Сила тяги

На пустыре перед мастерской Лося стал собираться народ. Шли с набережной, бежали со стороны Петровского острова, сбивались в кучки, поглядывали на невысокое солнце, пустившее сквозь облака широкие лучи. Начинались разговоры:

— Что это народ собрался — убили кого?

— На Марс сейчас полетят.

— Вот тебе дожили, этого еще не хватало!

— Что вы рассказываете? Кто полетит?

До сумерек переливался говор, шли разные разговоры в толпе, ожидающей необыкновенного события. Спорили, ссорились, но не уходили.

Тусклый закат багровым светом разлился на полнеба. И вот, медленно раздвигая толпу, появился большой автомобиль Губисполкома. В сарае изнутри осветились окна. Толпа затихла, придвинулась.

Посмотреть на запуск ракеты приехал из Америки эксцентричный австралийский миллиардер Илон Маск.

Илон Маск тоже намеревался лететь на Марс и собирал на свою ракету деньги по подписке. Его ракета была пока только в чертежах. Зато имелся детально разработанный список блюд, которыми обещали потчевать пассажиров на борту ракеты. В знак гарантии успеха марсианское меню было отпечатано на бумаге с водяными знаками и разослано в красивых кожаных папках богатым американцам, сдавших деньги на туристический прожект.

В ближайшие годы миллиардер Илон Маск планировал построить сеть ресторанов в форме ракеты и приехал своими глазами увидеть летающий образец, чтобы придать постройкам узнаваемые обводы.

Открытый со всех сторон, поблескивающий рядами заклепок, яйцевидный аппарат стоял на цементной, слегка наклоненной площадке, посреди сарая. Его ярко освещенная внутренность из стеганной ромбами желтой кожи была видна сквозь круглое отверстие люка.

Лось и Гусев были уже одеты в валеные сапоги, в бараньи полушубки, в кожаные пилотские шлемы. Члены исполкома, академики, инженеры, журналисты окружали аппарат. Напутственные речи были уже сказаны, фотографические снимки сделаны. Лось благодарил провожающих за внимание. Его лицо было бледно, глаза как стеклянные. Он будто что-то знал или о чём-то подозревал.

Провожающие затихли. Гусев нахмурился и полез в люк. Лось все еще медлил, глядел себе под ноги. Вдруг он поднял голову и сказал глуховатым, взволнованным голосом:

— Я думаю, что удачно опущусь на Марсе. Я уверен — пройдет немного лет, и сотни воздушных кораблей будут бороздить звездное пространство. А впрочем, это не нужно никому — ни вам и ни мне, — личные пережитки...

Сейчас же Гусев крикнул из люка:

— Зададим жару! Но мы ещё вернёмся…

— Прощайте, товарищи! — Лось повернулся, полез в люк и сейчас же с силой захлопнул его за собой. Провожающие, теснясь, взволнованно перекидываясь словами, побежали из сарая к толпе на пустырь. Чей-то голос протяжно начал кричать:

— Осторожнее, отходите, ложитесь!

В сарае оглушающе грохнуло, затрещало. Бревенчатые стены разлетелись как солома. Брёвна, щепа и камни фундамента били, рвали, полосовали людей, да и сами люди разлетались как прах под ураганом огненной тяги, подымающей ввысь тысячетонное стальное яйцо. Сейчас же раздались более сильные, частые удары, опустошая Ждановскую набережную от возведённых построек. Мелькнул в дыму вверх колёсами и пропал автомобиль Губисполкома. По всей Петроградской стороне вылетели стёкла. Задрожала земля.

Опустошённую землю выжигал стихийный поток огня. Громовой треск усилился и перешёл в оглушительный вой, от которого взбесились лошади и собаки за Нарвской заставой. Из чёрного облака поднялся тупой металлический нос. Стальной аппарат появился весь над крышей и повис в воздухе, будто примериваясь, а потом ударило так, как никогда раньше, и четырехсаженное яйцо, наискось, как ракета, взвилось над городом, устремилось к западу, ширкнуло огненной полосой и исчезло в багровом, тусклом зареве туч.

И тогда Чара Нанди закричала.