Сигнал с Земли-2: Лазер и Береста

«При визуальном контакте с объектами, нарушающими законы евклидовой геометрии (сферы, вывернутые наизнанку; левитирующие предметы; тени, живущие отдельно от владельца), запрещается: кричать, бежать, стрелять. Рекомендуется зажмуриться и считать до ста». — Дополнение к инструкции для охраны периметра НИИ, октябрь 2010 г.

Я проснулся от своего крика. Сердце бешено колотилось и дыхание было резким, как после спринта. В кошмаре лицо Владлены превратилось в маску робота и расплылось, когда я к ней прикоснулся. А за спиной хохотал Келлер и напоминал, что я — всего лишь биомеханическая кукла. Копия. Фейк. Жадно глотая воздух, я сел. События последних месяцев смешались в кашу: катастрофа 2010 года, каким-то чудом работающий смартфон, портал в будущую версию Гагаринска, война систем безопасности. Я отчаянно пытался все это забыть, но мозг напоминал каждую ночь. Я — здесь. А она — там, в неизвестности за Пробоем. Уже пятнадцать лет.

Мое «временное» пребывание у Влада затянулось уже на несколько недель. С одной стороны, жизнь шла довольно размеренно и в привычном русле. Дежурства и выезды с группой Контур: аномалии, «нештатные происшествия» вроде атаки домового или вылезшего из канализации кислотного слизня, с которыми Наблюдатели не рисковали бороться сами, а сразу вызывали поддержку. Хотя последние пять дней у нас с командиром отпуск. С другой стороны, Келлер меня отправил за информацией о Пробое и я ее нашел. У меня не было выбора, поэтому все данные я передал Молоту. О том, что за Пробоем – другой мир, из которого к нам поступает энергия (эти ученые, зачем они вообще экспериментировали с неизвестной энергией?!), которая и формирует варп-пузырь вокруг города.

Меня оставят в живых после заварушки, которую я устроил в башне «Вавилон», только если я смогу закрыть Пробой. Это задача, с которой справится вряд ли даже корпорация, не говоря об одном человеке. Но и им, и мне нужно одно — Владлена, которая находится по ту сторону. Влад рассказал, что ее затянуло внутрь, когда случился Пробой, и она не погибла. Я это узнал совсем недавно.

Заснуть не получится, поэтому я вышел на крыльцо покурить, накинув пуховик. На пачках уже не пишут «курение убивает», потому что убивает оно медленнее, чем все, что творится в Гагаринске.

На улице было привычно сыро. Туман окутал домики, а редкие капли, стекающие с крыши коттеджа, барабанили по крыльцу. С окраины поселка приятно тянуло свежим ароматом хвои. Далеко в темноте уютно ухала сова.

— Кошмары? — Влад неслышно появился за спиной, одетый в шорты и футболку. Я вздрогнул. Никак не привыкну к его вампирским штучкам: он тихо движется, не боится холода, нечеловечески силен. Никто не ожидал, что в мире, выживающем после техногенной катастрофы, появятся существа из старых сказок.

Я хмуро кивнул.

— Ты напряженный в последнее время, — сказал командир.

— Конечно, каждый день брифинги с Молотом. Хорошо, что удалось выпросить отпуск у генерала.

— Хорошо, что они нам помогают, — Влад задумчиво почесал татуировку на предплечье. На ней был изображен Кельтский узел. Узор наносили явно не в нашем мире: толстые линии переливались черно-бурыми оттенками. — С их ресурсами за Пробоем нам будет значительно легче.

Корпорация и правда неплохо нас снабдила. Запасы консервов на несколько недель, оружие, полевое обмундирование со встроенной броней, аптечки в тонких свинцовых кожухах. Очкарик-айтишник загрузил на мой смартфон какой-то апдейт, который он назвал LLM. Этот LLM сам подключается к микрофону, анализирует все, что происходит вокруг, делает текстовую выжимку и отправляет ее в канал связи с Земли-2. Мне больше не надо тратить время, чтобы набирать длинные отчеты, ведь они уходят сами.

Вчера курьер привез небольшую коробку, в которой лежат изящные ювелирные украшения. Золото с кусочками артефактов и аномалий внутри. Похожие на те, что делала Лима в Вавилоне. Для торговли с местными.

Я нервничал: ничего не знаю о месте, куда мы собираемся сунуться.

