Шоггот

Легкие болели от долгого бега, под ребрами, там где печень, нарастала давящая боль. Хотелось бежать быстрее, но сил уже не было. Урчание за спиной приближалось с каждым шагом. Зомби, сожравшие уже Илью, догоняли. Захар коротко оглянулся через плечо, едва не упал, запнувшись, но удержался на ногах. От зомбаков его отделяло всего шагов тридцать. Он взвыл от отчаяния, рванулся, отыграв пару шагов, а потом силы кончились – он перешел на нелепый аллюр – эдакий полубег-полушаг, еще лелея надежду, что удастся перевести дыхание, а потом припустить, оторваться, спастись от неутомимых тварей.

Твари приближались. Захар снова перешел на медленный, безнадежный бег. Как в кошмарах, когда убегаешь от чего-то жуткого, а ноги словно утопают в смоле. Из-за заливавшего глаза пота он почти ничего не видел, а молотом бухающий в ушах пульс заглушал все – даже урчание тварей. Кто-то схватил его за куртку, Захар рванулся, заорал от отчаяния и вывернулся из куртки, оставив ее в руках твари. Смертельный ужас придал ему сил – видимо это и называется последнее дыхание. Или издыхание. Он побежал довольно быстро, при этом понимая, что всплеск сил вот-вот закончится, а дальше его не хватит даже чтобы пытаться уползти, когда его начнут жрать живьем, как бедолагу Илью, который подарил ему десяток минут жизни ценой своей.

Почва под ногами исчезла, он покатился по песчаному склону, даже не поняв, откуда здесь взялась огромная, похожая на карьер ямища. Удар о песчаное дно выбил из него остатки дыхания, Захар захлопал ртом как рыба на берегу. Кое-как перевалился на спину, моргая от пота и песка, попавших в глаза.

Песок под ним трясся. На уши давил странный, похожий на шелест или шепот звук. Звук оглушал, заставлял корчиться, словно от боли.

А потом песок взметнулся, выпуская на свободу НЕЧТО. Глядя на черную, словно сочащуюся слизью, но при этом совершенно чистую от песка, кожу, разорванную множеством зубастых пастей, обрамленных снежно-белыми, бесчисленными словно у миноги зубами, провалов во тьму и янтарно-красных, в прожилках, но без зрачков, глаз, на змеящиеся, дрожащие щупальца, он успел подумать, что Лавкрафт прав – ужас действительно неописуем. А потом он умер от страха.

И очнулся от боли в лодыжке.

Зомби, изломанный, словно после дтп с грузовиком, вцепился ему в ногу, пытаясь прогрызть высокий щегольский ботинок. Захар тоненько, словно довчонка, взвизгнул и принялся колотить зомби по голове второй ногой. Тварь пыталась прижать его ногу изломанными руками, но он оказался сильнее, вырвался, огляделся по сторонам. Яма была почти пуста – только он и покалеченный зомби. В центре, там, откуда вырвалась неведомая тварь, похожая на то, как он представлял себе шоггота, красовалась продолговатая яма размером, наверное, с хорошую такую комнату – метров шесть в длину и метра четыре в ширину. Стенки ямы были гладкими, словно покрытыми глазурью, как хорошая керамика.

Уже выбираясь по песчаному склону, Захар понял, что организм его подвел – видимо когда он увидел шоггота, с ним и приключилась медвежья болезнь. Трясясь от страха, злости и стыда, он кое-как выбрался из ямы, увидел не слишком далеко небольшую речушку, побрел к ней. Ни твари, ни зомбаков не было видно, он немного успокоился, попытался понять, что же творится кругом.

Они с Ильей ехали из области, где смотрели склад – заказчики хотели установить там видеонаблюдение. Илья ехать не хотел, но Захар настоял – нужно посмотреть вживую, понять, что и как, чтобы потом, когда дойдет до монтажа, вылезло меньше косяков. Сгоняли по быстрому, ага. Осмотр и общение с начальником склада, грузным, неопрятным азербайджанцем, заняло часа четыре вместо часа, на который ориентировались и обратно ехали уже в ближе к вечеру. До города оставалось километров десять, когда влетели в стену густого, отвратительно пахнущего тумана. Илья не удержал машину, прошелся правым крылом и дверью по отбойнику, машину развернуло, они грохнулись дверью багажника в ограждение разделительной, остановились. Илья, почему-то не признававший ремень безопасности, матерился, прижимая руки в разбитому от руль лицу.

