Сие потерянное человечество

Введение.

Тихой холодной ночью, такой, каких не было уж очень давно, мирно спала целая деревня где-то на центральных равнинах огромного, бескрайнего материка. Старые, крепкие домишки затерянными статуями стояли здесь не одну сотню лет, скрытые от людских глаз сухими кустами, бескрайними далями и суровыми жаркими землями, которые могли отдохнуть от зноя лишь вечерами. На многие километры вокруг не было ни одного большого города, да и больших городов после сражений осталось не так много. Там, в этой крохотной деревне, что была перевалочным пунктом многим уезжающим на другие земли, в доме местного старейшины горела небольшая лампа. В комнате, что одновременно была и кухней, и спальней, мужчина и маленький мальчик укладывались в кровати. Ребёнок, затаив дыхание, слушал сказки, которые загадочным, таинственным голосом рассказывал мужчина.

– В одном тёмном-тёмном городе... В тёмной-тёмной лачуге жил старый седовласый учёный – он был отшельником, одним из тех, за кем охотились страшные и суровые воины. Учёный очень не хотел, чтобы его поймали, он бежал далеко-далеко ото всех, чтобы никто никогда не нашёл его. Он был очень умным, знал бесконечно много, рассказывал об истории, о сражениях, о войнах! И из-за вот этих знаний за ним и охотились – страшные люди очень не хотели, чтобы кто-то ещё знал об их проделках во время войны, потому что тогда другие учёные могли всё рассказать Старшему брату всех материков – Второму. И уж если бы Второй обо всём узнал, если бы разгневался на подлый Третий, то уж точно ему было бы несдобровать!

– Папа! Но ведь это нечестно! Третий сам победил обманом, а теперь боится, что и его победит кто-то сильный. – негодовал маленький мальчик, лёжа в кровати.

– Я знаю, сынок. Но такова история. Я ведь тебя не обманываю. – мягко ответил мужчина средних лет с сухими тонкими руками, гладко выбритым лицом и ясными голубыми глазами.

– А что было потом?

– А потом был очень долгий путь нашего учёного. Он в одиночку прошёл сотни километров, очень-очень долго скрывался от страшных воинов Третьего. Всё для того, чтобы найти особенного человека – настолько сильного, настолько умного и настолько смелого, что он обещал единолично повергнуть всех врагов! И никаких помощников ему не нужно было! Но шло время, старый учёный затерялся в городах, на долгое время осел в одном из них и очень сильно загрустил – он всегда прятался, был самым важным среди учёных и сам нёс на своих плечах очень важную миссию, которую просто не мог передать кому-то другому. Это очень расстраивало его, он часто опускал руки, но глядя на большую книгу, которую пообещал передать тому самому человеку, он вспоминал, для чего вообще начал этот путь – это была самая важная книга на всех Пяти, которая могла исправить все ошибки прошлого! В руках этого человека она могла стать самым грозным оружием, поэтому несомненно нужно было доставить её по адресу...

– Но зачем такое оружие вообще кому-то давать? А почему его просто не выбросить, чтобы никто не нашёл?

– Эх, несмышлёныш... – улыбнулся мужчина. В глазах его на секунду пронеслась тень, убравшая улыбку с его лица. – Мы бы многое отдали, чтобы так и сделать, Надера. Но... Иногда очень непросто отпустить плохие мысли. Если бы это касалось одного конкретного человека, то мы бы, наверное, даже не знали эту историю. Но это касается целого материка! Как думаешь, так ли просто попросить каждого жителя на материке забыть о злости и не ругаться со своими соседями, которые сделали им очень больно?

– Наверное, нет. Сложно. А было очень больно, прям настолько, чтобы точно-точно нельзя было простить? – мило хлопая глазами спрашивал малыш.

– Да, Надера. Настолько, что каждый житель Пятого, я уверен, об этом помнит до сих пор.

– А ты правда видел Плачущую Королеву? Она настоящая?

– Конечно настоящая. И да, я правда её видел. – гордо задрав нос сказала мужчина. – Я даже помогал ей!

– Ты врёшь! – с удивлением протянул мальчик. – Расскажи! Пожалуйста! Только правду! Я уже вырос из сказок!

– Правда-правда вырос? – засмеялся мужчина, после чего встал с кровати, услышав стук в дверь. – Тогда я сейчас отойду на минуту, а потом будь готов слушать, потому что история до-о-олгая!

Мужчина тихо подошёл к входной двери небольшого домика и аккуратно открыл дверь, чтобы не наделать шума. На пороге стоял высокий молодой человек, который широко улыбнулся и шёпотом спросил:

– Спит?

