Сказка для Гришеньки

Сказка написана для сладкого моего мальчика Гришеньки, миниатюрного бультерьера и просто красавчика.

Жили-были котолик Вальтер и кот-бубенот Стефанио. И каждый считал свою веру единственно истинной.

Котолик верил, что великие дела надо творить во дворе дома, малые дела — в строго отведённое место, но закапывать так, чтоб боги слышали и место то отведённое тут же тщательно мыли, а до тех пор копать. До седьмого пота.

Кот-бубенот же и большие, и малые дела справлял исключительно рядом с отведённым местом. Копал. Но без энтузиазма и вообще как бы нехотя. С ленцой копал. На отмахнись. Не перфекционист был, в общем.

Богиня, не смотря на некоторые изъяны бубенота, любила его. Часто носила на руках. А ещё рассказывала божьим гостям, что бубенот не просто так бубенот, а от того бубенот, что бубенцы имеют у него разную окраску. Один бубенчик белый, другой — рыжий. И даже так и звала его — Пасхальное яичко.

В целом котолик с бубенотом жили мирно. Питались, чем бог пошлёт. Богиня, точнее. Насыпала она котлетки из мяса сушеного в две мисочки и водицы фильтрованной наливала. Так вот котолик вставал так, что накрывал пузом своим мохнатым одну миску, а ел из второй. Бубенот молча сносил лишения. Лишь изредка тянулся тонкой лапкой и вытаскивал котлетки из-под котоликовского живота. И ел. С пола.

Наевшись, котолик отходил от мисок. Но бубенот, то ли из вредности, то ли в голове его от несправедливости мутилось, продолжал вытаскивать лапкой котлетки на пол. Неаккуратно разгрызал их. Так что вокруг всё в крошках было. Богиня вздыхала, полы намывая.

Линяли верующие одинаково. Оставляя на одежде, мебели, подоконниках, цветах и даже иногда в еде шерсть свою. Богиня проращивала им траву витаминную. Ели её верующие. Линяли не меньше. Но после травоедения делали так — ы-ы, ы-ы, ыыыэээк.

Ты, Гришенька, ещё мал, Шрека не смотрел, но там очень хорошо показано, как даже самый отчаянный головорез может стать пусечкой, если вдруг из него полезет шерстяной комочек.

Гришенька? Грииинч? Спишь уже? Ну ладно… Спи, медовенький.