Сказ о том, как нечестивый сластолюбец Дон Жуан способствовал составлению бизнес плана, и о некоторых особенностях пустынного времяпрепровождения

Каракумы (Кара-Кумы, Каракум) — песчаная пустыня на юге Средней Азии, простирающаяся на большую часть Туркменистана, а также близлежащие приграничные районы Узбекистана.

Пустыня Каракумы так названа из-за её цвета — тёмно-бежевого, местами ближе к чёрному.

«Кара» в названии означает «тёмный» или «чёрный», а «кум» — «песок». Так коренные жители этих мест назвали два типа почвы, наблюдаемые в тех местах — либо голые, всегда светлые пески («ак кум»), либо заросшие и более тёмные землистые участки («кара кум»).

Река Амударья берёт начало в Гиндукуше, в Афганистане, и по выходе на равнину, западнее хребта Кугитанг, пересекает пустыни Каракумы и Кызылкум.

Солодку* (лакрицу)** во времена Советского Союза добывали в пойме реки Амударьи. Самые крупные заросли этого растения находились в этом районе.

СССР был главным поставщиком солодки (лакрицы) на мировом рынке, её закупали, в том числе, Япония, Англия, ФРГ и США. В отечественной промышленности солодку использовали более чем в 20 отраслях: в фармацевтике, в табачном производстве, при изготовлении конфет и других кондитерских изделий, в производстве кваса и лимонада.

Крупные заросли солодки находились в пойме реки Амударьи. До начала 70-х годов заготовкой занимались местные предприятия, но для оптимизации процесса в 1972 году по Амударье начал курсировать первый плавучий завод.

***

Аделаиду одолевала простудная лихорадка, и ничего не помогало вылечиться за пять минут. А болеть, как обычно оно и бывает, было совершенно некогда. Перепробовав уже всё, что только могла, она вспомнила о «папиной солодке». Когда Аделаида была совсем маленькой, это волшебное средство применялось в самых тяжёлых простудных случаях. А потом о нём как-то забыли, с практической точки зрения. Но когда та солодка попадалась под руку, аккуратно переупаковывали и сберегали до поры до времени. Конечно, травы и их корешки в качестве лечебных препаратов имеют некие сроки годности, по представлениям фармацевтики. Но тут уже наблюдаем, скорее, ритуал, нежели что-то фармацевтически целесообразное. Так что сберегли.

Аделаида нашла-таки пачку солодки, покупной, а не той, папиной. Но заварила, что нашлось.

Вымыла чернично-синюю, украшенную ярко-жёлтым изображением солнца, кружку. И направилась спать в размётанных чувствах и ощущениях.

Ей снились обрывки папиных рассказов о той его экспедиции за лакрицей.

Крутым кипятком заверенный чай из жестяной кружки, обжигающий руки, губы, язык. Только этот напиток гасил хоть немного ощущение жажды днём. Обычную воду можно было пить так, что уже из ушей и носа льёт, а жгучее ощущение сухости не отпускает.

Один из походников поутру обнаружил скорпиона в ботинке, пока вытряхивал, членистоногий укусил его за палец. Народ устрашился, но там только палец опух, на время.

Ночь, никого из людей, кроме тебя. Лай шакалов, не так уж далеко они. Направление есть, но только оно. И хоть нет пред тобой дорог, но есть цель, ведущая через эту ночь вот этого путника, бредущего в хладе и пустоши. Там где зверь ночной зовёт своё гласом самой здешней земли.

Аделаида проснулась от маетного, но умиротворившего её мечущиеся ощущения сна. Заварила кипяточного чая и потом пила его совсем крохотными глоточками, сидя у окна и глядя во тьму.

***

Болезнь и беспокойная ночь не смогли стать для Аделаиды достаточным оправданием перед собой, чтобы ничего не делать субботним днём. Она закуклилась в самое пушистое одеяло и всё-таки уселась строчить работу по бизнес-планированию.

Бизнес-план: перечень действий по достижению стоящих перед исполнителем целей. Под цели формулируются критерии оценки достижимости результатов. «Правила игры». Перечисляются инструменты…

В некий момент Аделаида отложила писанину по бизнес-планированию и взяла в руки лежавшую на её столе книжицу. И листала она ту книжицу некоторое время почти бездумно. Потом её взгляд зацепил набор слов о созвучном её теперешнему состоянию, на первый взгляд.