— Влад, мне нужно больше информации. Я не хочу быть слепым котенком там, за Пробоем.

— Подземные Боги! Ты опять? — Командир недовольно поморщился. Он так всегда делает, когда я лезу с расспросами про его родные места.

— Да наплевать! Мы туда идем вместе! Через полдня я и так все увижу своими глазами. Мне надо знать, к чему быть готовым.

— Вот на месте и увидишь. Там все, как здесь, но немного по-другому.

— Кто такие подземные Боги? Вампиры поклоняются кому-то из ада?

Влад расхохотался.

— Конечно, нет! В Засеке — обычные Боги. Самым главным считается Перун. Но у нас больше всех почитают Велеса — Бог мудрости, магии, и также проводник душ умерших.

— Что за Засека? Это же оборонительный вал из стволов деревьев? В Богов верят только в острогах? И у каких “нас”? У вампиров?

— Идем в дом, объясню, — сказал Влад и открыл дверь.

Мы вошли в дом и поднялись на второй этаж, в кабинет. Я сел за стул, а командир взял из секретера бумагу и карандаш.

— Вот смотри, здесь, — он нарисовал большой круг, — живут люди и остальные. У вас — Земля, у нас — Засека. Только это не шар, а огромная территория: поля, леса, горы, реки, озера. Морей нет. По краям — Грань. Влад жирно обвел границы круга.

— А почему Засека?

— Не знаю — пожал он плечами. — Наверное, потому, что испокон веков все друг с другом воюют. Люди воюют с упрырями — это вампиры, перевертышами — это оборотни и скрутнями — это метаморфы. И еще друг с другом: каждое княжество пытается захватить соседей. Все города обнесены стенами и частоколами, засеками. Тракты — опасные. Люди за последний век совсем сдали позиции: они очень разобщены, а у упырей есть король, который собирает армии.

Влад еще несколько раз обвел границы круга и продолжил:

— Никто не знает, что за Гранью. Никто оттуда не возвращался, на то она и Грань.

— Кто такие метаморфы? — Я покрутил в руках бронежилет. — Это от них защитит?

Он нахмурился:

— Не бери в голову. Не думаю, что мы встретимся с этими мерзкими тварями.

Я задумчиво побарабанил пальцами по столу.

— Получается, что нам там должно быть легко? Пара автоматов, гранаты, броники. Если не нарвемся на какую-нибудь армию, то нас сложно будет победить.

Командир разочарованно покачал головой:

— Нет. Если выйти на заставу и атаковать — может быть. А в лесу ты даже не поймешь, откуда прилетела стрела. Люди и прочие там веками воюют. Хитрость, маскировка, тактика, знание местности, настороженность. Голой силой там долго не продержишься. Если вообще еще люди остались.

— А куда бы они делись? — я удивленно поднял брови.

— Когда меня затянуло в ваш мир, король вампиров заканчивал стягивать войска к последним уцелевшим княжествам, которые были истощены войной друг с другом. Поля горели, урожая было мало. На обозы нападали то твари с болот, то банды оголодавших крестьян. Вряд ли люди продержались пятнадцать лет.

Неприятные новости! Постоянная война уже плохо, а тут еще армии кровососов. Как я там найду Владлену? Выжила ли она?

Мои тяжелые мысли прервал спокойный голос командира:

— Герман, отдохни немного. С утра час на сборы, потом надо выдвигаться. Люди Молота должны привезти пропуска.

Я кивнул и отправился спать.

Утром меня разбудили громкие голоса.

— Какого лешего вы мне это пытаетесь всучить?! — Командир рвал и метал. Я впервые видел его ярости. Раньше он всегда был собран и хладнокровен.

— Роман, успокойтесь, — пытался урезонить его парень в штатской одежде, явно из Молота.

Было непривычно слышать обращение к нему по настоящему имени. Мы все его звали по позывному — Влад. Как я догадываюсь, в честь Дракулы.

— Да как я могу успокоиться? Вы мне пытаетесь втюхать какую-то халтуру! Забери обратно свои промокашки!

— Послушайте, это единственное, что мы смогли достать. Да, пропуска в Закрытый Сектор не были внесены в журнал учета и, если их захотят проверить, вас выведут на чистую воду. Но сами формы пропусков — настоящие. Тем более, вы — легенда. Командир самого сильного отряда группы “Контур”. Вас узнает любой охранник.

