Сила

«Есть ли у вас план, мистер Фикс? — Есть ли у меня план? Да у меня целых три плана!» — из мультфильма «80 дней вокруг света»

«Прямая — это линия, каждая точка которой является точкой перегиба» - из советского анекдота про КПСС

«Чем меньше известно о проблеме на начальном этапе исследования, тем чаще в процессе работы будет меняться методология» -

описание провалившейся диссертации.

Наверное, зря я сетую на приморский климат Риги или Лондона. Волга, а может зеркало водохранилища не в лучшую сторону влияли на погоду в Кимрах за последнюю неделю. Дожди внезапно сменились душным зноем, продержавшимся пару дней. Затем пришла гроза. А теперь о себе напомнила подступающая осень.

Позавчерашний солнечный, не слишком жаркий день завершился прохладным вечером, а ночью ударили заморозки. Магнолии у забора внезапно передумали цвести второй раз и сейчас с каким-то жестяным звуком шуршали листвой, в которой внезапно проявились жёлтые пятна.

Лето подошло к концу. Суматошное и страшное лето, которое для меня началось со сна, оказавшегося не сном в ту майскую ночь. Ночь, когда Земля, названная Родовой локацией, вступила в Игру. А я стал Игроком.

Ну, да. Пролетели четыре месяца. Почти пять если добавить последние три недели. До предела заполненные миссиями, охотой, успешными или не слишком попытками стать сильнее и выжить. Тренировочные. Квалификация. И последние полтора. Те, что завершились разгромом детей меллорна и возникновением новой охотничьей локации.

Так-то можно посчитать случившееся за успех. Но как по мне, такие сокрушительные победы куда ближе к поражению, чем иные проигрыши. Впрочем, сетовать грех. Мы всё-таки живы.

Мы – это достаточно разношёрстная компания. Ваш покорный слуга Виктор Кортез, имя, неожиданно ставшее для меня основным и почти единственным. Отмороженные стервы – Анэхита и Куэсу. Фарси и полу-японка, которых я как-то вырвал из лап смерти, после чего они в той или иной степени следовали за мной в Игре и в обычной жизни. Эльфийка Дайон, дроу Морриган и – вишенка на торте – питомец. Драконид Агат.

Ну, перечислил и ладно. Не вижу особого смысла опять пережёвывать события, с окончания которых прошло меньше месяца. Пожалуй, опущу и нудный пересказ всех надежд, разочарований и несбывшихся ожиданий, что сопровождали меня и моих спутниц все эти три недели. Придутся по ходу рассказа в тему, вспомню и напишу, а нет пусть забудутся и сгинут.

А может мне просто не слишком хочется делиться подробностями того, как сдувался надутый пафосом шарик Лорда хаоса, рулившего тремя кланами и претендовавшего на ведущие роли в Родовой локации. Проказников желавших воткнуть иголочку в гладкий блестящий бок нашлось предостаточно, впрочем, и объективная реальность неплохо на мне и моих девицах потопталась.

– Неужели тебе нравится сидеть на таком ветру? – Пэри свернулась клубочком в кресле рядом и закуталась в плед так, что торчал практически только точёный носик.

Южанку раздражала влажность. Если летом она кое-как терпела Кимрскую и Рижскую погоду, то с началом осени во время посиделок на балконе в её голосе всё чаще проявлялись сварливые нотки. И всё-таки терпела, а уходить в дом не торопилась. То, о чём мы с ней секретничали являлось важным, предназначалось не для всех, а чем поделиться у меня накопилось…

***

…Вчера за ужином я уже готовился переговорить со всеми разом. С нашим уединением пора было завязывать. Из него вряд ли удалось бы выжать больше, чем уже получилось. И как подтверждение с промежутком около часа случилась сразу пара событий, кстати, несколько менявшие последовательность спланированных мной с участием фарси ближайших действий.

Вторым по порядку, но не по важности являлся телефонный звонок, оставивший меня без ужина.

После почти трёх недель молчания трель смартфона не сразу привлекла внимание в общем шуме гостиной. Но вызывающий оказался достаточно настойчив.

– Виктор Кортез? С Вами хотят поговорить, – голос прозвучал уверенно и солидно, удивительно диссонируя с функцией его обладателя, ограниченной исключительно дозвоном и переключением на действительно важное лицо.

