Шутка времени

2042 год. Москва. Кремль

— Экстренное заседание высших чинов министерства обороны объявляется открытым, — с напыщенной торжественностью произнес секретарь в звании подполковника.

— И сразу к делу без прелюдий! — министр обороны раскрыл красную гербовую папку. — В связи с угрозой уничтожения величайшего культурного наследия дружественное нам египетское правительство попросило военную поддержку для охраны плато Гиза.

Генералы задумались, молчали.

— И это наша армия?! — подождав минут пять, прорычал министр и, нахмурившись, рявкнул: — Анисимов! У тебя есть что?

Пожилой генерал-лейтенант поднялся, вытянулся по стойке «смирно».

— Есть, товарищ генерал-полковник! Но…

— Никаких «но»! — осадил начальник и вдруг, задумавшись, добавил: — У Анисимова «но»? Почему «но»?

— Прототип, хороший прототип, товарищ генерал-полковник. Только в полевых условиях не успели обкатать. Лета ждали.

— Так, Анисимов! Берешь свой прототип, отряд десанта — сам наберешь надежных ребят, ремонтную бригаду и вместе с ними самолетом дуешь в Гизу. Сегодня!

Генерал-лейтенант отрапортовал:

— Так точно! Разрешите удалиться на сборы?

— Иди!

2042 год. Каир. Плато Гиза.

Огромный танк песчаного цвета грохотал гусеницами по развороченному асфальту экскурсионной дороги. На башне и боках, как клещи на пчеле, обустроился десантный отряд в новейшей экипировке, увешанный оружием. Внутри вместе с танкистами ютились Иван Андреевич Анисимов, опытные ремонтники в лице Потапыча и Михалыча и молодое дарование — программист, электрик и инженер Василий, называемый всеми «Умником». Водитель вырулил бронетехнику на древнее кладбище, аккуратно пристроил между мастабами.

— Приехали! — отрапортовал он, переходя на режим динамичной маскировки.

Анисимов вылез на башню, пару раз чихнул, на что получил единогласное «Будьте здоровы!». Пыль оседала на корпусе и солдатах. Генерал-лейтенант осмотрелся, отдал первый на новом месте приказ:

— Ночуем здесь! Разведгруппа ищет выгодную позицию, остальные ставят палатки, Потапыч тестирует ходовую и борткомпьютер, разворачивает батареи, Умник с Михалычем за кошевых!

— Почему я? — воспротивился Василий, будучи единственным гражданским. — Я учился коды писать, а не половник держать!

— Михалыч! Найди помощника у десанта, а ты, гений компьютерный, разворачивай полевой санузел. Мы на территории культурного достояния человечества, значит, должны сами быть культурными.

Василий несильно стукнул кулаком по старым камням с полуразрушенными иероглифами: до него дошло, что он с дури променял кастрюлю на сортир. Делать нечего. Сам виноват. Опустив голову, он, молча, побрел к грузовому отсеку танка.

Иван Андреевич обошел чудо инженерной мысли — первый электротанк. Военный полжизни мечтал о технике, независимой от топлива, боеприпасов и толстой брони. Прототип двигало электричество, на нем стояла электромагнитная пушка и даже броня усиливалась электромагнитным полем, что позволило увеличить размер техники, не утяжеляя ее. Идеальная бронемашина для одиночных боевых действий в труднодоступных районах. Особой гордостью для военного стали универсальные бесконтактные батареи, способные производить электричество от солнца, ветра или водного потока.

Михалыч закончил разогревать ужин на электроплитке, оповестил весь личный состав. Гречка с тушенкой, с черносмородиновым напитком вприхлебку согревали души, за сутки затосковавшие по родине. Разведотряд доложил о белее выгодной позиции в трех километрах, но Анисимов решил заночевать здесь и выдвинуться утром. Часовые сменились. Механики развернули электрокупол над ближайшими строениями.

— И пусть только попробуют снова из меня сделать смотрителя туалета, — проворчал Умник и, проходя в палатку мимо мастабной стены с иероглифами, снова ударил рукой по разрушенным знакам. — Раньше никто с этим не заморачивался!

Анисимов еще сладко спал, когда его разбудили часовые.

— Иван Андреевич! Товарищ генерал-лейтенант!

— Что? — непонимающе посмотрел тот на десантников и внезапно вскочил, схватил пистолет. — Что?! Напали?

— Милашевич и Борисов исчезли. Их нет. Даже следов на песке!