Влад выхватил у холуя бумажную папку, схватил его за шкирку, дотащил до двери и выбросил с крыльца. Вернулся уже спокойным.

Мы умылись, позавтракали растворимым кофе и бутербродами. Молча пошли собираться. Брюки и куртки пахли свежей краской для ткани — явно новые. Оружие — тяжелое, приятное на ощупь, покрытие слегка матовое. Электроника умных блоков “Калашниковых” мигала лампочками.

— Посмотри. Сразу видно, что очень крутые спецы доработали, — командир взял автомат в руки. — Молот все переделал. Они добавили гравитационные артефакты, которые сильно разгоняют пули, поэтому цель поражается быстрее, не надо брать сильное упреждение. И точность выше.

Влад выщелкнул один патрон из запасной обоймы:

— У таких штучек почти нет отдачи: гильзы уменьшенные. Пороха в них ровно настолько, чтобы кинетической энергией при обратном движении отщелкнуть затвор, досылая следующий патрон в ствол. А пули сделаны из обедненных ядер аномалии “Танос”. При их попадании в любую цель возникнет область размером с баскетбольный мяч, которая сразу же рассыпается в пыль.

Командир снял оружие с предохранителя и выстрелил в стену между комнатой и кухней. Я думал, что меня оглушит, ведь акустика в помещении усиливает звук. Но выстрел прозвучал тихо, как с глушителем. Пуля ударила в каменную кладку, сразу возникла серая сфера, которая тут же сжалась вместе с частью стены, оставив полукруглый кратер сантиметров пятьдесят в диаметре. Будто кто-то зачерпнул ложкой густое пюре. То, что недавно было камнем, осыпалось пылью на пол.

— Жалко же дом, ты чего делаешь?

— Мы же сюда не вернемся, чего жалеть? — вздохнул Влад.

— Почему? Не веришь, мы справимся?

— Ну смотри, Герман. Первое. — Вампир начал загибать пальцы. — Нет контролируемого способа вернуться, поэтому твоя жена до сих пор там. Второе — если даже есть, она может не хотеть. Там все очень хорошо, просто и по-честному. Крестьянская Русь, терема, поля. Свобода и воздух. Вряд ли она там занимается наукой потому, что нет ни приборов, ни инструментов. Но вполне могла открыть какой-то бизнес. Молекулярную кухню или клуб для игры в Мафию.

Я фыркнул.

— Третье — она могла погибнуть. Прости за честность и прямоту, но выживают там, прямо скажем, очень не все.

— Четвертое и последнее, — перебил я, — Она могла влипнуть в неприятности и какой-нибудь князек держит ее в заточении и пользуется ее знаниями. А мы придем и вытащим. И вообще, почему ты думаешь, что с той стороны нет такого же Пробоя? Вошел и вышел — приключение на десять минут.

Влад потряс головой:

— Мы же это обсуждали, ты помнишь. Если бы там можно было войти в аналогичный портал и выйти на нашей стороне, то тогда бы хоть раз за пятнадцать лет это случилось. А ты хоть раз слышал, чтобы кто-то прорывался из светящейся ямы? Люди, упыри, другие твари?

Я поджал губы и отвернулся, продолжая собирать рюкзак и расфасовывать боеприпасы в карманы разгрузки. Мне тяжело было осознавать все это. Но вдруг она там потеряла уже всю надежду на спасение и некому ей помочь?

Через полчаса мы выехали. Отправились на моем Гелендвагене: он гораздо более вместимый.

— Герман, мы подъезжаем. Давай перестрахуемся, — Командир достал автомат с заднего сидения и положил себе на колени. Я сделал то же самое. Рюкзаки мы кинули ему в ноги: вдруг придется быстро бежать и не будет времени доставать все из багажника.

Я довольно резко затормозил около КПП и опустил передние стекла. Не надо давать им возможности спокойно рассуждать, лучше навести панику. Пара ребят из милицейского патруля подошли к нам. Они были ошарашены, увидев такую машину, ведь на улицах последние пятнадцать лет ездили только совсем старые авто: сложная электроника не пережила Пробой. Но не объяснишь же им, что эти микросхемы натаскали из технического портала рейдеры Молота: проект засекречен.

— Предъявите документы, — козырнул один из них, немного заикаясь. Второй нерешительно переминался с ноги на ногу.

