Сигма. Мир под другим небом

Пролог

Вселенная Сигма, Санкт-Петербург

В одном из городских баров в историческом центре города поздним вечером выходного дня сидела молодая пара: парень и девушка. Было видно, что девушка готова, что называется, раствориться в своём избраннике, она буквально смотрела ему в рот, когда он что-то говорил.

— В общем, - продолжал мужчина, которому на вид было около двадцати с небольшим лет. – Моя схема оказалась рабочей, так что батя, думаю, скоро подарит мне квартиру. А там уже и о нашей свадьбе можно будет подумать.

При этом он улыбнулся. Девушка ответила ему тем же.

— Вить, - заговорила она. – А ты помнишь, какой сегодня день?

Виктор на какой-то момент задумался. Он уже давно знал, что женщины никогда не задают таких вопросов просто так. Скорее всего или у неё день рождение, или какая-то годовщина. Сейчас было лето, а познакомились они весной. Значит, скорее всего, день рождения. А разве он не осенью?

— Маш… Я боюсь ошибиться, - честно сказал парень, - точно не годовщина знакомства и не твой дэ-эр.

Маша нахмурилась и легонько толкнула своего мужчину ножкой под столом. За что она нравилась Виктору, так это за прямоту и искренность. Мария никогда не притворялась, а её эмоции всегда были неподдельными.

— Ой, злюся! – проворчала она, - Как ты мог забыть, что сегодня ровно год, как мы впервые поцеловались?

— М-да, - сказал Виктор тихо и откинулся на спинку дивана, на котором сидел.

Почему-то сейчас он почувствовал, что вдруг стало резко жарко, он осмотрелся. Такого чувства дискомфорта ни у кого больше в баре не было. Все сидели, наслаждались долгожданным выходным, общением друг с другом и горячительными напитками.

— С тобой всё нормально? А то ты что-то вдруг резко побледнел, - спросила девушка.

Виктор заметил, что даже воздух стал каким-то слишком горячим.

— Ты ничего странного не замечаешь? – спросил он у своей девушки.

Теперь удивления Маши было ничем не скрыть.

— Ничего странного, Вить. Разве что твоё поведение сейчас, - констатировала она.

Он поднялся с места и двинулся в сторону выхода, перед этим бросив своей спутнице:

— Я, пожалуй, выйду. А то мне как-то не по себе. Подышу воздухом.

Виктор пробрался между рядов столов с посетителями, а потом вышел из бара. Мужчина оказался на Невском проспекте. Немного постояв и подумав, он пошёл в сторону Екатерининского канала, который был недалеко оттуда. Он прошёл немного по набережной и остановился, положив руки на ограждения. Была белая ночь, в это время суток было ещё светло. Жизнь в городе продолжалась, несмотря на то, что людей было меньше, чем днём. В основном здесь гуляли туристы и отдыхающие. Недалеко от Виктора стоял величественный Казанский Собор, построенный архитектором Воронихиным ещё в начале девятнадцатого века, а с другой стороны от мужчины был Храм Воскресения Христова на Крови, или, как его называли Петербуржцы, Спас на Крови.

Виктор сделал глубокий вдох. Свежий воздух немного его успокоил, но тревога почему-то не уходила. В небе что-то мелькнуло. Он поднял голову. Ничего, наверное, показалось. Внезапно всё тело, от макушки до пяток, пробило резкой болью. Зрение стремительно сфокусировалось, устремляясь куда-то вверх, куда-то дальше этого неба. В голове стали рождаться необъяснимые образы, сознание точно раздваивалось, будто кто-то пришёл в его голову. И этот кто-то поглощал его воспоминания, подменял ценности, в памяти рождались события, которых Виктор никогда не переживал: учёба в простой общеобразовательной школе, военная присяга, женщина, похожая на Машу, только старше неё. Пришедший будто бы вытеснял Виктора как в его голове, так и в его теле. Дыхание резко перехватило. Последнее, что понял парень, это то, как он падает на камень набережной, а вместе с ним и в небытие.

