Сказания Дерашера: Свиток 1

Пролог

Зажжённые голубые огни придавали лесу Фирелейн ещё более загадочную, почти мистическую атмосферу. Сказители со всего Дерашера описывали это место так, словно, переступив его границы, люди попадали в совершенно иной мир. Листья деревьев, как и все цветы и растительность, окрашивались в оттенок, напоминающий глубины морских вод. А небо над лесом всегда оставалось укутанным в тёмное полотно ночи с рассыпанными по нему яркими звёздами.

Великие умы Дерашера связывали этот феномен с наложенным на лес древним заклятием: мол, видимая версия Фирелейна — лишь иллюзия, скрывающая тайны давно прошедших эпох. Однако лес служил не только объектом легенд и изучения — он был также сакральным местом для королевской семьи. Здесь, у священного озера, мудрец приоткрывал туманную завесу будущего, являя предзнаменования и пророчества. Множество монархов прошлых поколений успешно подавляли бунты и революции, заранее зная о грядущем.

Но была у озера и другая роль, доступная не только венценосным. Люди издавна приходили в Фирелейн, чтобы попросить духов леса о ребёнке. Порой магия заражала душу, лишая её способности даровать жизнь. И лишь духи озера могли явить долгожданное дитя, принимая взамен людские дары..

************************

— Хранитель, полагаю, теперь всё готово для начала ритуала?

Голос мужчины звучал твёрдо, выдавая тяжёлый нрав и усталость от долгих приготовлений.

— Да, ваше высочество. Прошу вас, опрокиньте лепесток вашего цветка в воду, дабы я мог начать прошение.

Мужчина так и поступил: оторвав один лепесток красной гвоздики, он бережно опустил его на воду. Рядом стоящая женщина последовала его примеру и положила на поверхность озера лепесток своей лилии. Вода отражала их силуэты — тени, колышущиеся под яркими пятнами лепестков. Тяжёлые тёмные плащи с золотыми нашивками на плечах окутывали их фигуры. На головах у обоих сияли короны без драгоценных камней — только с выгравированными ветвями.

Хранитель сложил руки в молитве, и произнесённые им слова всплывали над озером светящимися символами. Они закружили над водой, затем устремились к лепесткам, заставив их сиять. Хранитель кивнул супругам.

Король уже принял из рук подбежавшего слуги горстку свежедоставленных в столицу фруктов. Вместе с женой они возложили дары в озеро, и те резво ушли под воду, будто кто-то очень голодный тут же утащил их в глубину.

— Нареките своё дитя именем, — радостно сказал хранитель. — У вас будет дочь, ваше величество.

На лице королевы расцвела нежная, светлая улыбка. Она схватила супруга за руки и с надеждой посмотрела ему в глаза.

— Пускай нашу дочь зовут Реналия. Я издавна мечтала о таком имени.

— Та, что связана с луной… Я не возражаю, Ида. Но если она всё время будет проводить за изучением неба — это будут уже твои заботы, — король мягко приобнял жену за плечи.

Хранитель вывел названное имя в воздухе зелёными огоньками, и те взмыли к небу, а затем скользнули под поверхность озера. Но ничего не произошло. Ида тревожно взглянула сначала на мужа, а затем на хранителя.

— Почему озеро молчит? Духи разгневаны на нас?

Ответом стал шёпот, похожий скорее на порыв лёгкого ветерка, чем на голос живого существа. Хранитель по-доброму усмехнулся, отчего королевская чета с ещё большим недоумением уставилась на него.

— Не томите. Что вам прошептали духи? — потребовал король.

— У вас будет ещё и мальчик, ваше высочество. Озеро ждёт от вас второго имени.

На этот раз улыбнулся уже король — чуть заметно, как и всегда. Ида не стала настаивать на своём варианте, позволяя мужу обдумать имя для наследника. Король опустился на одно колено у самой кромки воды.

— Моего сына будут звать Фалькор.

Имя, появившееся над озером, вновь закружило над водой, но теперь влетело лишь в лепесток отца. «Фалькор — тот, кто верен семье». Так гласила трактовка имени в свитках королевской библиотеки.

Ида обняла мужа со спины, наблюдая, как озеро вбирает в себя цвет зелёного янтаря, на который падают солнечные лучи полудня. Хранитель медленно вошёл в воду и опустил руки вглубь почти до плеч. Первым его «уловом» стала новорождённая Реналия: она энергично дёргала ручками и ножками, а на её лбу сиял символ имени. Хранитель бережно передал девочку матери

Мальчик же оказался удивительно спокойным и внимательно разглядывал всех собравшихся вокруг. Король гордо взял его на руки и заметил, что символы имени горели на обеих ладонях, а не на лбу.

