Шкипер

Снег за стенами дома сыпал без остановки вот уже несколько недель, превращая небольшую деревню посреди леса в огромный сугроб с торчащими из него тут и там, печными трубами, из которых валил сизый дымок. Для того, чтобы выйти на улицу, приходилось лопатой прорывать узкие проходы и работать по несколько раз на дню, иначе их довольно быстро заметало снова. Замечательно! Я приехал сюда, чтобы, отрешившись от мира, провести отпуск на лоне природы и дописать книгу, вдохновляясь пасторальными пейзажами и уютным бытием в деревенском доме. Как обычно, судьба все решила за меня, но, кстати, не подумайте, я вовсе не жалуюсь! Книга писалась как миленькая, но вот с отдыхом действительно вышел облом: махал лопатой я упорно, с полной самоотдачей. Физическая нагрузка и несколько часов на свежем воздухе подстегивали воображение ого-го на какую высоту. Вот уж не знаю, от чего у меня больше ломило спину и руки, от лопаты или бешеного набора текста по вечерам и ночам. За эти дни я практически дописал книгу до середины и сделал детальные заметки на вторую ее часть.

Дочистив туннель к калитке, я, топая ногами, чтобы сбить снег, ввалился в дом, едва сдерживая ворох идей, бурлящих в голове, и одновременно погибая от голода. После работы лопатой на свежем воздухе аппетит просыпался зверский! Стянул с головы вязаную шапку, но тут же, метнувшись к входной двери, приоткрыл ее и стряхнул с шапки сугроб на верхнюю ступеньку крыльца. После чего, захлопнув дверь и задвинув щеколду, шапку, шарф и куртку повесил на пустую вешалку в прихожей сохнуть, а сам рысью помчался на кухню. Снял теплый свитер, небрежно бросил его на спинку стула, взъерошив темные волосы. Включил ноутбук и вытянул из холодильника кастрюлю с грибным супом. Водрузив суп на электрическую плитку, уселся на стул и сделал беглые заметки в текстовом файле, чтобы не позабыть идеи, уж очень они были хороши. Дождавшись, пока нагреется суп, прихватил хлеб и прямо с кастрюлей уселся за стол. Смел его до самого дна за умопомрачительно короткое время и погрузился с головой в выдуманный мир.

Вынырнул из книги, лишь краем сознания уловив трели телефонного звонка. Сколько он так, бедный, надрывался, я понятия не имел. Моргая как заведённый, потер уставшие глаза и со стоном потянулся, распрямляя сгорбленную спину. Зевая, встал со стула, потирая онемевшую пятую точку и неловко шаркая, прошел в гостиную, хватаясь одной рукой за мебель, а второй — за поясницу. М-да, при таком режиме, я месяц спустя отсюда выползу, конечно, с книгой, но ощущая себя примерно лет на восемьдесят с гаком.

— Димка, надо отдыхать! — Я моргнул и с недоумением уставился на экран смартфона, который озвучивал мои же мысли, только почему-то голосом Полины, моей девушки. И когда я успел и телефон взять, и вызов принять? Ох! — Дим, ты меня слышишь? Почему молча сопишь в трубку? Дима! Эй, скажи что-нибудь, ты меня до ужаса пугаешь!

— Полин, — прохрипел я едва слышно, бросил взгляд на часы, светящиеся вверху экрана, и, со смешком кашлянув, сказал более отчётливо: — Полина, перестань паниковать. Ты сама-то на часы смотрела? Половина второго ночи! Ладно я, чокнутый автор фэнтези! Но ты-то здравомыслящий человек.

— Димка, если каждый звонок будет смахивать на отрывок из ужастика, я плюну на свои обещания оставить тебя в гордом одиночестве на время твоего добровольного сельского заточения и свалюсь на голову! А звоню я так поздно, именно потому, что прекрасно знаю, с кем я имею дело, а звонить тебе до полуночи вообще бессмысленно. Ты же сродни нечисти, овеществляешься только ночами, а я и так, со своими ярмарками, первый раз за эти три дня позвонила. Устаю дико!

