.

Правда, спустя всего полгода после их камерной свадьбы, Малфой уверенно пошел по головам, чтобы занять лучшее место под солнцем в самом пасмурном городе Магической Британии. И ему это удалось. Только на тот момент практически весь магический мир узнал о его помолвке с умнейшей ведьмой своего столетия — Гермионой Джин Грейнджер.

Шок, отрицание, и далее по списку. Пока общество не снизошло до стадии принятия их как существующей и вполне счастливой семейной пары. Чета Малфоев мелькала на всех светских мероприятиях, занимала все первые полосы в газетах и журналах, обсуждалась в многочисленных, но безосновательных сплетнях. Они удостоились признания самой красивой и богатой пары за последние пятьдесят лет.

Смущало ли это Гермиону? Нисколько. Она могла лишь гордиться своим выбором.

При мысли о Драко она вновь поерзала на диване, и супруг ловко сместил ладонь вниз, мимо ее ягодицы, и проник под задравшийся от сидения подол короткого атласного платья на бретельках.

— Ты же помнишь, что за наличие нижнего белья я обещал как следует наказать тебя? — склонившись к ее уху проговорил Малфой хриплым греховным голосом.

Она понятия не имела, как он мог сдерживаться на приеме у Поттеров в течение уже двух с половиной часов. Мысленно она кончила трижды и текла как ненормальная, тогда как он спокойно контролировал свой прорывающий брюки член и вел себя невозмутимо, в отличие от нее, робко краснеющей на каждое прикосновение.

Два года счастливой семейной жизни не обратились для них в скучную бытовуху и секс по выходным. Наоборот, с каждым днем он становился всё более страстным, неконтролируемым и жестким.

Гермиона фыркнула и Драко приподнял бровь.

— Что смешного я сказал, милая? Слишком мало для наказания?

— Не знаю о чем ты, — улыбнулась она, едва сдерживаясь от того, чтобы не забраться к нему на колени и не вогнать его член в себя на виду у всех. — Не припомню, чтобы мы договаривались о чем-либо подобном.

Она очень фальшиво дерзила ему. Иногда эта дерзость стоила ей тех дней, когда она не могла даже присесть, но оно всё равно стоило того.

— Ты некрасиво лжешь, птичка, — прошипел он и положил свою свободную ладонь на свою выпирающую ширинку. — Как только мы окажемся дома, я как следует растяну твою маленькую дырку своим членом. Ты прекрасно знаешь, какой он большой. Ты едва ли дышишь, когда я вхожу в тебя.

— Драко, пожалуйста, — захныкала она, умоляюще взглянув в его серые глаза, в которых плескалась крышесносная похоть.

— Да, малышка. Ты будешь слезно умолять меня остановиться, потому что я буду трахать тебя несколько часов подряд, но, знаешь, мой член внутри себя тебе еще придется заслужить.

— Но… — осеклась она, вновь ощущая, как он держит ее на грани сумасшествия по нему. Он делал это каждый раз, причем, так умело, что она шла на поводу у его откровенных желаний.

Он по-прежнему был льдом, который она держала в своих ладонях.

Драко был ее сладкой болью и трепетным наслаждением.

— Никаких «но», детка, — оборвал ее Малфой и притянул к себе за подбородок на глазах у Поттеров. — Ты должна страдать ради победного кайфа, помнишь? — греховно шепнул он, пока рыжеволосый малыш игрался на коленях у Джинни, а Гарри увлеченно показывал ему игрушку. День рождения давно пошел не по плану, и вылился в любование младенцем. — Немного боли — и ты получишь желаемое.

Так было всегда, и ей это безумно нравилось. Преодолеть болезненную ломку, чтобы потом вновь нырнуть в половодье наслаждения. Она билась в конвульсиях, но он продолжал грубо трахать ее. Никакой нежности. Этого не было даже в первую брачную ночь.

О, ей стоило сгореть на костре за грехи, что они совершили в тот момент. Но ей не стыдно. Ни капельки. Потому что Драко воплощал в реальность все ее мечты.

И их помноженная надвое похотливая игра порой переходила все границы. Следы от связывания, синяки на бедрах и отчетливые засосы на груди — всё это то, чем Гермиона гордилась, рассматривая себя в зеркале после близости с мужем. Малфой был идеальным партнером, потому что во всех этих отметинах на ее теле присутствовала его любовь.

Запрещенная для других, но такая сладостная для них жестокость.