– Да. Жду.

Кинув взгляд на экран, удостоверился в том, что угадал – «Россия, Москва, абонент скрыт». Попал, точнее, реализовалась одна из наиболее вероятных веток в раскладах, которые мы прогнозировали.

– Здравствуйте Виктор.

– Добрый вечер.

– Давайте без предисловий. Вы действительно организовали понижение уровней членов Московского клана пока шла совместная экспедиция с игроками из культа свободы и демократии?

– Да.

Судя по молчанию, от меня ждали чего-то большего, чем односложный ответ. А ещё, спасибо то ли текущему восприятию, то ли интуиции, я почувствовал, что понимание моих мотивов действительно интересует собеседника. А ещё, что человек на том конце один, а не в компании курильщика и второго, из зала с мониторами.

Мне нечего было скрывать, и я рассказал всё, как видел, какие цели ставил, и почему выбрал именно такой путь. Подробный рассказ, благо за последние пару недель мне удалось достаточно гладко и последовательно сформулировать картину случившегося занял чуть меньше часа. Ещё полчаса пришлось потратить на уточнения. Собеседник живо интересовался не только моими впечатлениями, но и мнениями остальных сокланов из других стран.

За этим последовали другие темы. Но, похоже, выяснив что-то основное для себя уже в начале, собеседник гораздо реже переспрашивал и настаивал на более развёрнутых объяснениях.

Наконец часть больше похожая на благожелательный допрос завершилась и переход к следующей ознаменовался несколько неожиданной фразой.

– Вы же понимаете, что замена руководства Московского клана в текущей ситуации неприемлема…– тут он немного сбился и, видимо, продолжил обтекаемо и безлично, – мы уже не сможем такое реализовать.

«Уже» прозвучало странно. Если откровенно, до меня не сразу дошёл намёк, похоже означавший, что вариант-таки рассматривался, но шанс упущен. А может и… Не хочу гадать. Факт есть факт, а что там за ним стоит теперь история.

Уловив, что собеседник ждёт, постарался как можно более нейтрально уйти от ответа. Отказываться от того, что прямо не предложили, выглядело даже глупее, чем сожалеть о нереализованном шансе.

– Вероятно. У меня просто нет достаточно информации. Хотя… Вы правы.

– Рад, что мы поняли друг друга. Раз с этим всё, стоит двигаться дальше. В сложившихся на сегодня обстоятельствах, – говорящий сделал акцент на слове «сегодня», словно намекая, что эти самые обстоятельства имеют шанс измениться, – Вам стоит максимально, насколько такое вообще реализуемо, дистанцироваться от Москвы.

– Хорошо, почему бы и нет.

Ответ потребовал определённых усилий. Припомнив опыт отношений с Московским кланом, чуть было не ляпнул словами классика: – «Была без радости любовь, разлука будет без печали…»

– Ага, тогда, пожалуй, Виктору Кортезу стоит переехать? О существенных для такого шага моментах я уже договорился лично. Мелочи же проработали и подготовили помощники. Почитайте на почте. Уверен, что подавляющая часть вероятных пожеланий предусмотрена. Там кое-что без вашего одобрения не решить, но… В общем займитесь.

– Понял.

Пока мы прощались, проснулся комп и одновременно тренькнуло push-сообщение на телефоне.

Не стоит удивляться лёгкости, с которой я согласился. То, что в политических комбинациях мне до моего визави как до Шанхая ползком, вообще не вопрос. И принять то, что тебя отодвигают на задворки политики – это, как по мне очевидное снижение вероятности, что тебя, не интересуясь твоим мнением, втянут в какую-нибудь интригу, а то и просто разыграют в тёмную. Хотя, похоже уже.

А в отношении переезда, за последние месяцы такая практика превратилась едва ли не в норму, пожалуй, я к ним даже притерпелся. Ну, и с другой стороны, моя паранойя хоть и дремлет, но очень и очень чутко. Я уже и сам собирался. Уж больно многие знали где я квартирую, и учитывая собственно звонок, совсем не очевидно, с кем и в каких отношениях сейчас я и моё окружение находимся. Так что до выяснения лучше немного затруднить желающим возможность занести мне чёрную метку прямо в чувствительную часть организма.

