Синее сердце Дракона

Тишину Дозорного Крыла Академии «Лазурный Шпиль» разорвал пронзительный звон кристалла связи – характерный звук входящего сообщения на персональном артефакте.

На мерцающем экране артефакта – прозвище отправительницы: «Тайга».

Я отклонил вызов.

Кристалл замолчал, погрузившись обратно в складки форменного плаща. Шаг, отточенный годами дрессировки под взглядами статуй Основателей, не дрогнул. Продолжил путь.

Старый камень пола, пропитанный защитными рунами, поглощал каждый звук, делая мое движение призрачным.

В высоких, узких окнах с темными стеклами отражался лишь мой силуэт. На стенах – гобелены с вытканными золотом изречениями Основателей. Они висели здесь веками, дыша ледяной дисциплиной:

«Воля – щит, Знание – меч Академии!»

«Магия чиста лишь в руках непоколебимого духа!»

«Порядок превыше личных прихотей!»

Я двигался сквозь эту застывшую роскошь и подавляющую серьезность на автопилоте. Внутри черепа гудело. Слегка повело в сторону. Последний раз я ел на рассвете – сухой паек во время ночного патруля. Потом – три практикума подряд: управление элементалями (выжал последнюю искру воли), защита от ментальных атак (голова трещала по швам) и, венец мучений, магический кросс по Запретному Лесу с отягощениями.

Еле доплелся до кельи, но вместо отдыха – вызов.

«К Ректору. Немедленно». Лаконично и зловеще.

Охуеть – колотить.

Вообще-то, Ректор это я.

А там за дубовыми дверями своего кабинета я, скорее всего, увижу Основателя нашей Академии моего отца.

Вся моя жизнь под его неусыпным, ледяным взором, с его изречениями, которые въелись в подкорку.

Переступил порог.

И дальше все, черт возьми, завертелось с такой адской скоростью, что мир расплылся в магическом вихре.

Отец стоял не за массивным гранатовым столом, а у огромного витража, изображавшего битву Основателей с Тенями Бездны. Он опирался на древний посох Академии – артефакт невероятной силы, вмонтированный в пол как символ нерушимости устоев. Спиной ко мне. Его фигура в парадном плаще Основателя, расшитом рунами власти, казалась еще монументальнее, чем обычно. Воздух был тяжел, пропитан резким, едким запахом.... Не спирт. Скорее, настойка сильнодействующих магических трав. Эликсир ясности? Или что-то для успокоения бури?

Он обернулся.

– Ректор Малькор, – прогремел его голос. – Осведомлен о причине моего присутствия?

С фига ли? Лет пять не показывался.

Не то чтобы меня проняло. Ноги сами собой вжались в каменные плиты пола, спина выпрямилась в струнку, подбородок приподнялся. «Поза Послушания» – первое, чему учат в «Лазурном Шпиле». Сработало на автомате.

– Не могу знать, господин Основатель, – отчеканил я четко. Без тени эмоций, как и полагалось вышколенному субъекту высшего круга. Ни капли чувства. Ничего.

В потускневших глазах отца вспыхнуло разочарование.

Бережно, кончиками пальцев, поднял пергамент, словно он был заразным.

– Абитуриентка Светлова Лера Сергеевна, – его голос был тише теперь, но от этого лишь страшнее. – Какое отвратительное имя! – потряс он бумажками. – Абсолютно не магическое. Сегодня утром представлена перед Советом Старейшин. Диагноз подтвержден высшими целителями и магами-аналитиками крови. – Он сделал паузу, впиваясь в меня мертвым взглядом. – Неизлечимое заражение. Ликантропия. Штамм Лунного Клыка.

Блин. Откуда узнали?

– По глазам вижу знал? – завопил отец и ударил кулаком по столешнице. – Немедленно погаси эту скверну! Полная трансформация ожидается через два цикла.

Офигеть! Почему такая быстрая? По моим подсчетам это могло случится только через пять-семь лет. За это время она вполне бы успела окончить Академию.

– Ты понимаешь, что ты наделал? Ты впустил скверну в священные стены! Ты опозорил не только себя… Ты запятнал честь Академии! Ты бросил тень на имя Малькоров! На имя, которое я, сукин ты сын, твой отец, ковал веками! Кровью и магией! Я… Мать твою… твои братья Аргос, Вальтер… – Он сделал паузу, и слово вырвалось с таким ядом, что воздух вокруг него потемнел от темной энергии. – А ты предатель. Отрава. Не сын.

Я продолжал стоять как статуя Основателя в главном зале. Взгляд устремлен строго в точку над его головой, где на стене висел герб рода Малькоров – скала и скрещенные жезлы. Ни один мускул на лице не дрогнул. Каменная маска. Гранитная выдержка. Продукт системы.