Я невольно улыбнулся, чувство юмора у неё было что надо.

— Не поверишь, я тоже! — усмехнулся я. — Над деревней сгустился портал в страну вечных снегов, поэтому я постепенно из бледной писательской нечисти начинаю превращаться в обычного мужика с лопатой! Хотя нет, вру! Неожиданно оказалось, что вдохновение у мужика с лопатой зашкаливает до луны.

— Ого, вот уж не думала, что все так здорово обернётся, Димка, закрепляй умения, — и не подумала посочувствовать Полина. — Ты главное хозяйскую лопату в доме оставь, если что, мы тебе новую купим!

— Много толку от неё в городе! — невольно улыбнулся я.

— Поставим у твоего стола, будешь вдохновляться! И гулять почаще, а еще у нас же лес не так уж и далеко, в паре автобусных остановок, — вспомнила Полина — После переезда, мы до него не успели добраться, вот теперь стимул будет. Так и вижу, ты восседаешь на поваленном бревне после прогулки по сугробам, шмыгая носом, весь в снегу, начитываешь в заметки на смартфоне новую главу, а я, попивая кофе, любуюсь природой и тобой! Как тебе план?

— Прекрасный, — засмеялся я в голос, плюхаясь на диван. — Знаешь, Поль, я соскучился! Приезжай сразу после окончания ярмарок. Тем более книга готова уже больше чем наполовину.

— Ого! Правда? — не поверила она. — Вышли пожалуйста! Я очень хочу почитать! Завтра как раз половина дня пройдет без покупателей, последний будний день. И конечно, я приеду! Мне еще три дня осталось отработать.

Распрощавшись, я еще минут десять с идиотской улыбкой сидел на диване, таращась в окно, за которым воцарилась морозная, светлая ночь. Снег идти перестал, и в свете огромного лунного диска и уличных фонарей сугробы отливали серебром. Я заворожённо встал и подошёл к окну, въедливо изучая и мысленно подбирая слова, сосредоточенно описывал всё, что вижу. Так увлекся, что не сразу осознал: в картине за окном появилось нечто новое, а точнее, мелкая рогатая тень в сугробе возле забора. Я непонимающе прищурился, пытаясь рассмотреть её получше и понять, как это коту удалось оказаться именно в том месте, с забора что ли сиганул? И почему его тень отрастила рога? Свет так на него падает или дополнительная тень, ну, например, от ветвей дерева так удачно легла, сотворив из обычного кота фэнтезийное существо. Кот поднял лапу и попытался пройтись по сугробу, предсказуемо у него ничего не вышло, вернее, вышло ухнуть в сугроб, и он, издавая жалобные звуки, отдалённо похожие на мяуканье и завывания, попытался вынырнуть обратно.

Я в три прыжка оказался у задней двери, натянув фуфайку хозяина дома и его же валенки, бегом припустил к забору. Длинны моих рук хватило, чтобы дотянуться до несчастного зверя и, схватив его поперёк туловища, вытянуть из сугроба. В этот же момент зверь оказался в пятне света уличного фонаря. Я так и застыл, не смея шевельнуться!

Зверь в моих ладонях с таким же офонарением на морде вылупился на меня, даже пасть немного приоткрыл. Сглотнув, я рассматривал два витых рога на голове зверя, небольшие лохматые уши, огромные зелёные глаза с кошачьими зрачками, чешуйчатое тело, скользкое, но горячее на ощупь, хвост и, в добавок, перепончатые крылья, сложенные кое-как на спине. Я упирался в них костяшками пальцев.

— Х-холодно! — выпалил зверь низким, хриплым, очень недовольным голосом. — У меня сейчас хвост отвалится, а я не ящерица, снова он не отрастет!