Захар с ужасом ждал, что сейчас из тумана вылетит какой-нибудь грузовик, груженый песком или гравием, сомнет их вместе с машиной. Убедившись, что с коллегой все не так плохо, просто разбиты нос и бровь, он вылез, через салонную дверь достал из багажника сумку с треугольником и фонарем, пошел выставлять знак. Надежды на них было немного, туман казался слишком густым. Но все же не хотелось, чтобы служебный «добло» добили окончательно.

На дороге было удивительно тихо, только чудилось какое-то потрескивание, так от искр статического напряжения. Он пригляделся – туман чуть светился от микроскопических молний.

Захар поставил знак, включил фонарь в мигающем режиме, вернулся к машине. От запаха тумана подташнивало – словно где-то рядом вывалили грузовик гнилых овощей.

Он вытащил айфон, старый, доставшийся от жены, но оказавшийся удобной штукенцией, попытался вызвать эвакуатор. Сети не было вообще. Странно, потому что до того, как они попали в аварию, Илья болтал с женой по гарнитуре.

- Давай-ка вылезем. – он помог Илье выбраться из-за руля, тот охнул, схватился за грудь. Захар испугался, что прихватило сердце, но оказалось, что не то просто сильно ушиб, не то сломал ребра. Он хотел было предложить убраться с дороги, но Илью буквально сложило в приступе рвоты. Видимо сотрясение все же есть, да еще и запах…

Захар потащил Илью в сторону, откуда они приехали – там туман должен был быть реже, а затем и вовсе исчезнуть. Но вместо этого началась чертовщина – туман исчез, словно по мановению волшебной палочки.

В десяти шагах от установленного им знака и фонаря асфальт исчезал. В красных вспышках света вместо гладкого, недавно положенного асфальта, он видел разбитую грунтовку. И несколько человек, странно раскачивавшихся на пятках. Солнце светило им в спины и лиц было не разглядеть, но они казались какими-то неестественными и зловещими.

- Что за… - Илья спросил довольно громко и люди на дороге моментально обернулись к ним, двинулись с места, все так же странно раскачиваясь и громко, словно гигантские коты, урча. Первым не выдержал Илья, развернулся и побежал – нелепо, неумело, как и все толстяки.

Захар побежал за ним, когда до людей оставалось шагов пятнадцать и он, наконец, хорошо их разглядел. Ему хотелось бы верить, что тут снимают фильм про зомби, но, к сожалению, он сразу же поверил, что они настоящие. Мелькнула мысль, что если ему сейчас заорут «снято скрытой камерой!», он будет думать, что нет в мире шутки прекраснее. Довольно быстро он обогнал Илью, обернулся, глянул на его белое, словно мука, заляпанное кровью лицо и, ощущая себя сволочью, припустил быстрее. А потом услышал за спиной крик, отчаянный, долгий… Он вжал голову в плечи, словно это могло чем то помочь, но не обернулся и даже не замедлился.

Через некоторое время, устав, он перешел на шаг, посмотрел назад. И понял, что зомби, не насытившись Ильей, бегут за ним, не быстро, но и не медленным шагом, как в старых ужастиках…. Он перелез через ограждение дороги, побежал, сам не понимая куда. Зомби оказались не совсем глупыми – срезали путь через поле, существенно сократив дистанцию….

Вода в речке оказалась довольно теплой. Стоя по колено в воде, Захар мылся, стирал одежду, используя вместо мыла песок. Одеваться пришлось в мокрое, это было плохо – раньше, чем одежда высохнет, она натрет кожу. Но идти без штанов, когда вокруг зомби, ему почему-то казалось гораздо худшей затеей.