– Нет, всё слушает сказки. Что там, Родин? Всё в порядке?

– Мы завтра уезжаем, Кайт. Как и договаривались, если в твоих планах ничего не поменялось, можете поехать с нами. Алери уехала вчера – гонцы говорят, что дорога чистая и никаких проблем не возникло. Ты ведь знаешь, эти конферцы копошатся здесь как личинки мух. Неспокойно от этого.

– Да-да, я понимаю. Поэтому мы тоже уезжаем – никогда не знаешь, когда бешенные собаки начнут кусаться. Если жена добралась в целости, то и мы, конечно, поедем завтра, спасибо вам. Она должна нас встретить, а потом мы вместе поплывём дальше. А как поступите вы?

– Майра хочет какое-то время пожить у берега океана. Если там будет поспокойнее, то там и останемся. Если нет – поплывём за вами. Так будет лучше для всех.

– Берегите себя, Родин. Встретимся утром.

– Удачи, Кайт.

Кайт также тихо закрыл дверь, буквально на цыпочках хотел прокрасться мимо небольшой комнаты, в которой стояла кровать сына, но тот лишь крикнул:

– Я тебя вижу! Не уйдёшь!

Притворно склонив голову в безысходности, Кайт медленно и грустно побрёл обратно к кровати сына. Надера радостно захлопал в ладоши и улёгся обратно, приготовившись слушать очередную историю.

– Ты точно не устал? Ты, может, не заметил, но за окном уже глубокая ночь.

– Сначала история – потом сон. – упрямо сказал мальчик и скрестил руки на груди.

– Эх, ладно. Но обещай завтра не канючить, когда захочешь спать прямо посреди дороги!

– Обещаю!

Кайт закрыл глаза, возвращаясь мысленно в свою молодость, ко всем тем событиям, которые и привели его к нынешней жизни. Сначала он улыбался, но потом, когда воспоминания его опустились на самое дно, то улыбка медленно сошла с его уст и он начал рассказ, медленно и печально:

– Это история о том, как Третий материк напал на Пятый. Это было очень давно, ещё до моего рождения, но... Многие люди, что пострадали тогда, живут и сейчас. Это история о Плачущей Королеве...

Глава первая. Церцель.

Расположившись под кронами развалистых, гигантских деревьев, молодой человек по имени Кайт Риал страдал от вечно преследующей людей его комплекции и склада ума проблемы – скуки. Он был тонким и гибким, худощавым юношей слегка за двадцать, что носил длинные волосы, зачёсанные назад и уложенные каплей натурального пчелиного воска, приталенный костюм, который выдавали всем уличным музыкантам, работающим на Светский дом, непременно не по размеру скроенный, с торчащими карманами, голыми лодыжками и дырами на швах. Изумрудно-зелёный, с широкими рукавами, короткими штанами, распахнутой на вороте рубахой и короткой лютней за спиной – вот таким был этот костюм, и Кайт ненавидел его всей душой. Он был гультаем и лентяем, работать не любил, а быть в подчинении у кого-то не любил ещё больше, потому и стал музыкантом – предоставленный самому себе, Кайт много времени гулял по городу, иногда, когда проходили процессии графов, мог подыграть им романс. Особенно любил первых графинь – дамы уже почтенного возраста, которых во все времена можно было отвлечь от мирского сладкой песней на лютне, а взамен получить щедрое вознаграждение.

Город Фаустер, хоть и находился недалеко от Халдрага, столицы Государства Конферия, но не был особенно большим и значимым – наоборот, он выступал вроде места отдыха графской семьи со своими многочисленными прихлебателями, помощниками и адъютантами. С тех пор, как основные празднества отгремели, работа Кайта и остальных музыкантов была похожа на праздное шатание по городу в поисках тех, кто не отказался бы получить живую музыку в сопровождение приятному вечеру. Большую часть выручки он забирал себе, имея повинность в подношении трети заработанного членам Светского дома в качестве налога за дом, лютню и костюм, а также в эту сумму входила "мастеровая принадлежность", которая закрепляла за ним профессию "музыкант, менестрель уличный". Имея эту самую "принадлежность" можно было рассчитывать, что в случае непредвиденных обстоятельств Светский дом мог обратиться к Гильдии музыкантов и попросить у них выделить помощь конкретному человеку. Без такой "принадлежности" рассчитывать можно было только на помощь самого Светского дома, но нуждающихся было много, а выплаты были крайне маленькими. В таком неспешном, расхлябанном состоянии он и жил довольно долгое время – в его планах не было намерений работать на благо этого дрянного государства, потому как это самое государство он ненавидел всеми силами. Как и сотни тысяч других людей, что прибыли на Третий отнюдь не по своей воле, Кайт Риал был потомком "переселенцев" с Пятого материка. Считая, что его родной дом находится за сотни километров по морю на восток – на Пятом материке, он плевался желчью во всё, что связывало его жизнь с Третьим.