«Любовную горячку всякий знает:

Довольно сильный жар она даёт,

Но насморка и кашля избегает,

Да и с ангиной дружбы не ведёт.

Недугам благородным помогает,

А низменных — и в слуги не берёт!».

«Одно мгновенье гнев её пылал

(Не то она погибла бы от жара!)

Так ад перед поэтом возникал

В жестокой буре дымного пожара».

«Дон Жуан» Джорджа Гордона Байрона***

Аделаида так и не смогла в полной мере осознать смысл прочитанного, вероятно, по причине болезни. Но она ещё полистала книжку.

Победоносная любовь

Нас коронует без короны

И превращает в пламя кровь

И в песню лепет иступлённый.

«Дон Жуан в Египте» Николая Гумилёва

И вот на этих-то строках она вспомнила о том, что надо вернуться к бизнес-планированию, тем более что мысль её вдруг сделалась значительно яснее. Хорошо сложенные стихи на неё всегда так действовали. Хотя, на её вкус, в целом в этой книжке смысл иногда проявлял себя так, будто бы сам был сильно болен. Несмотря даже на звучную музыку слов, а возможно, тому и благодаря, Аделаида так почувствовала.

Однако, прежде чем заняться делом, Аделаида с некоторым подозрением глянула на книгу, которую только что листала. Ничто эту книгу особо не выделяло, кроме разве что длинноватого названия на обложке. Хотя нет, не только длина названия. Вся обложка в целом виделась Аделаиде «говорящей».

Она ещё разок приоткрыла книжку.

«А печень — нашей желчи карантин,

Но функции прескверно выполняет:

В ней первая же страсть, как властелин,

Такую тьму пороков вызывает,

В ней злоба, зависть, мстительность и сплин

Змеиные клубки свои свивают,

Как из глубин вулкана, сотни бед

Из недр её рождаются на свет».

«Дон Жуан» Джорджа Гордона Байрона***

Аделаида закрыла книгу и вернулась к бизнес-планированию. Ощущение соприкосновения с чем-то совершенно иезуитски извергнутым могло бы в иное время вызвать стремление к сочувствию, желание понять отчего же так. Но в нынешнем её состояние ей это просто не понравилось.

Ощущение, что пустоту хотели вывернуть во что-то и долго-долго крутили так и эдак, представляя, что там что-то есть, в руках. Только пустота осталась пустотой, а руки и разум остались тяготиться и болеть от ни к чему не пригодного усилия, в котором даже памяти не за что было держаться.

А мысли время от времени всё одно витали где-то и рядом, и не рядом основной деятельности ума.

Накануне того дня, то есть буквально вчера, Аделаида ходила в обеденное время прогуляться по дубовой алее в главном сквере города. Тогда её мысли занимал ландшафтный дизайн. Слишком основательно занимал – судя по давящей головной боли, которую всё труднее было игнорировать, и ей захотелось проветриться. Там мужчина забыл на лавочке книгу, она окликнула его, и они познакомились… Аделаида незаметно для себя улыбнулась воспоминанию, но тут же и обеспокоилась. Её смутила мысль, не получилось ли так, что и её новый знакомый тоже сейчас болеет, ей бы этого совсем не хотелось.

В какой-то момент позавчерашние и сегодняшние события приобрели в её сознании вид сияния посреди пустыни. Её взгляд наполнился чистейшим торжеством счастливого ожидания. Она вдруг решила, что в понедельник обязательно позвонит ему и спросит о самочувствии. Это же логично в данном случае? «Да», – так и рассудила Аделаида. И не стала более ничего планировать на сей счёт.

***

Перечитав к вечеру что у неё настрочилось по бизнес-планированию, Аделаида впала в смурную задумчивость.

Умные часы проинформировали: пора подвигаться. Она встала и немного позанималась зарядкой.

Глянув вновь на документ, девушка решила, что оценивать результаты стоит после того, как почувствует себя лучше.