— Меняем позицию! Немедленно! Будите всех!

— А потом выяснится, что их похитил пришелец по имени Ра, - донесся ироничный смех из угла палатки, где спал программист. — И танк он тоже утащил…

Генерал вздрогнул и, как был в нижнем белье, выскочил на улицу, забежал за угол. Боевая машина, по-прежнему, стояла между мастаб. Только вот… Не было пачки сигарет, оставленной в дыре между блоков, как и самой дыры. Усыпальница красовалась ровными стенами. Соседка тоже не отличалась древностью. «Батареи!» — мелькнуло в голове Анисимова. Он, тяжело дыша, забежал в палатку, наспех оделся, командировал ремонтников на проверку оборудования, разведчиков на осмотр периметра и выбранного места. Через полчаса генерал слушал доклад, что батареи целы, не считая испорченных ножек, передислокация невозможна — там стоит какое-то строение, которого вечером не было.

— Товарищ командир! — в палатку влетел молодой десантник, светясь от радости, как лампочка. — Мы лазутчика поймали!

— Сюда его! Полалакаем! Васька, тащи свой переводчик!

Умник настраивал прибор, ворчал под нос, когда разведка приволокла сопротивлявшегося полуголого мальчишку со связанными за спиной руками.

— Вы чего его раздели? — недовольно прошипел Анисимов, вспоминая, что дома его ждет трое внуков — ровесников пленника, поднял плед и укутал того.

— Он такой и был! — возмутился старший десантного отряда, бросил под ноги генерала отобранные колчан со стрелами, лук и тяжелый изогнутый меч.

— Что за маскарад? Клуб любителей старины? Умник, ты там скоро?

— Готово, Иван Андреевич. Спрашивайте его.

— Твое имя, что ты здесь делаешь? — медленно, четко произнес каждое слово Анисимов.

Прибор выдал голосовой перевод. Лазутчик непонимающе смотрел на военных.

— Как тебя зовут?

В ответ тишина и испуганный взгляд.

— Не работает твоя хрень, Васька, — выдохнул генерал.

— Все работает, — выдал в свое оправдание программист, — только арабский египетский, видимо, не его язык.

— Вполне возможно. И рожа у него не арабская. Одёжа тоже.

— Надеюсь, что в базе данных найдется что-нибудь. Сигнала от спутника нет, интернета тоже.

— Ду ю спик инглишь? Шпрехен зи дойч? Пар ле франсе? — генерал продолжил допрос.

Переводчик неожиданно озвучил фразы на русском. Василий пожал плечами и что-то буркнул про недоработанный прототип.

— А ну-ка, парни, — озаренный идеей, Анисимов схватил прибор и вплотную подошел к пленнику, — потормошите его, чтобы хоть что-нибудь сказал.

Крики, несильные подзатыльники не выбили из мальчишки ни звука, и лишь когда Михалыч принес от разобранной палатки кусок металлической трубки и повертел ею в руках, тот что-то залепетал на непонятном наречии.

— Пощадите, я ничего не знаю, — перевел прибор.

Программист глянул на строку с языком и присвистнул:

— Иван Андреич! Древнеегипетский! Смотрите сами!

— Чертовы реконструкторы! Тут война назревает, а они в игрушки играют! Или не играют?

Генерал задумался, присел на складной табурет, поднял оружие. Он внимательно осмотрел лук, вытащил стрелы из колчана, пригляделся к мечу.

— Двое пропали и следов не осталось. Говоришь, связи нет… — отрешенно произнес Иван Андреевич. — Так, правильно, ее и нет, потому что спутника ни одного не летает.

— Как не летает? — испугался «Умник». — Надо в аэропорт и домой.

— Нету аэропорта! Нету! Не построили еще! — вскочил Анисимов, понимая, где они сейчас. — Пирамиды построили, гробницы построили, а аэропорт еще нет! Как нас занесло сюда?

— Куда сюда? — вставил свое слово молчавший все это время Михалыч. — Мы же на плато Гиза, как и планировалось генштабом. В двадцать первом веке…

— …до нашей эры, — поставил точку генерал. — Плюс-минус тысяча лет.

Михалыч громко чертыхнулся, на что получил выговор от начальника. Василий зашмыгал носом, причитая «как же моя техника…».

— Солнце светит, электричество есть, прорвемся! — подытожил Анисимов. — Разведгруппа со мной, остальные «боевая тревога». Ждете нас и держите оборону.