Жутко хотелось пить, да и голова побаливала. Когда-то давно, когда в институте бегали кроссы, с ним такое бывало – вроде бы с потом теряешь много воды и соли и, если воду можно восполнить просто попив, то с солью как-то сложнее. Пить прямо из реки с мутной, желтоватой водой он не решился. Нашел тоненький ручеек, казавшийся чистым, долго пил, казалось, заполнив желудок и пищевод до горла, но не вполне утолив жаду. Голова ныла, словно с похмелья, волнами накатывала тошнота. Не стоило пить так много.

Он шагал вдоль речки, смутно понимая, что речки тут быть не должно, не было на карте никаких речек. Или он просто ее не заметил? В голове крутились мысли, обрывки из фильмов и сериалов про зомби, Мила Йовович с дробовиком, шериф Граймс, Эш с бензопилой вместо руки. Смешно не было – это явно не розыгрыш ролевиков или пранкеров. Еще и шоггот. Мысли перескочили на Лавкрафта, от воспоминаний о черной твари его затрясло так, что застучали зубы. Захар постарался думать о чем-то другом, но теперь перед его внутренним взором змеились и дергались в странном танце щупальца с пастями и глазами. Потом немного отпустило.

Через пару километров наткнулся на мост, деревянный, грубо построенный и обрушенный. Возле моста стояла обгоревшая машина – старый 130 ЗИЛ с деревянным кузовом. На обгоревшей кабине оставались следы голубой, выцветшей краски, рыжая от огня и окалины дверь, распахнутая настежь, зияла десятком мелких круглых дыр.

Захар подошел ближе и увидел в кабине черное, обугленное до костей тело. Проходя мимо грузовика, заглянул в кузов и увидел еще несколько тел – почти не тронутых огнем. Относительно свежие, не тронутые еще гниением. Взгляд зацепился за кандалы на руках и ногах, он сглотнул. Все становилось совсем не смешным, с какой стороны ни глянь. Он укусил себя за руку, надеясь проснуться. Тщетно.

Возле водительской двери на земле виднелись пятна крови, дорожкой уходившие к кустам у реки. Он пошел, напряженно вглядываясь в заросли. Ни звука, ни движения. Захар с удивлением понял, что не видит и не слышит никаких насекомых. И птиц тоже нет.

Труп лежал в кустах, скорчившись, поджав колени к животу. Мужчина лет тридцати, в камуфляже, берцах и разгрузочном жилете. Смуглый, худой, с густыми, щеткой, усами и удивительно белыми, словно искусственными зубами. Досталось убитому в подреберье, наверное, прострелили печень. Если верить кино, смерть не быстрая и неприятная.

Захар, немного подумав, принялся его обыскивать и через некоторое время стал обладателем пистолета с навернутой на ствол трубой глушителя, двух магазинов к нему, увесистого ножа сантиметров в тридцать длиной, фляги с какой-то дрянью, коробочки с непонятными шариками и севшего смартфона. Он аккуратно снял с мертвого усача сбрую, убрал в кобуру пистолет, патроны в подсумок на левом боку. Не то чтоб он был хорошим стрелком, но представление о пистолетах имел. С пистолетом было спокойнее. Хотелось верить, что если он встретит зомби, пистолет поможет отбиться, а если представителей местных властей, то ему дадут возможность все объяснить.

Кем были двое, что везли непонятных каторжников, или, быть может, рабов? Почему их кто-то убил, расстреляв вместе с машиной и узниками? Куда они ехали? Возможно, собирались перебраться через мост, но, увидев, что он разрушен, остановились и попали в засаду? Эту загадку мог бы распутать какой-нибудь мент или военный. В принципе, Захар отучился на военной кафедре, но уже почти ничего не помнил – тактика действия мотострелкового отделения в обороне, конечно. Радиус действия ударной волны при ядерном взрыве, ну разумеется. Товарищ полковник, разрешите сдать зачет альтернативным способом.

Подумав, он решил перебраться по остаткам моста и попытать счастья там, куда, по его прикидкам, ехал грузовик. Наверняка двое, перевозившие каторжан были представителями властей, не может же быть такого, чтоб открыто везли рабов. Не может… С учетом зомби и шоггота может быть что угодно. Он остановился перед мостом, несколько минут не решался ни перейти, ни повернуть обратно. Все же решил, что любые люди лучше, чем зомби и шогготы, Захар перелез через пролом в настиле моста по паре шатающихся бревен и зашагал в неизвестность.

