схрон сталкера

Мне на кпк пришло сообщение от старого друга в котором он просил сходить на янтарь забрать со схрона пару артефактов для уплаты долга.

Слабый свет экрана КПК резал глаза в полумраке моей каморки. Сообщение от старого приятеля, Хамелеона, заставило нахмуриться. Янтарь… схрон… артефакты… Долги, опять эти проклятые долги. Хамелеон всегда умел влипать в истории.

Вздохнув, откинулся на скрипучую спинку стула. Последний раз на Янтаре был года два назад. Место неспокойное, да и мутантов там развелось – тьма. Но Хамелеон… мы с ним столько пережили. Не бросать же его в беде.

Я обдумал ситуацию как мне добраться до Янтаря к схрону. Янтарь… место проклятое. Про него в Зоне таких баек травят, что волосы дыбом встают. Говорят, будто сам профессор Сахаров, когда там свои исследования проводил, чуть рассудка не лишился. Будто там пси-излучение такое, что мозги плавит, а если долго находишься, то начинаешь слышать голоса.

Еще рассказывают про блуждающие огоньки, будто души тех, кто там погиб, ищут дорогу домой, да только выхода нет. А еще про мутантов. Не про тех обычных псов и кабанов, что тут и там шастают, а про совсем других, порожденных самим Янтарем. Говорят, там есть некая "фабрика мутантов", где Зона плодит неведомую хрень, жуткую и смертоносную.

Ну и конечно, легенды про "выжигатель мозгов". Будто раньше там стояла какая-то установка, которая всех, кто пытался пройти к центру Зоны, с ума сводила. Сейчас вроде как её отключили, но кто знает, какие отголоски остались? Вдруг там до сих пор фонит так, что крышу сносит?

Короче, место жуткое, но схрон есть схрон. Что-то мне подсказывает, что риск оправдан. Главное – не зевать и не верить всему, что говорят. В Зоне каждая вторая байка – просто способ напугать новичков. Но все равно, лучше быть готовым к худшему.

Мне придется не просто так как военные основные подходы контролируют,а попадать в их цепкие руки нет желания.

Тропа вилась змеей между покосившимися стенами полуразрушенных строений, бывших когда-то частью то ли заводского комплекса, то ли заброшенной военной базы. Сырость пропитывала все вокруг, и даже сквозь плотную ткань плаща проникал леденящий холод. Каждый шаг отдавался эхом в мертвой тишине, нарушаемой лишь редким карканьем ворон, круживших над головой.

Вдоль тропы то и дело попадались следы присутствия мутантов: обглоданные кости, клочки шерсти, странные слизистые отпечатки. Иногда впереди слышался тихий хруст веток или неясный шорох, заставлявшие замирать и прислушиваться. Кордон, раньше четкая граница между обычным миром и Зоной, превратился в хаотичное месиво из аномалий, блуждающих мутантов и отголосков прежней жизни.

Особенно опасно было проходить мимо старых ангаров. Там, в полумраке, могли притаиться снорки или кровососы, поджидающие свою жертву. Аномалии, невидимые глазу, коварно расставляли свои ловушки, готовые в любой момент испепелить, разорвать на куски или отправить в неизведанные дали.

С каждым шагом напряжение росло. Инстинкт самосохранения работал на пределе, заставляя сканировать каждый уголок, каждую тень. Ночь сгущалась, и мрак становился союзником опасности. Оставалось надеяться лишь на удачу, на знание тропы и на тихий шепот молитвы, застрявшей в горле.

Проход от предбанника был уже близко, и сердце бешено колотилось в предвкушении свободы, но и в страхе перед тем, что ждет впереди. Зона не прощает ошибок, и каждый шаг здесь — игра со смертью.

на пути мне стали попадаться карусели и я достал детектор аномалий.Скажете сталкер без детектора и только на своей чуйке ходит.Нет уж чуйку надо поберечь ибо ресурсы мозга не безграничные.

