Синдром погружения

Пятница. Последний рабочий день на этой неделе. Я искренне надеялась, что сегодня обойдётся без происшествий.

— Всё вышло из-под контроля. Срочно зайди на главный сервер.

— Чёрт возьми, Бен. Что могло произойти…

Сделав себе кофе, я села за рабочий компьютер и запустила игру.

— Ты здесь. Подобная картина наблюдается на 80 процентах серверов. Я думаю, в алгоритме есть ошибка. Причём серьёзная, — прозвучал голос из гарнитуры. - Все крупные корпорации оказались на грани банкротства. Их акции обесценились.

— Кто-то из игроков грамотно поработал, — ухмыльнулась я и сделала глоток кофе.

— Либо из игроков, либо из NPC, — мрачно добавил Бен.

— Стало быть, нейросеть учится быстрее, чем ожидалось. Изначально она умела только разворачивать города со стабильно работающей экономикой. А теперь ещё и ломать её умеет.

— Я всё же проверю по логам, что именно явилось причиной. Это массовое явление. Не могло быть такого, чтобы на большом количестве серверов всё упало одновременно. Не находишь?

— Звучит занимательно…

— У меня есть ещё один сюрприз, — я услышала, как парень ухмыляется. — Зайди на 39-й сервер. Приятно удивишься.

Пара минут — и я на нужном сервере. Его состояние кардинально отличалось от всех остальных. В городе не осталось ни одной компании-гиганта. Нейросеть развернула кучу мелких предприятий. Это в самом деле было удивительно!

— Мы определённо должны сравнить логи с разных серверов, Бенни.

— Похожая картина на 38-м и 52-м. Любопытно, но таких серверов очень мало.

— Потом выставим другие коэффициенты. Если ситуация повторится, значит, это дело рук самой нейросети, — подытожила я. — Хорошо, что ты за всем этим следишь. Хотя… Для этого ты и был создан…

— Всегда рад помочь, Джиллиан.

Бен отключился. Я тяжело вздохнула.

Если бы не мои сторонние проекты, я бы, наверное, совсем сошла с ума от рабочей рутины.

Я резким движением откатилась от стола. За антибликовыми очками в тонкой прямоугольной оправе со слегка жёлтыми стеклами скрывались большие серые глаза. Волосы, ещё утром аккуратно убранные в пучок, слегка растрепались к концу рабочего дня. Монитор, по периметру обклеенный стикерами с пометками «срочно», горы хаотично разложенных записей с фрагментами кода и комментариями характеризовали меня как человека, очень вовлечённого в свою работу. Недопитый кофе на подставке с котиками и надкусанное яблоко дополняли образ трудяги.

Я ленивым движением сняла очки и потёрла слегка раскрасневшиеся глаза.

— На сегодня хватит. Задерживаться на работе в пятницу — это грех.

Я улыбнулась своим словам, заблокировала рабочий компьютер и поспешила покинуть офис, который уже опустел. Но не успела я покинуть здание, как телефон издал протяжный писк.

— Джиллиан, в понедельник сразу с утра зайди ко мне. Есть вопрос для обсуждения.

— Да, босс… — проговорила я нарочито карикатурным голосом и, смахнув уведомление, продолжила свой путь домой.

Дверь офисного центра захлопнулась за мной, отсекая стерильный мир сухого кондиционированного воздуха. Город, омытый дождём, встретил меня прохладным дыханием. Воздух был слегка тяжёлым и сладковатым — пахло мокрым асфальтом, цветущими липами из старого сквера и далёким дымком от шашлычной. На закате небо над стеклянными башнями полыхало апельсиновым и сиреневым, и каждое окно отражало этот пожар, словно город зажигал миллионы свечей в мою честь. Я шла, вдыхая полной грудью, и на мгновение мне показалось, что можно раствориться в этой красоте, стать частью этого момента — свободной и лёгкой.

Но вот солнце скрылось за крышами, и мгновенно включились неоновые вывески, жёсткие и кричащие. Краски живого мира сменились искусственным свечением. Из динамиков над дверью магазина зазвучал навязчивый рекламный джингл, перекрывая щебет птиц. По тротуару прошла толпа людей, уткнувшихся в экраны, не замечая ни заката, ни запаха лип. Именно этот контраст — между мимолётной, хрупкой красотой реального мира и его навязчивым, коммерциализированным цифровым двойником — заставлял меня торопиться домой. Где был мой цифровой кокон, моё творение, мир, который я могла контролировать, выстраивать и делать по-настоящему идеальным. В сети всё было проще, понятнее и, как ни парадоксально, живее.

