Сиктонис

Сегодня Темпорус что-то разговорился. Вообще, он всегда был молчалив. Нет, конечно, он – учитель истории и должен говорить на уроке… Но я имею в виду, что обычно он говорил мало и по существу, но сегодня!.. Мощно! Просто лекция в университете. Да, Расстрийская война, или Разрушительное восстание, всегда было его слабым местом. Любое упоминание о ней могло вызвать многочасовые дискуссии.

Сам Темпорус – аппартонец. Поэтому у него такое странное имя. У них у всех там странные имена. Последнего наследника звали Белослав. Это что за имя вообще? Белослав Ристич. Да, вот о нем как раз и идет речь.

- Кто знает, кто пропал в период той войны? – спросил Темпорус.

Почти все подняли руки вверх. Конечно, весь Сиктонис был знаком с этой легендой или, если точнее выражаясь, историческим фактом. Темпорус указал на сидевшую в углу Камиллу – девочку, которая знакома со всеми легендами и преданиями, из-за этого пристрастия многие считали, что у нее не все дома.

- Белослав Ристич. Наследник второй семьи-основательницы Сиктониса и Аппартона, - ответила Камилла. Темпорус кивнул. Он имел привычку всё время поправлять очки, когда ему что-то нравилось, что он сейчас и сделал. Проведя рукой по своим черным волосам, которые, к слову, уже начали седеть, он решил прогуляться по классу.

- Говорят, - продолжила Камилла, - что он сам убил себя и бросился в реку, чтобы его тело унесло течением туда, где бы его не нашли, – в Пилкенское море. Но другие утверждают, что его жестоко убили, а тело закопали, потому что иначе он бы вмешался в ход войны, а Аппартон всегда придерживается нейтралитета.

- Да, Камилла, спасибо, - сказал Темпорус. - Слухи разные ходят, но никто точно не знает, что же тогда произошло. Поговаривают, что он просто исчез, ведь тело так и не нашли.

Я закатил глаза. Уж слишком неправдоподобно и тупо звучали все версии. Тогда явно произошло не это. И почему-то никто не хотел разбираться, что именно произошло.

- Джоуден, - я встрепенулся, не ожидал, что он решит сегодня спросить меня. Должно быть, я слишком громко цокнул. – Ты хочешь что-то добавить?

Я не очень любил историю, так как вся наша история была построена на подобных легендах, которые мы все почему-то должны были почитать и уважать. И, конечно, беспрекословно верить и не задавать лишних вопросов. Точнее, даже не так. Были определенные истории-священные коровы, которые ни в коем случае трогать было нельзя, невзирая на то, насколько они противоречащие и нераскрытые. Их было мало, и вот история с наследником Аппартона была одна из них. Главным аргументом было то, что мы не должны лезть в выводы, сделанные самим Аппартоном, так как это их дело. Однако, не могу сказать, что считают там, ведь я никогда там не был.

Впрочем, наш учитель Темпорус, аппартонец, как я и сказал, очень любил развивать в своих учениках критическое мышление, а так как мой юношеский максимализм в части споров зашкаливал именно на уроках истории, то я получал у него «отлично». Вопреки здравому смыслу.

- А что тут можно добавить? – спросил я. - Двести сорок лет назад была война. Длилась она два года и это была самая продолжительная и единственная война на этой планете. С самого основания Сиктониса ни одна из семи стран не смела начать войну, и тут вдруг Ворганг решает, что он самый умный и нападает? Это не кажется правдоподобным. В Контине же лежит договор, подписанный семью семьями-основателями, где ясно сказано, что та страна, которая начнет войну поплатится жизнью одного из наследников. «И кровь предателя прольется, и он уронит свой меч, и тогда семья превратится в призрака, а…

- … а Их души не упокоятся никогда». Да, я знаю содержание, спасибо, - немного раздражённо сказал Темпорус. - А сам-то ты что думаешь?

- Что это чушь собачья! – возмущённо сказал я. – Понятия не имею, что тогда произошло, но Белослав Ристич явно не умер. В конце концов, почему умер он, а не наследник Ворганга? Или, что, войну на самом деле начал Аппартон – почему никто ни раз не задался этим вопросом? Там было что-то еще. И Аппартон тщательно скрывает это. И вы это знаете. И я это знаю. И они это знают, - я обвел рукой весь класс. – А то, что написано в учебниках истории, - полнейшая ерунда. Потому что если они хотят, чтобы я в это поверил, то я сваливаю. А еще этот бред про мечи. Что за волшебные мечи? И где они тогда? Конечно, крутое объяснение, что они не существуют, но тогда почему в договоре о ненападении написано о них?

- Думаю, на сегодня хватит, - сказал Темпорус, он ни разу не поправил свои очки. Наверное, сегодня, в нем больше аппартонца, чем учителя, – слишком противно всё это слышать, наверное. Прозвенел звонок, я ухмыльнулся и выскочил из класса.

Я был одиночкой. Не люблю людей по определению. Наверное, я бы их всех отправил в далекое плавание в один конец при возможности. Особенно, подростков. Как же мне выносили мозги эти напыщенные идиоты! Говорю так, как будто я сам не был подростком. Но, в конце концов, в случае со мной, это поправимо.

Я проживаю в Королевстве Эдасин. На этой планете Эдасин считается наиболее технически развитой страной (новые изобретения и все высокие технологии родом отсюда), но, смотря на тех, с кем я учусь, будущее этой страны, по моему мнению, под большим вопросом. Понимаете, почему-то последнее время эднесы (а нас называют именно так) стали уж больно выпендриваться и гордиться, что живут в такой прекрасной стране. Хотя остальные страны, может, и не такие развитые в техническом плане, но в некоторых показателях даже лучше Эдасина. Может, в них, в моих ровесниках, просто слишком много высокомерия.

Кроме Эдасина, на Сиктонисе располагается еще шесть государств. Наш самый ближний сосед – Аппартон, с которым Эдасин находится на одном континенте, Телте. Также Аппартон по территории – самая большая страна, после нее идем мы. Аппартон славится своей культурой, космической программой (которая фактически является космической программой всего Сиктониса), прекрасным научным образованием, развитой промышленностью, транспортными средствами и оружием, а также вечным положением нейтралитета. И нападать на Аппартон тоже не стоит, в этом убедились во время Расстрийской войны, когда аппартонцы просто уничтожили всю могучую армию повстанцев, вступив в войну последними по принуждению, что фактически выставило их одних против всей остальной планеты, так как другие государства к тому моменту были захвачены. Смешно, что вечно нейтральная страна производит лучшее оружие на планете. Впрочем, неудивительно – Аппартон может и быть нейтральным внутри планеты, но вне её он неоспоримый гарант безопасности. Возможно, если бы не изобретения Аппартона, Сиктонис давно бы был кем-то колонизирован. И никаких бы исследовательских миссий в открытый космос и никакого бы союза планет Сиктониса. Да, ещё Аппартон, как обладатель широких просторов с относительно небольшим для просторов населением, ещё и главный спонсор еды на планете. Мы все выращиваем что-то у себя, но этого обычно не хватает, поэтому все страны всегда докупают продовольствие у Аппартона. Есть, конечно, поверье, что аппартонцы – потомки древних боевых магов, но так как вся магия – это лишь высокие технологии, то смею предположить, что они просто умеют в науку.