Детектор аномалий – это не просто прибор, это продолжение моей чуйки, усиление, позволяющее увидеть то, что скрыто от обычного взгляда. Я не отрицаю важности интуиции, но в Зоне она может подвести. Чуйка – это опыт, помноженный на инстинкт, но она не способна засечь гравитационную аномалию, замаскированную под обычную кочку, или электрическую ловушку, невидимую глазу. Детектор же четко и ясно сигнализирует об опасности, позволяя принять решение, не полагаясь лишь на ощущения.

В Зоне каждая ошибка может стать последней. Идти напролом, полагаясь только на свою "чуйку" – это самоубийство. Это все равно что играть в рулетку со своей жизнью, где ставка – твоя голова. Детектор – это страховка, это возможность увидеть то, что ты можешь пропустить, это шанс выжить.

Сталкер без детектора – это слепой котенок в темной комнате. Он может быть смелым и опытным, но он все равно остается уязвимым. Зона – это не место для романтики и бравады, это место для выживания. И выживает тот, кто использует все доступные инструменты, кто не пренебрегает технологиями, кто понимает, что в этом аду даже самая маленькая помощь может оказаться решающей.

Поэтому я иду с детектором. Я уважаю свою чуйку, я слушаю ее, но я не полагаюсь только на нее. Я использую все, что может помочь мне выжить, все, что может приблизить меня к моей цели. Ведь в Зоне цель оправдывает средства, а выживание – это высшая цель.

Есть правда темные сталкеры так поговаривают они могут видеть аномалии.Эх хотел бы я себе так видеть аномалии,а то живу в бункере убежище мелком в лесу на окраине зоны,так безопаснее как по мне.Хотя ухо надо держать в остро ,а то заглянет кто.Хорошо есть знакомый среди ваяк пусть сталкеры и не приветствуют тех кто поддерживает связи с военными,но мне фиолетово.Главное безопасность и стабильность.

Да, про темных сталкеров легенды ходят. Говорят, они мутанты какие-то, аномалиями исковерканные. Или просто очень опытные, глаз наметан. Может, и видят аномалии, как ты говоришь. А может, просто чувствуют их, нутром. Тут ведь как: пока сам не увидишь, не поверишь.

А про бункер твой - правильно делаешь. Зона шуток не любит. Вон, сколько сталкеров полегло, на рожон лезли. А так, в тишине, в безопасности, глядишь, и до пенсии дотянешь. Хотя какая тут пенсия… главное - выжить.

Ну и про знакомство с военными тоже понимаю. Без связей в Зоне никак. Главное - знать меру и не светиться. А то и ваяки могут слить. У них там свои игры, свои интересы. Ты им нужен, пока ты им полезен.

А вообще, знаешь, иногда думаю: может, и хорошо, что я аномалии не вижу. Меньше знаешь - крепче спишь. Живешь себе в бункере, чай попиваешь, в картишки с крысами играешь. И вроде как все нормально. А увидишь что-нибудь такое, что потом всю жизнь из головы не выкинешь… Ну его.

Главное - ухо востро держать. В Зоне всегда что-то происходит. То выброс, то мутанты, то сталкеры с автоматами. Спокойствие тут редкость. Так что бдительность - наше все.

Обхожу аномалии окуратно я .это тропа выводит к темной лощине пусть и путь геморный через аномалии где артефактов практически никогда не бывает,да и грязи много тут как в болоте.зато аномалий гравитационных хватает.

Каждый шаг – проверка. Словно танцуешь на минном поле, только мины здесь не взрываются, а вытягивают в астрал или плющат в лепешку. Обхожу очередную "Карусель" – гравитационное поле, которое будто нарочно закручивает пространство, искажая реальность. Даже сталкерский детектор порой сходит с ума в таких местах, показывая какую-то абракадабру вместо сигнала.

Вязкая грязь чавкает под ногами, затягивая в свои объятия. Пару раз чуть не потерял сапог, вытаскивая ногу с противным хлюпаньем. Но что поделать, сталкерская доля такая – грязь, аномалии и вечное чувство, что тебя обманули с ценой за хабар.