С помощью переводчика генерал объяснил лазутчику, что тому бояться нечего, что он хочет переговорить с начальством, а, лучше, с правителем. Мальчишка кивнул, повел отряд чужаков за собой.

Приглядываясь к местности, опытный военный сразу подметил следы вооруженных стычек: обломки стрел, обрывки ткани с коричневыми пятнами, припорошенные песком, а кое-где и торчащие из песка обглоданные шакалами кости. Видно, что вооруженные стычки шли долго и беспощадно.

Иван Андреевич готовился увидеть достаточно профессионально экипированную армию с колесницами, лучниками, копьеносцами и тяжелой пехотой, но, когда увидел побитых небритых грязных мужчин в разодранных, заляпанных кровью набедренных повязках, лежащих у костров и жующих хлеб вприкуску с зеленью, сердце генерала сжалось. Подле воинов лежали каменные топоры и обсидиановые лезвия, примотанные тряпками к деревянным длинным и коротким палкам.

— Вооруженьице, — горько усмехнулся Анисимов, оглядев царскую армию, и снова повторил просьбу мальчишке: — К главному нас веди!

Тот подбежал к дальнему костру, видимо, к одному из своих начальников, получил затрещину, вернулся к гостям, что-то затараторил, размахивая руками. Генерал ничего не понял, прибор-переводчик коротко выдал, что начальник не доверяет лазутчику. Фараоновы воины, наконец-то, обратили внимание на чужаков, зашевелились, схватились за оружие, стали подниматься.

— Что делаем, товарищ генерал, — поинтересовался десантник, передернул затвор автомата.

— На помощь зовем! Свяжись с «Умником», пусть Михалыч командует и катит машинку прям по нашим следам. И побыстрее.

Через полминуты прозвучал доклад, что танк трогается в путь.

— Так, парни! — тихо отдал приказ Анисимов. — Местных не калечить, нам минут пятнадцать бы продержаться.

— Фейерверк можно?

— Можно, но экономно.

Египтяне окружили отряд Ивана Андреевича, что-то кричали, размахивали копьями, били топорами по щитам. В ответ генерал громко завопил «ура-а-а!», десантники подхватили победный крик, запалили сигнальные огни, уложили нескольких худосочных врагов на лопатки. Египтяне притихли. Русские тоже. Обе стороны изучающе поглядывали друг на друга. Анисимов считал про себя минуты. «Пятнадцать!» — только успел подумать он, как по округе разнесся грохот тяжелой техники, вылетевшей из-за стены чьей-то разграбленной усыпальницы.

— Ура-а-а-а! — снова затянул генерал.

Перепугавшиеся местные бросились в рассыпную, побросав оружие. Михалыч вылез на башню.

— Без единого выстрела, товарищ генерал!

— Молодцы! — похвалил командир.

Однако, спокойствие продолжалось недолго. Под грохот походных барабанов во главе с фараоном в красно-белой короне и леопардовой шкуре возвращались беглецы с явным желанием намять бока чужакам.

— Мы пришли с миром! — выкрикнул Анисимов сначала на русском, потом на древнеегипетском: — Мы не хотеть война!

Армия остановилась. Еще с полчаса правитель изучал чужаков на расстоянии, потом приблизился, сопровождаемый личной охраной, ощетинившейся бронзовыми изогнутыми мечами.

— Хека Мы-не-хотеп! — он так внезапно начал свою речь, что Иван Андреевич не успел включить ушедший в спячку прибор, и лишь со следующей фразы последовал перевод: — Я, Владыка Обеих земель Небхепетра Монтухетеп, приветствую тебя и спрашиваю, зачем ты пришел на мою землю!

— Мы держим путь домой. Мы можем помочь тебе, — провозгласил прибор на древнеегипетском речь генерала. — Мы можем победить врага твоего.

— Мерикара? Этого зазнавшегося князька? Он непобедим! Вас мало, а его воинов много!

— Дело не в количестве, а в качестве, — выдохнул Анисимов, переводчик промолчал.

— И в смекалке со сноровкой, — добавил Михалыч, но умная техника не подобрала подходящих слов для ушей Небхепетры.

— Я и мои воины победить Мерикара! Ты мирно править страной!

— А почему он? Может, другой лучше? — спросил техник.

— И изменим ход событий? Что в учебниках написано было? Я-то хорошо учил мировую историю. Монтухетеп Второй вышел победителем из войны, а будет другой — кто знает, каким станет будущее. Про эффект бабочки слышали?

