Синюх

Сидит девочка в маленьком симпатишном домке, скучает, глядит в окошко: журавчик летит. Белый-белый, стройный-стройный, как стрелка; издали поглядеть – чистое любование!

- Ах! – восклицает девочка, впечатлительная душа. – Я люблю тебя, журавчик!

Оглянулся журавчик, а сам дале летит: далека ему путь-дорожка, нет ему местечка в окошке.

Летит, крылом машет.

Взгрустнула девочка, глядит ближе: чем себя занять?

А на ветке – синичка: красивая-прекрасивая, маленькая-крохотная, пушистая, на лапке с яхонтовым коготком, синь-лазурь и грудка золотце.

Отворила девочка окошко, положила шматочек сальца на ладошке: подлетай, синичка, угощайся, у меня ещё такое есть, вкусное – много!

Порх синичка на розовую ладошку, и мягко ей, и вкусно, и сытно.

А девочке щекотно. Смеётся девочка, заливается, счастьем из голубых глазок брызжет.

И стали жить девочка с синичкой: синичка знай клюёт, девочка знай подкладывает. И так и день и ночь.

***

Прошли весна и лето, настала осень. Все листья с деревьев облетели, на землю золотом легли, один малый листочек у ветра в синих кудрях застрял, высоко-высоко, золотая искорка, солнце-холодок.

Пора настала – летит журавчик восвояси, глядит: в маленьком симпатишном домке из окошка рама выставлена, дверка выломана, стенки ползмя расползаются, досочки потрескивают, крышка сикось-накось, труба набекрень.

И сидит в домке огромный-преогромный, толстый-претолстый птах, бывшая синичка, а теперь синюх небитый, дичь непуганная: чорный клювище разевает, крылом-культяпом важно ведёт, самоварные груди на бел-свет топорщит, голгóчит своё. Всё ему фиолетово!

Что за диво?

Грустно журавчику глядеть, а глаз не закроешь.

Глядь – девочка прошлая бежьмя бежит, ножкой об ножку спотыкается, шматочище сала в мешке мешковиче за спиной волочӧт, из сил выбилась, глазок потускнел, розовые ладошки бурым закорóстели. За девочкой коток-уголёк – судьба её разнесчастная.

А синюх знай голгóчит, поторапливает, ой голгóчит синюх-то! Радый синюх, счастье ему во всю жизнь.

Засказка: мотайте, девоньки, на бел-пальчики, пока пальчики сами собой не окольцевались! То-то и оно, ых!..