Второй по площади континент зовется Амес и на нем располагаются четыре государства. Миллитония – страна, которую мы в шутку называем «парк развлечений» или «киностудия», так как живет Миллитония вечными фестивалями, съемками, показами мод, художественными выставками и другими развлечениями разного характера… Практически всё «веселое», что есть на этой планете либо родом из Миллитонии, либо там проходит. Не то, чтобы у них монополия на развлечения, но если мы говорим о качестве, то Миллитония здесь явно выигрывает. Но есть на территории этой замечательной страны и еще кое-что очень важное и полезное – огромный запас полезных ископаемых и трав, которые необходимы в медицине и машиностроении. Так что, помимо «парка развлечений», Миллитония ещё – это самое развитое государство в плане медицины. Парисия – страна любителей красноречиво поговорить о прекрасном, да и не только о прекрасном, а просто поболтать. Эти маленькие философы те ещё зануды, вообще не поспоришь. Но больше всего Парисия известна своим гуманитарным образованием: все лучшие писатели, юристы, историки, политики, даже экономисты обычно имеют диплом из этой страны. Ещё они отлично считают деньги (не знаю, откуда такой национальный талант), поэтому каждая уважающая себя корпорация обязательно берет на работу финансиста из Парисии. Ах да, ещё все договоры планетарного масштаба, общие законы и правила написали они, как и придумали наш общий язык. Промышленность, впрочем, у них слабая, но они продают ресурсы соседнему Кимитосу, у которого при фактическом их отсутствии, как раз очень развита именно промышленность. Кимитос – страна всего и сразу, так сказать всякого по чуть-чуть, страна-производитель. Кажется, что нет того обитателя Сиктониса, у кого бы не было хотя бы десяток товаров из Кимитоса. К тому же, на их территории находится какое-то волшебное озеро, вода из которого, говорят, творят чудеса. Лаплавия – самая миролюбивая страна на всей планете (да и, наверное, в ближайших шести системах). У лаплавцев нет ни армии, ни вооружения, только внутренняя гвардия, контролирующая порядок, собственно, внутри государства. Низкий уровень преступности, ни один из жителей Лаплавии не служит в космических войсках, низкие налоги – короче, спокойно, как на кладбище. Ещё мы считаем их немного странными (да и не только мы), так как Лаплавия пытается жить в гармонии с природой. То есть они принципиально отказываются от некоторых технических изобретений и не тратят много электричества (с таким-то климатом, конечно), считают себя великими экологами и вводят стандарты выбросов в атмосферу. Впрочем, у этого есть и свои плюсы – они специалисты в области чистой энергетики, и сейчас фактически вся планета живёт на их изобретениях в этой сфере. Они рады, что мы не вредим природе, а мы рады, что их изобретения помогают экономить ресурсы и при этом дают много энергии. А ещё у них есть общины, которые живут в такой гармонии с природой, что вспахивают вручную земли, готовят на костре и не знают, что такое высокотехнологические коммуникации.

И, наконец, последнее государство, Ворганг, находится на континенте с таким же названием. Отдаленный от всех, Ворганг научился делать все сам и ни на кого не опираться. К тому же, Ворганг считали центром возможной угрозы для всей планеты, а все потому, что там жили любители сомнительных научно-социальных экспериментов. Обычная жизнь воргангцам казалось скучной, и они каждый день придумывали что-то новенькое и очень опасное, чтобы как-то ее приукрасить. Зато они всегда проводят исследования в неоднозначных областях науки, даже в темных областях, которые многие бы посчитали неэтическими и даже оккультными. Алхимия, например. Никто точно не знает, что и как именно они там делают, но их открытия в области генетики и химии помогли спасти не одну жизнь.

Но вернемся ко мне. Когда у меня спрашивали, чем бы я хотел заниматься в будущем, то я отвечал достаточно просто – ничем, желательно. Я не собирался поступать в университет, не собирался летать на другие планеты, я хотел изучить свою собственную. А потом освоиться где-нибудь в Ворганге или Кимитосе и спокойно провести остаток своей жизни.

- Джоуден, - я обернулся. Меня нагнала Камилла.

- Что?

- А как ты думаешь, что случилось с Белославом, если его не убили? – спросила она. Мы иногда с ней общались. Она, впрочем, тоже не любила общество, но у нее было несколько друзей. Могу назвать Камиллу хорошей знакомой. Она часто скрашивает мои серые будни своими древними легендами.

- Ну, знаешь, - начал я, - в мире столько всего неизвестного. Он ведь мог просто сам уйти, понимаешь? Мало ли. Мы же не знаем, что тогда случилось. Может, ему не хотелось быть наследником и тому подобное. А может, его семью свергли с престола или там вообще что-нибудь из разряда фантастики случилось.

- О, - разочарованно сказала она. - И ты не веришь легендам?

- Камилла, - я рассмеялся, - легенды по-любому имеют место быть. Они же на то и легенды. Это просто искаженные факты.

- А легенды про мечи?

- Ну, это уже другая история. Мечи просто никто не видел. Никогда. О них не упоминается в летописях, о них ничего нет в архивах… О мечах пишут книги. Фантастику. А фантастика – это вымысел.

- Но как же древние предания?

- Я говорил про искаженные факты? Но я не утверждаю, что это неправда. Все в этой жизни возможно. Особенно на Сиктонисе, - я усмехнулся, Камилла тоже.

Я решил проводить ее до кабинета музыки. У меня сейчас была астрономия, и имне нужно было идти в другой корпус, но меня мало волновало то, что я опоздаю. Ничего, учитель астрономии не умрет.

- О, Камилла, - нам на встречу шёл Алан, парень из так называемой «элиты» школы, - как поживает наш маленький библиотекарь?

С Аланом были еще пара ребят, которые засмеялись. Они постоянно донимали Камиллу. Я даже не знаю почему. Я видел со стороны, но никогда не вмешивался. Эта «элита» прозвала Камиллу «маленьким библиотекарем», потому что она всегда говорила об истории и старых вещах (в их понятии – это скучные вещи, хотя на самом деле всё, конечно, не так), а само понятие библиотекарь в Эдасине – это образ пожилой дамы, которая любит вспоминать, так называемые, «старые времена». Так что, если в школе ты библиотекарь, значит скучнее, чем ты только истинные библиотекари. Хотя, я никогда не видел ничего обидного в этом, ведь те, кто давали подобные клички даже не знают, где находится библиотека. Или что там хранятся печатные книги. Да и вообще книги. Они их видели только в цифровом виде.

- У тебя какие-то проблемы? - спросил я, даже не потрудившись посмотреть на него.

- О-о, - новая волна смеха. – Это что, твой приятель? Ничего так.

Алан положил руку мне на плечо.

- Руку убрал, - я сбросил руку, голос мой был спокоен и тверд. Я повернулся и посмотрел ему прямо в глаза. Мы были примерно одного роста. Алан, может, немного шире в плечах, а так и одной комплекции. - Я спросил: проблемы? Если нет, то развернулся и отправился восвояси.

- Да чего ты кипятишься-то? – спросил он, отходя на пару шагов назад. - Все, мы уходим, видишь?

Я лишь грозно на них посмотрел. Они боялись меня. Не знаю почему, но они боялись меня. Выпендрежники. Никто из них никогда меня не трогал, а также они не приставали к тем, кто находился рядом со мной. Так странно. Я же один, а их – треть школы. Но что-то во мне пугало их. И, похоже, очень сильно. Они знали, что где-то в старших классах учится Джоуден Клертсен, но никогда не пытались узнать, кто это. А те, кто уже знал, больше не хотел иметь со мной дело.

- Спасибо, - сказала Камилла.

- Ничего, - ответил я и отправился на урок.

- Это уже невыносимо, - она произнесла это тихо, но я все равно услышал. Скорее всего, она сделала это намеренно, чтобы остановить меня и получить какой-нибудь ответ.

- Не обращай внимание, - впрочем, у нее получилось. - Ты гораздо выше, чем они.