Солдаты и обслуживающий персонал закивали в ответ.

— Великий Небхепетра, — закончил свою речь генерал. — Мои воины будут сражаться рядом с твоими. Мерикара будет повержен!

Правитель опустился на колени, воздел руки к небу. За ним последовала и его армия. К такой благодарности русские солдаты не привыкли, но и прерывать церемонию восхваления не стали — мало ли, обидятся местные вояки.

— А мы будем учить их из автоматов стрелять и в рукопашке биться? Так во всех боевиках делают, — полюбопытствовал Васька, подключая переводчик к карманному заряднику.

— Отставить боевики! — серьезно ответил командир. — Нас тут не должно быть. Наша задача — поднять боевой дух и подсобить незаметно. Это их война, пусть сами побеждают и победные песни о себе слагают.

Отряд под командованием Анисимова расквартировался неподалеку от лагеря египтян. Из мальчишки-лазутчика получился неплохой связной между двумя командующими. Неделя прошла в тишине. Об армии Мерикары не было ни слуху, ни духу.

— Жалко, что деталек тут нет, — посетовал Василий, глядя на безоблачное небо, — я бы дрончик смастерил, окрестности прочесал.

— Ладно. Возьми из ремкомплекта, только потом верни, - разрешил генерал.

Два дня «Умника» не было ни видно, ни слышно. Он приватизировал одну из батарей, два ящика с деталями и ушел на древнее кладбище, изредка заглядывая за едой и всякими мелочами. И лишь на третье утро Василий появился в лагере с неказистым, но работоспособным дроном.

— Что смог, Иван Андреич, — не по-армейски отрапортовал программист.

— Запускай. Посмотрим на окрестности сверху.

Мерикара со своим войском обнаружился на полусотне километрах на север. Небхепетра созвал военный совет, пригласил Анисимова. Командующие настаивали на оборонительной тактике, лишь Иван Андреевич сухо произнес:

— Атакуем. Быстро и внезапно. Только сильные, выносливые, молодые. Остальные разыгрывают сцену обычной лагерной жизни. Отвлекающий маневр. Выдвигаемся ночью.

Фараон удивленно посмотрел на генерала: подобная тактика шла в разрез негласно принятым законам войны.

— Зачем так?

— Победы хочешь?

— Да.

— Воинской славы хочешь?

— Любой царь этого хочет!

— Тогда слушай и делай!

С заходом солнца четыре отряда крепких воинов под командованием Небхепетры быстрым шагом двинулись на север. Техники зарядили батареи, подготовили оружие. Василия оставили в лагере, чтобы следил дроном, давал навигацию и во время боя сообщал информацию о противнике.

Лишь с рассветом танковая бригада и десант под командованием Анисимова помчались вслед за египтянами. Пехота с легкостью двигалась по прямой, в то время как тяжелой бронетехнике приходилось выбирать дорогу, что с успехом и делал «Умник». Через пару часов танк догнал основное войско. Изучив последние разведданные, фараон приказал своей армии разделиться на части, незаметно заходить с боков, центр же оставался за русскими солдатами и чудом инженерии будущего.

— В бой! — отдал приказ Анисимов, завидев в бинокль мальчишку с белым сигнальным флагом.

Танк полетел по бездорожью, поднимая клубы пыли и оглушая ревом двигателей. Десант в бело-синих полосатых платках, повязанных поверх касок, держался за башню. Завидев брешь у нападавших, воины Мерикары бросились вперед в надежде зайти с тыла, но их путь преградило «чудовище, изрыгнувшее синее пламя». Удар электропушки пришелся в холм далеко за лагерем, но этого зрелища было достаточно, чтобы повернуть неприятеля вспять. Десантники стреляли в воздух из автоматов, бросали сигнальные шашки и гранаты подальше от людей. Спектакль удался на славу: испуганный противник сдался на милость победителей, сам Мерикара с небольшой охраной бежал, преследуемый царскими воинами.

Небхепетра вернулся в столицу. Народ ликовал, воины несли на плечах скромную добычу и вели пленных. Танк же замыкал победное шествие, сопровождаемый солдатами в современной экипировке с атрибутикой царской армии.

— Что будет с людьми Мерикары? — поинтересовался генерал, шагая рядом с фараоном, хотя, изначально не планировал вмешиваться в дела древнеегипетские.

— Живые убитые, — последовал гордый ответ.

— Ты убьешь их?