Родня, которая предпочитала грозно шипеть на всякие выходки Риала, также была родом с Пятого – его мать, две тётки со своими детьми и дядя. Отец погиб во время перебежки по морю, как и многие другие мужчины, которые бросились на защиту своих семей после обнаружения. Конферцы мечтали о том, что схватят каждого на Пятом, но правда была в том, что после запечатывания материка со всех сторон люди, что прятались на болотах и лесистых берегах, массово уплывали на ближайшие земли, которые только видели, и ими оказывались берега Третьего. Так когда-то богатое семейство Риалов из города Парту бежало через несколько лет после запечатывания, оставив все свои пожитки в опустевшем городе. Они вместе с десятками других семей под покровом ночи уплыли к берегам Третьего и лишь их связи помогли им не погибнуть в первую же ночь – патрули Конферии засекли ряды лодок и открыли по ним огонь из корабельных пушек. Тогда многие мужчины перебросили женщин и детей на задние ряды лодок, а сами пустились грести вперёд, отвлекая внимание. К утру все лодки прибило течением, но самих людей на них не оказалось – кто-то бежал в леса, кто-то пошёл вдоль берега, а за некоторыми, как, например, семейством Риалов, пришли коллеги и бывшие клиенты.

Так и зародились бесчисленные, почти бесхозные ячейки общества, что боялись сделать лишний шаг на улице. Лишь невероятно малому количеству людей повезло также, как повезло Риалам, но юноше Кайту, что не испытывал даже малейшей толики уважения и благодарности к помогающим жителям Пятого конферцам, было обидно за эти семьи. Он с неприкрытым омерзением и лицемерием общался с людьми на улицах, был хамоват и заносчив, часто дрался со стражниками города по ночам – словом, был откровенной занозой в причинном месте. Лишь влияние матери на Светский дом ограждало его от вечного заключения. Она, как и многие видные люди Пятого, существовала в Государстве Конферия под вымышленным именем, с поддельными документами в грудном кармане, в купленном за счёт старых друзей доме. Именно это в последствии стало причиной для разрыва всех отношений со своей семьёй – он хотел быть свободным человеком, которому не мешало придуманное клеймо, от которого все мечтали избавиться, но не прилагали никаких усилий. Почему...?

Вероятно потому, что пятьдесят лет назад чёртова Конферия загрызла всех жителей Пятого на своём пути в кровавой войне. Армия разрушила всё, до чего только могла дотянуться, сами жители Пятого были ужасно истощены недавней религиозной войной, потому и противостоять попросту не могли. Они вывезли их всех сюда, на Третий, и теперь далеко на востоке, в близи океанских берегов заставляют их копать соль и кварц. На западе, в тёплых и сухих лесах они рубят лес и разрабатывают шахты с железом, у холодных берегов на севере рыбачат день и ночь. По всему материку разбросаны ямы, в которых тысячи людей влачат жалкое существование на благо своим поработителям. Имя этому рабству – Колонии Воссоздания, гигантские пятна на теле Третьего материка, которые так и кричат о том, что он болен.

Молодому человеку крайне неприятен был тот факт, что конферцы так вероломно воспользовались ослабленностью материка и нанесли просто уничтожающий удар. Не многим на этом свете он был способен простить такое, и не важно, в отношении кого применялась подобная тактика – даже если бы последние остатки армий Пятого, взрастив гнилое ядро мести в своих сердцах, сделали нечто подобное, то им ровно также не было бы оправдания. Но до сих пор именно конферцы страдали от чванливого и грубого музыканта Риала так, как только позволяли ему силы и возможности. Всех, кто был способен доказать свою принадлежность к Пятому он, наоборот, всячески поддерживал: давал кров, кормил, помогал выбраться из города либо наоборот осесть в нём так, чтобы не навлечь беду. Он считал это своей борьбой, верил, что такая борьба должна гореть в сердцах каждого, кто оказался с босыми ногами на чуждой им земле. Но увы, Кайт, по большому счёту, был одним из "свободных", кому просто посчастливилось остаться на воле – собратья его гнули спину в Колониях и лишь мечтали о том, чтобы вдохнуть глоток свежего воздуха, не замаранного угольной пылью, песком или землёй, крошкой едкой соли, каменным абразивом, смолой и дымом.