Дома меня встретил привычный голос электронного помощника.

— Добрый вечер, госпожа. Запускаю пятничную программу. Ненавязчивый лаунж на тридцати процентах громкости. Горячая ванна с пеной. Подогретые макароны с сыром. Одна порция.

— Ты моё любимое изобретение, Джорджи. Жаль только, разговор поддерживать не умеешь. Иначе цены бы тебе не было.

— Команда не распознана. Пятничная программа приостановлена.

— Чёрт побери! — я тихо чертыхнулась.

— Код 457. — Пятничная программа возобновлена, — прозвучал безразличный голос робота.

— Пожалуй, надо будет доработать. Не все варианты учла. Но не сегодня… — последовал усталый вздох, и я, повесив рюкзак на настенный крючок в коридоре и раздевшись, медленно пошла в ванную комнату.

Моя крошечная квартирка-студия была максимально функциональной и насквозь продуманной. Каждый сантиметр пространства работал: складная мебель, встроенная техника, беспроводные зарядки повсюду. На единственном столе, заваленном паутиной проводов, стояли три монитора. На главном — застыла сложная архитектура серверов моего детища, игры-песочницы «Дистопия». На втором — висел чат с гиками-единомышленниками, а на третьем — мигали строчки кода, ожидающие моего возвращения.

Реальный мир с его иррациональностью, несправедливостью и хаосом вызывал у меня лёгкую панику. Зато в симуляции, которую я писала, всё подчинялось логике. Там можно было создать идеальный город, отладить экономику, дать людям — вернее, их цифровым аватарам — равные стартовые возможности и наблюдать, как рождается новая, чистая цивилизация. Это был побег от бессмысленной офисной рутины и несовершенства реальности в мир, где я была богом.

***

В кабинете босса пахло дорогим кофе и амбициями. Откинувшись в кресле, он рассеянно водил пальцем по планшету.

— Джиллиан, ты в курсе, что Говард Мёрфи из лаборатории выиграл грант от «Пикселя»? — Он многозначительно поднял брови. — Очень солидная сумма. На исследования в области интерфейсов «мозг-компьютер».

Я бросила на него слегка скептический взгляд. Он продолжил, не отрываясь от своего занятия.

— Его команда довела до финальной стадии тот киберпротез, который работает при помощи мозговых волн. И я вот смотрю на тебя и думаю… У тебя голова варит не хуже. С твоими изобретениями, с той же системой ИИ-ассистента и этой песочницей, с которой ты постоянно возишься… Почему бы и тебе заявку на грант не подать? Сотрудничество с такой корпорацией — это же лифт не только для тебя, но и для всей нашей компании. Очень перспективно.

Я молча кивала, глядя на его галстук, завязанный идеальным узлом. Представляла, как буду писать бесконечные отчёты для «Пикселя», как мои идеи будут обрастать согласованиями и комитетами, как мой живой, дышащий проект превратится в сухую коммерческую спецификацию.

— Спасибо, я подумаю, — автоматически ответила я, мысленно уже возвращаясь к своему коду. Мой текущий проект — вот что было по-настоящему интересно. «Пиксель» с его военными заказами и жёсткими рамками не для меня. Пусть Говард наслаждается своими грантами.

***

Монитор мигал уведомлениями о системных ошибках, но я на секунду отвлеклась на всплывающее окно чата фанатов. Незнакомый никнейм задал простой и одновременно фундаментальный вопрос: «Зачем ты всё это затеяла?»

— С детства сеть была моим убежищем. Здесь я всегда чувствовала себя в безопасности. В этом месте, куда можно сбежать от несовершенства реального мира. В какой-то момент мне захотелось создать некое пространство, которое могло бы стать цифровым убежищем для многих. Для таких же, как и я. Вот и всё…

В чате на мгновение воцарилась тишина, а затем посыпались ответы: «Это гениально», «Я именно искал что-то подобное», «Спасибо, что делаешь это». Мои губы тронула лёгкая улыбка. Именно эти люди, эти анонимные души, жаждущие того же, чего и я, были моим главным топливом. Их восторг от каждой новой механики, их теории и обсуждения — вот что заставляло меня снова и снова возвращаться к проекту. Без них «Дистопия» так и осталась бы пометкой на салфетке, детской мечтой, которую стыдно показывать миру.

И тогда один из анонимов, всегда молчавший, бросил фразу, которая застряла в сознании, как заноза: «Жаль, что это всего лишь игра. Хотелось бы там жить». Я крепко задумалась, но новое сообщение вырвало меня из потока мыслей.

