Шрам времени

Каждый шрам хранит историю, которую невозможно забыть.Он тянется сквозь годы,словно невидимая нить, связывающая прошлое с настоящим.Шрам — это память, которая не отпускает, пока мы сами не осмелимся взглянуть ей в лицо.
Глава 1. Имя на коже
г. Неборск, 1976 год.
Свою кличку — Шрам — Герман получил не на зоне и не в разборке, как можно было бы подумать, а в обыкновенном городском кафе, осенью семьдесят второго. Тогда он ещё не был известным вором-домушником, просто жил по понятиям и зарабатывал тем, что другие предпочитали называть “пыльной работой”.Кафе “Ракета” стояло на углу улицы Дзержинского — обшарпанное здание с облупившейся вывеской, затхлым запахом табака и дешёвого спиртного. Вечерами сюда стекалась публика — от подвыпивших грузчиков до местных хулиганов, которые всегда искали, с кем бы сцепиться. Герман зашёл сюда всего на пару минут — дождаться подельника, что помогал ему с наводками на богатые квартиры, и выпить чашку чёрного кофе, который в таких местах больше напоминал пережжённую жижу.Он сидел у стойки, задумчиво вертя в пальцах спичечный коробок, когда в задней части зала раздался визг. Сначала — женский, тонкий, режущий ухо, потом — мужской крик, грохот посуды и хруст ломающегося дерева. Герман обернулся.У дальнего столика четверо подвыпивших гопников цеплялись к паре — парень и девушка, судя по всему, студенты— каким нелёгким ветром их занесло в эту забегаловку— одному богу было известно. И то что они сразу станут объектами пристального внимания выпивающей гоп-компании можно было к бабке не ходить. Парень держался вежливо, пытался сгладить углы, но по его дрожащему голосу было видно — страх сдавливает горло. Официант — молодой, в крахмальной рубашке и чёрной бабочке — попытался вмешаться, но его быстро “успокоили”: два коротких удара, и тот рухнул в тарелки, уронив сверху на себя поднос с грязной посудой стоявший на краю другого стола.— Эй, ушастый, ты чё, самый умный? — сыпались фразы через стол. — Старший попросил тебя за сигаретами сбегать, а ты, значит, не пошёл? Ну давай, теперь будешь бегать без зубов!Компания хохотала. Кто-то швырнул стул в стену, кто-то с гиканьем выругался.Девушка прижалась к своему парню, а тот, побелев, всё повторял:— Ребята, давайте без этого… мы просто уйдём, ладно? Это было недоразумение.— Недоразумение — это когда твой батя забыл член об шторы вытереть и родился ты, — ржал главный, широкий, с мясистым лицом. — Ладно, можешь катиться, ушастый. А тёлочку оставь — мы приглядим.Бармен нервно крутил диск стационарного телефона, пытаясь дозвониться в милицию. Остальные посетители уже рассосались. Никто не хотел связываться.Герман со вздохом развернулся, медленно встал, держа в руке чашку с недопитым кофе, подошёл к столу, где разыгрывалась сцена, и негромко, почти лениво сказал:— Эй, уроды. Дам вам пять минут, чтоб испариться.— Ты кто такой, чёрт? — отозвался один, держа в руке пустую бутылку. — Хочешь рядом с официантом прилечь?Он не успел договорить. Герман плеснул ему в лицо остатки кофе — тот заорал, схватившись за глаза. Почти в ту же секунду Герман метнул чашку во второго, ударил растопыренными пальцами рук в горло — коротко, без замаха, третьему— а затем ногой отбросил четвёртого в сторону. Всё произошло за несколько секунд.Но первый уже выхватив нож с широким блестящим лезвием. Теперь воздух стал тяжёлым, как перед грозой.— Подойди, герой, — прошипел тот, скаля зубы.Герман двигался плавно, осторожно, как кошка. Краем глаза заметил, как один из оглушённых гопников уже пришёл в себя и подкрадывается сзади. Резкий разворот — локтем ему под челюсть, коленом в лицо, и прикрываясь им как щитом толкает на того, что с ножом. На мгновение тот отвлёкся, и Герман рванулся вперёд, но не успел — взмах, вспышка боли, и по лицу потекло, что-то горячее.