— Так же было у моего деда, Трелана. Мой сын себя в обиду точно не даст.

— Пускай защищает свою сестрёнку, — усмехнулась Ида.

— Наш сын будет отличным воином. Когда подрастёт, представлю его своему наставнику. Пускай учится у лучших.

Симфония лесных звуков приветствовала детей, появившихся на свет. Детей, которым суждено собственными руками повлиять на историю целого государства. Впереди их ждало множество испытаний, встреч и трудностей. Но сейчас они пришли в этот мир — под тёплую улыбку матери и горделивый взгляд отца.

Лесные духи один за другим возникали вокруг озера в полупрозрачных формах, разглядывая рождённых по их благословению детей. Один из них, в облике призрачного оленя, выступил вперёд к королевской чете.

— Дарую этой девочке мудрость, достойную дочери благородного короля.

Следом вышел дух в форме белого медведя.

— Дарую вашим детям силу для защиты всех нуждающихся.

— Спасибо вам, о великие духи, — сказала Ида.

Королевская пара слегка поклонилась в знак искренней благодарности, затем повторила жест перед хранителем озера. Эта ночь подарила им самое желанное, и они воспитают из этих двоих тех, на чьи плечи в будущем ляжет судьба всего народа Дерашера.

**************************

— Давай же, братец, нападай! — прокричала Реналия с долей азарта.

Фалькор щёлкнул пальцами, и на его месте остался сгусток тумана. Реналия резко развернулась, отражая удар брата, который оказался у неё за спиной. Скрещённые на миг лезвия выпустили россыпь искр.

В зрачках девушки вспыхнул зелёный огонёк. Резким волновым ударом Реналия отбросила противника, разломав его оружие пополам. Фалькор фыркнул и вновь растворился в тумане — но теперь, чтобы отступить назад. Его глаза загорелись фиолетовым светом, и на поляне появилось несколько его копий. Каждая копия выхватила из ножен боевой нож, готовясь к атаке. Все они ринулись разом, целясь в руки соперницы.

— Цвети, моя нежная орхидея, — произнесла девушка с улыбкой, закрыв глаза.

Все Фалькоры разом остановились, роняя оружие на траву. Реналия сдула пыльцу с поднятой ладони, превращая её в множество мелких светящихся стрел. Все они мгновенно достигли цели, развеивая иллюзии и оставляя лишь настоящего заклинателя.

— В этот раз ты выступил намного лучше, братец, — искренне произнесла девушка. — Наставник, скажите, он пройдёт завтрашнюю церемонию?

Седовласый мужчина с длинной, почти до пояса, бородой хмыкнул и поднялся со скамьи, с которой наблюдал за дуэлью своих учеников. На нём был простой серый жилет и круглые очки с тонкой оправой. Многие не воспринимали его как мастера боевых искусств, несмотря на десятилетия наставничества: спокойный вид выдавал в нём скорее умиротворённого старика, чем ветерана былых войн с Зейферией.

— Юный Фалькор показывал себя достаточно неплохо на тренировочных боях и добросовестно впитывал мудрость трёхлявого старика, — наставник усмехнулся. — Остальное зависит от судей. Наследники короля должны продемонстрировать такое мастерство, чтобы попасть в класс воителей. Такова традиция.

— Я постараюсь, мастер Велмир, — поклонился Фалькор.

Реналия хлопнула брата по плечу и ухмыльнулась, закрыв глаза.

— Не бойся. Хоть ты и проиграл девчонке, но простых рыцарёнков, думаю, одолеешь. Просто твоя сестрёнка владеет орхидеей — вот и побеждает так легко.

— Ты хоть минуту можешь не дразнить меня? — хмуро спросил он.

— Неа.

Реналия откинула меч в сторону и плюхнулась на траву, сотворив магией мягкое облачко вместо лежанки. Она искренне любила брата и с ранних лет поддерживала его начинания. Порой ей приходилось оправдывать его перед родителями за слабость на тренировках: Фалькор неизменно проигрывал ей в боях, вызывая лёгкое раздражение отца.

Родители видели в нём наследника, требовали усердия в изучении политики, водили на народные собрания — и, конечно же, ждали от него куда большего, чем от Реналии. Это изматывало бедного парня, который в политике не находил особого удовольствия и справлялся лишь посредственно.

Однако девушка всё равно не упускала возможности слегка подразнить его, надеясь, что это подстегнёт его к росту. Быть может, однажды, победив её, он обретёт больше уверенности и перестанет быть таким зажатым.

Велмир упёр боевую трость в грудь парня.