Вот так и получилось, что я пропустил ужин. Разбирался с тем набором документов, что мне прислали. Хотя, разбирался чересчур громкое слово. В письме оказалась пояснительная записка и несколько ссылок. Одна на облачное хранилище, и ещё три или четыре на сайты, где срочно потребовалось создать электронные подписи, что я и выполнил с помощью идентификации через смартфон.

Читать все двадцать папок договоров на английском, испанском, арабском, китайском и русском языках даже не пытался. Так проглядел головные, в которых уставной капитал консалтингового бюро «Виктория» обменивался на мажоритарные доли в компаниях, расположенных в странах Африки, латинской Америки, и некоторых государствах на территории бывшего СССР.

Всё это пыль, скорее всего над проектом работали люди, куда лучше подготовленные чем я. Единственное, что по ходу отняло большую часть времени – это перенос набора адресов банков и офисных центров, где эти компании снимали ячейки или почтовые боксы, на пару листов бумаги. Естественно, с указанием рядом кодовых последовательностей для доступа. Запомнить, наверное, можно, но желания не имелось, проще эти листы бумаги убрать в контейнер, а затем в пояс…

***

– Ну, как-то так, – не дождавшись мгновенной реакции на краткий пересказ телефонной беседы и сопровождавших её размышлений, попытался подтолкнуть собеседницу к продолжению.

– А-а-апчхи, проклятая сырость, – так себе обратная связь от дипломированного психолога и единомышленника.

– Будь здорова.

– Ага, спасибо. Собственно, чего-то в этом роде мы, кажется, и ожидали, не согласен?

– Да нет, как-то так и предполагалось, – действительно, набрасывая ветки вероятных событий чаще всего наша парочка склонялась к чему-то похожему.

Слова Пэри заставили ещё раз прокрутить всю последовательность рассуждений теперь уже в обратном порядке…

***

… Ожидаемый или предсказанный расклад сил, который и был подтверждён звонком, требованием переезда и так далее. Нет, форма ссылки на периферию событий могла быть и другой, менее уважительной что ли. А выбор благообразного повода – это всего лишь дань необходимости соблюсти приличия. Настоящие причины проявились за неделю-другую и выглядели куда более утилитарно.

Ну, например, начнём с того, что по прошествии семи дней, кроме уже полученных в первую ночь после боя в Голубой роще писем, мне на почту не прислали ни одного послания. Ни от участников событий, ни от внешних, ни от представителей культов родовой локации.

Буду откровенен, какой-то моментальной активности не ожидалось. Всем существенным и не слишком фигурам требовалось осознать изменения диспозиции, и уже на основе новых вводных выработать собственную точку зрения. Это понятно. Но, к концу недели, по моим расчётам, обязаны были начаться сепаратные переговоры. Скорее всего, ничего конкретного. Обычное прощупывание партнёров и подготовка будущих всеобъемлющих договорённостей, конечно же с обязательными секретными дополнениями к ним между отдельными участниками.

А вот отсутствие инициативы вообще, особенно с учётом предыдущего опыта, тревожным сигналом замигало в мозгу намекая на необходимость естественной в такой ситуации реакции. Ну, а как иначе. Если никто не собирается договариваться, значит у контрагентов наличествует уверенность, или как минимум надежда, что и не придётся, совсем. Непонятно, что имеется ввиду? А мне вот, после происшествия в Лондоне, нечаянной жертвой которого стал Кифер, всё очень и очень очевидно. Особенно принимая во внимание наше состояние.

Поэтому в конце первой и уже две недели тому, за завтраком пришлось поставить всех перед фактом, что общие сеансы исцеления с этого момента прекращаются. Ни я ни Агат, ни Дайон в ближайшие несколько дней принимать в них участия не будут. То же касается и частных сеансов с их или моей помощью.

Конечно же не будь все напрочь измочалены схваткой у храма эльфов, когда большинство не только получило ранения, но и довело до истощения резервы духовного клинка, а значит поставило на грань разрушения систему внутренней энергии, скорее всего такие кардинальные меры не потребовались бы. Но случилось то, что случилось. А одновременное расходование ЦИ на лечение никак не совмещалось с попытками восстановить структуру циркуляции и резерв. И, естественно, всё вместе абсолютно противоречило необходимости сохранять и накапливать силы в преддверии вероятного нападения.

