Симбиоз

Черная тень, шустро перебирая множеством конечностей, играючи ползла по расхлябанным перилам с первого этажа на последний. Ни звука, ни волнения воздуха не потревожило сон жителей – существо знало каждую ступень до последней щербинки, каждую трещину в старых перилах, каждый сантиметр лестничной клетки и ловко избегало любого шанса выдать свое присутствие постоянным жильцам. В тесном, грязном, временами даже дурно пахнущем подъезде существо прожило всю свою жизнь. Жильцы сменялись – тень оставалась: пугала приходящих гостей и случайно забредших погреться людей, с удовольствием наблюдала, как ее едва уловимое присутствие вызывает страх и помутнение разума. А ночами обходила с дозором квартиры, останавливаясь у дверей, запуская свои конечности внутрь.

Тень и дом были вместе очень давно – с момента постройки, она и не помнила, когда появилась и осознала свое существование. Давным-давно в этом доме располагалась редакция газеты, позже дом перестроили и множество жильцов расползлось по его углам будто тараканы, принося существу пищу и цель для жизни.

Тень соскользнула с перил, замерла перед дверью с покосившейся цифрой двадцать четыре, ведущей в квартиру под самой крышей – здесь ее всегда ждали, можно войти целиком. Руки-щупальца вытянулись, оплели вход будто паутиной, нащупывая для себя лазейку. В замочной скважине исчезла одна конечность, затем вторая… Без труда просочившись внутрь, тень бесшумно прошла по неумело уложенному скрипучему полу и скользнула в едва приоткрытую дверь с потрескавшейся краской, от древности потерявшей первоначальный цвет.

– Долго ты сегодня, – вместо приветствия произнес сидевший в сумраке у окна мужчина. Тлеющий огонек в его руке неторопливо поднимался, затем опускался в грязную хрустальную пепельницу. Тень не владела материальными вещами, но очень любила этот предмет. Он пах историями.

Отдаленно похожая на человека гостья приблизилась к мужчине, чуть согнулась, уменьшая свой более чем двухметровый рост, оплела его своими сочлененными конечностями в своеобразном приветствии и замерла.

Сквозь давно немытые стекла мутный свет из окон напротив, от соседей двора-колодца, казался неким ореолом. Он освещал всклокоченные волосы хозяина комнаты, отражался от толстых стекол очков. Мужчина поджидал тень всегда в одном и том же кресле между громоздким столом и массивным лакированным шкафом со скрипучими дверцами. Поверхность стола занимали грязные кружки и беспорядочно лежащавшие кипы исписанных бумаг.

Тень любила к нему приходить, в эту квартирку, где ремонта не было больше полувека и по грязным потекам на потолке можно отсчитывать года – кровля регулярно протекала, оставляя на отслаивающейся штукатурке рыжие волны. Кап-кап-кап, падали мутные капли из подтекающего крана на кухне, ударялись о старую металлическую раковину и звонким эхом разносились по квартире. Здесь тень окуналась в флер медленного увядания и чувствовала себя вольготно, составляя компанию неряшливому человеку.

Оконные рамы жили своей, отдельной от проемов, жизнью: их изрядно корежило в любое время года, в разных местах в зависимости от сезона появлялись большие щели, сквозь которые проникал ветер и играл с занавесками. Сквозняком качало из стороны в сторону и разумную тень – жительницу старого дома, всезнающую и все чувствующую материю. Она ежеднощно бродила с обходом квартирам, где замирая и прислушиваясь, а где разочарованно поглаживая конечностями двери, если вдруг не удавалось получить желаемое – оптимистичные планы жителей дома – ее пищу. Совсем на безрыбье Клеточник перекусывал кошмарами жильцов. Множество прозрачных отростков-рук заползали туманными лианами в квартиры и комнаты оплетая спящих людей, пугали подкроватных монстров, ловили кошмары впитывая в самую свою сущность, поглощая со смаком и ожиданием добавки.

Вот эти видения и вожделел мужчина.

– Показывай свой улов, Клеточник.

И воронка черной дыры вместо лица завертелась в гипнотическом ритме, начав свой беззвучный рассказ.

Воронка раскручивалась все быстрее, в вихрящейся темноте появились сменяющие друг друга картинки, складывающиеся в сон, от которого и подушкой не отмашешься, не смоешь липкий пот под холодным душем из ржавой воды, льющейся по старым трубам. Шикарный улов для единственного друга Клеточника.

Мужчина смотрел чужой кошмар, улыбка растягивала уголки рта, делая и без того узкие губы почти невидимыми. Тень отдавала и взамен получала пищу – у мужчины были весьма оптимистические планы на чужие кошмары – он преобразовывал их для своих целей.

Жуткий симбиоз продолжался до первых рассветных лучей. Тогда тень отступала в угол и растворялась в выцветших обоях, засыпала в ветхих стенах, чтобы следующей ночью вновь выйти с дозором, а мужчина включал компьютер и записывал увиденное.

Чужие кошмары – отличная база для жутких рассказов. Он был настолько хорош в переложении видений на бумагу, что его заметили и предложили издать сборник. Писатель был полон оптимистических планов, тень – полна новых историй. Крепкий творческий тандем.