— Я не стану давить на тебя, как твои родители, — сказал старик. — Просто вспомни всё, чему тебя учили, и подумай, как применить это лучше. Я приду посмотреть на вас — так же, как когда-то смотрел на твоего отца во время церемонии посвящения. Ну а теперь я пошёл. В моём возрасте дневной сон дороже золота. Хе-хе.

Наставник кивнул в знак прощания и поспешил прочь с лесной арены. Фолькор ещё несколько мгновений смотрел ему вслед, затем опустился рядом с сестрой. Он выглядел усталым и недовольным поражением, хотя никогда всерьёз не сердился на Реналию. Каждый должен уметь обращаться с тем «цветком», что достался при рождении. Каждый сам несёт ответственность за свои результаты. И всё же иногда он завидовал Реналии — её лёгкости в бою, способности мгновенно применять уроки наставника и тут же придумывать новую тактику.

Отец, правда, не особенно одобрял боевую подготовку женщин. Полгода Реналия докучала ему, пока он не махнул рукой и не позволил ей тренироваться вместе с братом. И несмотря на разрыв в опыте, она быстро догнала Фолькора.

Реналия приоткрыла один глаз и взглянула на брата.

— Беспокоишься, что провалишься, и отец снова начнёт нотации? — спросила она, мягко положив руку ему на плечо. — Ты хороший боец, брат. Ты уже можешь победить большинство своих сверстников. Остальному ещё научишься. Нам ведь всего семнадцать. Вся жизнь впереди, не принижай себя. А если отец снова начнёт свою тираду о наследниках, я уж что-нибудь придумаю.

Фолькор осторожно выбрался из-под её руки и вскочил на ноги.

— Я не могу вечно полагаться на тебя. Мне нужно доказать, что я достоин отца. Что я достоин стать будущим правителем Дерашера. Как я смогу этого добиться, если всё время буду прятаться за спиной своей талантливой сестры?

Реналия оставалась на траве. Она слегка удивилась, но понимала брата. От правителя ждут силы, политической мудрости, мастерства в бою и твёрдого характера. Будь она парнем, возможно, именно её назначили бы наследницей, и Фолькор был бы свободен от тяжёлой ноши. Он всегда был нелюдимым и отстранённым, но при этом умелым тактиком и показывал отличные результаты в непрямых столкновениях. Но на это никто не смотрел — всем был нужен идеальный наследник, как дед, как их отец.

Реналия вскочила и подняла меч.

— Что ж, тогда я преподам тебе ещё пару уроков. Только потом не жалуйся на боль в боках.

**************

Церемония получения титула, как всегда, проходила в городской арене. Любой желающий горожанин мог посмотреть, как сражаются на арене выпускники простой военной академии, королевские особы и прочие классы, так или иначе связанные с воинским ремеслом. Все на церемонии находились в равном положении, несмотря на происхождение. Собственно нынешний королевский род берет свое начало из победы простого воина, который прошел до самого конца, и король того времени совместно с судьями назначили его преемниками престола.

Сама арена, как и весь город, была выстроена из белого камня, а потолок арены поддерживался мраморными воинами. Сам потолок был выполнен из стекла, придавая вид открытой арены. Десятки тысяч горожан стекались по просторным улицам, чтобы успеть занять хотя бы самое дальнее место, поскольку на это событие съезжались сюда со всего Дерашера. Битвы на арене сочетали в себе не простые сражения на мечах и копьях, какие вы могли наблюдать в Зейферии или же прочих странах континента. Дерашер славился своей развитостью в магии. Каждый житель владел ею в той или иной степени, полностью реализуя силу выданного от рождения цветка. Важным чинам государства позволялась раскрывать силу цветка в полной мере, тем самым их магия находилась в пике возможного. Простые воины и стража же владели самой базовой магией для атак и защиты, поскольку даже такого хватало для победы над вражеской армией. Ремесленники же учились применять силу цветка в своих собственных нуждах, используя, к примеру лилию, кузнец мог разжигать печи и ковать оружие. Торговцы же часто владели клевером, принося продажи в свою лавку и отбирая успех у конкурентов. Ни одна существовавшая страна не могла сравниться с такой реализацией магии, зачастую не выходя за пределы самых примитивных заклинаний.

На арену один за другим выходили участники церемонии. Воины были облачены в латные доспехи; претенденты на вступление в отряд Теневых Клинков, личную гвардию короля, появились в чёрных одеяниях, скрывающих броню под плотной тканью. Представители королевских родов — среди них Реналия и Фолькор — надели лёгкие мифриловые нагрудники с наплечниками и поножами.

И только Реналия, единственная девушка среди участников, выделялась бирюзовым платьем, которое ниспадало поверх доспехов и двигалось за ней, словно шлейф воды.