***

Почувствовав к вечеру следующего дня себя более-менее неплохо, Аделаида принялась капитально разбирать полочки на кухне. Ей попался пакетик с той самой солодкой, что папа собирал когда-то в окрестностях пустыни Каракумы. Продукт был абсолютно сухой, и запаха никакого не ощущалось. Размыслив не очень долго, но довольно интенсивно, Аделаида заварила всё же и эту солодку. Ожидаемо, водичка ни на вкус, ни на запах особо не изменилась вроде бы, ведь прошло уже с момента заготовки изрядно лет.

Она выпила всё до капельки. Вымыла чернично-синюю, украшенную ярко-жёлтым изображением солнца, кружку. И направилась спать.

Ночью ей снился жар. Она толком не смогла уснуть до утра в тот раз. Темнота словно бы дышала на неё плавящимся воздухом. Аделаида слегка забеспокоилась даже; не возвращается ли недавняя лихорадка. Но всё обошлось.

***

В 1971 году, за год до введения в действие плавучего завода для обработки солодки, в пустыне Каракумы вспыхнул пылающий газовый кратер Дарваза, известный как «Сияние Каракумов» (другое название — «Врата ада»).

Посёлок Дарваза, что в самом сердце Каракумы был обычной точкой на карте, пока в 1971 году советские геологи не обнаружили здесь крупное газовое месторождение. При бурении одна из установок провалилась в подземную полость — так и образовалась огромная воронка диаметром около 70 метров и глубиной до 20 метров. Из неё начал вырываться метан, представлявшийся угрозой для людей и животных.

Чтобы предотвратить утечку газа, специалисты решились его поджечь. Предполагалось, что огонь выгорит за несколько дней. Но расчёты оказались ошибочными: подземные запасы оказались практически неисчерпаемыми, и пламя горит до сих пор (на момент написание данных строк).

Путешественники приезжают сюда, чтобы полюбоваться эпичной картиной. Ночью зарево заметно весьма далеко. Вблизи пылание недр выглядит разверстой пастью изначальной бездны огня.

Если подойти ближе, к самому обрыву, насколько позволит температура, то можно рассмотреть, как пламя ползёт по стенам ямы, огоньки пляшут во впадинках и трещинках ревущих стен. Воздух и земля в истовом, но неспешном единении пылают беспрестанным движением жара.

С древности люди почитали огонь как символ вечности. В Персии, например, существовали храмы вечного пламени, горевшего от природных источников газа. И Дарваза видится как современное воплощение древнего обряда.

* Солодка: от греческого γλυκύρριζα (glykyrrhiza), что означает «сладкий корень».

От слов γλυκύς (glykys, «сладкое») и ῥίζα (риза, «корень»).

** Название «лакрица» заимствовано из немецкого языка (Lakritze).

Оно происходит от латинского liquiritia и греческого γλυκύρριζα (glykyrrhiza), что означает «сладкий корень». Буква «g» потерялась под воздействием латинского глагола liquere — «становиться жидким», в связи со способом экстракции сладкого вещества из корня — вывариванием.

Солодка (лакрица) — одно из древнейших известных человеку лекарственных растений. В китайской медицине солодковый корень применялся ещё в III тыс. до н. э.

***Цитаты из «Дон Жуан» Джорджа Гордона Байрона, приведены в соответствии с переводом Татьяны Григорьевны Гнедич (1907–1976) — советская переводчица и поэтесса.

Родилась в дворянской семье, праправнучатая племянница Николая Гнедича, переводчика «Илиады».

В 1930 году поступила на филологический факультет ЛГУ, работала литературным консультантом, впоследствии преподавала английский язык и литературу в Восточном институте и других вузах Ленинграда, занималась стихотворными переводами (главным образом, с английского).

Всю блокаду прожила в Ленинграде, в 1942–1943 годах работала военным переводчиком. С ноября 1943 до конца 1944 года была деканом факультета иностранных языков Ленинградского государственного педагогического института имени А. И. Герцена.

В 1944 году арестована по сфабрикованному обвинению, приговорена к 10 годам лагерей. Во время следствия полтора года провела в одиночной камере, в этот период ей удалось выполнить самую значительную переводческую работу своей жизни — перевод поэмы Байрона «Дон Жуан».

В 1956 году реабилитирована. Перевод «Дон Жуана» был опубликован после освобождения, в 1959 году, массовым тиражом и принёс автору известность, впоследствии многократно переиздавался.