Впереди замаячил просвет – край темной лощины. Отсюда уже можно различить очертания старого хутора, заброшенного и полуразрушенного. Говорят, там когда-то жили отшельники, пока Зона не поглотила их дома и души. Но меня интересуют не призраки прошлого, а кое-что другое.

По слухам, в подвалах хутора, под слоем вековой пыли, скрываются старые лаборатории. А в них – забытые технологии и артефакты, способные перевернуть представление о Зоне. Риск велик, но и награда может быть огромной.

Задерживаю дыхание, проверяю оружие и делаю первый шаг в лощину. Воздух здесь густой и тяжелый, словно пропитанный ожиданием. Впереди – тьма и неизвестность. Но именно это и манит сталкера в самое сердце Зоны.

Услышав лай собак я прилег.С права была карусель.Слепые собаки обладают пси способностями читать мысли,но благо для мистика это не проблема отстраниться от мыслей.Это лучше чем тратить ограниченный запас дроби.

Я закрыл глаза, стараясь представить перед собой чистый лист. Собачий лай продолжал звенеть в ушах, но я концентрировался на внутренней тишине. Образы карусели справа, ее мелькающие деревянные лошадки и тусклые огоньки, пытались пробиться в сознание, но я отталкивал их, представляя перед собой непроницаемую стену.

Иногда они прорывались, эти цепкие мысли, как сорняки, но я упрямо вырывал их с корнем, заменяя пустотой. Это был трудный бой, особенно когда рядом находились создания, способные чувствовать чужие мысли. Слепые псы, эти зловещие мутанты, были не просто животными, а живыми сканерами, выискивающими слабые места в ментальной защите.

Я чувствовал их настойчивый интерес, как щупальца, ощупывающие мою волю. Они жаждали проникнуть в мой разум, вытянуть наружу мои страхи и сомнения, но я не давал им ни единого шанса. Моя тишина была моим оружием, моя пустота – моим щитом.

Собачий лай становился все ближе, и я понимал, что времени осталось мало. Нужно было двигаться, но прежде чем покинуть это место, я должен был убедиться, что собаки потеряли ко мне интерес. Продолжая медитировать, я медленно поднялся, стараясь не издавать ни звука.

Почувствовав, что их ментальный взор ослаб, я бесшумно двинулся в тень ближайшего здания, растворяясь в ночном мраке, словно призрак. Теперь я был в безопасности, по крайней мере, на какое-то время. Но я знал, что они все еще где-то рядом, ищут новую жертву, новую брешь в чьей-то защите.

Это и зданием не назовешь, старый дом, который уже порос деревьями. Благо, тут аномалий не было. Лишь тишина, нарушаемая скрипом веток и шелестом листьев, заполняла собой все вокруг. Казалось, время здесь остановилось, оставив этот заброшенный уголок наедине с природой.

Сквозь прогнившие доски крыши пробивались лучи солнца, рисуя причудливые узоры на полу. Пыль, толстым слоем покрывавшая все поверхности, хранила отпечатки прошлого, словно окаменелые воспоминания. В воздухе витал запах сырости и тлена, перемешанный с легким ароматом диких цветов, пробившихся сквозь щели в стенах.

Когда-то здесь кипела жизнь. Слышался детский смех, раздавались голоса взрослых, горел очаг. Теперь же только эхо прошлого блуждало по комнатам, напоминая о тех днях, когда в этом доме был уют и тепло. Одинокая фотография, валявшаяся на полу, словно выброшенная временем, запечатлела счастливую семью. Их лица, слегка размытые временем, все еще излучали свет и любовь.

Я осторожно поднял ее, стряхнул пыль и долго всматривался в эти лица. Кто они? Что случилось с ними? Почему этот дом был заброшен? Вопросы рождались один за другим, но ответы оставались погребены под слоем времени и забвения.

Я положил фотографию обратно, на то же место, где она лежала. Пусть остается здесь, хранителем этого места, напоминанием о том, что даже самые крепкие стены не способны устоять перед неумолимым течением времени. И что даже в самых заброшенных уголках всегда найдется место для истории и воспоминаний.