Кайт очень много думал о судьбе этих людей и тех, кто поклялся их защитить. Как же так получилось, что герои материка, что несколько раз спасали его от полного падения в пучину безумия и боли, не смогли уберечь его и в этот раз? Им не помешали ни превосходящие числом Церковники, ни бесконечные силы великого алхимика, а тут – простые люди... Могли ли они выжить в той битве? Ведь так и неизвестно, были ли найдены их тела или нет, они до сих пор считаются пропавшими без вести и за их головы объявлена внушительная награда. В голове его разыгралась целая сценка, в которой королева Мирабель Блоссом, Главный Советник Серум Зекс и Королевский лекарь, Светлый Ум Максвелл Тотмен в сопровождении легиона воинов шествует по всему материку, освобождая каждого жителя Пятого. Пока он шёл неспешно по дороге и разыгрывал жестокие сражения с армией Конферии у себя в мыслях, в него на полной скорости влетел старик.

– Какого чёрта!? – выругался Кайт, потирая ушибленную спину. – Пошёл прочь, старикан, пока твои дряхлые кости целы!

– Прошу... Прощения...

– Ты чего разбегался тут, будто вся армия материка тебе на пятки наступает? Свихнулся или бормотуха по мозгам ударила? – рычал он.

– Мне... Нужна помощь... – изнывая от одышки сипел старик.

– Лишних денег нет, старик. Убирайся прочь!

– Нет... Послушайте...

– Что во фразе "проваливай прочь" тебе не понятно?

Старик глубоко выдохнул, выровнял дыхание, после чего резко схватил Кайта за грудки и притянул очень близко к своему лицу, зашипев:

– Заткни свой рот, сопляк! За мной гонятся... Чёртовы конферцы! – старик оттолкнул взбешённого Риала от себя, после чего схватился за бок.

– Кто ты такой? – громко выдувая воздух нервно спрашивал Риал.

– Церцель. А ты кто такой? – зло плюнул старик.

– Кайт Риал, будь ты проклят. – он принялся поправлять свою одежду и озираться по сторонам, но никого из стражей не увидел.

– Риал? Как... Риал из Парту?

– Что... – осёкся Кайт и снова стал взволнованно выискивать людей по сторонам, надеясь на то, что их никто не слышит.

– Торговцы с Пятого. Твоя родня? – отрывисто говорил он.

– Так ты тоже с Пятого. Чёрт... Пошли. Мой дом не так далеко, расскажешь потом.

Они прошли узкими улочками, которые витиеватыми узорами разукрашивали карты городов. Это была их маленькая особенность – очень узкие, тёмные и холодные, они спасали жителей от палящего солнца, которое большую часть года припекало высоко над головой. Широкие же улицы были в основе своей торговыми, скрытыми под длиннющими балдахинами с рядами изукрашенных колонн, но многие жители, дабы урвать свою монету, торговали и в таких вот улочках, высовываясь прямо из окон. Осторожно, не привлекая к себе внимания, они вышли на длинный проспект, вдоль которого стеной стояли ряды высоких жилых домов – поделённые на четвертины этажи находились в собственности Светского дома и за вышеупомянутый налог их можно было использовать как жилище. В таком месте жил и Кайт, на четвёртом этаже в дальней левой четвертине.

Буквально впихнув туда незнакомца, он захлопнул дверь и прислушался к звукам в коридоре, но, к его счастью, ни малейшего шороха не донеслось – видимо, соседи давно привыкли к тому, что сварливый Кайт, после кружки горячительного, шумел временами и погромче. Обстановка внутри была если не бедной, то самой скромной – несколько стульев, длинный стол из парочки досок, большой диван, чистая железная плита, поленница, парочка низких шкафов с одеждой и кухонной утварью, стойка для лютни, много горшков с цветами и пряностями. Никаких лишних вещей, безделушек, картин или статуэточек, которые так любят конферцы. Толкнув старика на диван, Кайт быстрым движением руки подхватил со стола кухонный нож.

– Я обычно не доверяю людям, которые вот так влетают в меня на улице и просят помощь. Говори, кто ты такой? Твоё имя мне ничего не говорит. И то, что ты знаешь мою родню – тоже.

Старик, тихо усмехнувшись, поймал Кайта за кисть, заломил её на бок и вытряхнул нож на пол, отчего юноша аж брызнул слезами – казалось, что ещё хоть миллиметр, и его кисть хрустнет сразу в нескольких местах.