Глава 1

Москва

В дверь одной из квартир старого фонда жилья кто-то постучался. Пожилой хозяин квартиры кряхтя встал с тахты и направился в прихожую, по пути засовывая ноги с пальцами, скрученными полиартритом, в тапочки. Сгорбившись и переваливаясь с одной ноги на другую, старик прошёл по коридору, а потом посмотрел в дверной глазок. В скудном свете единственной лампочки лестничной клетки был виден невысокий широкоплечий мужчина в кожаном пиджаке. Старик ждал его. Он открыл дверь и поприветствовал гостя:

— Здравствуйте! Это вы мне звонили? – он пригласил гостя внутрь.

— Я, - ответил здоровяк, заходя внутрь, - зовите меня просто Гризли. А вы – Якоб Израилевич, если я всё правильно понимаю.

Старик положил перед гостем пару тапочек.

— Совершенно верно, господин Гризли, - Якоб указал рукой в сторону большой комнаты, всего у него в квартире их было две. – Прошу в зал!

Гризли посмотрел на тапочки, а потом на старика. Он уже отвык от простой вежливости. Все, кто ему приносили тапочки, как правило, ожидали что-то от него получить, в основном денег взаймы. Однако здесь был совершенно другой случай. Здоровяк, державший в руках чемодан, проследовал за хозяином квартиры.

В гостиной стоял журнальный столик рядом со стареньким диваном. В углу был маленький телевизор, который, судя по слою пыли на экране, уже давно стал не более чем частью интерьера. А вот напротив дивана была доска для презентаций. Гризли сразу понял, что старик её поставил не просто так. Гость расположился на диване, а хозяин сел на табуретку напротив гостя.

— И почему же такой почтенный господин пришёл сюда без охраны? – поинтересовался Якоб.

Гризли изучил предметы на столике: две чайные пары, заварной чайник, доливной чайник и тарелочка с дольками лимона. Он самостоятельно налил себе чай, но лимон класть не стал.

— Дело в том, Якоб Израилевич, что не любое дело можно доверить лишним ушам. И иногда я позволяю себе прогуливаться по Москве без охраны. Свежий воздух – штука полезная.

— И о чём же вы хотели со мной пообщаться, господин Гризли? – старик решил переходить к делу.

Здоровяку нравился такой подход, и он охотно пошёл на встречу хозяину квартиры.

— Я хотел узнать у вас побольше про энергию, называемую Сигмой, так как именно вы – один из немногих учёных, которые собрали по крупицам те разрозненные знания, которыми располагаем мы, - тут Гризли махнул рукой, - только давайте пока что пропустим историческую справку про Калифорнийский метеорит и чудовищ из Южной Америки. Это знают все. Мне интересно то, что вы знаете о природе Сигмы, а также различные пересылки с её помощью.

Якоб сверкнул глазами, однако не в его природе было выдавать что-то не торгуясь.

— Ой, знаете… А я ведь повязан обязательствами. Документы подписывал о неразглашении, когда занимался наукой.

Гризли на это тихо посмеялся, а потом щелкнул замками на своём чемодане.

— А мне, господин учёный, говорили, что вы просто так ничего не скажите, - здоровяк достал из чемодана листок бумаги. – Ваш запрет о неразглашении закончился несколько лет назад, - он протянул хозяину квартиры листок, - вот и справочка об этом имеется. Я вас отблагодарю, если вы просто прочитаете ещё одну лекцию в своей жизни. Только слушатель у вас будет один – это я.

Старик прочитал содержимое справки, а потом положил ее рядом с телевизором.

— Что же… Раз так, давайте поговорим о Сигме, - старик отхлебнул немного чая, а потом продолжил. – Сигма – это особая форма энергии, которая связывает своего носителя с тем или иным элементов природы, как их называют философы, - стихии. Как вам известно, связь человека с этой энергии началась после падения Калифорнийского метеорита. Это в корне изменило нашу жизнь. Среди людей появились так называемые спящие, чья связь с Сигмой появится только в будущем… или не появится… И пробудившиеся, которые уже её обрели. Она даётся не каждому.

— Знаю, да.