Такие вот места я примечал на своем пда и делал где схроны,а где места для ночлега от выброса.Конечно от аномалий после выброса и мутантов это мне мало чем помогает,но зато безопасные места относительно.

ПДА, конечно, вещь полезная, но батарея садится в самый неподходящий момент. Зато карта у меня всегда под рукой, исчерченная вдоль и поперек. Каждое дерево, каждый камень помню. Глаза мои – лучший сканер.

Ночлеги… Ха! Какие ночлеги в Зоне? Так, передышка. Сон одним глазом. У костра не разжигаю, дым – это как маяк для всякой нечисти. Лучше под каким-нибудь выступом, спиной к стене, автомат наготове.

А вот схроны – дело другое. Тайнички делал в самых неожиданных местах. В дупле гнилого дерева, под корнями вывороченного бурей дуба, в пустой бочке на заброшенной ферме. Координаты записывал шифром, чтобы никто, кроме меня, не разобрал.

Там у меня самое ценное: аптечки, бинты, патроны, немного еды. Иногда – артефакты, если повезет. Пригодится все, особенно когда долго в вылазке. Бывало, что именно схрон спасал от голодной смерти или кровопотери.

Зона – это не шутки. Она ошибок не прощает. И если ты хочешь выжить, нужно быть готовым ко всему. Знать местность как свои пять пальцев, уметь стрелять, бегать, прятаться. И, конечно, иметь пару-тройку надежных схронов.

Сделав привал и перекусив запасами схрона в подвале старого дома я отписался Хамелеону ,что выдвинулся на янтарь к его схрону.Передам ему его добро в баре потом.

До Янтаря предстоял неблизкий путь, пролегающий через изрытую оврагами и поросшую бурьяном местность. Старая дорога, когда-то соединявшая деревни, теперь представляла собой лишь едва заметную тропу, петляющую среди аномалий. Погода портилась, свинцовые тучи заволокли небо, предвещая скорый дождь. Я ускорил шаг, стараясь преодолеть как можно больше расстояния до того, как разразится ливень.

Впереди показался силуэт заброшенной фермы. Когда-то здесь кипела жизнь, слышался лай собак и мычание коров, а теперь лишь ветер гулял по пустым глазницам окон, да скрипели расшатанные временем двери. Инстинкт самосохранения подсказал, что ферма может стать неплохим укрытием от непогоды, а заодно и местом, где можно перевести дух.

Внутри царила тишина, нарушаемая лишь редкими каплями дождя, просачивающимися сквозь прохудившуюся крышу. Пыль толстым слоем покрывала мебель и разбросанные предметы быта. В углу, под грудой обломков, я нашел старый, покосившийся стол и пару табуреток. Усевшись, я достал из рюкзака карту Зоны, внимательно изучая предстоящий маршрут. До схрона Хамелеона оставалось около двух часов пути, если не случится никаких неожиданностей.

За окном разразилась настоящая буря. Ветер срывал с деревьев листья, дождь хлестал по стеклам, словно пытаясь проникнуть внутрь. Я задумался о Хамелеоне, о том, что за добро он оставил в своем схроне, и о том, что его ждет в баре. Зона полна сюрпризов, и далеко не всегда приятных. Закончив с картой, я откинулся на спинку табуретки, прикрыл глаза и попытался немного отдохнуть, пока стихия не утихнет. Путь на Янтарь обещал быть долгим и опасным.

Внезапный шорох заставил меня вздрогнуть и моментально открыть глаза. Тишина сменилась настороженным прислушиванием. Снова шорох, теперь более отчетливый, донесся из дальнего угла комнаты. Сердце забилось чаще, рука потянулась к ножу, висевшему на поясе. Медленно и бесшумно я поднялся с табуретки, стараясь не издавать ни звука. Каждый шаг отдавался гулким эхом в заброшенном доме.

Приблизившись к углу, я заметил движение. Из-под груды досок и тряпья показалась крысиная морда с блестящими глазками-бусинками. Обнаружив себя, крыса с писком юркнула обратно в укрытие. С облегчением выдохнув, я убрал нож и снова опустился на табуретку. Нервы были на пределе. Зона умела играть на страхах и выматывать даже опытных сталкеров.