- Ну, раз я гораздо выше, чем они, то… - Камилла замолкла на мгновение, и я уже подумал, что договаривать она не собирается, - То ты тем более выше меня.

Она развернулась и убежала на урок, а я остался стоять в коридоре, как последний дурак, абсолютной сбитый с толку ее словами. Из-за этого я опоздал на урок на целых пятнадцать минут, что, впрочем, не помешало мне ничего на нем не делать.

На астрономии вообще всегда скучно. Не выношу звезды. И что в них нашли романтики? Идиоты. Пытаются достать звезду с неба, если можно просто нарвать цветов. В чем логика? Нет, надо обещать невозможное. «Я достану тебе звезду с неба», - говорит он. Да? Интересно, как? А ничего, что это вообще-то обломки планет или метеориты, или что там? Короче, эта звезда по-любому будет больше, чем он или даже, возможно, планета. И как он ее дарить собрался? Полнейшая ересь.

В общем, нам задали на выходных понаблюдать за ночным небом и нарисовать карту всех созвездий, которые мы увидим. О, прекрасно! Мне как раз на выходных заняться нечем. Нет, правда, это не сарказм. Пора достать уже телескоп из… Да, его еще надо найти. Вот этим, пожалуй, и займусь сегодня.

Хорошо, что астрономия была последним уроком. И эти семь часов ада наконец закончились. Сейчас было четыре часа дня. Значит, пойду-ка я домой, пожалуй. Пешком. Хорошая идея. Как раз погода разыгралась.

Домой я пришел к пяти часам. И не потому, что так долго шел. Просто Камилла попросила проводить ее до дома. Похоже, ее действительно достали Алан и компания, а иначе она не оборачивалась бы каждые три секунды.

- Мама? А почему ты так рано дома? — удивленно спросил я, когда увидел, что мама сидит на диване в гостиной. У нас была неполная семья. Только мама и я. Отца в жизни своей не видел, а мама никогда не хотела о нем говорить. Впрочем, я мало когда спрашивал. Хотя, как-то она сказала, что он вовсе нас не бросил, просто так надо было. Но я никогда его не обвинял. Ушел и ушел. Надо, значит, надо. В конце концов, я не жаловался на свою жизнь. Да и на самом деле семьи с родителями-одиночками не такая уж и редкость на этой планете. Скорее, это даже норма.

- Джоуден, милый, подойди пожалуйста, - такой тон мне не очень нравился. Она назвала меня «милый» только тогда, когда кто-то еще был в доме.

Войдя в комнату, я увидел совершенно незнакомого мне человека, сидящего на диване рядом с моей мамой. Она. Никогда. Не пускала. Незнакомых. Людей. На свойдиван. А значит, они друг друга знали. Это был мужчина, где-то под… - не знаю, пятьдесят? – с волосами пепельного цвета и в костюмчике с иголочки. О, как же я люблю костюмчики! Это означает, что он очень важный дядька.

- Вы кто? – сразу спросил я.

- Джоуден! - воскликнула мама и посмотрела на меня.

- Извините, - я язвительно улыбнулся и продолжил говорить своим издевательски-уважительным тоном. - Здравствуйте. Кто Вы, великолепный мужчина в костюме, и зачем пожаловали в нашу скромную обитель?

- Джоуден! – снова воскликнула мама, но уже более игривым тоном.

Мужчина рассмеялся.

- Этим он пошел в отца, - заметил наш гость. Так, значит папашу моего знаешь? Интересненько. Мама кивнула, соглашаясь с ним.

- Кто это? – спросил я, в этот раз у мамы.

- Это господин Плея. Он приехал за тобой, - сказала мама.

- И что нужно этому господину Плея? – спросил я, пристально смотрев при этом на нашего гостя.

- Он должен кое-куда тебя отвезти, - объяснила она.

- Не волнуйся, Джоуден, – заверил Плея. - Мы с твоей мамой давно знакомы. Я старый друг вашей семьи, если можно так выразиться.

- Да, обычно этими словами и начинаются все мистические истории об убийствах, - я ухмыльнулся. - Ну, ладно. Мне скучно, так что я поеду с вами.

Так легко согласиться? Да. Поехать незнамо куда? Да. Я же искал себе приключения, вот я их и нашел. Но мама, похоже, была не очень довольна тем, что я так быстро и легко согласился. Мне кажется, она хотела, чтобы я отказался. Даже, если мое решение мало что изменило.

По дороге мы с господином Плея мало разговаривали, точнее, вообще не разговаривали. Ехали где-то полчаса, но это все из-за пробок. Когда я садился в машину, то не думал, что Плея привезет меня именно сюда.

- Даприйский дворец? – воскликнул я, - Вы привезли меня в резиденцию Короля?

В Дапре, столице моей замечательной родины, на самом деле располагалось два дворца – Даприйский и Северный. Последний был открыт для посещений, Даприйский – нет. В этот дворец водили экскурсии только два раза в год: перед празднованием дня единства планеты и в День Эдасина. Я был в Даприйском дворце лет в восемь, когда нам организовывали школьную экскурсию. Честно, не хотел я идти, но мама настояла. Впрочем, я все равно ничего не помню об экскурсии, так что… Очень жаль. Наверное. Я еще не решил.

Плея посмотрел на меня, улыбнулся, но ничего не ответил. Мы вошли во дворец через главный вход. Я почувствовал себя прям аристократом. Такой лорд Джоуден, входящий в Даприйский дворец. Уже представил, как позади меня толпа журналистов, вспышки фотокамер и кто-нибудь нашептывает: «Неужели это он? Сам лорд Джоуден приехал? Какая радость для всего Королевства!» Ох, да, я очень самовлюбленный болван.

- И что мы тут делаем? – спросил я, когда мы проходили через один из роскошных коридоров, где на каждом шагу я невольно оглядывался по сторонам.

- Узнаете, - ответил Плея. А чего это он на «вы» перешел? Понял, наконец, что я чертов лорд? Та-ак, а теперь серьезно. Чего-то меня это все напрягает.

Быстрыми шагами мы дошли до двери в какую-то комнату. Плея постучал, ему ответили: «Входите». Он открыл дверь, и мы очутились в не очень большом для дворца помещении. Не знаю, что это было – кабинет или просто какая-нибудь мини-гостиная. Но письменный стол там стоял. И за этим письменным столом сидел человек. Сначала, я не понял, кто это, но потом, когда он поднял голову…

- Ваше Величество? – спросил я, не веря своим глазам.

- Боюсь, что так, - ответил он и встал. Плея удалился. Я старался из-за всех сил не ляпнуть чего-нибудь не того, а это я мог.

- Присаживайся, - предложил Король и указал на кресло перед его столом.

- Спасибо, я лучше постою, - заверил я и улыбнулся. Конечно, я с места сдвинуться не мог, какой «присаживайся»?

Его Величество пожал плечами. Он не выглядел на свои сорок четыре года. Ну, может где-то около сорока мог бы ему дать. Что я несу? Конечно, он выглядит лет на сорок, потому что именно после этого возраста у сиктонцев замедлялся процесс старения. Мы жили около 120 лет и начинали превращаться в стариков лишь после ста. Все равно это не отменяет того факта, что я сказал бред. Ему сорок четыре, неужели в четырехлетний период он очень сильно изменился?

Знаете, из всех семерых правителей государств, наш Король был единственным холостым и бездетным, ну, собственно, и самым молодым. Уж сколько лет многие дамы (и не только с этой планеты) пытаются стать его спутницей по жизни, но пока что он свободен. И знаете что? Мне кажется, плевать ему на все это. У него на душе что-то не так. Почему я так думаю? Из-за его глаз. Бледно-голубых глаз, которые, как мне казалось, всегда были настолько печальны, насколько ни один человек на планете никогда не был. И даже, когда он улыбался, в глазах оставалась грусть, заглушить которую, похоже, не мог никто, включая самого Его Величество.