Разумеется, засады он не заметил. Двое мужиков с автоматами, чем-то похожих на убитого усача, остановили его, посоветовав поднять руки вверх и не дергаться. Он послушался, пытаясь понять, что у них за акцент, но так и не понял. Пистолет и нож у него забрали.

- Ну, свежачок – один из «гопников» потянул воздух носом и продолжил – Говнючок. Рассказывай, откуда у тебя ствол.

Он рассказал. Смуглые принялись переговариваться на каком-то непонятном языке, похоже на то, как говорят выходцы из «бывших республик» в азии. Знакомо звучал мат и «стронги», сильно выбивавшиеся из речи. Левый «гопник», заросший щетиной, с бритой налысо головой орал, размахивая руками, второй, похоже, пытался его успокоить. Захар не дергался.

- Бандитов, которые их убили я не видел, там, похоже, довольно много времени прошло. Кровь высохла, а машина уже не дымилась и остыла. – Захар решил показать, что готов помогать и сотрудничать.

-Э? – небритый удивленно уставился на Захара – Давно? И их не сожрали?

- Возможно зомби боятся шоггота. – ляпнул Захар и подумал, что наверное он это зря.

- Кого? Второй, тот, что поспокойнее, забросил автомат за спину и подошел чуть ли не вплотную.

Захар рассказал. Увидел, как меняются лица «гопников», понял, что они примерно понимают, о чем он говорит и боятся твари как бы не больше, чем он.

- А ну пасть закрыл… - небритый с неожиданной силой схватил его за плечо, поволок куда-то – Молчи, пока не разрешу говорить!

Захар не рискнул спорить. Его доволокли до разрисованного камуфляжем пикапа с длинной, на пятерых, кабиной, втолкнули на заднее сиденье. Рядом с ним лежали два автомата и сумка с гранатами, но «гопников», это похоже не волновало. Они нервно оглядывались по сторонам, словно опасаясь нападения, едва сев в пикарп, рванули, выбросив колесами снопы грунта. Небритый, севший за руль, газанул, Захар предпочел пристегнуться. Небритый «гопник» разогнал машину так, что когда пикап перевернулся, Захар даже не удивился.

Удар был словно вспышка в глазах. На удивление, до того, как потерять сознание, он не почувствовал боли.

Приходить в себя оказалось неприятно. В ушах стоял гул, глаза резало, словно от песка или яркого света. Кровь бухала в висках словно его били молотками. Его куда-то тащили, потом бросили на землю. Он перевалился на бок, с трудом приподнялся на руках и его стошнило. Слишком много воды, слишком много ударов по голове.

Стало неожиданно легче, хотя головокружение и головная боль никуда не делись. Он проморгался, увидел стоящих рядом людей – трое мужчин, и женщина, все вооружённые, одетые в камуфляж и берцы, хотя и не похожие на те, что носили «гопники». Один мужик был бородатый, коренастый, а двое выглядели почти одинаково, если б не разное оружие.

- Очухался? –бородатый неуловимо быстро вытащил нож – Готов пообщаться?

- Д-да. – Захар вытер губы рукавом, отполз от собственной рвоты.

- Ну, тогда расскажи, дружок, куда вы так спешили.

- Они спешили… Кажется испугались шоггота. – Захар помотал головой, пытаясь унять вновь подступившую тошноту. – Я рассказал, а они испугались.

- Испугались чего? – бородатый нахмурился.

- Шоггота. Черная тварь, со щупальцами, ртами везде, где попало и множеством глаз. Я не знаю, как сказать точнее. Это и правда не описать. Я видел его…. Мне показалось, что оно что-то шепчет, перед тем, как… Потом оно исчезло, осталась только яма. И зомби, полудохлый. Остальные исчезли, думаю, шоггот их сожрал.

- Твою ж мать, у нас тут Лавкрафт. – бородатый заржал, убрал нож так же быстро как и достал. – Ты давно тут? Ну там, туман, все дела?

- Откуда?... – Захар схватился за волосы – кошмар становился все глубже и логичнее. Все эти фантастические темы с туманом, прочее гвоно из фантастики. – Не знаю. Я не знаю, сколько был в отключке. Кажется, что я тут несколько часов.