Дождь не утихал. Казалось, небеса разверзлись и обрушили всю свою ярость на землю. Ветер завывал, словно раненый зверь, искореженные деревья стонали под его напором. Я достал из рюкзака флягу с водой и сделал несколько глотков. Холодная влага немного освежила и успокоила. Нужно было переждать бурю, а потом двигаться дальше.

В голове мелькали обрывки мыслей, воспоминания о прошлых вылазках, о товарищах, оставшихся в Зоне навсегда. Каждый сталкер нес на себе бремя потерь и разочарований. Но жажда наживы, стремление к неизведанному, а может быть, и просто бегство от прошлой жизни гнали нас вперед, в самое сердце аномальной территории.

Я снова прикрыл глаза, пытаясь прогнать тревожные мысли. Путь на Янтарь был полон опасностей, но схрон Хамелеона стоил риска. Нужно было собраться с силами и быть готовым ко всему. Зона не прощает ошибок.

я выдвинулся на янтарь дальше дабы побыстрее добраться до тайника.

Солнце уже ощутимо припекало сквозь дымку, а радиация нарастала с каждым шагом. Дальше от базы сталкеров "Чистого Неба" было спокойнее в плане мутантов, но опаснее в плане аномалий и, конечно же, одиноких мародеров, выжидающих легкую добычу. Я старался держаться в тени корявых сосен, проросших прямо сквозь аномальную землю. На карте КПК тайник отмечался где-то в районе заброшенной насосной станции.

Пот струился по спине, комбинезон стал влажным и липким. Взгляд цеплялся за каждую подозрительную деталь: покосившийся забор, проржавевший остов автобуса, зловещую тишину, прерываемую лишь потрескиванием счетчика Гейгера. Я достал из подсумка бинокль и осмотрел местность перед собой. Станция выглядела заброшенной, но на крыше виднелась чья-то тень.

Пришлось менять маршрут. Обходить открытую местность было дольше, но безопаснее. Я углубился в густой кустарник, продираясь сквозь колючие ветви. В нескольких метрах от себя услышал хруст веток. Замер. Кто-то или что-то двигалось параллельно мне.

Осторожно, бесшумно, я вытащил из кобуры пистолет. Палец лег на спусковой крючок. Сердце колотилось в бешеном ритме. Хруст приближался. Я приготовился встретить опасность лицом к лицу.

Из кустов выскочил заяц-мутант, размером с небольшую собаку. Увидев меня, он шарахнулся в сторону и исчез в зарослях. Я облегченно выдохнул, проклиная свою паранойю. Зона умеет играть на нервах. Но расслабляться рано, тайник еще нужно найти.

Проплутав еще около часа, я наконец добрался до насосной станции. Здание выглядело так, словно пережило ядерную войну. Облупленная краска, выбитые стекла, зияющие дыры в стенах – все говорило о том, что здесь давно не ступала нога человека. Или мутанта.

Осторожно, крадучись, я приблизился к станции. Обошел ее по периметру, внимательно осматривая каждый угол. На крыше по-прежнему маячила тень. Сталкер. Или бандит. В любом случае, встречаться с ним не хотелось.

Тайник должен быть где-то внутри. Я нашел полуразрушенную дверь и, стараясь не шуметь, проник внутрь. Внутри царила кромешная тьма и сырость. Запах плесени и машинного масла бил в нос. Достал фонарик и осветил помещение. Пустые баки, ржавые трубы, обрывки проводов – обычная картина для Зоны.

Из тайника Хамелеона я извлек любопытную коллекцию артефактов, каждый из которых словно шептал свою историю о Зоне. Первым в глаза бросился «Пузырь» – мутно-зеленый, неправильной формы сгусток, пульсирующий едва заметным светом. Казалось, он хранит в себе застывшую энергию аномалии, готовый в любой момент выплеснуть ее наружу.