- Наверное, тебе неловко здесь находиться? – спросил Король.

- Скорее, неожиданно. Я просто не понимаю, зачем я здесь, - сказал я, Король ухмыльнулся и стал расхаживать по комнате.

- Чай, кофе? – предложил он.

- Может, чего покрепче? – я улыбнулся, Его Величество сурово на меня посмотрел. – Понял, шутка не удалась. У меня так частенько происходит.

- Я сам плохой шутник.

- Это да, - я засмеялся, а вот Королю было не очень весело. – Простите. Так зачем я здесь?

- Истории любишь?

- Смотря какие.

- Скажем так, основанные на реальных событиях.

- Биографические? Конечно. Это мои любимые.

- Значит, тебе будет интересно послушать мою историю, - он подошел к своему мини-бару, чего-то там налил и сразу махнул. Может, лучше мне было все-таки сесть?

- А вы… - я не успел договорить.

- Знаешь, Джоуден, - начал он, - меня очень часто судила моя мать. Она умерла пятнадцать лет назад, как ты знаешь, - я кивнул. – Так вот, она вечно твердила мне, что мне нужно найти жену и заиметь наследника. Я долго не понимал, почему для нее это настолько важно. К тому же, так рано. Она начала говорить это мне с тех пор, как мне исполнилось 22. Почему-то мой отец ее в этом поддерживал, хотя он всегда предоставлял мне свободу выбора. К сожалению, я увидел истинный смысл того, что она так хотела сохранить, слишком поздно.

- Мне кажется, у вас полно времени, чтобы обзавестись наследником, - я подошел к небольшому книжному шкафу и начал читать названия книг. Я видел печатные книги только два раза до этого: на экскурсии в музее и когда мама устраивала аукцион, где были книги.

Король улыбнулся. Кстати, я не сказал его имя. Валентин. Его Величество Король Валентин Второй. Фамилия рода – Орингтон. И эта фамилия не менялась на протяжении всех двух с половиной тысячелетий правления.

- Не в этом дело, - он рассмеялся. – Проблема в том, что моя мать считала, что может использовать меня в своих личных интересах. Пользуясь каким-то «безвыходным положением», которое сама явно и придумала, она пыталась заключить союз с нужной планетой и… Впрочем, я вообще никогда не понимал её. Она всегда пыталась лезть в управление государством, отец не позволял заходить ей дальше обозначенной линии, но и с линией мама умело играла в свои игры. К чему это я? Да, наследники, союзы… Мне нашли подходящую кандидатуру. Другая планета, с которой требовался крепкий союз. Но я был влюблен в другую женщину. Мы скрывали наши отношения, о ней никто не знал. И когда мы пришли, чтобы сказать о предстоящей свадьбе, когда она вошла в комнату, я уже знал, что этому никогда не быть. Попытки уговорить другую планету пойти мне навстречу не увенчались успехом, тогда я пошел к своему отцу и услышал от него очень много интересных слов, но он помог мне расторгнуть союз. Когда узнала мама… Ох, мама!.. Сказать, что она была зла, это ничего не сказать. Мама объявила целую «охоту на ведьм». Она искала ее везде, но я позаботился о том, чтобы ее имя никто не узнал. А моя мать будто помешалась… Сорвались ее великие планы, и она превратилась в злую и мстительную женщину. Это ее в конечном итоге и погубило.

Я слушал с интересом. На самом деле. Не потому, что мне было интересно, а потому, что Король так рассказывал.

- Моя мать так и не узнала, что то, чего она так желала, уже существовало. Наследник. Семнадцать лет у меня уже есть наследник, правда, я не понимал, зачем он был ей так нужен. И почему именно тогда. Она умерла, так и не увидев своего внука. И я уж было подумал, что теперь ей, моей избраннице, прятаться не придется. Это была самая ужасная ложь, которую я пытался себе внушить, - он сделал небольшую паузу. – И когда я узнал. О пророчестве. Об этом клочке бумаги, на котором написано будущее моего сына, я возненавидел свое происхождение. Я понял, что то, что никто не знает о существовании моего сына, даже лучше. Но судьбу не обманешь, к сожалению.

- Разве никто не знал? – я удивленно на него посмотрел.

- Мой отец скончался двумя годами позже моей матери. Те, кто присутствовал при рождении ребенка, они болтать не будут, все трое – это моё ближайшее окружение, их преданность проверена годами.

- Ну вы никогда не знаете, кто воткнет вам нож в спину, - я ухмыльнулся. – К тому же, вы рассказали все мне. Зачем?

- А как ты думаешь? – его лицо было абсолютно серьезно, хотя я был уверен, что он играет со мной. Причем, это была очень злая игра.

- Я не знаю, - конечно, я знал, догадывался, о чем он хотел сказать. Семнадцать лет, неполная семья, мама, которая скрывала своё прошлое, этот разговор, который должен был оправдать его… Всё сводилась к одному. Но нет, пусть скажет это сам. Я хочу услышать это от него.

- Джоуден, я твой отец, - ответил он. Я только сейчас понял, что абсолютно не был готов к этому ответу. То есть, еще минуту назад мне казалось, что был. Но теперь…

Теперь это не может быть правдой. Такого просто не бывает. Я не похож на принца, а он не похож на отца. На моего отца. Мы же даже не похожи с ним! Да что я говорю? У меня его глаза, его волосы, его чёртово чувство юмора… Но он просто не может быть моим отцом. Тогда… Тогда бы все было по-другому. Тогда бы я был другим. Или мне просто кажется?

- Да, конечно, - скептически ответил я. – Вы лжете.

- Ради какой цели? – спросил Валентин.

- Не знаю, может, сегодня, день шутника или чего-то в этом роде! – я начал нервно разгуливать по комнате.

- Тогда твоя мать должна была иметь очень серьезные связи, чтобы заставить самого Короля сыграть с тобой подобного рода шутку, - пытался убедить меня Валентин.

Черт, я почти забыл, что он Король. Я даже забыл, что нахожусь во дворце, в королевском дворце, в моем дворце.

- Как я понял, у нее суперские связи. Вы же только что признались мне, что с ней спите, - я даже не понимал, какой факт мне было принять сложнее – что я сын Короля и наследный принц Эдасина, или что моя мама состояла, или до сих пор состоит, в отношениях с главой государства.

Валентин ничего не ответил, он сел на край стола, скрестил руки на груди и стал наблюдать за тем, как я мечусь по комнате.

- Нет! Этого просто не может быть! – я пытался отрицать очевидное. Я хотел, чтобы все оказалось злой шуткой, потому что… Просто «потому что». Я не могу быть наследником, не хочу. Уж лучше бы мой отец оказался там каким-нибудь мужчиной с другой семьей или, не знаю, погибшем при взрыве в Ворганге шестнадцать лет назад. Или я бы был ребенком из пробирки, или трусливо брошенным отцом, но только не это. Любая другая перспектива тогда казалась мне гораздо привлекательнее. Не знаю, почему. Быть связанным с королевской семьей для меня было равноценно попаданию в ад. В не лучшую его часть.

- По всем официальным документам твое имя не Джоуден Клертсен, а Джоуден Орингтон, - спокойно продолжил Его Величество.

- Но я же сам видел свидетельство о рождении! – я сопротивлялся. Кстати, да. Свидетельство о рождении. Там в графе отец стоит прочерк.