Наверху арены, на возвышении, предназначенном для судей, уже заняли свои места пять человек. Пожилой мужчина в красном балахоне, представлявший мудрецов леса Фирелейн, сидел посреди ряда — почётное место для того, кому традиция поручала открывать церемонию. По обе стороны от него расположились двое военных в мифриловой броне, похожей на ту, что носили участники состязаний, — представители армии. Последними сели король с королевой.

Король, как всегда, приветствовал народ широкой, почти вызывающей улыбкой, размахивая рукой в разные стороны. Для постороннего он мог казаться самоуверенным и даже немного нахальным — и отчасти это соответствовало правде. Но за внешней бравадой в нём было немало качеств, достойных правителя и отца.

Королева же мягко улыбалась женщинам в толпе, которые с благоговением смотрели на неё снизу. Ида воплощала собой спокойствие и нежность, а потому многие — от простолюдинок до мелких аристократок — равнялись на неё.

По обычаю мудрец из Фирелейна открывал церемонию. Его речь предвещала начало поединков, где решались судьбы юных воинов. Те, кто терпел два поражения, выбывали и могли попытать счастья лишь в следующем году. Таковы были устои посвящения в Дерашере.

— Приветствую гостей, прибывших из самых дальних уголков наших чудесных земель, — начал старик, поднимаясь. — И приветствую наших молодых бойцов, собравшихся сегодня, дабы показать свою храбрость и мастерство. С позволения прочих судей мне выпала честь открыть нынешнюю церемонию.

Гул толпы постепенно угасал — сначала на дальних трибунах, потом на ближних. Народ слушал внимательно. Никто уже не удивлялся, что каждую церемонию открывал именно представитель Фирелейна. Второй судья, Гримур, как и всегда, лишь молча наблюдал со своего кресла, скучающе подперев голову рукой.

— Итак, правила остаются прежними, — продолжил мудрец. — Солдаты сражаются с солдатами, потомки знати — с потомками знати. Степень подготовки у вас различна, и так будет справедливо. — Он сделал небольшую паузу. — Два поражения — и вы покидаете состязание. В остальном ограничений нет.

Старик поднял руку, привлекая внимание.

— Итак… прошу остаться на арене тех, кто претендует на вступление в армию!

Под оглушительный гул аплодисментов и свиста остальные участники покинули арену, поднимаясь на трибуны, где для каждого уже были приготовлены места. Каждая каста рассаживалась рядом со своими — не по закону, а по давней привычке. Формальных ограничений здесь не существовало, но будущие стражники и теневые клинки всё равно не решались сесть бок о бок с детьми аристократов.

Однако в этот момент их объединяло не происхождение, а одна общая мысль — Реналия.

Как только начались первые поединки, люди за её спиной почти перестали следить за боем; они обсуждали присутствие девушки куда более жарко, чем удары на арене.

Фолькор слегка наклонился к сестре, чтобы его слышала только она.

— Как ты можешь не замечать этих шептунов позади? Они уже мне всю спину проели. Ну и придурки.

Реналия едва заметно улыбнулась, не отводя взгляда от арены.

— Я первая женщина, которая решилась пройти и подготовку, и церемонию. Неудивительно, что парни в замешательстве. Я даже уверена, что они не воспринимают меня всерьёз.

— На их месте я бы боялся оказаться с тобой в одном бою, — хмыкнул Фолькор, устраиваясь поудобнее.

Тем временем на арене из шестнадцати участников осталось лишь двое. Они яростно обменивались магическими стрелами и сходились в ближнем бою, держа по мечу. Один клинок был настоящим, другой — сотканным из простейшего заклинания. Наконец один из бойцов выбил оружие сопернику, и тот, пошатнувшись, поднял руки, признавая поражение.

Толпа взорвалась ликующими криками — звук стремительно прокатился по всей арене, будто мощная волна.

Мудрец из Фирелейна поднялся, сияя улыбкой, как и тысячи зрителей.

— Бравые солдаты, — произнёс он торжественно, — что своим талантом заслужили право защищать наш народ. Пусть магия хранит вас, а меч будет верен вам и всему Дерашеру.

Победившие воины отдали честь Гримуру. Судья чуть заметно кивнул, наклоняясь к воину в мифриловом доспехе и шепнув ему что-то, едва различимое со стороны.

Под бурные аплодисменты солдаты покинули арену. Мудрец же продолжал церемонию дальше.

- Теперь же предлагаю вашим очам лицезреть воистину нечто новое в истории нашего государства. Приглашаю на арену Реналию из королевской семьи и Фэйн из дома Лирейн.