Паранойю отчасти успокоило письмо Кицунэ. Написанное несомненно под диктовку или с существенным участием Лао Ху, оно с натяжкой могло считаться отчётом о внешнеполитической деятельности совета клана и заодно информировало главу о настроениях сокланов. Их, я имею ввиду писем чем дальше, тем приходило больше. В общей сложности за две недели штук пять, наверное. Но вот ведь незадача. Если первое мою напряжённость частично снизило, то последующие наоборот заставляли всё больше задуматься, стоило ли пускать лисицу в курятник. Это касается не только приглашения Ринко в клан, но и вынужденной отправки её и её китайца на саммит земных фракций. Ага, своими собственными руками подарил культам легальную возможность договариваться с Кланом минуя меня.

Пик ярости и желания наведаться в Замок с целью расчистить место в совете клана для более лояльных личностей, к счастью, миновал быстро. К третьему-четвёртому письму стало ясно, что бить посуду и крушить мебель поздно, и продуктивнее будет подготовить сценарии дальнейшего развития событий и поискать в них место для себя и тех, кто останется верен. Вот в тот или следующий вечер, когда сигарета окрашивала в красный страницу блокнота, река шуршала в темноте, а птицы как раз перестали возиться где-то под крышей, рядом со мной в кресло опустилась фарси.

Я засёк её появление в истинном зрении, когда она только вышла из спальни, и выжидал подойдёт или нет. Для контроля области, радиусом примерно в двести – триста метров мне теперь не требовалось сканирования, хватало пассивного умения. Поиск же разума применял не чаще раза в полчаса – час.

Ну, да. Паранойя штука такая. Понимание того, что она приняла гипертрофированные формы совсем не означает, что тебя никто не придёт убивать.

Минут десять у меня зрело ощущение, что ханом пришла не разговаривать, а для другого. Романтика ей обычно чужда, но мало ли. Посидеть рядом, помолчать, а затем сопроводить в спальню. Она после получения психологического «образования» практиковала такие эксперименты с большим или меньшим успехом. Но не в этот раз.

– Послушай, Виктор, мне пришло письмо…– Анэхита тогда неловко попыталась поправить шейлу. И не поймёшь, ей непривычно это делать одной левой, или она сомневается делиться со мной или нет.

– Уже начала, так что колись, чего задумалась.

Пересылка послания не заняла много времени. Наш старый знакомый имам, теперь титулуемый жрецом внешнего круга воинов пророка, писал вроде бы ни о чём. Ну, на первый взгляд.

Старик отправил ей, как с правоверной мусульманке духовное наставление. Пересказал сунну (Священное предание мусульман о жизни Магомета, дополняющее Коран). Такая себе незамысловатая история о том, как последователи изначально отвергают мнение пророка, но по прошествии времени выясняется, что он в очередной раз оказывается прав, а всевышний награждает тех, кто оказался твёрд в вере.

– Так себе иносказание, - мне удалось удержаться от смеха, но не от улыбки, - вроде бы всё очевидно, не находишь?

Старик не прост. Не зная Пэри лично, никогда не заподозришь в безобидной, казалось бы, байке наличие серьёзного подтекста. Та же, похоже, как и я, бегло просмотрев, сделала однозначный вывод. И тут же его как всегда внезапно, но уже не в первый раз за последние два дня озвучила пифия, пропев на мотив Городницкого «Предательство, предательство…».

Перед тем как уйти вместе в спальню, мы несколько минут перепирались по поводу того, касается ли писанина старика нашей компании, Клана, или он сообщает о настроениях более широкого круга, например, культов родовой локации.

Зная норов своей ханом, и совсем-совсем недавно одолев собственные аналогичные чувства и желания, мне пришлось приложить массу усилий, чтобы навязать ей свою точку зрения. Что-то вроде того, что сведения из нашего круга имаму получить просто неоткуда.

Пришлось повторить несколько раз и с нажимом. А потом в спальне и проникновенно, а ещё позже ласково.