- То, что ты видел, не твое свидетельство о рождении. Мы подделали его, - Валентин подошел к столу и достал из ящика эту светящуюся штуку, тонкий слой прочного гибкого стекла в виде листа формата А4. Это гибкое стекло используется только, когда пишут свидетельство о рождении (это вообще единственный документ, который существует в подобном виде). В других случаях мы используем цифровые версии, реже – голограмму или проекцию. Ну, и очень редко бумагу. Только если какую-то книгу на заказ.

Вообще-то все данные занесены в огромную базу, которая управляется из ЦКН (Центр по Контролю за Населением). Это такой интересный спутник, который вертится вокруг планеты. Наш официальный документ – это мы сами, наше ДНК, кровь. Каждый раз, когда требуется определение личности, то одно волшебное устройство делает небольшой укол, берёт кровь и смазывает палец специальным гелем, который, так сказать, делает твой пальчик новеньким, то есть никаких следов этой процедуры не остается вообще, всё быстро заживает. Получив нужный материал, устройство анализирует данные и выдаёт всю твою подноготную. И происходит это за долю секунды. Ты палец не успеваешь приложить, а эта штука уже всё знает.

Но давайте вернёмся к более волнующим событиям.

Валентин прикоснулся к свидетельству о рождении и на месте прозрачной стекляшки появился текст. Он передал документ мне.

- Читай, - приказал он и указал на эту штуку. – Вслух.

- Имя: Джоуден, - начал я. – Фамилия: Орингтон. Дата рождения: 25 гелу 2530 года, - тут меня немножко помутило, но я продолжил. – Место рождения: галактика Проктенто, система Хопор, планета Сиктонис, Королевство Эдасин, город Дапр. Родитель 1: Валентин Орингтон. Родитель 2: Нилона Клертсен. Особенности происхождения: член королевской семьи, наследник престола.

Я не знал, что они пишут про особенности происхождения. Наверное, не у всех. О чем я вообще думаю? Нужно сесть. Срочно. Потому что я, мягко говоря, немного в шоке. Я плюхнулся в кресло и закрыл глаза.

Все это – правда? Я понимаю, что это свидетельство о рождении ничего не доказывает… Точнее, доказывает все. И все объясняет. Да, Король не стал бы врать. У него есть и другие дела. Я наследник престола. Я, мальчик, у которого нет ни одного друга, который терпеть не может людей, должен взойти на трон и управлять королевством. Знаете, кажется, я был прав, когда говорил, что у этой страны будущее под вопросом.

- Значит, Орингтон? – я взглянул на него, на Кор… отца. Он кивнул, - Значит, наследник престола? – тот снова кивнул. – Значит, вы… ты мой отец?

- Получается, - сказал он и грустно улыбнулся. – Я знаю, что поступил мерзко и сам себя ненавижу за это. Но я за всё поплатился. Я не видел, как ты растешь, не слышал первого слова, не видел первых шагов… Единственное, что я мог – наблюдать со стороны. И то не всегда.

- Но почему? – спросил я и встал. Это его речь разозлила меня. – Ты же испугался. Испугался, чего там, пророчества? Спрятал он нас… от чего? Что было такого страшного?

- Есть вещи…

- Ты бросил маму! – я уже разговаривал на повышенных тонах. – Ради интересов какого-то древнего писания или что там? Не думаю. Просто ты боялся ответственности. Ты же предал нас, - я немного успокоился, но все еще продолжал ходить взад-вперед.

- Они хотят убить тебя, Джоуден, - сказал он абсолютно спокойным голосом, но с нотками безнадежности.

- Что? – я остановился и внимательно посмотрел на него.

- То пророчество, от которого я хотел тебя спрятать… Оно предрекает смерть, - на этой фразе мой мозг окончательно перестал перерабатывать всякую информацию.

- Что? – спросил я. – Какое пророчество? – неужели я действительно его сын? Я же не говорю загадками, как он. Или нет? Ну, не в такой же степени.

- Пойдем, - он глубоко вздохнул и пошел в сторону двери. Я повиновался и последовал за ним.

Мы вошли в огромную круглую комнату. Это точно была библиотека, я такого количества печатных книг раньше не видел. Озираясь по сторонам, я чуть не врезался в своего отца. Он сделал такое лицо, которое обычно делаю я, когда чего-то не ожидаю. А я такого не ожидал, поэтому мое лицо было соответственно такое же, как и у него. Глаза Валентина сделались еще шире, но я решил закончить это безумство.

- Так… Эм, - я запнулся. – Что за пророчество?

- Да, - он подошел к одной из книжных полок и, не глядя, взял книгу. Валентин посмотрел на книгу, ухмыльнулся и протянул ее мне. Я взял ее в руки и тут же почувствовал тяжесть этого бумажного тела. Не привык к тому, что книга может столько весить, хотя поднимал кое-что и потяжелее.

- Страница 125, - сказал он, - Читай.

Я открыл книгу. Честно скажу, что когда мои пальцы перелистывали бумажные страницы, то… Я даже не знаю, с чем это сравнить! Но ближе к делу.

- Страница 125? – переспросил я, Валентин кивнул. Мне казалось, что я был готов ко всему, но оказалось, что это не так. Эта страница была оглавлением к новой части или главе. И звалась она моим именем. Джоуден. Мое имя было выведено аккуратными красивыми буквами, которые больше походили на узор, - Что это?

- Это книга, - ответил Валентин.

- Слушай, мне сейчас не до твоих остроумных шуточек, - озлобленно сказал я.

- Так ты мне даже договорить не дал, - Валентин взял книгу у меня из рук. – Это книга семьи Орингтон. Здесь прописаны важнейшие события, произошедшие с нашей семьей, а также то, что еще не произошло, но обязано произойти. Выделено пять основных периодов – Возникновение, Становление, Расстрийская война, Затишье и Джоуден. Период Джоуден начался с моим рождением. А когда он закончится никто не знает, потому что эта книга достаточно непонятная вещь. Она то выдает события на сто лет вперед, то не рассказывает даже о прошлом, или вообще… просто служит хронологией.

- Магия? – спросил я.

- Называй, как хочешь, - ответил мой отец. – Но в этой книге написано одно предсказание. Такое же предсказание написано в остальных книгах королевских семей. Слово в слово. Хотя обычно все истории в книгах отличаются.

- Ну и? – меня распирало любопытство. Валентин улыбнулся.

- В ту ночь, что восьмерых скрепит навек,

Рожден был юноша, сын королей.

И суждено ему закончить то, что начал человек,

Пропавший много лет назад среди войны огней.

Когда ксуовий сменит монд,

Тогда скреплен быть должен договор,

Что определит истории исход

И вынесет зловещий или добрый приговор.

- Что это за стихи? – спросил я, усмехнувшись. Весело у них тут.

- Это пророчество. И знаешь, что это значит?

- Что появится волшебный маг в ночь с 32 монда на 1 ксуовия?

- Нет, здесь говорится, что ты станешь жертвой обстоятельств. Ты знаешь, какой договор скрепляется на стыке двух месяцев, двух сезонов? Договор смерти, или крови, как его еще называют. Это значит, что кто-то должен принести себя в жертву, чтобы исполнился этот приговор.

- И почему это должен быть я? – до меня все еще не доходило.

- Потому что появился Белослав Ристич, - сказал отец.

- Но… это…

- Невозможно? – закончил он за меня. – Да, мы тоже так думали, пока он не объявился в ночь с 24 на 25 гелу. И сказал он только то, что последнему сегодня должно исполниться семнадцать, - так, мне кажется, я начал улавливать суть. – Никто из семей не знал, о ком он говорит, потому что ни у одного из наследников не было Дня Рождения 25 гелу. Тогда этот Белослав так посмотрел на меня, что я выложил ему то, что скрывал эти последние семнадцать лет.