Реналия перепрыгнула через трибуну, улыбаясь и оглядывая удивлённую публику. Несколько мужчин в мундирах, судя по всему товарищи Фейна, еле сдерживали смех, перешёпываясь о чём-то с отмахнувшимся Фейном. В отличие от других участников, он был одет в кольчугу, забавно выделявшуюся на фоне зелёной тоги. Реналия предчувствовала одновременно исторический и комический поединок. Что-то в лице молодого аристократа и его лёгкая, нескладная походка намекали на сей факт.

Для девушки же важнее всего было показать, что и женщины могут овладеть искусством меча. В нём она видела нечто прекрасное — как в рисовании картин, сочинении стихов или в романтических приключениях. Хотя Реналия любила последнее, её отцовские уроки и развлечения занимали не меньше. Это был шанс продемонстрировать дерашеркам новые возможности.

Фейн, как заметила Реналия, не держал меча. На боку у него висела рапира с рукоятью в форме головы слона. Смеяться над гербами домов считалось дурным тоном, но девушка не удержалась. Её смех тут же привлёк внимание Фейна.

— Что рассмешило вас, дева? — спросил он с лёгкой усмешкой.

— Ваш герб на рапире. Почему-то показалось забавным.

— Вот как, — ответил Фейн, усмехнувшись. — Однако прошу вас прислушаться, леди Реналия: он олицетворяет силу и могучесть нашего рода Лирейнов. Мы гордимся слоном и чтим это животное.

Реналия вынула меч из ножен, прочертив в воздухе крест. Лёгкий розовый след за её пальцами оставался на воздухе, сверкая магией. Фейн также приготовил рапиру, прорезая перед собой дугу.

— Что, даже не собираетесь усилить оружие? — с вызовом спросила Реналия.

— Я выиграю и без этого, леди Реналия, — усмехнулся Фейн. — А потом вы выпьете со мной что-нибудь покрепче чая. Согласны?

— Тогда мне придётся разрубить ваши надежды, сэр Фейн, — насмешливо ответила девушка.

Мудрец из Фирелейна поднял руку в воздух, призывая толпу к спокойствию. Юные зрители разделились на два лагеря: одни сидели спокойно, с любопытством наблюдая за доселе немыслимым зрелищем, другие шептались, открыто дразня Фейна или выражая скепсис по поводу Реналии.

Мудрец щёлкнул пальцами, и лёгкий ветерок пробежал по трибунам, утихомирив толпу. — Прошу всех сохранять спокойствие, мы на церемонии. Будьте терпеливы.

Недовольные дерашерцы сгорбились и смирились, за исключением Гримура, ухватившегося за перила. Его глаза сузились в щель, внимательный и сосредоточенный, наблюдая за началом боя. Старик щёлкнул пальцами ещё раз — над ареной вспыхнул алый фейерверк, знаменуя официальное начало сражения.

Реналия и Фейн постепенно сужали дистанцию, идя полукругом с опущенными к земле лезвиями, готовые к первым ударам.

– Даю тебе возможность атаковать первой, леди Реналия, – благосклонно произнёс Фейн.

Реналия не ответила — лишь загадочно улыбнулась.

– О, нежная орхидея. Яви миру свои творения.

Цветок на её золотистых волосах сверкнул, и на арене возник белый тигр. Фейн тут же встал в защитную стойку. Реналия рванула вперёд и ударила по диагонали; тигр бросился на мужчину сбоку.

Фейн разрезал перед собой воздух. Клинок Реналии врезался в вспыхнувшие в воздухе ноты. Красные, жёлтые и зелёные символы погасли сразу же после удара.

Девушка приподняла бровь:

– Так ты у нас музыкант?

– Деятель искусства, моя дражайшая подруга. Моя лилия позволяет превращать бой в музыку.

Фейн вывел в небе ноту «ля», и она стрелой помчалась в Реналию. Девушка сдула немного пыльцы с ладони — нота растворилась. В это время тигр раздвоился, уменьшившись в размере.

Реналия стремительно сократила дистанцию и нанесла волновой удар. Фейн успел парировать, но вдруг его тело дрогнуло, словно перестало его слушаться.

Музыкант разломил рапиру об колено и опустился на землю. По трибунам прокатился удивлённый вздох. Реналия щёлкнула пальцами, рассеяв призванных хищников, и подошла ближе, приставив меч к его горлу. Её губы тронула довольная ухмылка.

– Чай всё же придётся отменить, сэр Фейн.

Нервы на голове музыканта зашевелились, и он неожиданно легко поднялся на ноги. Реналия слегка нахмурилась.

– Тебе не идут бровки домиком, моя дорогая. Я признаю твою победу… на сей раз.

– Ты не можешь сдаваться только потому, что я девушка. Вставай.