- Не врет? – поинтересовался бородатый у женщины. Та почему-то кивнула.

- Про шоггота они сразу поверили…. Что с ними?

- Сдохли. Ты хоть знаешь, кто они такие?

- Нет… Может быть работорговцы, а может какие-то охранники каторги или вроде того. – он снова с трудом сдержал приступ тошноты.

Бородатый сунул ему флягу. Захар отпил и едва не обматерил благодетеля – это была та же вонючая дрянь, что во фляге усатого, которую он выкинул. Но не обматерил – по телу прокатилась волна легкого тепла, словно смывшая тошноту, боль и усталость. Эдакая живая вода.

- Первый раз пробирает, ага. – бородатый снова ухмыльнулся. – Скажи-ка мне, мил человек, ты с этими ребятками сам поехал, понимал, кто они и что они?

Захар задумался.

- Кто они я точно не знал. Подозревал, что работорговцами могут быть, но точно не знал. И когда в машину поволокли, я не сопротивлялся. Не знаю, как ответить точнее.

- Честно. – Женщина хлопнула бородача по плечу.

- Честно. – повторил Захар.

- Я, блять, не спрашивала. – женщина резко повернулась и ушла.

- Ладно… Ладно. – Бородатый почесал затылок, словно обдумывая что-то.

- Если б он не был свежаком, его б стоило грохнуть – подал голос один из двух одинаковых мужиков. – С мурьем он сам поехал.

- Не совсем. – подал голос второй. – Раскладов он не знал, свежак под споровым голоданием. Ну и после встречи с… Ну, ты б сам с кем хочешь поехал.

- Оставлять его тоже нельзя. Мы уже вторые, кому он про своего Шарикова рассказал.

- Шоггота. – поправил Захар.

- Не суть. – одинаковый, тот что стоял слева, скривился, будто лимон сожрал. – Надо брать с собой. Как сольем инфу, отдать ему долю, чтоб по-честному, без бросков. А до этого таскать с собой, чтоб пасть не открыл.

- Ну да. Тем более, что Урал его уже окрестил ненароком.

- Что бля? – поинтересовался бородатый, носивший, похоже, кличку Урал.

- Ну, ты ж его Лавкрафтом назвал? В тему?

- Ну хоть не Антиопа опять или не Звездобол развлекается. – развел руками Урал. – Ладно. В общем так, потерпевший, ты теперь Лавкрафт, крестный у тебя – честный рейдер Урал. Все, что было раньше, забудь, это кончилось. Я тебе книжицу дам, почитаешь.

- Забыть?

- Ага, Лавкрафт, забыть нахуй. Если не сдохнешь в скором времени, тебя ждут великие дела и охеренные приключения. А теперь завали хлебало и помчали.

- Мы ж в патруле? Вроде как – подал голос один из близнецов.

- Мы на охоте. В патруль нас никто не направлял. С учетом новостей, хер с ними с мурами, Лефт. После той бойни им недолго осталось, Кобра их дожмет не сегодня, так завтра.

- Хочешь с ней новости обкашлять?

- Не с ней. С ней последнее время как-то мутно всё, поэтому для начала со Звездоболом, может с Нарвалом, а там, глядишь, с Токарем.

Захар переводил взгляд с одного на другого. Похоже, что он стал обладателем какой-то важной информации, скорее всего здесь, в этом безумном кошмаре, шоггот чем-то важен. От воспоминаний о твари, о глядящих сквозь него, прямо в душу, жутких желто-красных глазах, его снова затрясло. Ему снова сунули флягу с живительной дрянью, подействовавшей как стакан алкоголя и пара банок энергетика. Взбодрило и расслабило.

Женщина вернулась – на здоровенном, тихом как электромобиль внедорожнике.

Захар смотрел на приближающийся автомобиль, думая, что для него это символ – старая жизнь закончилась, дружок. Только вот забыть… Забыть, как он бросил Илью на съедение, как тот кричал… Забыть, как он убегал от зомби, забыть шоггота? Вряд ли ему удастся.

То, как бы то ни было, его ждала новая жизнь. В бесконечном, сводящем с ума кошмаре….