– Да что ты себе позволяешь?! – стонал он. – Назови мне хоть одну причину, чтобы я тут же не сдал тебя конферцам!

Было видно, что старик заметно напрягся. Ему было не по нраву, что малахольный, тощий пацан тыкал ножом ему в лицо и смел угрожать, но другого выхода у него не было.

– Я член Сообщества.

– Ха... Чего? Всех историков перебили ещё лет десять назад, старик. – недоверчиво произнёс он. – Или есть ещё какое-то Сообщество, о котором никто не знает?

– Нет. Только одно.

– Я повторюсь. Королевское Сообщество Орденоносцев вымерло. На моей памяти раз пять в Халдраге устраивали показательную казнь, когда Ловцы из Отдела Тайн выходили на след "последнего", по их же словам, члена Сообщества.

– Что мешает мне быть ещё одним из них? – сказал старик и улыбнулся.

– Мне не нужны твои слова. Мне нужны доказательства. Иначе ни о какой помощи и речи быть не может – ты просто сгниёшь в тюрьме.

Церцель, не сводя глаз с Кайта, полез за пазуху. Там, в слоях толстой одежды, довольно опрятной и чистой на вид, он хранил свою главную тайну. Немного поколебавшись, испытывая ровно такое же недоверие к этому малолетнему хлыщу, какое и он испытывал к Церцелю, старик всё же вытянул руку. На ней висел золотистый диск, подвешенный к цепочке, на котором были выгравированы слова "Derrui Ammarte" – "Божественная Ненависть", в центре же, в окружении крохотных рубинов, располагался герб династии Блоссом в виде девы, что воздела к небу безликую маску, украшенной переплетёнными ветвями красной бычьей агнии и чёрной лонды. На обороте этой своеобразной медали мелким-мелким письмом были выбиты основные законы Сообщества: “Не бей пока первой не прольётся твоя кровь. Не забывай пока добрая память не покинула тебя. Чти, ибо история поучает. Храни вечное – и будешь сильнее любого врага. Изучай – и спустя века сам станешь предметом изучения."

– Это... Что? – изумлённо спросил Кайт.

– Магистерская печать. – слегка нервно ответил Церцель.

– Я... То есть, я знаю, что это, но... Воу.

– Достаточно тебе такого, blahare troui part?

– Я ничего не понял. Но вполне.

– Ты действительно с Пятого? Другому я уж просто не доверюсь. – Церцель тяжело дышал, всё время хватался за бок и стонал.

– Да, мои родители бежали с Пятого. С Парту, ты прав. – тихо говорил Кайт. – Что с тобой стряслось?

– Я один из историков. Само собой, до меня рано или поздно должны были добраться Серые... Добрались, как видишь. – старик убрал руку от бока и на ней Кайт увидел ярко-красное пятно крови.

– Так! Стой! Ты же не хочешь сказать, что уйдёшь к праотцам прямо здесь?

– Об этом я и толкую, кретин! Мне нужен врач, лучше на дом и немедленно! Серые хорошенько исполосовали меня, когда гнали взашей по всему материку. Достали и в этом городе. Чудом мне удалось плюхнуться в сухую канаву и дождаться момента, когда они потеряют след. Запасы лекарств подошли к концу ещё в прошлом городе... – стало заметно, что с каждой минутой силы покидали тело старика Церцеля, голова его клонилась в сторону, туловище заваливалось на спинку дивана. – Раны стали хуже заживать. Без бинтов, без нормальных лекарств...

– Ох, проклятье... Я мигом! Жди тут! Пожалуйста, жди здесь, никуда не уходи, никому не открывай и постарайся не произносить ни звука!

Церцель согласно закивал. Кайт выскочил из дома и направился вниз по проспекту, к знакомому ему лекарю, что также как и он был выходцем с Пятого – таких людей по всему городу было не так много, потому многие из них знали друг друга в лицо и помогали время от времени. Лекарь выкупил свою свободу, продав на бумаге своё поместье, если вдруг кто-то из «добродетелей» пожелает посетить Пятый.

Когда же они вернулись обратно в дом Риала, то застали старика Церцеля уже без сознания. Он едва дышал, сердце его билось крайне медленно, от ударов по щекам не было никакого эффекта. Вместе с лекарем Кайт раздел старика и по-настоящему удивился, когда увидел его тело: испещрённое старыми, гигантскими шрамами, зарубцевавшимися и плотными, которые тут и там истончались до ниточек и царапин. Они покрывали сильное, мускулистое тело, и совсем не удивительно, что он смог так быстро обезоружить Кайта – Сообщество Орденоносцев, если этот старик действительно был их магистром, состояло из лучших солдат своего времени, что по каким-то причинам оставили службу.