Гул на арене нарастал. Казалось, тысячи ворон каркали одновременно, сливаясь в рваную какофонию. Реналия скользнула взглядом по трибунам. Мать, растроганная, улыбалась. Отец же неподвижно застыл, словно окаменев.

И вдруг шум стих. Все взгляды обратились к судейской ложе. Фейн опустился на колено перед приближающейся фигурой. Реналия же, убрав меч в ножны, стояла в недоумении. Рыжеволосый мужчина, держащий руку на рукояти меча, подошёл вплотную.

– Ты порочишь само понятие воина, равно как и традиции Дерашера, – произнёс Гримур. – Не будь ты дочерью повелителя, я бы без лишних слов вонзил клинок тебе в горло.

Реналию захлестнули смятение и злость. Перечить человеку, куда опытнее и сильнее, было глупо. Гримур получил статус генерала за победы над бунтовщиками и зейферийцами… но слушать подобные оскорбления было невыносимо.

Гримур повернулся к королю:

– Ваше величество. Государство обязано вашему мудрому руководству. Посему я не ставлю под сомнение вашу честь. Но как ваша дочь оказалась на арене? Роль женщины при дворе — быть женой или преподавателем.

Король не поднялся со своего места, лишь выпрямился в кресле.

– Гримур, признаю, что не ожидал увидеть Реналию на арене. Но раз она сама решила испытать себя, я позволяю провести поединок. Пусть её умения покажут, чего она стоит.

Фолькор поднялся, готовый ринуться на арену. Реналия была сильна и даже превосходила некоторых бывалых воинов в бою. Но генерал Гримур… он мог дать взбучку даже отцу. Едва ли кто-то осмелится помогать ей, особенно такой аристократ. Фолькор достал меч, но король строго посмотрел на него, и принц послушно сел обратно.

– Как отец мог позволить такое? – негодующе прошептал Фолькор.

Реналия на мгновение закрыла глаза и глубоко вздохнула. Нельзя было отступать, даже если противник казался несравненно сильнее. Это ничего не изменит. Дерашерки потеряют надежду на перемены, а сама она лишь признала бы собственную слабость.

Рядом с принцессой появился Фейн, нервно рассмеявшись.

– Смелости у тебя на десятерых солдат, леди, – сказал он.

– Хочешь мешаться под ногами? – бросила девушка, встав в боевую стойку.

– Да брось, не настолько я слаб, – напыщенно ответил Фейн. – Я ведь специально тебе проиграл.

Гримур приблизился и внезапно замахнулся рукой. Музыкант едва успел отразить удар двумя нотами.

– Я бы и сама отбила, – возмутилась Реналия.

– Конечно, но страховка — наше всё, так ведь? – усмехнулся Фейн.

Гримур разочарованно покачал головой.

– Помогая девчонке в её играх, ты не добавишь себе чести, Фэйн из дома Лирейн.

– То же можно сказать и про вас, генерал. Я лишь хочу помочь принцессе уравнять шансы, – ответил тот, не теряя достоинства.

Гримур, не сказав больше ни слова, снова пошел в нападение. Девушка нырнула в бок, едва успевая увернуться: железная перчатка генерала просвистела мимо уха. Каждый удар ощущался словно воплощение напыщенности Гримура. Он даже не обнажил меча — для него это было показательное выступление, где противник не представлял особой угрозы.

Реналия хрипло застонала, когда перчатка с шипами прорезала алую линию на её плече. Настало время не только защищаться — нужно было и нападать.. Принцесса сдула пальцу во врага. Гримур лишь замедлился. Его уровень действительно куда выше её и уже тем более музыканта, который полностью остановился после подобного. Реналия шепнула заклинание на поднятую ладонь и сдула пыльцу. На арене с ревом возникли медведи. Фейн в это время исписал в воздухе четыре нотные строки и подмигнул принцессе. Ноты, опережая хищников, ударили в Гримура. Симфония разнеслась по арене, каждая нота отбрасывала противника всё дальше и дальше. Реналия вновь вытянула ладонь, готовая к следующему шагу.

— Твори, моя орхидея, — прошептала принцесса.

Пыльца взмыла в воздух, словно осенние листья. С дивным белым сиянием она обернулась огромным мечом. Фолькор застыл в шоке.

— Невероятно. Рена никогда не показывала это заклинание на наших тренировках.

Принц продолжал стоять, сменив удивление на редкую улыбку.

— Против такого я бы точно не выстоял.

Гримур что-то пробормотал вдалеке, резво отбив перчаткой последнюю ноту. Огромный меч вынудил его достать клинок с угольно-чёрной рукоятью. Реналия улыбнулась. Наконец начнётся настоящий бой.