Лезвие рассекло кожу от подбородка до скулы. Мир на секунду стал красным и вязким. Герман схватил нападавшего за руку, сжал, пока не хрустнули пальцы, и вырвал нож. Тот заорал, отшатнулся. Герман хотел добить его, но ноги предательски дрогнули — кровь заливала глаз, кружилась голова.В этот момент дверь распахнулась, и в кафе ворвались милиционеры. Несколько секунд — и всех гопников уже прижимали мордами к полу. Герман, облокотившись о край стола прижимал к ране на лице носовой платок какой очень быстро начал напитываться кровью. Позже, в больнице, хирург наложил ему семь швов и, глядя на его спокойное лицо, сказал с некоторой долей уважения в голосе:— Повезло тебе, парень. Ещё пара сантиметров— и остался бы без глаза. Но ничего, до свадьбы заживёт. Кровь, грязь и шрамы— украшают мужчину. В воровской среде этот эпизод не прошёл незамеченным, многие поддержали поступок Германа, считая гопников “ссученными” какие живут не по понятиям. Если до этого его у него было простое прозвище “Гера", то после того инцидента к нему намертво приклеилась кличка—Шрам. Причём она символизировала не просто украшение на его лице, а имела ещё и уважительный подтекст. Подельник, кстати в тот злополучный вечер так и не появился, как позже выяснилось его повязали менты и если б Герман был с ним, то попался и он. Так что в некотором роде драка в кафе уберегла его от ареста и плюс парень с девушкой к каким пристали те четверо написали благодарственное письмо в одну из центральных газет и там появилась статья: “…Благодаря мужественному поступку неизвестного молодого мужчины не побоявшегося бросить вызов четырём пьяным отморозкам, он защитил честь девушки и спас её молодого человека от избиения. Герой и сам пострадал получив ножевое ранение, но к счастью оно было не опасным, врачи зашили рану и наш герой идёт на поправку. Благодаря таким, как он— советское общество становится чище и преступники получают по заслугам. Наши корреспонденты к сожалению не смогли найти героя, но через врачей узнали его имя и фамилию: Воронов Герман Андреевич. Он наш земляк.Страна гордится такими героями!”— Герман не читавший никаких газет, даже не знал, что его поступок так высоко оценили, сам он не придал ему большого значения и если б не рана на щеке, то и вообще не вспомнил бы, а так теперь эта кривая отметина какую он видел у себя каждый раз в зеркале заставляла его постоянно вспоминать о том злополучном, ( а может и счастливом) дне.Но вспоминал не только из-за отметины, а ещё из-за того, — что просто не мог смотреть, как наглые морды издеваются над слабыми. С того дня, как говорят “много воды утекло”. Шрам на лице затянулся и выделялся только белой бороздой. Герман из любителя, стал профессиональным воришкой и специализировался не только на домашних кражах, но и на разводе “лохов" в поездах дальнего следования. Зная привычку многих пассажиров покупать игральные карты в дорогу, в ближайшем киоске “Союзпечати" ЖД вокзала, была организована нехитрая схема: на фабрике по производству игральных карт скупалась вся партия идущая в газетные киоски находящиеся на территории вокзала, после в каждой колоде особым способом метились карты с картинками и всё запаковывалось обратно. Таким образом потенциальный “лох" купивший такую колоду и согласившийся сыграть “на интерес" с якобы соседом по купе, очень быстро оставался без наличных денег, а нередко и драгоценностей. Шрама всегда страховала пара крепких подельников какие быстро утихомиривали жертву, если тот пытался “качать права" или начинал возмущаться. Были нередко случаи, когда обманутого могли скинуть на ходу с поезда, если тот собирался заявить в милицию. Лето 1976 года обещало быть жарким, не только в плане погоды, но и проходивших транзитом через их город поездов идущих в сторону юга, потому как для профессиональных воришек и всяких аферистов едущие в ту сторону с полными кошельками денег люди были всегда в зоне особого внимания.