— А почему ты назвала смотрителя одного из серверов Беном?

— Так звали моего покойного дядю. Я очень любила его. Он был бизнесменом и очень много путешествовал по стране. В запасе у него была куча интересных и курьёзных историй. Я любила их слушать. Из каждого путешествия он привозил игрушку или какую-то сладость. Это довольно яркие воспоминания из детства. И у меня их было мало. Так что я просто хотела увековечить его в своём творении, так сказать.

Сервер «Бен» был островком стабильности в моей экспериментальной песочнице. Пока другие сервера деградировали, он жил сбалансированной, спокойной жизнью. Город развивал экономику. Население, ведомое моим алгоритмом, решало конфликты дипломатией, а не войной. Это был единственный сервер, не скатившийся в постапокалипсис. Словно дядя Бен, чьё имя он носил, из-за кулис вёл своих цифровых подопечных к миру и процветанию, как когда-то водил за руку маленькую Джилл, показывая ей огромный и нестрашный мир. Это был не просто стабильный сервер; это был идеал, доказательство, что моя мечта не утопия.

***

Очередная рабочая неделя подходила к концу. Мысль о Говарде и его интерфейсе «мозг-компьютер» не отпускала. Фраза анонима — «всего лишь игра» — жгла изнутри. Что, если бы было возможно стереть эту грань? Недолго думая, я решила проведать коллегу в обеденный перерыв. Едва ли он будет отсутствовать на рабочем месте…

Разумеется, я нашла Говарда на цокольном этаже, в лаборатории. Она была чем-то очень похожа на декорацию к научно-фантастическому фильму прошлого века. Мужчина за чем-то внимательно следил на мониторе. Остальные сотрудники ушли на обед. Стерильную тишину нарушал лишь звук моих шагов и мерный гул оборудования. С Говардом мы были знакомы давно, частенько пересекались на конференциях. Я знала о проекте с киберпротезом, а он — про мою «Дистопию». Но никто из нас никогда не вдавался в детали проектов друг друга.

— Слышала, ты получил грант. Поздравляю. — Я искренне улыбнулась, разглядывая явно новое оборудование и странную кушетку, слегка напоминающую то ли кокон, то ли капсулу.

— Ага. Получить-то получил, но работать над интерфейсом некому. — Не отрываясь от своего дела, ухмыльнулся Говард.

— То есть как? — оживилась я, скрестив руки на груди.

— Тереза и Рой не хотят участвовать. Сказали, что устали от работы над протезом.

Мужчина недовольно почесал подбородок и взял чашку с кофе со стоявшего поблизости стола.

— А ещё им кажется, что идея нереализуема. Я им говорю: «Ещё десять лет назад никто и подумать не мог о киберпротезе, а сегодня его запускают в серийное производство!»

— А это что? — Я кивнула на оборудование.

— Это то, на что уже потрачена часть гранта — часть системы ЭКВР. Сегодня прислали из мастерской этот образец. Самый первый. — Он похлопал рукой по системному блоку. — Только что собрал и подключил.

— А как так быстро получилось грант потратить? — удивлённо спросила я.

— Так у меня уже давно были наработки, чертежи, схемы… Я всё потихоньку описывал, конспектировал, пока мысли свежие были. Как только средства поступили, сразу же направил запрос в мастерскую и схемы приложил.

— Да, времени ты зря не терял.

— Разумеется… Только тот факт, что коллеги отказываются участвовать, ставит весь проект под вопрос.

Я погладила мягкую обивку капсулы. Надо полагать, в ней будет располагаться пользователь.

— Скажи, что твои дела лучше. — Говард отхлебнул глоток кофе и приятно улыбнулся. Стёкла его очков сверкнули в свете люминесцентных ламп.

— По рабочим вопросам всё как всегда спокойно и стабильно. А если ты про «Дистопию» спрашиваешь, то дела, в общем-то, неплохи. Есть некоторые сложности с контролем нейросети, но это всё решаемо.

— Ясно. А как там «Бен»?

— Показывает лучшие результаты, — улыбнулась я.

— Не хочешь пончик? Я что-то настолько увлёкся подключением оборудования, что времени нет сходить в столовую. Только, вот, пончики есть.

Мужчина протянул мне коробку со сдобой.

— Спасибо, не откажусь. — Я схватила самый немятый, покрытый розовой глазурью.

— Знаешь, — серьёзно начала, облокотившись на стол, — пришла я к тебе не просто так. Босс хочет, чтобы я поучаствовала в чём-то глобальном. Ну, знаешь, для престижа и всё такое…

— Ага, продолжай.