Кайту нравились истории о них, которые мать рассказывала ему в детстве. Сообщество, в основном состоявшее из уже почтенного возраст мужчин и женщин, было одним из органов управления при правлении королевы Мирабель Блоссом. В их обязанности входило составление многочисленных документов, обязывающих остальные города подчиняться новой королеве, составление военных планов, стратегии развития государства, управление волеизъявлениями народа и Советов городов, определение судьбы многочисленных военных операций и так далее и тому подобное. Они знали все тайны государства, которые только можно было себе представить, были самыми приближенными к королеве людьми и без зазрения совести могли сказать, что вместе с ней правили Государством Пятого материка. Более того, они самолично архивировали Новую историю – книгу, в которой содержались подробнейшие описания всех событий после свержения Церковников Малефикар. И как раз в ней они описывали то, как армия Третьего проводила тотальное уничтожение жителей Пятого, вывоз их в рабство, мародёрство и другие военные преступления, сведения о которых, в правильных руках, могли обеспечить Третьему грандиозную и затяжную войну, в которой Конферия далеко не факт, что осталась бы победителем. Именно по этой причине бежавших или попавших в рабство членов Сообщества убивали без объяснения причин – иногда прилюдно, как «беглых рабов», иногда при Первых Графах, как «королевских прихвостней».

Хоть Сообщество и существовало не многим более полугода, но его члены действительно успели собрать столько сведений, что каждому жителю Третьего стоило бы их бояться. Около пяти десятка людей, ведомые тремя магистрами, обладали собственной копией всего того, что творили конферцы на землях Пятого. Они практически полным составом бежали с материка и до сих пор, если хоть кто-то из них остался в живых, они пытаются передать Новую историю на Второй – и получить своё отмщение.

Лекарь посыпал растянувшиеся кровоточащие раны по всему телу солью, что останавливала кровь, в то время как Кайт аккуратно протирал их от сукровицы и гноя. Повернув Церцеля на спину, парень действительно увидел большую тяжёлую книгу, которую старик прятал своим телом. На кожаном переплёте, который повидал и воду, и плесень, были нанесены слова «Nuvi Hiera vit Cercel Alarii», снизу была выжжена всё та же печать Сообщества. Между страницами было заложено письмо, всё измятое, с кровавыми отпечатками пальцев. Отложив саму книгу в сторону, Кайт раскрыл письмо и внимательно прочитал, развеяв последние оставшиеся сомнения:

"Имя мне – Зинадин Церцель Аларий, но ученики зовут меня просто Церцель. Год нынче 128 от нового летоисчисления, спустя немногим более двух месяцев наступит 129-й. Я последний историк, заставший в добром здравии события, которые в светских кругах не принято обсуждать, а дата, приуроченная к окончанию войны, запрещена и живёт лишь в памяти тех, кто приложил к этому руку или бежал, скрываясь всю оставшуюся жизнь. Среди последних был и я. Сегодня ровно 50 лет, как Пятый проиграл. Ровно 50 лет как, вынужден я полагать, на материке не осталось ни одного живого человека.

Я ранен и обречён на смерть. Но я обязан передать эту историю дальше, тому, кто правильно сможет ею распорядиться. Ведь люди живут, и особенные люди жаждут мести.

Это моя история. Это история, которая положит начало второй долгой войне, которая закончится неизвестным мне образом. Они убили всех, кто знал правду, в конце концов добрались и до меня, потому я бегу на север так далеко, как только смогу.

Всем нашедшим этот том – передайте Рошель, что я не выдал её тайну. Она – ключ ко всему.

Вероятно, Последний член Сообщества,

Зинадин Церцель Аларий. "

Уже поздно вечером, когда лекарь закончил свою работу и оставил немного лекарств «самому уважаемому человеку», Кайт сидел на столе, поджав колени к груди, и смотрел на беспокойно спящего Церцеля. Голова его буквально разрывалась от мыслей: «Как он здесь оказался? Как долго он скрывается? На самом ли деле прошло целых пятьдесят лет? Что сталось с верхушкой правления?». Несмотря на книгу, в которой, вероятно находились все его ответы, Кайт не спешил трогать вещи старика. Было во всей этой ситуации нечто... Сверхъестественное. Как будто сама судьба столкнула двух этих людей лбами. И Кайту непременное хотелось узнать от самого магистра Королевского Сообщества Орденоносцев, что же случилось с их родным домом. Кайт никогда не был на Пятом – это правда, его мать была слишком молода, чтобы иметь детей в годы войны, потому Кайт родился спустя долгие годы после того, как Пятый оказался покинут, и во многом именно это было причиной, по которой они решились бежать с «остывающего трупа» Пятого материка. Но все эти рассказы, все легенды о Пятом, длиннющая история, Моры! Кайт сердцем чувствовал, что это и его история тоже.

