Сказка о неземной любви

Сказка о неземной любви

Не так уж много этих вечных рождественских сказок. Мы передаем их от поколения к поколению, и каждый раз они – открытие для наших малышей.

«Щелкунчик» Чайковского… И наших дедушек с бабушками водили зимой на этот балет, и мы своих внуков когда-нибудь поведем. Это – замечательная рождественская традиция. Это – балет о детстве и об ожидании любви. Там не идут под венец принцы с принцессами, там торжествует мечта о том, как две души когда-нибудь найдут друг друга.

А началось с того, что директор императорских театров Иван Александрович Всеволожский в 1890 году задумал необычный спектакль – великолепный, роскошный, настоящую музыкальную феерию. В один вечер должны были идти одноактная опера и двухактный балет. Он предложил написать музыку для этого спектакля Чайковскому.

К тому времени с успехом были поставлены его балеты «Лебединое озеро» и «Спящая красавица», оперы «Воевода», «Опричник», «Орлеанская дева», «Евгения Онегин», «Мазепа», «Чародейка», «Черевички», «Пиковая дама». К мнению Всеволожского Чайковский всегда прислушивался, и когда тот предложил для либретто будущего балета сказку Гофмана «Щелкунчик и мышиный король», заинтересовался. Иван Александрович, увлекшись, пересказал «Щелкунчика» своими словами, Чайковский набросал что-то вроде либретто, потом к делу подключился знаменитый хореограф Мариус Петипа.

Чем понравилась композитору сказка? Может быть, тем, что загадочно перекликалась с историей, которая произошла с ним самим? Ведь и у него были отношения с женщиной в самом возвышенном смысле слова, и он любил так, как любят дети, даже не помышляя о семейных узах. Чистая детская любовь, которая творит чудеса, побеждает в сказке Гофмана. Девочка Маша, полюбив деревянного уродца Щелкунчика, спасает его от злого крысиного короля, и смешная кукла превращается в прекрасного принца. И в жизни Чайковского было нечто похожее – с поправкой на возраст.

Когда это началось, ему было 36 лет. С одной стороны, Чайковский в 1876 году – профессор Московской консерватории, автор двух опер, балета и трех симфоний, принят во всех аристократических гостиных Москвы, им восхищаются, его ценят. С другой – денег на жизнь катастрофически не хватает. У него четверо братьев, двое самостоятельные, а двое, Модест и Анатолий, только и знают, что вытягивать из него деньги. Ему приходится помогать отцу. А сам он непрактичен и непредусмотрителен, болезненно застенчив, тушуется в обществе, стесняется женщин. Когда-то в детстве, гувернантка Фанни называла его «стеклянным мальчиком»- он сильно отличался от других детей: был очень музыкальный, робкий, восторженный, увлекающийся. легко ранимый.

И вдруг в конце 1876 года Чайковскому приносят письмо от незнакомки. Загадочная дама сообщает, что намерена ежегодно посылать ему по 6 000 рублей – в то время немалые деньги, такие деньги в Российской империи получали генералы. Ее цель – дать композитору возможность творить, не отвлекаясь на решение бытовых вопросов.

Потом выяснилось, кто эта благотворительница. Ее звали Надежда фон Мекк. И было ей тогда 45 лет.

Женщина в таком возрасте считалась почти старушкой. Она еще могла выйти замуж, чтобы было с кем век доживать. Если же вдруг приключалась любовь – общество сразу же принималось искать, в чем тут материальная выгода самой дамы или ее избранника. И горе им, если избранник был моложе, его сразу причисляли к альфонсам.

Судьба Надежды фон Мекк заставила бы иззавидоваться любую современную бизнес-леди. Ее выдали замуж в 17 лет за обрусевшего немца из остзейских баронов – Карла фон Мекк. Но этот барон служил чиновником и занимал скромный пост в путевом ведомстве. Дети рождались чуть ли не каждый год, жалованья не хватало. Молодая жена знала, что муж – толковый специалист, но не деловой человек. Ну что же, деловым человеком в семье станет она… Россия менялась, строились заводы, прокладывались новые железные дороги — энергичный и знающий дело специалист за несколько лет мог сколотить огромное состояние. Надежда работала не меньше, чем муж: целыми днями – в конторе, на опухших ногах, вела всю деловую переписку, составляла контракты. Да еще и семью держала в ежовых рукавицах. Пятнадцать лет спустя все увидели результат. Фон Мекк создал Московско-Рязанскую линию, железные дороги до Киева и Курска и стал их владельцем. Теперь его считали одним из самых богатых людей страны.