И лишь тогда она вроде как сдалась. Хитро улыбнулась и картинно согласилась с мнением мужчины. Мол кому, как не главе семьи лучше знать хитросплетения тёмных и мутных политических течений и разбираться в изменах и вероломстве. Наверное, именно с того вечера или ночи Анэхита стала регулярно участвовать в моих упражнениях с блокнотом.

Кстати, Пэри-таки не сразу, но ответила старику. На всякий случай. И у меня, и у неё как-то созрела внутренняя уверенность, что старый лис даже когда не знает ничего точно безошибочно чует конъюнктуру. А раз так, то почему не использовать то, что он до сих пор напуган предыдущим эпистолярным перлом моей ханом. Заранее старается откреститься от любых поползновений против меня и близких и страхуется на случай, если мы вывернемся, а фарси решит по результату нанести ему визит, заподозрив в соучастии.…

***

– Ты часом не уснул опять, милый? – фарси острым локотком оборвала поток воспоминаний, – ты обещал несколько новостей. А то, о чём ты сообщил – так себе сенсация. В том смысле, что часа через два в Замке мы в любом случае получили бы все подтверждения. Может переезд, да и тот маячил на горизонте. Кстати, а какой климат там, куда мы собираемся?

– Климат? Давай потом, сейчас не до этого, тем более что сегодняшняя встреча с Ринко откладывается. Как минимум на завтра – послезавтра. До неё же я не готов делиться адресом будущего логова.

Помолчав пару секунд, чтобы придать большую весомость тому, что собирался сказать, всё-таки выложил, чуть-чуть опередив готовый сорваться с губ вопрос: – «Вчера светлая наконец решилась. Почти прямо сказала, что вспомнила как проникнуть в хранилище. Правда что-то невнятно блеяла про смотрителя. Но это не так и важно.»

– Постой, что значит вчера?

– Где-то за час до звонка, что я тебе пересказал. А что не так? – мне вспомнилось, что, проверяя некоторую информацию и из той, что упомянула эльфийка в разговоре меня тоже нечто напрягло. Точнее не так. Что-то не сходилось в том, что мне было известно о рыжей и том, чем она со мной вроде бы поделилась.

Проблема в том, что как раз тогда, когда я вроде бы нащупал нестыковки, мне позвонили, и я решил, что выясню подробности позже, после разговора. А потом случилось ночное бдение над договорами и неоформленные подозрения как-то отошли на второй план.

– Понимаешь, – девушка замялась, подбирая слова.

– Хватит миловаться, завтрак давно ждёт, – появление Куэсу, распахнувшей дверь на балкон, и ревниво оглядевшей нашу парочку, отложило как выяснение того, что же не понравилось ханом в действиях Дайон, так и снова отвлекло меня от более критичного анализа откровений светлой. В присутствии Джингуджи мы с моим доморощенным Талейраном продолжать разговор не собирались.

Почему так? Самый простой и нейтральный ответ – так сложилось. Трещина, как-то раз уже разделившая фарси и хафу когда-то, так и не заросла насовсем. А в последнее время, я имею ввиду после схватки в Голубой роще опять начала расширяться. Ещё не пропасть, но и протянуть через неё руку потребует серьёзных усилий. А их-то как раз никто прикладывать не собирался.

Внешне всё выражалось всего лишь в демонстративной ревности, которую Элизабет регулярно находила поводы выставить напоказ. При этом сама она близости со мной вроде бы и не избегала, но как-то так постоянно складывалось, что не получалось. И это Куэсу, девушка, которая существовала в реальности перпендикулярной понятиям целибат и нежелание делиться мужчиной.

Но и это не главное. Мы редко и мало во время общих встреч обсуждали итог нашего похода в локацию детей меллорна. Но даже этих единичных случаев оказалось достаточно, чтобы уловить, что сестра Кицунэ по странному выверту сознания похоже винит меня и остальных в том, что произошло чуть ли не больше, чем эльфийка Дайон, родина которой стала охотничьей локацией. Прямо это не заявлялось, но по мимике и чувствам, которыми тянуло от неё, когда касались этой темы, складывалось именно такое впечатление. Пару раз поначалу мне хотелось с ней потолковать и выяснить что не так, но сразу не удалось, а дальше меня такая ситуация устраивала всё больше и больше. Но об этом позже, ещё будет достаточно поводов.