Её цветок открывал широкие возможности. Владельцы орхидеи черпали силу из воображения, что давало им почти безграничную власть. Принцесса взмахнула мечом. Огромное, словно статуя, оружие повиновалось её воле и полетело прямиком во врага.

Пробежала тёмная искра. Клинок Гримура соприкоснулся с волшебным мечом. Кряхтя, генерал подался назад — он едва сдерживал столь мощный напор.

Фейн приблизился к врагу. Аристократ тут же вырисовал круг из мелодий. Симфония постепенно набирала яркость, заряжаясь от цветка. Выстрел. Но мелодии лишь врезались в огромный меч, позволив Гримуру отпрянуть назад — прямо к музыканту.

Фейн выронил оружие. Генерал убрал руку с его головы, заставив того пасть на колени. Музыкант широко раскрыл глаза и лишь вскрикнул, глядя на свои руки.

Оставалась лишь принцесса.

Реналия приготовилась ко второму удару.

— Гадкий приём, генерал. Вы ведь в десятки раз сильнее него, — возмущённо произнесла девушка.

— Комаров лучше бить резко, чтобы добраться до лягушки, принцесса.

Девушка вновь замахнулась. Гримур в тот же миг подпрыгнул над огромным мечом. В это время принцесса с призванным волком потащила Фейна к дверям арены.

Он может и слабее остальных, но музыкант решился помочь. Реналия всегда платила добром за добро. Вот только теперь всё внимание генерала было приковано к ней. Ну и ладно. У всех есть слабые места — даже у Гримура. Он ведь не божество.

Гримур вскинул руку вверх.

— Поедай, кровавая лилия.

Тёмный меч в его руке обратился косой, а на голове заблестела чёрная корона. Реналия выпустила последнюю пыльцу. Огромный меч распался на сотню стрел — это хотя бы отвлечёт врага. Взмах. Стрелы, похожие на лучи света, метнулись в сторону Гримура. Реналия побежала следом. Генерал отбивал атаки, раскручивая косу в руках.

— Пожалуй, моя очередь атаковать, — сказал он спокойно. — Жалко лишь, что здесь нет поблизости картин.

Зрачки Гримура вспыхнули тёмным пламенем. Оставшиеся стрелы рассыпались в воздухе пеплом.

— Девчонка, лучше сдайся. Сохранишь честь семьи и свою собственную.

— Вынуждена отказать, генерал.

Гримур впервые сдвинулся с места. Его движения напоминали хищника: резкие и быстрые. Реналия нырнула под вытянутую руку врага. Нельзя попадаться. Закончить, как музыкант, не входило в её планы. Воспламенив силу цветка, Реналия ударила. Вся прильнувшая сила обрушилась на косу генерала. Тот отъехал назад, сдерживая напор.

— Это порядком надоедает. Не смей порочить и мою репутацию, — процедил Гримур.

Реналия усмехнулась. У неё оставалось сил лишь на одно заклинание. Всё или ничего.

— Искри, моя орхидея, — нежно произнесла девушка.

Материализовались ещё две её копии. Все трое давили на косу мечами, а по лицу Реналии стекал пот. Магия орхидеи выматывала довольно быстро: даруя огромную мощь, этот цветок требовал от носителя немалой выдержки. В этом ей было не тягаться с Гримуром, у которого — годы тренировок и боёв за спиной.

Генерал, будто прочитав её мысли, рассмеялся.

— Как бы выразился тот музыкант… Это финальный аккорд, принцесса.

Гримур воспламенил силу цветка ещё сильнее. Его голову и тело покрыла тёмная ткань. Из косы вырвались лучи, напоминающие цвет ночного неба. Они пронзили иллюзии. Вспышка. На арене, едва дыша, осталась только одна Реналия.

— Я… не могу ему так просто проиграть, — подумалось девушке.

— Сдайся, — сказал Гримур с напыщенным милосердием в голосе.

Реналия встала в боевую стойку. Оружие в её руках дрожало, как и она сама. Генерал разочарованно опустил голову и уже хотел что-то сказать, но его прервали

— Достаточно! — властно сказал король.

Гримур потушил пламя цветка, вернувшись к своему прежнему облику. Реналия же оперлась на рукоять меча. Её дыхание напоминало неровные холмы в безграничных полях: глубокие и средние вдохи сменяли друг друга. Однако девушка стояла на ногах гордо. В душе она уже не особенно надеялась на победу — лишь хотела показать себя и приоткрыть завесу нового времени для себя и всех девушек Дерашера. Как бы талантлива она ни была, до сильнейшего мечника государства ей было ещё далеко.

Старейшина Фирелейна прошествовал к самому краю судейской ложи. Горожане, затаив дыхание, ждали его объявления. У многих просто не находилось слов. Старейшина окинул девушку серьёзным взглядом.