Дети подрастали, состояние увеличивалось. Мужа Надежда фон Мекк не любила, но была ему верна, другой мужчина в ее жизни так и не появился. Но она нежно любила и тонко чувствовала музыку, великолепно играла на фортепиано. Музыка была ее единственной отрадой. Музыка – и меценатство.

В 1876 году, в возрасте 45 лет, Надежда фон Мекк осталась вдовой с огромным капиталом, акциями, земельными угодьями, домами в России и Франции. Она покровительствовала молодому скрипачу, которого звали Иосиф Котек. Он-то по ее просьбе и узнал все, что мог, о Чайковском, чья симфоническая фантазия «Буря» произвела на госпожу фон Мекк огромное впечатление.

Они стали переписываться. В то время письма были длинными, подробными, откровенными, до СМСок оставалось еще больше столетия. Почтовые романы случались нередко. Госпожа фон Мекк скоро стала обращаться к Чайковскому «мой бесподобный» и «мой несравненный». Но от встреч с ним категорически отказывалась. Встречи бы все испортили, а она хотела любви возвышенной, когда уже трудно понять, где сам композитор, а где его музыка. Его фотография на ее столе – этого довольно…

Чайковский же, отвечая на теплые письма, думал не только о духовном слиянии и идеальном мистическом браке, когда две родственные души парят в заоблачных сферах. Он хотел жениться. Одиночество измучило его, он часто плакал, и ему показалось, что брак, заключенный по рассудку, спасет его. Он решил, что ему нужна «пожилая» супруга – и судьба подсунула ему самый неудачный вариант.

Антонина Милюкова засиделась в девках – ей было уже 28. Она сперва преследовала Чайковского письмами, потом зазвала в гости и заявила, что визит холостого мужчины ее скомпрометировал. И вот в июне 1877 года Надежда фон Мекк получает очередное письмо: Чайковский сообщает о будущей свадьбе…

Оказалось, что полюбить женщину, которая пыталась стать ему хорошей женой, Чайковский не сумел. Все в ней стало ему неприятно, даже красивое лицо. Сбежав от Антонины в Петербург к брату Анатолию, Чайковский там заболел нервной горячкой. Госпожа фон Мекк предложила откупиться от неудачной жены деньгами. Не удалось…

Но роман в письмах набирал обороты. Благодаря Надежде Чайковский ожил. Нетрудно представить радость госпожи фон Мекк, получившей такое письмо:

«Я не только живу, но работаю, без чего для меня жизнь не имеет смысла. Я знаю, что Вы совсем не нуждаетесь, чтобы я при каждом случае рассыпался в выражениях благодарности. Но сказал ли я Вам хоть раз, что я Вам обязан всем, всем? Но это еще не все. Я беспредельно люблю Вас. Ваш П. Чайковский».

Эти письма для обоих – как глоток кислорода, но встречи они избегают – не хотят разочаровать друг друга. Встреча может все испортить…

Чайковский сделал своему ангелу-хранителю царский подарок – посвятил ей знаменитую Четвертую симфонию. Надежда получила переложение симфонии для фортепиано и ответила изумительным письмом: «…Я играю — не наиграюсь, не могу наслушаться… Эти божественные звуки охватывают все мое существо, возбуждают нервы… Я эти две ночи провожу без сна, в каком-то горячечном бреду, и с пяти часов утра уже совсем не смыкаю глаз, а как встаю наутро, так думаю, как бы скорее опять сесть играть… Знаете ли, что я ревную Вас самым непозволительным образом, как женщина — любимого человека. Знаете ли, что когда Вы женились, мне было ужасно тяжело, у меня как будто оторвалось что-то от сердца…»

Возможно, она все же захотела встретиться – когда пригласила Чайковского в свое имение Симаки, обещая, что ему там будет удобно работать. Но и тогда оба ухитрились соблюдать дистанцию. Увидели друг друга они только раз – когда Чайковский гостил в имении фон Мекк Браилове. Она ехала с дочерью в открытой коляске, навстречу – он, тоже в экипаже. Оба страшно смутились и не сказали друг другу ни слова.