- Получается, - спокойно начал я. – что я – последний из восьми наследников?

- Да, - сказал Валентин очень тихо.

- Я умру? – спросил я.

- Возможно.

- Что значит «возможно»? – мне захотелось поорать, - Ты же только что сказал, что я стану жертвой обстоятельств, потому что я там что-то рожден про королей! Потому что появился Белослав и потому что я должен продолжить то, что начал он?!

- Успокойся. Во-первых, там сказано «закончить то, что начал человек», а Белослав наотрез отказывается говорить, что именно он начинал. Он сказал, что ему нужен ты, - сказал Валентин. – А, во-вторых, я еще раз повторяю, что эти книги – самая непонятная вещь на свете. Истории в них всегда написаны загадками, некоторые вещи в историях имеют переносное значение…

- Да, и какое же переносное значение у слова «смерть»? Перерождение? – панически спросил я. Конечно, я понимал, что меня просто хотят успокоить. Хотя, меня поражала хладнокровность Валентина. Там же написано, что я погибну! Его единственный сын, с которым он только сейчас нормально пообщался, отбросит коньки, а ему хоть бы хны! А может все не так? Может, он уже давно смирился с мыслью, что его сын никогда не взойдет на престол, никогда не заведет семью, а погибнет в семнадцатилетнем возрасте ради непонятной «высшей» цели? Договор смерти скрепляется на стыке месяцев? А может он ошибается? И почему именно меня должны принести в жертву? И как он вообще это понял? Только потому что Белослав появился в мой День Рождения? И что теперь, подыхать что ли? Ничего не понимаю. Ну ладно, предположим, я сдохну.

- Не воспринимай всё близко к сердцу, — вот опять свою песню начал. – На этот случай у Сиктониса всегда есть план «Б». Всех наследников сейчас собирают в Контине. Оттуда вы отправитесь прямо в сердце Сиктониса. Вам нужно будет отыскать восьмую, то есть самую первую книгу. В ней написано то, что может вас спасти. Так называемое «антипророчество». То есть, я не знаю. Но по всем предположениям должно быть именно так.

- В Контин? То есть, в Лаплавию? А как же школа? – не, ну на это мне было конечно наплевать, но надо же было сделать вид нормального человека. – А как же мои друзья? – которых у меня нет. – Что я им скажу? И как ты вообще объяснишь моё внезапное появление?

- Пресс-релиз уже готов. Мы можем его выпустить как до твоего отъезда, так и после. Школа может и подождать, никуда не денется. Но, если хочешь, можешь забрать аттестат прямо сейчас. Пока вокруг тебя не наросла шумиха. Все-таки ты же там уже одиннадцатый год, - папа усмехнулся.

Одиннадцатый класс в Эдасине был необязательным, там оставались только те, кто не планировал дальнейшее обучение, то есть, такие, как я. Официально, у нас одиннадцать классов, но все выпускные экзамены сдаются в конце десятого и после обычно поступают в университеты, академии и прочие заведения высшей ступени образования. Таких, кто остается в одиннадцатом классе немного, но они есть. Это те, кто идут на службу в армию (добровольно, конечно; в особенности, те, кто хотят присоединиться к космическим войскам. Их обязуют заканчивать одиннадцать классов, только так они могут попасть в академию), кто собрался путешествовать, не конкретно что-то изучая, а просто; а также такие личности, как я, которые считают, что образование, каким бы хорошим оно ни было не сможет научить человека жить, пока он сам не захочет. Ведь это самое главное, чему должны научиться в школе? Выживанию в этом чёртовом мире. Но правда в том, что шансы на выживание зависит от желания человека жить, вот и все. Так что, пока человек сам не захочет жить, его никто не научит это делать. Хотя, если честно, я просто не хочу получать высшее образование. И вообще, я слишком гениален для них.

- Пресс-релиз? – спросил я, когда вернулся из мира своих размышлений.

- Да. Мы давно его подготовили. Там говорится о том, кто ты, почему и как, и так далее, - разъяснил суть Валентин. – Советую выпустить его как можно скорее.

- Как можно скорее? – спросил я. – Может, завтра? К тому же, я все-таки в какой-то степени незаконнорождённый сын, не правда ли? Не вызовет ли мое внезапное появление во дворце слишком много вопросов?

- То, что о тебе никто не знает, вовсе не делает тебя незаконнорождённым.

- Моя мать же не Королева.

- По закону она Королева. И моя законная жена. И ты, Джоуден, кронпринц Эдасина. Этого никто не изменит, даже ты, как бы не старался.

- У нас не говорят кронпринц. Так говорят только в Кимитосе, - я улыбнулся.

- Я знаю. Мне просто слово нравится, - отец ухмыльнулся. – Какое сегодня число, кстати?

- Пятнадцатое, - ответил я, Король подошел и положил руки мне на плечи.

— Ну значит, завтра, шестнадцатого рохелина 2547 года весь мир узнает, что ты, Джоуден, мой сын и законный наследник престола, - он улыбнулся. Ну, вот и все, еще какие-то полчаса назад этот человек казался большим и могучим Королем, а теперь он мой отец. И с каждой минутой, пока я нахожусь здесь, рядом с ним, в этом дворце, мне всё больше кажется, что это именно то место, где я должен быть. Но я еще не уверен, - И надо бы разобраться насчет остального. Ты вылетаешь, ну, давай, восемнадцатого. Я бы и не спешил, но все сроки истекли еще месяц назад, поэтому… У тебя есть день на все твои штучки-дрючки. Можешь, там, с друзьями попрощаться.

- У меня нет друзей, - ответил я.

- А что же ты мне тогда там спектакль разыгрывал? – спросил Валентин.

- Ну, обычная психологическая уловка, - я задумался. – А что значит «остальное»?

- Да, я забыл тебе сказать. Перед этим всем непонятным пророчеством есть предыстория, в которой ясно сказано, что если наследники не выполнят свое предназначение, то планета канет в небытие.

Я испуганно усмехнулся. То есть, я умру в любом случае. Угораздило же меня родиться в такой веселой семейке.

Я решил задать Королю последний вопрос:

- А если бы это пророчество никогда бы не исполнилось, я бы так и оставался в неведении, кто мой отец? – он посмотрел на меня своими грустными глазами и покачал головой.

- Ты вряд ли бы знал, что такое не иметь отца, не будь этого пророчества.

- Нет, я имею в виду, что, если бы этот срок наступил, но ничего бы не случилось? Не появись Белослава или какого-нибудь еще предзнаменования катастрофы… Я бы когда-нибудь узнал? Узнал бы, что ты мой отец? – я никогда не был любителем сентиментальных сцен, но мне казалось, что в его глазах грусти стало несколько больше.

- А как же иначе? Ты наследник престола.

- Убери престол. Ты не Король, а я не принц. Ты бы смог после того, как оставил ребенка, ради высшей цели, которой, скорее всего, себя успокаивал, смог бы ты вернуться? Смог бы, глядя в глаза свое… глядя в мои глаза, сказать, что ты отец? – больше так делать не буду. Я сейчас рыдать начну, честное слово. Слишком драматично все это.

- Смог бы. Только не знаю, как бы это воспринял ты. Не будь какой-нибудь закадровой истории, - да, моя реакция, наверное, была бы несколько другой. Сейчас я все легко воспринял из-за шока и огромного количества информации, свалившейся на меня. Но кто знает, как бы я повел себя, не будь этой закадровой истории.

Вечером я вышел из замка, который отныне являлся моим домом. Мама буквально пару минут назад приехала.