— А что, твоя подружка в штаны навалила? — поинтересовался Влад, доставая пропуска из бардачка. Служивый не ответил, молча взяв картонки.

— Скорей давай, у нас красный уровень угрозы! Приборы взбесились, в здании канцелярии засекли домового. Пока — не активного. Но если не просветить подвал от теней, он выберется и порешит вас всех. А потом уйдет в жилые кварталы.

Солдат побледнел. Второй вопросительно смотрел на нас.

— Домовые — страшные твари, — пояснил я. Появляются иногда в очень темных местах, где никто не бывает. Если вовремя не поставить портативные прожекторы — активируется. То есть, прорвется на нашу сторону. Махина под два метра ростом в лохмотьях из тени. Глаза и пасть горят голубым. Лапой может пробить стену.

Второй побледнел тоже.

— Ворота открой, тормоз! — Влад с угрозой наклонился изнутри к окну машины. — Мне развернуться и уехать? Да без проблем. Герман, трогай.

Парнишка проблеял:

— Нет, не нужно. Просто не положено. Нам нужно вызвать базу и получить подтверждение пропусков…

Командир резко открыл дверь, схватил обоих за шкирки и запихал на заднее сидение. Крикнул часовому: «Открывай, Базу по дороге вызовут!» и запрыгнул обратно.

Через пару секунд створки ворот медленно начали расходиться в стороны. Солдат, заикаясь, вызывал базу и диктовал номера пропусков. Я вдавил педаль газа в пол и пытался собрать все выбоины в старом асфальте, чтобы не облегчать ему задачу.

За несколько минут мы доехали до здания канцелярии, которое находится в самом эпицентре случившейся в 2010 году катастрофы. Пробой выглядит так же, как и в прошлые мои вылазки — огромный провал в земле, светящийся яркими голубыми лучами. Я резко затормозил около лежащего на земле бетонного столба. Оба солдата стукнулись о сиденья головами. Рация улетела куда-то на пол. Влад усмехнулся.

Мы вышли из машины, взяв рюкзаки и оружие. Рация трещала помехами, кто-то отчаянно пытался что-то донести до служивых, сидящих на заднем сиденье. Я нажал кнопку блокировки дверей, но они не заметили.

Кожу стало заметно покалывать и слегка загудело в голове. В воздухе пахло озоном, и, кажется, бедой.

— Тот самый столб, — я показал Владу пальцем выбоины от пуль на бетоне. — Это за ним ты прятался, когда тебя прижали автоматчики?

— Ага. Я тогда кинул в них камень, крикнув, что это граната. Один из них его отбросил, попав в Пробой. Тогда весь город слегка перетряхнуло.

— Помню, — кивнул Влад, направившись к Пробою. Я шел следом. — Я тогда дежурил в патруле. Началось землетрясение, появилось много аномалий, приборы сошли с ума. Везде началась паника.

Когда до ямы оставалось пара шагов и командир начал разматывать трос для спуска, раздался резкий крик сзади:

— Стоять! Нарушители!

Понятно, База прислала ответ по пропускам: в журнале их нет.

Командир резко сорвал с разгрузки “Хлопушку” — гранату, в которой 2 гравитационных микро-аномалии с противоположными зарядами. После задержки она срабатывает: сначала расширяет пространство, отталкивая все вокруг, а потом схлопывает. Когда я такую в одной заварушке кинул в Ниву, ее передняя половина сжалась до размера мяча.

Граната описала небольшую дугу и приземлилась между тем самым столбом и Геликом, за которым прятались солдаты, судорожно пытающиеся перевести автоматы в боевой режим. Ситуация складывалась так себе.

Я бросился на землю, упав рядом с самым краем провала. Командир плюхнулся на меня, прикрывая. Благородно, конечно. Но я-то знаю, что он практически бессмертный.

Хлопушка сработала, как и должна была. Хлопнула, расширилась голубоватым шаром отталкивающей гравитации. В одну сторону полетел Гелендваген, оттолкнув солдат, что было нам на руку. В другую (в нашу) полетел бетонный столб, что на руку не было вовсе. Влад схватил меня рукой и перекатился в сторону провала. Упал сначала он, а за ним полетел вниз я. Пятно Пробоя было прямо под ногами.

По мне побежали искорки, впиваясь в кожу, в голове взорвалась вспышка острой боли. Сознание начало плыть, но я заметил столб, летящий вслед за нами, когда сияние Пробоя меня поглотило.