Сказка о Ледяном Сердце

- Интересно, чем пахнут облака? - задумчиво протянул Ганс, перекатив соломинку из одного уголка рта в другой.

Облака ленивыми барашками плыли по небу. Перистые и кучевые, самых разных форм и размеров. Солнечные лучи танцевали на них, и Ганс любовался этим.

День выдался на редкость спокойным. Их фургончик неторопливо катился по ровной песчаной дорожке, тëплый ветерок трепал его золотые кудряшки, а ласковое солнышко согревало крышу их "дома на колëсах". Всё вокруг располагало к лёгким и незатейливым размышлениям.

- Хватит болтать, лежебока! Лучше делом займись, а то я тут на вожжах сижу, понимаешь, а он прохлаждается, - проворчала Силле. Ганс хлопнул рукой по дощатому настилу, вскочил и спустя мгновение уже сидел на козлах вместе с подругой.

- А какие у нас дела? - щëлкнул Ганс её по носу. - Костюмы я все ещё неделю назад подлатал, реплики свои я, в отличие от некоторых, запоминаю сразу после прочтения...

- Это потому, что голова у тебя пустая, - надулась Силле. Ей самой всегда приходилось потратить хотя бы пару часов на то, чтобы выучить новый текст. Ганс пихнул её в бок и улыбнулся. Силле закатила глаза. - Эй, а что насчёт реквизита?

- Исправен, даже более чем - Йенс по ошибке вчера бутафорское яблоко чуть не съел, я едва оттащить успел.

- Как я такое пропустила? - ужаснулась Силле.

- А ты костёр для ужина тогда разводила. Скажи спасибо ещё, что наш многоуважаемый сказочник это же бутафорское яблоко не приготовил в итоге, иначе жевать нам с тобой папье-маше, запечённое с уткой, - притворно вздохнул Ганс.

- Кстати... Йенс, а у тебя там как всё продвигается? - полюбопытствовала Силле, крикнув это другу, что с самого утра засел внутри фургончика.

Йенс страшно прорычал, высунулся из окна фургончика и порвал свои записи, друзья даже не успели его остановить.

- Ничего не получается! - Йенс театрально свесился из окошка.

- Тпру, родимая! - резко притормозила их верную лошадку Силле.

Фургончик встал. Ганс и Силле мигом спрыгнули на землю и подбежали к другу.

- Ну, ты чего? - ласково потрепала Йенса по волосам Силле.

- Муки творчества! - с видом знатока возвестил Ганс, за что удостоился подзатыльника от друга.

- Минутная слабость, простите, - вздохнул Йенс, виновато понурившись.

- С кем не бывает, - покачала головой Силле.

- Вы точно не жалеете, что отправились со мной? - робко поинтересовался Йенс.

- Ни капельки, - широко улыбнулся Ганс.

Скажи кто ему в детстве, что он ещё совсем мальчишкой сбежит из дворца, попадёт к странствующему театру, найдёт друзей, и вместе с ними они смогут основать свой собственный балаганчик, так юный принц бы покрутил пальцем у виска. А поди ж ты.

Поначалу все трое не слишком ладили меж собой, а потому были очень одиноки, ведь других детей в их балаганчике как-то не наблюдалось. Но под Рождество им случилось потеряться в красном лесу - месте, населëнном волшебным народцем. Это приключение сблизило троицу, и они стали закадычными друзьями. Хотя, казалось бы, что общего могло быть у сбежавшего принца, сиротки-бродяжки и сына известного драматурга и главы их балаганчика?

Собственно, Йенс мечтал повторить путь отца. Он много сочинял, и по мотивам их приключений сумел написать целую пьесу, а после успешно её поставить с ними троими же в главных ролях. Силле с Гансом отвечали за костюмы и декорации, так что позволяли другу руководить постановкой.

Так, потихоньку, и начался их самостоятельный путь, в котором помимо этой пьесы были уже несколько небольших постановок и музыкальных этюдов.

Сперва они ездили вместе с основным театром, но годы шли, и вот отец Йенса счëл их достаточно взрослыми, чтобы они могли пуститься в свободное плавание. Силле, самой младшей среди них, уже минуло шестнадцать, хоть она вообще не изменилась. Ганс вытянулся, а Йенс мало того, что вырос, но ещё и обзавëлся стильной бородкой.

Ганс задумчиво пощупал пока что голый подбородок. Ну, ничего, вот пройдёт ещё пара лет... У Йенса, увы, в этом перед ним неоспоримая фора.

Друзья находились лишь в начале своего пути, даже первого самостоятельного выступления ещё не дали, но Йенс ужасно нервничал и уже уселся писать новую пьесу. Дела пока что шли не очень. Йенс, вообще-то, был жутко талантливым, но, если переживал из-за творчества, совершенно не соображал.

- Вдохновение совсем не идёт, - хмуро сообщил младший Фоттейлер. - Чем я умудрился так разозлить всех муз?

- Тем, что сидишь в фургоне, когда снаружи такая прекрасная погода, - нашлась быстро Силле.

- Да что тут интересного! - вздохнул Йенс. - Одинаковая трава, одинаковые бабочки, одинаковая дорога...

- Облака, - заметил Ганс.

Все трое уставились на небо. Облака по-прежнему плыли мимо, не замечая того, что повозка, за которой они следовали, теперь остановилась. Величественные кучерявые замки, огромные птицы с причудливыми перьями, даже...

- Смотрите-ка, это же улитка, - разулыбался Йенс, растеряв всё своё уныние.

- Ага. Слушай, Йенс, как думаешь, а чем пахнут облака? - спросил Ганс.

- Водой, разве не очевидно? - ехидно хмыкнула Силле. - Сам же умничал недавно...

- Умничал, - честно признал Ганс. - Но теперь не знаю. Я же их не нюхал никогда. Больно уж высоко они. А если не водой? Вдруг они пахнут солнцем? Или местами, над которыми пролетают? И ведь даже сказки про это ни одной, ну, по крайней мере, я не слышал...

- Точно, идея! - вспыхнул Йенс, схватил свой любимый блокнот в кожаной обложке, чернильницу и полез наверх, туда, где ещё недавно так славно грелся на солнышке принц.

Ганс и Силле торжествующе стукнулись кулачками. Девушка вновь запрыгнула на козлы, а Ганс забрался на подоконник и вновь закусил соломинку.

Без всяких сомнений, сейчас Ганс был счастлив. И всё это благодаря вредной Силле и излишне идейному Йенсу. Какими бы сложными ни были характеры его друзей, Ганс бы ни на кого и ни на что их не променял. К тому же, и сам он был не подарок. Хоть его жизненный маршрут сейчас и напоминал витиеватую закорючку, Ганс был уверен, что дальше всё будет хорошо, и шёл по жизни с величественно поднятой головой.

Кстати..

- Силле, а напомни, куда мы едем?

- Мы же все вместе обсуждали маршрут!

- Это было очень скучно, так что я заснул...

- Ох, ладно. В Турмерик, выступим на фестивале, а оттуда, пересечëм реку, и направимся в...

Но дальше Ганс не слушал. Он судорожно вцепился в створку окна, иначе бы точно свалился.

Сомнений быть не могло. Ганс и представить не мог, что их путешествие так скоро приведёт их к столице, а, значит..

Ганс впервые за много лет окажется дома.