Я сказал, что мне надо кое-кого увидеть, пока СМИ не нашумели, а это они всегда любили делать. Ненавижу всю эту шумиху, мне нравится оставаться в тени. У меня это хорошо получается. Но я больше не могу так делать. Ведь теперь я принц Джоуден. Тьфу. Даже звучит отвратно.

Не знал, куда мне пойти, поэтому пошел к единственному хорошему знакомому. Точнее, к тому единственному человеку, с которым мне вообще было приятно общаться. Да, я шел к Камилле. Все-таки отец не поверил, что у меня вообще нет людей, которым я бы хотел сказать, кто я, до появления информации в СМИ. Я сам себе иногда не верю.

Я позвонил в дверь ее квартиры. Она жила на пятьдесят пятом этаже в одной из башен Кругового комплекса. Переехали они недавно, все-таки Круговой комплекс построили только пять лет назад. Я знал, что у нее есть два брата – старший и младший, а отец и мать – ученые и работают в Эднеском центре наук, а для ученых это типа очень круто. Зачем вам это знать? Хороший вопрос, я ещё не решил.

- Привет, Джоуден, - Камилла открыла дверь, - Что-то случилось?

- Не хочешь прогуляться? – спросил я.

Через пятнадцать минут мы уже гуляли во дворе Кругового комплекса. Было достаточно тепло для середины рохелина, поэтому Камилла взяла с собой только легкий плащ.

- Ну, давай выкладывай, - сказала Камилла.

- Знаешь, мой отец объявился, - сразу выпалил я.

- Надеюсь, ты врезал ему как следует? – поинтересовалась Камилла.

- Если бы я это сделал, то боюсь меня бы арестовали, - сказал я.

- Что, крутая шишка, да?

- Да, ты даже не представляешь какая. Рассказал мне очень веселую историю. Не, я ему верю, просто… не ожидал, что он окажется…

- Кем? Гадким, жалостливым, мелким? – размышления Камиллы заставили меня улыбнуться.

- Королем, - я усмехнулся. Камилла остановилась.

- Ты сейчас, что, подколоть меня решил? – спросила она. – Это не смешно, Клертсен.

Я рассмеялся. При всей серьезности ситуации я совсем забыл, что моя фамилия больше не Клертсен.

- О, нет. Завтра об этом будет во всех новостях. С заголовком типа «Валентин Второй скрывал правду», «Кто же такой принц Джоуден?» или «Все секреты семьи Орингтон», - я снова рассмеялся. Камилла все еще стояла с ошарашенным выражением лица.

- Нет, ты правда серьезно? – вновь спросила она.

- Не, ну хочешь, можем во дворец пойти, - ответил я.

- Спасибо, не надо, - Камилла вздохнула. – Вот это номер.

Я кивнул и рассказал ей обо всех других участях, которые на меня свалились. Я знал, что Камилла всегда умела молчать, поэтому об этом она никогда никому не расскажет. Ей просто не надо было, чтобы все остальные знали. Она наслаждалась тем чувством, когда никто не знал, кроме нее.

- Значит, ты решил типа попрощаться? – спросила она.

- Ну, ты же знаешь, сколько у меня друзей, - сказал я. – Мне нужно было выговориться. Рассказать об этом хоть кому-нибудь.

- И ты решил выбрать меня?

- Ну больше-то некому, - я улыбнулся.

- Эх, Орингтон, Орингтон, - теперь она выучила мою вторую фамилию и, похоже, будет называть теперь только так, - Я вряд ли тебя когда-нибудь увижу, да?

- Ну, я не знаю, - сказал я. – Мне нужно планету спасти, а там как пойдет, - я пожал плечами.

- Да что ты меня успокаиваешь, - я? Успокаивал? Да никогда! А потом, зачем? – Я же понимаю, что ты теперь принц. А особы королевского рода не снисходят до простых смертных, как я. Поэтому не думаю, что мы теперь друзья. Но ты не должен оправдываться. Я все понимаю.

- Камилла, ты просто не знаешь все веселые истории моей семьи, - я снова улыбнулся.

- Не думаю, что узнаю, - она грустно вздохнула. – Тогда мне было приятно с Вами общаться, Ваше Высочество. Надеюсь, что однажды вы не забудете навестить девушку по имени Камилла, которая когда-то составляла вам неплохую компанию.

Мы дошли до ее подъезда. Я не хотел подниматься вместе с ней.

- Думаю, нам надо попрощаться, - сказал я.

- Да, - она на немного задумалась. – А можно я тебя обниму? На прощание?

Эта просьба не показалась мне странной. Я не любил, когда меня трогают, обнимают. Да вообще я не любил, когда ко мне прикасаются. У меня от всех этих прикосновений всегда как будто током ударяет. Она это знала, поэтому без моего разрешения никогда не дотрагивалась до меня. Но я думаю, что еще поразмышляю о запрете прикосновений. Может, стану чуть доступней. В плане случайных прикосновений и прочего.

- Да, - ответил я. – можешь.

Она обняла меня, я тоже достаточно крепко сжал ее в своих объятиях, чего раньше себе не позволял. Ну, раз умирать, так с музыкой. Или хотя бы с разрешением на прикосновения. Да, странно звучит, согласен.

Камилла отстранилась.

- Ну, удачи вам в спасении мира, Ваше Высочество, - она зачем-то отдала мне честь, я усмехнулся. – Береги себя, Джоуден.

- Прощай, Камилла, - я улыбнулся и пошел прочь. Она посоветовала беречь себя, но при моем положении, это единственное, что я не могу себе позволить.

Когда я пришел во дворец, то меня ждала ещё одна беседа. Беседа с человеком, которого я избегал практически весь день. С мамой.

- Черт! – я понял, что это она идет мне навстречу, как только завернул за угол. Прятаться было уже некуда.

- Джоуден, ты избегаешь меня? – спросила она с нотками недовольства в голосе.

- Не-ет, - протянул я и посмотрел ей в глаза. Нет, извините, маме я врать не могу. – Да.

- Почему?

- Я не знал, что должен сказать. Или что должна сказать мне ты, - признался я.

- Кажется, ты был бы не очень рад, если бы я играла в игру «Угадай, кто твой папочка»? – она улыбнулась. – Он сам должен был сказать тебе.

- Он был очень холоден.

- Он… не выставляет свои чувства напоказ, но, поверь, он очень долго собирался с мыслями, чтобы сказать тебе всё это. Мы должны были всё сделать ещё два месяца назад.

- Что это значит? – да, и Король сказал что-то типа «все сроки уже истекли месяц назад».

- Тебе позже пояснят.

- А я хочу знать сейчас! – недовольно воскликнул я. – Кажется, мое «позже» уже давно прошло.

- Дорогой, я вообще мало чего знаю. Твой отец очень скрытный человек. Он вообще мне ничего не говорит, - мама вздохнула.

- Надеюсь, он тебе сказал, что я сдохну, а то это все было бы очень печально, - я ничего не имел в виду, честно. Я даже не думал, что он ей ничего не сказал.

- Ч-ч-что? – её испуганное лицо очень расстраивало меня. – Где он?

Упс, неувязочка вышла. Я действительно думал, что он ей сказал, потому что скрывать такое!.. Ну это надо, действительно, «не выставлять свои чувства напоказ». Впрочем, я его даже понимаю. Мама может впасть в депрессию, а это, поверьте, не очень приятное зрелище.

- Слушай, мам, а может не надо?

- Надо, надо. Я ему покажу, что значит от законной жены скрывать будущее ребенка, - как грозно прозвучало-то! Я улыбнулся, мама тем временем направилась в сторону кабинета Валентина, того самого, где я сегодня побывал. Я поспешил за ней. Знал же, что надо держать язык за зубами.