— Зачем? Раньше убивали. Потом перестали. Потрудятся год на строительстве моего «Дома вечности», а потом по домам пусть идут.

Анисимов облегченно вздохнул.

В присутствии жрецов и военачальников при большом стечении народа фараон Небхепетра награждал русских воинов отличительным знаком храбрецов — ожерельем с тремя золотыми мухами.

— Жалко фотки на память не будет, — вздохнул Михалыч и резко поднял голову вверх, привлеченный усиливающимся стрекотанием. Над десантом и ремонтной бригадой парил Васькин дрон. Техник радостно выругался: — Вот же шельмец!

Из толпы вышел «Умник» с пультом управления в руках. Он прибыл вместе с частью египетской армии, оставленной на плато Гиза и вернувшейся в столицу после получения известия о победе.

— Будут вам и фотки, и видюшки, и чем похвастаться перед внуками, — рассмеялся Василий, за что тут же был награжден пекторалью с оком Гора с шеи самого́ правителя.

Столица Мен-Фе ликовала еще месяц. Обреченные на невозвращение молодые десантники быстро нашли себе невест и даже сыграли свадьбы. Анисимов в компании Михалыча и Потапыча каждый вечер бродил вокруг танка, пытаясь разобраться в «шутке времени». Устав от компании шумных египтян, Васька присоединился к начальнику и техникам. Иван Андреевич в очередной раз прокручивал вслух события первого вечера на плато: кто что делал, говорил и даже ел.

— А ты ничего не трогал? — на полном серьезе спросил генерал «Умника».

— Ну, двинул разочек по стене с их «буковками», когда меня сортир полевой отправили развертывать.

— Покажешь на месте, где и что трогал! Михалыч, Потапыч, собирайте всех, и на танк! Будем пробовать вернуться. Получится — хорошо, а нет… Вернемся сюда и будем жить поживать, да добра наживать.

Десантников пришлось вытаскивать из постелей, объяснять каждому что сказать жене, чтобы не волновалась, Василий сам, но с неохотой, занял место в бронетехнике.

— Она расстроилась, когда сказал, что иду на войну и могу не вернуться. Плакала… — посетовал один из парней.

— Сработает — вернешься домой, не сработает — к своей египтянке детишек дарить, — осадил Анисимов. — Хватит нюни распускать! Еще раз услышу нытье — десять нарядов по разворачиванию полевого сортира вне очереди поставлю!

Военные притихли, расквартировались на танке. Тяжелая машина неспешно поползла по темным улицам, освещая дорогу прожекторами, и провожаемая еще не уснувшими горожанами. К полуночи отряд Анисимова был на позиции, каждый стал повторять свои действия, Васька в том же месте пару раз ударил по стене, лег рядом с генералом и техперсоналом.

На утро в палатку вбежали часовые.

— Товарищ генерал! Докладываем! Без происшествий за последние двенадцать часов!

— Милашевич! Борисов! Живые! — воскликнул Иван Андреевич, выскочил из спального мешка и, как был в нижнем белье, заключил десантников в крепкие объятия. — Сработало! Васька! Сработало! — и посмотрел в сторону, где спал программист. Но там никого не было. — Умник! Где ты?! Василий!

Анисимов оделся на скорую руку, обежал весь лагерь, заглянул в каждую палатку, но парня нигде не обнаружил. Генерал подошел к той злосчастной искрошившейся стене, отправившей их в прошлое, пригляделся и охнул от неожиданности: на камнях красовалась выцарапанная, сильно потрепанная веками надпись на русском, которой раньше не было.

«Не переживайте за меня, Иван Андреевич! Я решил остаться. Повезет, женюсь на дочке фараона, стану визирем. Моей родне привет передавайте, скажите, что влюбился и остался в стране пирамид. Ваш «Умник» Василий».

— Вот тебе и шутка времени. Надеюсь, эффекта бабочки не будет… — облегченно выдохнул мужчина и твердым шагом направился на утреннее построение.

Еще три месяца отряд Анисимова бессменно охранял плато Гиза. Вид грозного танка, стоявшего на возвышенности и испускавшего электрические разряды в виде молний, работал против чужаков лучше снарядов и пуль. Так ни разу не вступив в бой и дождавшись установления порядка стране, русские воины вернулись на родину. Иван Андреевич не доложил начальству об их фантастических приключениях, как и велел молчать остальным, а на вопросы «Откуда иероглифы на броне танка» отвечал просто и однозначно: «На память местные оставили», не уточняя, какие именно «местные».