Но внутри... все рушилось. В ушах стоял вой одинокого, загнанного зверя. Вой девушки, которую я… с которой я… из-за которого она была обречена стать чудовищем.

– Ты немедленно! – зашипел Основатель, когда волна его ярости пошла на спад. – Слышишь меня? Гаденыш! Немедленно! – давил он на срочность, не озвучивая самого действия. – Немедленно аннулируешь её вступление.

Добил по итогу, заставив меня сорваться с кручины.

– Это исключено, – отрезал я категорично.

– Исключено! – отец рвано глотнул воздуха. – Твою мать! Тогда ты… Тогда ты… – Он скрипел зубами, вращал глазами и искал мне самое отвратительное наказание. – Тогда женись на ней!

С какого бодуна? Жениться тоже бред.

– Ты, сученыш, сделаешь то, что должен. Иначе я тебя собственноручно урою черной магией.

– Я тебя услышал, – отчеканил я сдержанно.

Я стоял. Снаружи – лед. Внутри – адский вихрь.

Жениться я не собирался, даже под соусом черной магии.

– Мать твоя, конечно, расстроится, – выдал отец.

А вот это удар ниже пояса.

У меня, черт возьми, и без того земля из-под ног уходила – защитные руны пола мерцали и гасли под моими сапогами.

– Все-таки столько лет... тебе сопли магическими салфетками вытирала. Вкладывала душу в будущего Столпа Порядка. – Он качнул головой, изображая скорбь, но в глазах стоял только ледяной цинизм.

– Я сам поговорю с ней.

– Но ничего. Как-нибудь... переживем, – продолжил отец, будто не слыша меня. – Соберем мана-кристаллы, продадим родовые артефакты... Отгрохаем большой свадебный бал в Падингтоне. Там, говорят, к оборотням относятся терпимо. – Он махнул рукой, будто отгоняя назойливых демонов насмешки. – Но на фамильном склепе Малькоров, щенок, – тут он вложил в слово всю накопленную горечь и презрение, – своего имени не жди.

«Какой... Падингтон? – хотел я рявкнуть, но духу не хватило. – Все-таки родителей я уважал, а мать тем более».

– А ты подумал, – отец резко наклонился вперед, уперся руками в стол, его голос снова стал шипящим, опасным, – что нам тут, в Лазурном Шпиле, после твоего...подвига... еще что-то светит?! А?! Имя Малькоров теперь будет ассоциироваться не с Непоколебимой Скалой, а с логовом скверны! Твои братья – Аргос, Вальтер – их карьеры, их будущее как Столпов? В труху! Ты думал о них? Нет! Ты думал только о своей похоти! О своей грязи!

Да, блин. Не было никакой похоти!

Будучи не склонным разыгрывать трагедии на пустом месте, я промолчал. Что я мог сказать? Оправдываться? Рассказывать, что с Лерой-«Белой волчицей» у нас ничего не было. Что это проклятый ритуал Запретного Зелья, который она была вынуждена принять из-за меня.

Отец же отдышался, вытер пот со лба.

– Ладно, – произнес он деловито. – Хватит нюни распускать. Ситуация требует решения. И оно есть. – Он посмотрел на меня не как на сына, а как на проблемный актив. – Сыграем свадьбу в следующем месяце. Сразу после итоговой сессии Совета Старейшин.

В башке снова загудело.

Как аннулировать эту дебильную идею?

Свадьба с Лерой, с оборотнем, с существом, которое через два лунных цикла перестанет быть человеком. Представил эту сцену – боги хаоса. Себя в парадном плаще Малькоров. Ее... что на ней будет? Свадебное платье, скрывающее уже растущую шерсть? Кольца с рунами подавления вместо обручальных? Наших родственничков – их испуганные, отвращенные взгляды сквозь маски вежливости? Наставников, читающих обрядовые тексты с каменными лицами? Отца, Основателя, произносящего тост за «молодых» с бокалом, полным яда?

Просто ад от нелепости и ужаса.

Ее идеал – мир тайги. Мой – порядок, установленный отцом. Мы были разными полюсами одного и того же ледяного айсберга жизни.

И вот теперь свадьба. Лицемерный ритуал, чтобы прикрыть «скверну» фамильным покрывалом Малькоров. Наказание за «преступление», которого мы не совершали и не хотели. За то, что она оказалась в неправильном месте, а я просто существовал рядом, как мишень для гнева системы.

Это, мать вашу, фатальный сбой в самой ткани предопределения.

Какого фига?!

Что ж мы, сука, наделали?!