Не было и речи о принуждении. Гермиона сама покорно вставала на колени, чтобы сделать ему первоклассный глубокий минет, с легкостью протягивала ему свои руки для того чтобы он крепко перевязал их новой веревкой с мерцающим эффектом и безоговорочно подчинялась, потому что это было лучшее, что она могла подарить ему — контроль над ее телом.

И неважно что могло быть в роли игрушки — жесткий стек или лезвие ножа. Она доверяла ему свою жизнь и знала, что Драко сделает ее счастливой.

— Мне кажется, мы немного засиделись, — произносит он, криво ухмыляясь, по-прежнему глядя в ее расширившиеся от возбуждения зрачки.

— Драко прав, мне еще столько нужно успеть к квартальному отчету, — соврала Гермиона, потому как сделала его еще неделю назад. Но Поттеру знать об этом было не обязательно. — Спасибо, что позвал нас с Драко.

— Без проблем, — ответил Гарри, опрокидывая в себя еще немного виски, хоть Джинни и взглянула на него с укоризной. — Вам спасибо, что приехали. Магловский Лондон — теперь забытая для вас часть города, — протянул он не без грусти. — Приезжайте чаще, мы всегда вам рады.

Его широкая добродушная улыбка — еще одно подтверждение тому, что Гарри не просто смирился с выбором Гермионы, а еще и тому, что он больше не держит зла на Малфоя, и это будто происходит в какой-то параллельной вселенной, потому что в ее представлении они давно должны были разбить друг другу лица.

Она до сих пор не верила в то, что ее друг мог принять ее чувства к слизеринцу. Конечно, не обошлось без громких слов о ее необдуманном поступке, но Джинни пришла на помощь как нельзя кстати. Благодаря ей и удалось остудить пыл Поттера и, наконец, доказать, что в жизни Гермионы всё было не так уж плохо, как ему могло показаться. Что до Рона… Гермиона не желала вспоминать тот поток грязных и гнусных ругательств, которыми ее облил бывший сокурсник. За это он несомненно поплатился сполна. Драко не приемлет того, чтобы его невесту кто-то смел осыпать таким количеством оскорблений.

Именно по этой причине Рон и остальное семейство Уизли посетили Гарри намного раньше, чем они с Малфоем, чтобы никто не видел друг друга. Эта война между ними была без преувеличения смешной, и Джинни искренне не понимала их такого неадекватного отношения к Гермионе и Драко.

— Что ж, я провожу вас к камину, — проворковала Джинни и передала сына в руки Гарри. — Подержи его, чтобы не разгромил всё вокруг.

Уизли проводила их до портала и после передала чашу с летучим порохом. Гермиона зачерпнула первой и оглянулась на Джинни.

— Спасибо за то, что пригласили. Мне правда было это важно, — сказала Гермиона, стоя рядом с Драко, который задевал ее талию горячей ладонью. Сквозь тонкое платье она ощущала постукивание подушек его пальцев по ткани. Он был поистине нетерпелив.

— Ты знаешь, что я тебя всегда поддержу, Гермиона. Лично для меня вы стали самым настоящим образцом сочетания невозможного, — улыбнулась она, глядя на них лучезарным взглядом. — Главное, чтобы вам было комфортно друг с другом.

И Гермиона знала, что подразумевалось под этим словом.

Подруга поначалу частенько переживала, что их наклонности со временем могут перерости в нечто абьюзивное, или что Драко вполне может стать тираном на фоне всего того, что у них происходит. Но все ее переживания были напрасными. Между ней и Малфоем была самая искренняя любовь. Да, ее проявления в постели у многих вызвали бы вопросы, но то, что происходило в их спальне, никогда не выносилось за ее пределы. Это никому не портило психику и совершенно не влияло на их работу.

Единственная, с кем Гермиона чем-либо делилась, да и то без особых подробностей, так это младшая Уизли, ныне Поттер. Она больше ни разу не упрекнула Гермиону в повернутости с того самого момента, как увидела, что Гермиона действительно счастлива рядом с ним.

Некоторые этапы отношений они прошли достаточно быстро, особенно, учитывая то, с чего они начались. Это не канонный букетно-конфетный период с воздыханиями, который проходят все влюбленные парочки. Гермиона считала, что то, что зародилось между ними тогда, на повторе курса, и то, во что это выросло — идеальнее, чем все другие отношения на свете.

Пусть нестандартно, бурно и страстно, но так, как нравилось именно им.

Гермиона кивнула Джинни и сделала шаг в камин сразу же вслед за Драко. Через мгновение они исчезли, сплетаясь в зеленом пламени.