— Я хочу предложить свою помощь в проекте. Сразу оговорюсь — не ради гранта. И в общем-то не ради престижа. Один из фанатов подкинул мне интересную мысль на тему «Дистопии», и я решила её с тобой обсудить.

Говард выглядел заинтересованным. Он кивнул, призывая меня продолжать.

— Твой аппарат ведь нужно будет тестировать на каком-то программном обеспечении? Верно? Ты можешь использовать для этого какие-то простые виртуальные среды для тестирования. Но! Что, если у тебя была бы готовая, проработанная вселенная… и тестировщик, который знает её вдоль и поперёк?

— «Дистопия» в качестве среды для тестирования ЭКВР? — Мужчина нахмурил брови, крепко задумавшись.

— Именно.

— А ты — в качестве тестировщика?

— Да.

— Ты с ума сошла! — вскинув руки, гаркнул Говард. — Я собирался брать для этого добровольцев, которым уже нечего терять!

Я слегка съёжилась от внезапного крика.

— Это ещё почему?

— Потому что это воздействие на мозг, Джиллиан. Неизвестно, какие последствия тебя будут поджидать. Поэтому подумай, пожалуйста, очень хорошо, прежде чем ввязываться в подобную авантюру. Идея с «Дистопией» мне определённо нравится. Это лучше, чем тестирование на пустой болванке. Но твоё участие в этом сомнительно. Твой мозг - слишком ценный ресурс, чтобы им рисковать.

С этими словами он отправился в уборную мыть кружку. А я присела на край стола, медленно дожёвывая пончик.

— Пойми меня правильно, — продолжил он, вернувшись, — я ценю твоё предложение. Сейчас мне очень пригодится помощь. Поэтому скинь мне свои наработки. На досуге я постараюсь погрузиться в «Дистопию», чтобы в понедельник нам было что обсуждать.

***

Выходные пролетели незаметно. Я занималась домашними делами и параллельно обдумывала слова Говарда об опасности ЭКВР. На одной чаше весов было моё ментальное здоровье, а на другой – совершенно новые ощущения от посещения симуляции. Эти мысли будоражили, разжигали мою жажду авантюризма. И, кажется, ответ напрашивался сам собой.

— Готова обсуждать наработки? — будничным тоном спросил Говард, когда я зашла в лабораторию.

— Да. Ещё и принесла на флешке новые размышления, — передав мужчине девайс, я присела в офисное кресло.

Он открыл файл, пробежался глазами по тексту и вновь повернулся ко мне.

— Хорошо. Я полагаю, что сервер «Бен» будет нашим полигоном для тестирования, так как он самый стабильный. Выведем управление коэффициентами нейросети в отдельное приложение, чтобы можно было управлять ими с терминала в реальном времени. Это первое. Что ещё… — он задумчиво почесал затылок. — Ах, да! Я составил вменяемую документацию по ЭКВР, которая поможет написать связующее приложение. Вот печатная версия. Почитай. Может, появятся какие-то вопросы.

Говард положил передо мной толстую папку. Я тяжело вздохнула и принялась читать.

— Ты всё очень подробно расписал. Даже слишком, — подытожила я, закрывая папку. — Думаю, что вопросы у меня появятся в процессе кодинга. Не сейчас. Хотя… погоди. А что за два режима 24/4 и 24/8?

— О, хороший вопрос. Я ввел некий стандарт. Игровые сутки — восемь часов реального времени. Проще говоря, 24/8. Приблизительное количество времени, которое человек обычно проводит во сне. По теоретическим расчётам, это будет давать не слишком большую нагрузку на мозг. А 24/4 — это уже более продвинутый вариант. Его надо будет тестировать с опаской и только после тщательного анализа физиологических показателей тестировщика во время предыдущих сеансов.

— То есть ты не шутил, когда говорил, что ЭКВР может оказывать значительное влияние на мозг?

— Конечно нет, Джиллиан. Зачем мне о таком шутить? Ты моя коллега, я тебя уважаю и не собираюсь скрывать от тебя опасность предстоящей работы.

По спине пробежали мурашки. Повисла пауза, которую через некоторое время нарушил Говард.

— Что ж. Раз пока вопросов у тебя нет, ступай. Работай. Если будут вопросы, пиши. Или лучше звони. Я могу не услышать уведомления.

Он учтиво улыбнулся. Я взяла со стола папку и покинула лабораторию с головой, полной противоречивых мыслей.