— Чего это он вдруг… — подумала принцесса. — Хотя неудивительно, я ведь тут наделала дел.

— Дерашерцы, сейчас мы лицезрели действительно уникальное событие за всю нашу историю.

Королева приобняла супруга, одобрительно кивнув дочери. Реакция отца ни чуть не удивила Реналию. Он поступил так же, как и мать, — подарил ей привычную горделивую улыбку, но глаза выдавали замешательство. Отец никогда не смирится с выбранным ею путём. Даже сейчас, когда толпы и мудрец видели, на что она способна, король останется непреклонен в своём истинном мнении — что бы он ни сказал.

— Реналия, дочь короля Либера I, столкнувшись в битве с нашим достопочтенным генералом, верным мечом государства… И, как вы могли видеть, держалась наравне до самого конца, — начал старейшина.

Старейшина смолк на пару мгновений, оглядывая трибуны вокруг просторной мраморной арены.

— Посему ей будет даровано звание «Рука Рассвета».

Толпа взорвалась. Трибуны наполнились неугомонной какофонией. Дерашерцы хлопали, а кто-то прикрыл рот руками от удивления. Знакомые Фейна обомлели, сидя неподвижно на своих местах. В небе разорвался фейерверк. Старейшина призвал народ внимать поднявшемуся со своего места королю Либеру.

— Реналия, с этого дня ты будешь правой рукой короны, неся бремя процветания нашего народа и всего Дерашера. Я… очень горжусь тобой, дочь, — закончил король с небольшой паузой.

Реналия кивнула. Отец, конечно же, не считал так в полной мере, ведь женщина, по его убеждению, никогда не должна была вступать на порог арены, а уж тем более драться. Однако вышло как вышло. Принцесса не могла заниматься лишь вязанием, преподаванием или работой в саду. Душа взывала к бою — как рыба тянется к воде или как орёл — к бескрайней свободе неба.

Генерал Гримур хмыкнул и направился обратно к ожидавшему его подручному.

*********************

Звон. Удары клинков. Бушующий танец искр нашёл своё место на арене Дерашера. Фолькор ни на шаг не уступал сопернику. Его выход на арену сопровождался восторженными возгласами и, конечно же, суровым взглядом отца. Надежды — куда без них. Каждый сейчас видел их по-своему: для короля это было естественное чувство гордости за победу сына на церемонии посвящения, а для самого принца — желание оправдать ожидания родителя, показать, что годы тренировок прошли не зря.

Фолькор вздохнул. Его соперник не давал ни единого шанса попасть по нему — бил на опережение. За все годы тренировок Фолькор редко имел преимущество в прямом столкновении один на один. Природа лунного цветка словно и не располагала к такому: туман, клоны, способность перемещаться в тенях — всё это не слишком подходило для воина, которым должен выглядеть будущий король.

Чёрт. Аристократ перед ним уже пробудил силу цветка. Небольшая тучка била молниями по местам, где только что пробегал Фолькор. По сравнению с боем сестры его противник не казался таким уж грозным воителем, однако разряды всё же заставляли попотеть и продумывать более тонкую тактику. Пока принц мог лишь уклоняться и держаться на расстоянии.

Разряд. Второй. Третий. Все они пронеслись прямо за его спиной. Ничего не поделаешь. Фолькор, не прекращая бега, закрыл глаза и воззвал к силе своего цветка.

— Лунный цветок, скрой пути неверным! — произнёс он.

Загадочный серебристый туман полностью накрыл зону сражения. Мгла прервала зрелище — вместе с ней и разряды молний. Фолькор успел выбить меч соперника и приставить боевой нож к его горлу. Победа?

Туман взвился, словно танцор на дворцовом балу, и круговыми движениями поднялся в небо под восхищённые возгласы толпы. Фолькор взволнованно сжал оружие, заставив аристократа поднять руки. Тот, помедлив, сплюнул и выругался на своём наречии.

Трибуны выкрикивали имя принца. И ведь действительно — победа. Фолькор улыбнулся. Я исполнил надежду своего отца. Я одержал победу в последнем бою на арене. Он посмотрел в сторону судей — и с огорчением заметил спорящих короля и мудреца.

Отец взглянул на него. Долгий, каменный взгляд стёр улыбку с лица принца. Что не так? Я ведь всё сделал правильно.

Король сжал губы и сел на место, упершись лбом в ладонь. Мудрец из Фирелейна с сожалением посмотрел на принца.

— Вынужден сообщить скорбную новость, — помедлил он, прежде чем продолжить: — По результатам боя и проявленным способностям принца он будет назначен в ряды Теневых клинков. А это означает, что принц Фолькор лишается права наследовать трон.