Почтовый роман длился тринадцать лет – в наше время даже представить себе такое невозможно. И понемногу он стал рушиться. Красота первых лет переписки поблекла – оба стали старше, оба потихоньку спускались с небес на землю. Финансовые дела семейства фон Мекк испортились – сыновья Надежды оказались плохими бизнесменами. А Чайковский, не понимая этого, то и дело просил прислать причитающуюся ему сумму раньше срока. Он стал не просто известен, а знамениь, его звали на гастроли в Америку, он путешествовал по Европе, он был принят при дворе, царь Александр III объявил себя его поклонником, подарил ему бриллиантовый перстень, назначил пенсию. Она меньше тех денег, что Чайковский получал от госпожи фон Мекк, но она начинает нервничать, он нарасхват, он взлетел очень высоко, теперь она ему, в сущности, не так уж и нужна. И вот доказательство – он приобрел дом в Клину. Зачем ему свой дом, если он может сколько угодно жить в усадьбах семейства фон Мекк? А самое страшное – его письма становятся почтительными и уклончивыми. Композитор объясняет это так: его любовь к ней так сильна, что он может выразить ее только музыкально.

Надежда в отчаянии – неужто Чайковский не чувствует к ней ничего, кроме вежливой благодарности? Госпожа фон Мекк начинает подозревать, что много лет подряд смыслом ее жизни был человек, которого она неверно придумала. Это настоящий крах…

Она еще пытается что-то сделать, устраивает брак своего сына Николая с одной из племянниц Чайковского, Анной, и это становится темой ее писем: Анна оказалась сущей ведьмой. Оказалось, что Чайковского семейные дела волнуют мало.

Семья разорялась. Госпожа фон Мекк продала огромное имение в Браилове, а на вырученные деньги купила усадьбу в Плещееве, дом в Ницце и замок во Франции. Но она старела и не могла приспособиться к меняющейся жизни, а чересчур строго воспитанные ею дети были не в состоянии возглавить дело. Ей стало казаться, что от нее навсегда ушла удача. К Чайковскому – пришла, а от нее – ушла…

И она отправила Чайковскому последнее письмо – очень сухое. Сообщила, что, по обстоятельствам, от нее не зависящим, вынуждена прекратить субсидию, а потом уехала жить в Ниццу.

Он, безмерно огорченный, понял, кого потерял. Он пытался наладить прежние отношения – не получилось. И когда умный и опытный театральный чиновник Всеволожский предложил Чайковскому написать музыку для балета «Щелкунчик», душа композитора уже была готова создать музыку о любви, далекой от всего земного, о любви, которая еще может себе позволить парение в облаках.

Репетиции балета начались в конце сентября 1892 года. Премьера состоялась в декабре, как и было задумано – в один вечер с оперой «Иоланта». Критика была противоречивой — как положительной, так и резко отрицательной. Однако балет продержался в репертуаре Мариинского театра более тридцати лет.

Оказалось, что и «Щелкунчик», и «Иоланта» стали своего рода духовным завещанием Петра Ильича Чайковского. В их музыке звучит призыв к самоотверженности, верности, преданности и любви во что бы то ни стало. И – тема торжества любви над злыми силами и над собственной слепотой тех, кто хочет найти возвышенную и светлую любовь.

Не прошло и года, как Чайковского не стало. Надежда фон Мекк узнала об этом в Ницце. Но газеты не писали о том, что последним словом лежащего в агонии Чайковского было ее имя.

Она пережила Чайковского только на три месяца.

И вот мы, как наши мамы и бабушки, собираем детей в театр. Мы рассказываем им сказку о том, как девочка Маша силой своей детской любви превратила смешную деревянную игрушку в прекрасного принца, а потом рассталась с ним – зная, что настоящая встреча еще впереди. И дети спешат на встречу с Чудом…

Дана Витт

Балетная реформа Чайковского, начатая им в "Лебедином озере", превратившая "Спящую красавицу" в хореографическую симфонию, завершилась созданием "Щелкунчика".