Была уже глубокая ночь, тёмная и тёплая, которую рассеивало пламя печи у противоположной стены дома, да несколько ламп с толстенными свечами – за газовые лампы Кайт не пожелал платить. Церцель всё не приходил в себя и Кайту, наконец, надоело ждать – он нетерпеливо соскочил со стола, схватил книгу и только собирался её раскрыть, как гигантская тень мускулистого старика нависла над телом Риала, а у шеи парня словно из ниоткуда появился короткий кинжал, которым Церцель и ткнул его, пустив каплю крови.

– Положи на место... – тяжёлым осипшим голосом говорил старик, сдавливая Кайта всё сильнее и сильнее.

– Ай! СТОЙ! Хорошо-хорошо! Только отпусти! – вскричал Риал.

Парень бросил книгу на диван, после чего старик отшвырнул его к столу. Церцель, ни секунды не думая, навесил на книгу короб из тонкого тёмно-серого металла и повесил на короб замок. Кайт со страхом пялился на него, в то время как сам старик, устало отирая пот со лба, грузно дышал и постанывал от боли в боку. Он провёл по бинтам рукой и, с некоторой долей облегчения, выдохнул.

– Извини. – тихо и сипло проговорил он.

– Я... Это ты извини. Мне не стоило...

– Да. Не стоило. Чего ты хотел?

– Нам пришлось достать книгу, когда ты отключился...

Церцель гневно засверлил Риала взглядом, но тот быстро его успокоил:

– ЭЙ! Я ничего не читал! – прикрикнул он, выставив руки вперёд. – Кроме письма, что лежало между страниц. Как...

– Последние слова? Да, это они и были...

– Как давно они были написаны? – Кайт чуть боязливо опёрся спиной о столик, держась от Церцеля на должном расстоянии.

– Сегодня. И если бы не ты... Не знаю, когда бы их нашли.

– Кто такая Рошель?

Старик снова повернулся на Риала, но уже с более горящим, воодушевлённым взглядом, однако спустя мгновение к нему снова вернулись ясность и осознание своего положения, потому он печально отвернулся, несколько раз тяжело вздохнул и ответил:

– Она моя жена. Мы... Пятьдесят лет назад мы бежали с материка практически всем Сообществом, по понятной причине без Главного Советника и королевы. Нам нельзя было находится вместе. Мы разбрелись по всему Третьему, чтобы найти способ отправить на Второй материк так много Новых историй, как только могли. Хотя бы одну. Бесчинствующие конферцы, как и их посредники из числа рабов, искали везде где только можно было просунуть руку. Корабли останавливали и проверяли всё, что на них везлось. Столько шпионов было найдено... Столько членов Сообщества потеряно... Я вёл переписку с Рошель. И до сего времени она мне отвечала. Но в последние несколько недель я не получил от неё никакой весточки. Более того, одного из рабов, который и назвал мне место, где она прячется, казнили после того, как уличили в обмане. – он на секунду задумался, после чего продолжил: – Это девушка. Её звали Лиандра. Она была рабыней в местной Колонии Воссоздания, которая находится в сорока километрах от Фаустера. Больше десяти лет я держал связь со многими из Сообщества, но когда на нас объявили полномасштабную охоту, то связи резко оборвались. Пришлось скрываться, быть крайне аккуратными и осторожными. Рошель бежала на север и описала своё примерное положение, назвала и человека, которому она доверяет. На его имя я и должен был посылать письма. Затем случилось неожиданное – Рошель уехала ещё дальше на север и последние несколько лет я бегал из города в город, лишь бы не попасть в руки Серых, а она скрывалась в холодных лесах у северного берега, за пару тысяч километров отсюда.

– Откуда Лиандра знала о том, где прячется Рошель?

– Почти все Колонии уже многие годы связаны сетью ходов, по которым передаются донесения и письма с других концов материка. «Свободные» люди, раскиданные по всем городам Третьего, что являются предками жителей Пятого, помогают в этом. Вот по такой «связи» мы и общались. – он устал вздохнул. – Это мучительно долго. Я осознавал все риски и ужасно не хотел, чтобы она пострадала, потому не рвался приехать к ней. Ведь могло статься так, что я мог выдать и себя, и её. Я боялся лишь одного – что этот момент настанет. Что спустя пятьдесят лет что-то, да случится. И видимо, это момент настал.