Рядом с ним лежал «Выверт» – артефакт, больше напоминающий кусок оплавленного стекла, испещренный причудливыми прожилками. Он излучал слабый, но ощутимый жар, и, по слухам, способен был временно повышать устойчивость к высоким температурам. Третьим артефактом оказался «Грави», небольшой, но увесистый камень с отчетливо выраженным магнитным полем. Говорили, что он позволял ненадолго увеличивать вес переносимого груза, облегчая тяготы сталкерской жизни.

Помимо этих относительно известных артефактов, в тайнике обнаружился предмет, вызвавший у меня особый интерес. Это был небольшой, тщательно обмотанный тряпками цилиндр. Развернув его, я обнаружил искусно вырезанную из дерева фигурку, напоминающую то ли мутанта, то ли демона из древних легенд. Фигурка была покрыта сложным орнаментом, и казалось, что она живет своей собственной, таинственной жизнью.

Назначение этой фигурки осталось для меня загадкой, но интуиция подсказывала, что она обладает особой ценностью. Возможно, это был талисман, оберег или просто памятная вещь, дорогая сердцу Хамелеона. В любом случае, все эти артефакты вместе взятые представляли собой уникальный набор, отражающий не только практические нужды сталкера, но и его личные пристрастия и верования. Они были не просто трофеями, а осколками Зоны, хранящими в себе ее непостижимую суть.

Взяв артефакты я их отнес Хамелеону.

Хамелеон, с бледным лицом и перебинтованной рукой, сидел в углу бара, потягивая что-то мутное из стакана. Увидев меня, он слабо улыбнулся и кивнул в знак приветствия. Я осторожно выложил артефакты на стол перед ним.

В его глазах промелькнула тень узнавания, а затем и облегчения. Он бережно взял в руки "Пузырь", рассматривая его на свет. "Грави" и "Выверт" он осмотрел мельком, словно убеждаясь в их подлинности. Но когда его взгляд упал на деревянную фигурку, он замер. Лицо его исказилось, словно он увидел нечто пугающее и знакомое одновременно.

Он молча взял фигурку в руки, долго рассматривая ее, водя пальцами по резным узорам. В какой-то момент мне показалось, что фигурка пульсирует в его руке, словно живая. Наконец, он оторвал взгляд от нее и посмотрел на меня с нечитаемым выражением. "Спасибо, – прошептал он, – ты не представляешь, как это важно для меня."

Он не стал объяснять, что означает эта фигурка и почему она так дорога ему. Да и я не стал настаивать. Зона хранила свои секреты, и не каждому дано было их разгадать. Важнее было то, что я вернул Хамелеону не просто артефакты, а часть его самого, осколок его прошлого, связанный с этим опасным и притягательным местом.

Хамелеон отпил из стакана и вздохнул, словно с плеч свалился неподъемный груз. Он отпустил фигурку, и она с тихим стуком опустилась на стол. "Я думал, они потеряны навсегда, – проговорил он тихо, скорее себе, чем мне. – Пропали в той проклятой аномалии. Спасибо еще раз."

Я пожал плечами. "Это моя работа. Нашел – принес. Главное, чтобы они помогли тебе." Я знал, что Хамелеон не из тех, кто просто так коллекционирует артефакты. Каждый из них был для него чем-то большим, чем просто ценным трофеем.

Он кивнул, не вдаваясь в подробности. Атмосфера в баре сгустилась, стала какой-то зловещей. Посетители, и без того немногочисленные, словно почувствовали перемену и притихли. Хамелеон посмотрел в окно, за которым сгущалась вечерняя мгла. "Пора, – сказал он, поднимаясь. – Мне нужно идти."

Он собрал артефакты, спрятав фигурку во внутренний карман куртки. "Буду должен", – бросил он на прощание и, не оглядываясь, вышел из бара, растворившись в надвигающейся темноте. Я проводил его взглядом, гадая, что за тайны скрывает этот человек и какую роль сыграет в его судьбе найденная фигурка. Зона никогда не отпускала своих, и я знал, что мы еще встретимся.