— Д-да, — заикаясь, буркнул я себе под нос и, развернувшись, по прежнему, на вытянутых руках, понес зверя к дому.

Протопал прямо в валенках и фуфайке в гостиную и опустил зверя на скомканный в углу дивана плед. И заворожённо наблюдал, как зверь, перебирая передними лапами, свернулся клубком и попытался спрятаться в пледе и согреться.

— Укрой! — сказал он, дрожа от носа до хвоста. — Поесть принеси! И пожалуйста, хватит изображать из себя немое д-д-дерево, я тебя не сожру. Н-не д-дорос! — ехидно добавил он.

— Кто не дорос? — задал я идиотский вопрос. Зверь, не отвечая, фыркнул. Из его ноздрей вырвался дымок. — Ты дракон?

— Хвост не дорос! - огрызнулся он, но ответил: - Ага, дракон, не саламандра же! — устало кивнул он. — Говорящий! И голодный!

Все еще пребывая в ступоре, я покивал попёрся на кухню, замер у стола, понимая, что мне, в отличие от дракона, жарковато. Застонав, стянул фуфайку и валенки, бросив их на пол. Раскрыв холодильник, изучил его содержимое. Вытащил нарезку колбасы и сыра, отварную куриную грудку из бульона и мелкие помидоры в упаковке. Сложил всё это на поднос, предварительно избавившись от магазинных упаковок, добавил хлеб и бутылку молока. Хорошо, что я его оставил на столе греться. Подхватив поднос, вернулся в гостиную. Дракон никуда не исчез. Я поставил поднос на журнальный столик и придвинул его поближе к дивану.

— Я не в курсе, что обычно едят драконы, ты уж подскажи, подойдёт тебе это? — сказал я.

Дракон обнюхал еду и, ничего не ответив, в два счета смел её под чистую с подноса, заметно округлившись в районе живота. Ел он тоже вполне по-кошачьи, без лап, а вот бутылку молока обхватил за горлышко одной лапой и сделал один большой глоток.

— Наелся? — уточнил я. Дракон, который попытался в этот момент заползти под плед с головой, недовольно обернулся и кивнул. — Откуда ты у нас взялся, драконы в нашей местности не водятся.

— Случайно занесло, — ответил он с шипением, выдержав нервирующую паузу. — Восстановлюсь к утру, и только меня здесь и видели! Мир у вас холодный!

— А откуда занесло? — не унимался я, молчать не мог, это было выше моих сил. — Ты прости, что спать мешаю, но любопытство вещь жестокая! Отмахнуться от нее не просто, мягко говоря. Ох, а у тебя имя есть? Меня Дмитрий зовут.

— Шкипер! — огрызнулся дракон. — Больше тебе знать ничего и не нужно. Бесполезная информация!

— Ты магический? - выпалил я.

Шкипер, встопорщив на макушке невесть откуда появившиеся перья, грозно рыкнул и зашипел. Я в успокаивающем жесте поднял руки. Дракон заполз под плед и затих. Я не помнил, как уснул — тут же, где и сидел, одетый, рядом с драконом в пледе.

Проснувшись от ярких лучей солнца, заглядывающих в окно, моргая и пытаясь увернуться от света, заслонил глаза рукой. Мой взгляд упал на плед, валяющийся на полу возле дивана. Память услужливо подсунуло мне воспоминания о ночном госте.

Вскочив, я осторожно поднял плед. Дракона не было, ни на полу, ни на диване. Я прошёл на кухню. Холодильник был открыт, большая часть провианта испарилась с полок, а возле плиты виднелась лужица молока. Плюхнувшись на стул, я проследил за цепочкой белых отпечатков лап, ведущих к ноутбуку. Коснулся мышки, на экране высветился документ с моей книгой. Кое-где в тексте появились правки, а в самом низу стояла подпись — не пиши о драконах чушь, Шкипер!