— Я, когда работал, сделал предположение, что сигма-бойцы черпают энергию от сфер нашей планеты: литосферы, атмосферы, биосферы и так далее. Но ведь первовещества, стихии, могут быть не только в пределах нашей планеты. Например, Солнце, и та энергия, что оно даёт, её ведь тоже можно назвать первовеществом, ведь без неё не будет происходить жизненных процессов в организмах живых существ. Это может быть и тьма, как энергия противопоставленная энергии Солнца. В нашей с вами жизни энергия никуда не девается, и в этом плане Сигма – такая же энергия, имеющая собственный фон. А спящие и пробудившиеся – это люди, умеющие переводить, грубо говоря, потенциальную сигма-энергию в кинетическую, используя то первовещество, к которому они наиболее чувствительны: огонь, вода, земля и так далее.

— То есть, Якоб Израилевич, вы хотите сказать, что сигма-энергия также подчиняется закону сохранения, как и любая другая энергия?

Учёный указал на здоровяка пальцем.

— Совершенно верно, мой новый друг! Вы абсолютно правы! И Сигма – это сильная для человека энергия. Которая покорится далеко не каждому.

Гризли усмехнулся.

— Знаю-знаю. Один сигма-боец способен уничтожить несколько берсерков. Были бы они ещё непробиваемы для танков и артиллерии…

— Простите, господин Гризли, вы сказали «берсерков»? А это кто такие? Я только про древнескандинавских слышал.

Здоровяк сочувствующе покивал, глядя на неработающий телевизор.

— Понятно, почему у вас телевизор пылью оброс, - потом он снова посмотрел на старика. – Берсерки – это генно-модифицированные люди. Такие суперсолдаты с высокой силой и выносливостью. Только вот долго они не живут и используются как пушечное мясо.

Гризли заметил, что его слова как-то расстроили Якоба. Старик отошёл от доски и сел за свою табуретку, взяв в руки чашку с остывшим чаем. И всё же здоровяк решил продолжить:

— Так или иначе, конечно, сравнивать их с сигма-бойцами некорректно, Сигма в этом смысле выглядит благословением с небес.

Якоб Израилевич улыбнулся и ответил:

— Сигма-бойцы – это вообще люди, благословлённые небесами, кто бы там что не говорил!

Здоровяк снова открыл свой чемодан и достал оттуда широкую бумажную ленту. Он встал из-за стола, а потом развернул ленту прямо на напольном ковре.

— Что это такое? – спросил старик.

— Это анализ фона Сигмы за последнее десятилетие, - объяснил Гризли. – Хотел у вас, Якоб Израилевич, поинтересоваться, что вы можете сказать о вот этом, - Гризли выбелил один заметный всплеск фона в начале ленты, - и о вот этом бугорках, - он выделил другой всплеск на другом конце ленты.

Старик сел на пол, превозмогая боль в пальцах, и принялся разглядывать предложенные образцы, в нём снова проснулся научный интерес. Он взял линейку и начал производить и геометрический анализ всплесков. Гризли периодически слышал от старика, восклицавшего полушёпотом «поразительно!», «удивительно!», «восхитительно!» и прочее. Здоровяк отошёл подальше, чтобы учёному ничего не мешало в его исследовании. Затем Якоб достал свои старые справочники, от запаха которых Гризли раскашлялся, не любил он старую бумагу. Сравнивая какие-то показатели, старик делал записи, а потом с разрешения здоровяка делал записи и на ленте. Через полтора часа исследования Якоб встал с пола, Гризли помог ему, взяв под локоть.

— Так что же за всплески такие, Якоб Израилевич?

Старик посмотрел ему прямо в глаза.

— У меня есть только предположения, господин Гризли. Я не могу ничего утверждать на сто процентов, - сказал он с некоторым сожалением в голосе. – Всё сугубо гипотетически. Увы, но даже в наш продвинутый век есть области науки, где остаётся рассуждать лишь в домыслах и предположениях.

— Ближе к делу, господин учёный. Домыслы учёного – это не домыслы прохожего с улицы, так или иначе, но на что-то научно обоснованное вы будете опираться в своих умозаключениях. Я вас внимательно слушаю.

Якоб перевёл дыхание, а потом подошёл к доске и взял фломастер. Он нарисовал на доске несколько прямых линий.