– Ты думаешь, что с Рошель приключилась беда?

– Либо с ней, либо с сетью ходов. Чтобы узнать про первый вариант – надо отправиться в путешествие за тысячи километров. Чтобы узнать про второй – заявиться в Колонию и, вероятно, остаться там навсегда потому что многие Колонии приносят слишком много денег и их охраняют даже лучше, чем Первых Графов.

– Так вот как ты оказался здесь. И теперь понятно, куда ты следуешь. – тихо и робко говорил Риал.

– Да... – протянул старик.

– А почему именно Рошель ключ ко всему?

– В последних сообщениях она говорила, что разгадала какой-то шифр, с помощью которого общаются военные корабли Конферии. Можно сказать, что это единственный шанс вырваться из окружения флотилии Третьего и отплыть на Второй. И если это правда – даже это чёртово путешествие на другой край материка будет не так мучительно, как судьба Конферии. Мы должны это сделать! – рыкнул озлобленно старик.

Кайт замолчал, обдумывая услышанное. Тысячи километров дорог, лесов и степей ради прозрачного, почти невесомого шанса на то, что он сможет помочь двум членам Сообщества покинуть материк и обрушить давным-давно заслуженную кару на всю Конферию... Парень занервничал, тяжело задышал, но таки смог выдавить из себя нужные слова:

– Тебе... Нужна помощь? Может, сопровождение...

– Знаешь... Ты гораздо более юн, чем был я, когда всё это завертелось. Вся твоя жизнь впереди, ты ведь «свободный». Зачем тебе это? Ты же понимаешь, что пойдя со мной ты натравишь на себя весь материк?

– Я... Понимаю, но..

– Это действительно так? Ты знаешь причину, ради которой хочешь сражаться и стаптывать ноги? – Церцель серьёзно на него смотрел, пытаясь вернуть его мысли на верную дорогу.

– Моего будущего нет на этой земле. Можно сказать, что на мне висит это проклятье – знать, кто ты такой и откуда ты родом. С малых лет я испытываю ко всей этой земле лишь гнетущую изнутри ненависть. И теперь я встречаю человека, который говорит о том, что к тиранам и рабовладельцам, эксплуатирующим наш народ, может прийти заслуженная кара. Не ровен час, как я тоже могу оказаться за рвами и колючими стальными стенами тюрем или внутри богомерзкой Колонии. И тогда мои мысли будут сожжены той злобой, которую я буду испытывать к самому себе. Стоит им только узнать, кто мои мать и тётка... – сказал он и стиснул кулаки.

Церцель замолчал. Он грустно смотрел на Кайта, который сжимал челюсти от нахлынувших эмоций. Думал о том, каким он сам был в его возрасте, как горел быть героем, спасти всех и каждого, быть защитником, который бы ни разу никого не подвёл. Это болезненные воспоминания, потому как им не суждено было сбыться. Но каждый раз, получая от судьбы по несносной голове, он понимал, что лишь наращивая своё тело и душу всеми этими грехами, за которые высокие чины вешают тебе медаль на грудь, ты и становишься героем. Умывший руки в крови, окунувшийся туда всем телом, встретивший тысячи глаз, которые молили тебя о спасении и пощаде... Церцель смотрел на Кайта и не мог понять, почему же он так похож на него самого этим, безусловно, опасным безрассудством и диковинной даже для него смелостью?

– Хорошо. Мы пойдём вместе.

На момент ему показалось, что Кайт испугается, струсит, но тот лишь удивлённо посмотрел на старика, после чего стал быстро и с облегчением выдыхать.

– Ох, спасибо...

– Ты ведь даже не знаешь, как всё произошло... Ты ослеплён желанием наказать тех, то когда-то сделал больно твоим предкам. Но не боишься ли ты, что и предки делали не самые порядочные вещи?

– Ты историк, Церцель. Ты всё это видел своими глазами. – Кайт присел на стул рядом с диваном и тихонько попросил старика: – Расскажи мне, как оно всё было на самом деле?

– Хах... Хорошо. Начнём издалека и думаю, что к тому моменту, как мы доберёмся до Рошель, наша история замкнётся. Конечно, если ничего интересного не произойдёт...

Старик прочистил горло, выпил кружку холодной, почти ледяной воды, и начал свой рассказ – так, будто вся история последних пятидесяти с лишним лет велась в его голове как дневник, самым подробнейшим образом.

– Что ж... Всё началось с поражения Церковников Малефикар...