Она влетела в его кабинет, выгнала бедного Плею, который даже ничего сказать-то не успел. Как только за ним захлопнулась дверь, мама влепила отцу пощечину. Ауч! Должно быть больно, хотя он вообще никак не отреагировал.

- Как ты посмел? – громко спросила она. – Как ты посмел не сказать мне, что в этой книжке написано, что он умрет?

Валентин строго на меня посмотрел.

- Прости, ты мне ничего не говорил насчет того, что не нужно болтать.

- А что ты пристал к ребенку? – спросила мама. Действительно. Чего пристал?

- Дорогая, только с этим, пожалуйста, на нервы не капай.

- Слушай, а о чем с тобой вообще можно поговорить? То ты занят, то у тебя там дела, здесь дела… — вот зачем он её завел? Сказал бы просто: «Извини, дорогая» и она бы успокоилась.

- Нилона… - он вздохнул.

- А что опять Нилона? – и тут маму унесло. Она решила вспомнить, похоже, все, что было в их отношениях.

- Джоуден, - сказал мне отец. – иди.

Я тут обрадовался, как вдруг.

- Нет, Джоуден останется. Что ты его гонишь? – мама сверлила взглядом Валентина.

- А что ты за него цепляешься? Джоуден, выйди.

- Нет, Джоуден, останься. Я цепляюсь? Потому что я мать, а ты вообще никакого участия в его развитии не принимал.

- Ну ты прям героиня драматического спектакля! Все сама, все одна!

- Да как я вообще в тебя влюбилась?

- Была наивна, молода, принадлежала к высшим кругам, а тут еще мимо наследник престола проходил. Такое случается по молодости лет.

- Я и сейчас не старая!

- Простите меня… Не хотел вас обидеть, - шутливо сказал Валентин. – Ещё претензии?

- По алфавиту или в хронологическом порядке?

- Как вам удобнее…

- Ну, в общем ясно, - тихо сказал я, хотя, конечно, меня никто не услышал. – Я пойду, можете и дальше развлекаться.

Только я приблизился к двери, как вдруг две головы повернулись в мою сторону.

- Джоуден! – одновременно крикнули родители.

- Что?

- Выйди! – да я уже почти вышел. Зачем так орать? Неужели они и в правду мои родители? Это же просто смешение несовместимого. Как они вообще могли проводить вместе время? Хотя, даже знать не хочу.

Семнадцатого числа журналисты немного успокоились. Но вот шестнадцатого они искали меня везде: в школе, в старом доме, у несуществующих друзей… Даже в замок пытались пробраться, но господин Плея во главе со службой безопасности очень весело их отгонял. У меня прямо шоу было.

Папа вручил мне какой-то меч, сделанный из непонятного синего металла. Сказал, что этот меч называется Эдасин, да, как название нашего государства. А еще добавил, что никто, кроме членов семьи Орингтон, а именно, него, меня и мамы не сможет поднять этот меч. Для одних он будет казаться слишком тяжелым, для других – горячим, а для третьих вообще может оказаться смертельным. Для меня же он был идеального веса, температуры и вовсе не смертельный. На нем было написано на даприйском (когда-то язык нашей страны, но очень давно это было) «Всегда впереди». Такой девиз был у нашего государства.

- Знаешь, я не очень-то хорошо управляюсь с мечом, то есть… Я вообще не дружу с мечом, - заметил я.

- А разве ты не занимался фехтованием? – спросил Король.

- Это было годовое увлечение два года назад, - я посмотрел на него, - И фехтовал я вовсе не мечом!

- Ладно-ладно, - Валентин покачал головой, - Все равно я не думаю, что меч тебе понадобиться именно в этом предназначении.

- А в каком же тогда? – я удивленно посмотрел на меч.

- Возможно, в самом непредсказуемом, - ответил отец, достал меч из ножен, внимательно его осмотрел, повертел, покрутил, а потом аккуратно передал его мне. Я взял этот кусок металла в руки и задумался, сколько же за две с половиной тысячи лет у него сменилось хозяев. И скольким из них удалось испытать его в действии. Я так думаю, что немногим. А возможно еще, что и не каждый Король Эдасина видел его. Хотя бы раз.

- А это зачем? – спросил я, когда Валентин протянул мне этот сборник биографических семейных рассказов.

- Чтобы во всем разобраться, тебе понадобиться фамильная книга, - объяснил он.

- Мне или им?

- Всем, - я покачал головой, но книгу взял, - Джоуден, я знаю, что ты не воспринимаешь меня как отца. Надеюсь, когда-нибудь в твоих глазах я им стану, но… Просто не считай меня бесчувственным или что-то в этом роде. Я провел уже столько бессонных ночей, столько летописей перечитал… Разбилось столько моих надежд остановить это, что… Что теперь для меня единственный способ не сломаться – это вообще не реагировать, - он усмехнулся, - Я думал, что буду тебя успокаивать, а ты и сам себя успокоил.

- Нет, просто я понял, что не верю в пророчества. Они написаны лишь для того, чтобы кто-нибудь пришел и их опровергнул, - я улыбнулся.

Теперь я действительно понял, какого ему на душе. Он же правда не каменный. Осознавать, что твой сын должен умереть во имя планеты. Столкнуться с борьбой двух тебя – отца и правителя. Решить, что важней – семья или народ. Он мог сломаться. Но не сломался. А я – это он. Так что мы сможем. Мы справимся.

- Все будет хорошо, - я знал, что эти слова, пусть и бесполезные, но ему они нужны. А еще я пересилил себя и обнял его. Это ему тоже было нужно.

На следующее утро я встал пораньше, походил по замку, чтобы забрести в одно замечательное место, которое нашел вчера. Там находилось много крутых вещей, которые бы мне очень понадобились в нашем путешествии. Пару таких вещиц я набрал в свой рюкзак, дабы ко всему быть готовым.

После завтрака я вылетал на самолете.

Самолет у Короля был отдельный. Хотя, я не очень понимал, зачем он нужен. Все межгосударственные пути давно проходили по рельсам, а воздушные средства использовали только для путешествий в космосе. Последнее время все только и делают, что летают по космосу. У нас даже есть договор с несколькими расами, правда ни мы, ни они друг к другу часто не летаем. В основном встречаемся на космических курортах.

- Ну что ж. Я даже не знаю, как с вами прощаться. На время или навсегда, - начал я. Конечно, хотел пошутить, но мои шуточки всегда плохо кончаются. Мама начала рыдать. Я закатил глаза, а папа на меня угрожающе посмотрел и начал успокаивать маму.

- Мам, да ладно тебе. Я ж если провалю задание, то мы с тобой вместе на тот свет отправимся, - я сразу закрыл себе рот рукой, мама начала еще больше плакать, - Я лучше помолчу.

- Хорошая идея, - сказал папа и велел отправляться в самолет. Я обнял маму, пожал руку отцу и зашел в самолет.

Мне сказали, что мы будем лететь час. Что-то как-то медленно. Учитывая, что космические корабли преодолевают расстояние гораздо большее и за меньшее время… Но пилот объяснил мне, что это специальный корабль, адаптированный для внутрепланетного перемещения. Ну и ладно. Что я час не полетаю что ли?

Вперед за приключениями, принц Джоуден? Так, с юмором пора заканчивать. А то меня в Лаплавии не поймут. Да, господин Плея был прав. Своим юмором я пошел в отца. Он мне за эти три дня столько таких же тупых шуточек рассказал. Мы прямо два сапога пара. Только вот один из сапогов, похоже, скоро отправится на свалку трупов сапогов. Нет. Все. Правда пора заканчивать, Джоуден. Умолкни.