— Вы, господин Гризли, наверняка знаете, что наш мир существует в трёх измерениях пространства и одном измерении времени. Я же могу предположить, что наш мир – не единственный. Их множество, - учёный показал на доску, - и каждый из этих миров существует параллельно остальным, каждый на своей линейке времени, каждый в своей вселенной. И никакое вещество нельзя перенести между этими параллельными линиями.

— А что же можно? – спросил здоровяк, хотя уже начал догадываться, к чему клонит старый учёный.

— Энергию, - Якоб ответил коротко и ясно, будто выстрелил из пистолета.

— То есть Сигма может передаваться между вселенными, вы это хотите сказать? – Гризли сам не заметил, как не смог закрыть рта от изумления.

— Вы, господин Гризли, думаете в правильном направлении. Сигма, повторяю, - сильная энергия. И, я готов предположить, что она может перетекать между вселенными. И ещё она может брать с собой любую другую энергию, по крайней мере совместимую с ней. И чтобы передать энергию нужна волна. И именно примеры вот таких волн вы и показали мне на этой ленте, - старик указал на ленту, продолжавшую лежать на полу.

— Значит, Сигма из нашей вселенной что-то отнесла в соседнюю? – здоровяк развёл руками.

Якоб отрицательно покачал головой.

— Нет, господин Гризли. Эти волны не от нас, а к нам пришли. При чём первая, которая случилась девять лет назад, имеет более хаотичную природу. Она была естественной. А вот эта, недавняя, судя по её более ровным очертаниям, я готов предположить, имеет вполне себе рукотворную природу.

— Хотите сказать, что люди из параллельной вселенной что-то нам отправили преднамеренно?

Старик посмеялся. Гризли разглядел в этом смехе некую снисходительность к нему. В любом другом случае он бы наказал человека за такое поведение, но сейчас этому старику можно и простить. Когда старик закончил смеяться, он продолжил:

— Хорошо, если это обычные всплески энергии, несущие лишь какую-то абстрактную информацию. Только по широте спектров этих волн я могу, опять же, предположить, что передавалось что-то системное и организованное. Вполне вероятно, я даже почти уверен, что это было не «что-то», - Якоб снова заглянул Гризли в глаза, - а «кто-то».

Гризли остановил старика жестом.

— Подождите, господин учёный! Что значит «кто-то»? Вы мне вот перед этим говорили, что эти волны не способны передавать вещество! Как они могли кого-то сюда принести? Человек – это тело вещественное! А это означает, с ваших же слов, что Сигма не в состоянии принести сюда кого-то из параллельной вселенной!

Якоб Израилевич не замедлил с ответом.

— Вы правы, что нельзя передать сюда человека целиком. Но можно спокойно переместить его энергетическую составляющую. И широты спектра этих волн вполне достаточно для этих целей.

Гризли сокрушённо опустился обратно на старый диван, который под его весом жалобно скрипнул.

— И что же это за такая энергетическая составляющая человека? – тихо сказал он.

— Это его душа, господин Гризли, - заключил старый учёный.

— Хотите сказать, что за последнее десятилетие к нам сюда попало целых две души из другой вселенной? И одну из них послали сюда специально? – продолжил свои мысли здоровяк.

— Я могу только предполагать. И не могу ничего утверждать, как истину в последней инстанции.

Гризли сложил руки в замок и поставил локти на журнальный столик.

— Вот как раз ваши заключения и звучат наиболее убедительно. Значит, девять лет назад кого-то сюда занесло, а совсем недавно кто-то сюда пришёл сам. Только вот зачем? – здоровяк встал со своего места, - Спасибо, Якоб Израилевич, за интересную беседу. Вы мне преподнесли немало пищи для размышлений.

Он начал собираться. Старик наблюдал, как Гризли сворачивает ленту и убирает её в чемодан. А потом он вынул из чемодана пачку денег.

— Вот вам маленький сувенирчик за беспокойство, - сказал он и положил пачку на журнальный столик.

— Это вам спасибо, что зашли. Хоть пообщался, - ухмыльнулся старый учёный. – Удачи вам!